Эйрик Светлоокий.
X. Как Асмунд жрец говорил со Сванхильдой

X. Как Асмунд жрец говорил со Сванхильдой

Время шло, а старый ярл Атли все еще гостил в Миддальгофе. Часто он приводил себе на ум многие умные слова, но они не шли ему впрок, и он с каждым днем все сильнее любил коварную Сванхильду. Наконец, в тот день, когда Эйрик возвратился с Мшистой скалы, старый Атли пошел к Асмунду и стал просить у него Сванхильду в жены. Асмунд был очень рад, так как знал, что не все ладно между Гудрудой и Сванхильдой, и потому думал, что хорошо будет, если моря лягут между ними. Но ему думалось, что нечестно не предупредить Атли о том, что Сванхильда не то, что другие женщины, и что она принесет несчастье тому, кто женится на ней.

- Подумай хорошенько, прежде чем ты возьмешь ее себе в жены! - говорил он.

- Я уже думал и передумал об этом, и хоть седа моя голова, но дух бодр: ведь корабли и старые, и новые выходят в море навстречу бурям!

- Да, но там, где новые выдерживают, старые часто гибнут! - сказал Асмунд.

- Речь твоя разумна, Асмунд, но я думаю попытать счастье. Думается, что девушка эта ласково смотрит на меня и что мы увидим с ней хорошие дни!

На том и порешили. Асмунд пошел к Сванхильде. Стало уже совершенно темно, и он не мог видеть ее лица.

- Где ты была?

- Ходила горевать об Эйрике!

- Какое тебе дело до Эйрика! Эта утрата близка только Гудруде!

- Как знать! - загадочно ответила девушка. - Не все те умерли, кого оплакивали, и не всех, кто умер, оплакивают, - добавила она.

- Где же Гудруда? - спросил Асмунд.

- Она или очень высоко на горе, или низко под горою, или спит глубоким сном, или бодрствует! - и Сванхильда громко расхохоталась.

- Ты говоришь загадками, точно чародейка, и много в тебе есть недоброго, - сказал Асмунд, - но я принес тебе добрую весть: на твою долю выпало счастье, которого ты даже недостойна.

- Ну, говори, добрые вести приятно слушать! - И она усмехнулась.

Асмунд передал ей, что Атли сватается за нее. Но она и слышать не хотела. Асмунд разгневался: не в обычае было, чтобы девушка так говорила против воли тех, кто старше ее, и кроме того, говорила дерзко. Он сказал, что приказывает ей идти замуж за Атли, или же он прогонит ее совсем из дома.

- Ну и что ж! И гони меня с матерью моей Гроа, я уйду и, быть может, даже дальше, чем ты думаешь! - И она рассмеялась и убежала, скрывшись в темноте.

Асмунд, посмотрев ей вслед, подумал: "Правда, наши дурные поступки - стрелы, которые возвращаются обратно и попадают в того, кто их пустил! Я посеял зло и зло теперь пожинаю". Так рассуждал он, стоя в раздумье на том месте, где его оставила Сванхильда, и вдруг увидел приближающихся к нему людей и лошадей. Один из них, на голове которого золотой шлем блестел при луне, нес что-то на руках.

- Кто идет? - окликнул Асмунд.

- Эйрик Светлоокий, Скаллагрим Овечий Хвост и Гудруда, дочь Асмунда! - отозвался Эйрик.

Асмунд кинулся к нему навстречу.

- Нет, но недалеко было до этого! - ответил Эйрик и рассказал обо всем случившемся по порядку: сначала о том, как поразил одного берсерка и приобрел в друзья другого, который стал его траллем и сослужил ему верную службу в стычке с Оспакаром Чернозубом и его людьми; затем рассказал, как они ранили Оспакара и убили Морда, его сына, и человек десять из его людей.

- Это и хорошо, и плохо! - сказал Асмунд. - Оспакар потребует большой виры [18], и, вероятно, тебя поставят вне закона!

- Это, конечно, может случиться, государь мой, но теперь дай мне досказать тебе все по порядку! - сказал Эйрик и передал о том, что сделала Сванхильда с Гудрудой. Гудруда подтвердила его слова. Бешенство овладело Асмундом; он рвал свою русую бороду и топал ногами о землю.

- Хоть она девушка, а я предам ее смерти убийц и колдуний! Пусть тело ее будет брошено в водоворот и пусть земля избавится от нее навсегда.

- Нет, отец, нехорошо так мстить ей, - сказала Гудруда, - этот поступок навлек бы на тебя стыд. Я спасена и прошу тебя, не говори никому об этом, а только отошли ты Сванхильду отсюда туда, где она не может нам вредить.

- Так ее надо послать в могилу, другого такого места нет! - мрачно сказал Асмунд и задумался. - Вот что, - сказал он немного погодя, - с час тому назад Атли Добросердечный просил Сванхильду у меня себе в жены; я сказал ей об этом, но она воспротивилась, а теперь я скажу, пусть идет замуж за Атли или на смерть, как колдунья и убийца.

- Но для бедного Атли это будет нехорошо! - сказал Эйрик. - Он хороший человек, и жаль сделать его несчастным.

- Это верно, но он сам того хочет. Кроме того, свое дитя ближе всякого другого. Я скажу тебе теперь то, что никому еще не говорил. Эта Сванхильда - моя дочь, и потому я любил ее и терпел ее скверности, что она твоя сводная сестра, Гудруда; мне так больно мстить одной дочери за другую.

- Я давно это чувствовала! - сказала Гудруда. - И потому терпела от нее многое.

- Теперь, Эйрик, подзови берсерка, и пусть он поклянется тебе, что не скажет никому о том, что сделала Сванхильда!

Тот подозвал Скаллагрима, и последний поклялся. За это Асмунд обещал ему дать мир и охранять от обиды.

- Об этом не тревожься, жрец, мои руки сумеют охранить тебя от всякой обиды и отстоять от десятерых таких, как ты! - отвечал он. - Не было до сих пор человека, который бы одолел меня; один Эйрик Светлоокий сделал это, и теперь слово его для меня - закон.

славой юга, только Бьерн сын Асмунда, не приветствовал, не кричал с остальными, ненавидя Эйрика и завидуя ему.

Эйрик благодарил их за честь и просил их ради него принять ласково Скаллагрима берсерка.

- Был он берсерк, а теперь стал моим братом по крови: он испил моей крови и поклялся стоять за меня в жизни и до самой смерти, и стоял с честью! - сказал Эйрик, и все слушали его. Также просил Эйрик всех помощи и содействия себе в деле, которое возбуждено будет против него на альтинге. Все с громким криком обещали ему стоять за него, а старый Атли, встав со своего высокого седалища, на которое его всегда сажал Асмунд, подошел к Эйрику, поцеловал его и, сняв с шеи свою драгоценную золотую цепь, надел ее на шею Эйрику, воскликнув:

- Ты - славный и великий человек, Эйрик, и я думаю, что другого такого больше нет. Приходи ты в мою землю Оркней и будь мне сыном. Я дам тебе все дары, а когда умру, ты сядешь на мое место, и будет тебе почет великий и слава перед всеми людьми!

- Великую честь ты делаешь мне, ярл, но не могу я сделать того, что ты хочешь: где трава выросла, там она и должна расти, там должна и погибнуть. Исландия мне мила, и я должен остаться среди своего народа, пока меня не изгонят отсюда.

- Спасибо тебе, ярл. Как норны решат, так и будет! - сказал Эйрик.

Все сели за стол.

Теперь вышла и Гудруда, бледная и слабая. Эйрик, кончив есть, посадил ее к себе на колени. Сванхильда не приходила, и хотя Атли искал ее глазами везде, но Асмунда он не спросил.

[18] - Вира - штраф за человекоубийство.