Автор: | Шекспир У., год: 1609 |
Примечание: | Перевод М. И. Чайковского (полный список, 1-154) |
Категория: | Стихотворение |
Связанные авторы: | Чайковский М. И. (Переводчик текста) |
Вильям Шекспир
Сонеты
Перевод М.Чайковского
1
Мы красоте желаем размноженья, |
Нам хочется, чтоб цвет ее не вял, - |
Чтоб зрелый плод, - как все, добыча тленья - |
Нам нежного наследника давал. |
А ты, плененный сам собой, питая |
Твой юный пыл своим топливом, сам |
Творя бесплодье вместо урожая, |
Сам враг себе, жесток к своим дарам. |
Ты ныне миру вешних дней отрада, |
Один глашатай прелестей весны, |
В зачатке губишь цвет твоей услады, |
Скупец и мот небесной красоты. |
Так пожалей же мир, иначе плод |
Твоей красы с тобою гроб пожрет. |
2
Когда твой лик осадят сорок зим, |
Изрыв красу твоей роскошной нивы, |
Представится тогда мрачней крапивы. |
И на вопрос, где красота былая, |
Сокровище твоих весенних дней, |
Не прозвучит ли как насмешка злая |
Ответ: "В глуби ввалившихся очей"? |
Насколько ж будет лучше примененье |
Твоих даров, когда ответишь: "Вот |
Мой сын, в нем старости моей прощенье"... |
И снова лик твой миру зацветет. |
Так, стариком ты станешь юным вновь, |
Когда в другом твоя зардеет кровь. |
3
Вот зеркало. Взгляни и отраженью |
Скажи: пора преемника создать, |
Иначе ты лишишь благословенья |
Мир светлый и неведомую мать. |
Где та, чья непорочная утроба |
Отвергнет радость понести твой плод? |
Где тот, кто хочет быть подобьем гроба |
В самолюбви, чтоб прекратить свой род? |
Апрель ее красы. И пусть твой сын |
Тебе вернет назад дни золотые |
Твоей весны в дни грустные морщин! |
Но коль не хочешь памяти людей, |
Умри один с наружностью своей! |
4
Прелестный мот небесных чар, не трать |
Сам на себя дары благой природы! |
Свободная, она ведь может взять |
То, что дарует в долг детям свободы. |
И так, зачем ты, красота скупая, |
Не отдаешь с щедротой то, что щедро |
Тебе дано, без пользы возвращая |
Сокровище в сокровищное недро? |
Имея дело только сам с собой, |
У чар твоих крадешь ты обаянье, |
И в день Суда, за гробовой доской |
Какое ты предъявишь оправданье? |
Бесплодная краса умрет с тобой, |
Но, давши плод, останется живой. |
5
Прелестный лик, чарующий все взгляды, |
Как злой тиран в тиши готовят яд, |
Чтоб смыть с лица блеск вешнего наряда. |
Ведь время неустанно гонит лето |
К убожеству уродливой зимы, |
Где снегом все, как саваном одето, |
Где листья и цветы - добыча тьмы. |
Когда в стенах хрустального фиала |
Не жил бы вешний запах и зимой, |
То сладость бы его не оживала, |
И память бы о нем была немой. |
Но, извлеченный из цветов, зимою |
Хранит он хоть на вид - их суть собою. |
6
Не дай зиме жестокой извести |
Твой аромат весенний. Влей же счастье |
В какой-нибудь фиал, дай нарасти |
Сокровищу красы до дней ненастья. |
И не считай такой прирост запретным: |
Плательщику ты радость принесешь. |
Не раз, а десять раз себя размножь. |
Будь счастлив десять раз своей судьбою, |
Вкушая счастье десяти детей. |
Что, что похитит смерть тогда с тобою, |
Когда ты жив в чертах семьи твоей?! |
Кто так красив, не должен быть упрям. |
Не завещай красы твоей червям. |
7
Когда поутру благодатный свет |
Вздымает лик свой пламенный с востока, |
Все взоры шлют восторженный привет |
Величию всевидящего ока. |
Достигнув до вершин пути, оно, |
Подобно юности в поре расцвета, |
Опять красой для смертного полно, |
Все в золоте полуденного света. |
Но чуть оно, как путник утомленный, |
Начнет сходить к земле, к разлуке с днем, |
То ум людской, бывало, восхищенный, |
Теперь уже не думает о нем. |
Коль облик твой твой сын не воскресит. |
8
Звук музыки тебе печаль внушает. |
Но почему? Цветок цветку ведь друг? |
Зачем же любишь то, что огорчает, |
И рад тому, что мучит, как недуг? |
Когда согласье сладкопевных звуков |
В созвучьи нежном тяготит тебя, |
Оно ворчит, - как дед на милых внуков, - |
Что ты живешь, лишь сам себя любя. |
Заметь, что струнный звук всегда в другом |
Находит отклик в стройном сочетаньи, |
Как мать, отец, дитя - всегда в одном |
Созвучьи шлют хваленье мирозданью. |
Слив голоса, без слов, все за одно, |
Они поют: "бездетный, ты ничто"! |
9
Из страха вызвать слезы у вдовы |
Себя ты истощаешь одиноко? |
Но, без потомства умирая, ты |
Вдовой оставишь мир земной, глубоко |
Твой несравненный лик с собой в могилу. |
Ведь плач у вдов при взгляде на дитя, |
В котором жив опять покойник милый, |
Сменяется улыбкою. Утрата, |
Случившись здесь, там прибылью всплывет. |
Но с красотой не так: ей нет возврата, |
Когда она бесплодно отцветет. |
В том нету места для любви к другим, |
Кто беспощаден так с собой самим. |
10
Не говори, что любишь ты других, |
Когда ты сам себя так злобно губишь: |
Пусть ты любимец множества твоих |
Друзей, но сам ты никого не любишь. |
Ты так жесток к себе, так страшно лют, |
Что на себя же руку поднимаешь |
И хочешь в прах стереть приют |
Сокровища, которым обладаешь. |
О, изменись, чтоб изменил я мненье! |
Не гневу жить роскошнее любви! |
И сам к себе участье прояви: |
Стань сам собой. И из любви ко мне |
В потомстве дай вновь цвесть своей весне. |
11
Ты в меру увяданья будешь вновь |
Расти в одном из детищ юных дней. |
Зачатую в пору расцвета кровь |
Ты будешь, старясь, называть своей. |
В том мудрость, красота и размноженье: |
Вне этого ж - безумие, распад. |
И, если б все твое имели мненье, - |
Конец всему лет через шестьдесят. |
Пусть, созданный не для продленья рода, |
Урод-калека без плода умрет! |
Кому ж дала так много мать-природа, |
Пусть щедрый дар в обилии вернет! |
Ты создан был затем ее резцом, |
Чтоб быть потомству вечным образцом. |
12
Звучит ли бой часов и время гонит, |
Иль вянет лепесток за лепестком, |
Как черный локон смешан с серебром, - |
Когда я вижу рощу оголенной, - |
Бывало, в зной, убежище для стад - |
Как зелень лета старец убеленный, |
Скосив стогами, полагает в ряд, - |
Тогда меня всегда вопрос терзает: |
Неужли чудный облик твой умрет, |
Как красота здесь так же скоро тает, |
Как перед нею новая растет? |
Косы времен не одолеешь ты, |
Не передав потомству красоты. |
13
О, если б мог ты быть всегда собой! |
Но помни, милый, что ты здесь не вечен, |
Что есть конец: - чтоб жив был образ твой, |
Ты должен быть потомством обеспечен. |
Тогда лишь лик твой не утратит силы |
Неистребимых чар. И станешь ты |
Опять собою даже за могилой, |
Когда твой сын возьмет твои черты. |
Когда бы мог его спасти уход |
От зимней стужи, от уничтоженья |
Под натиском рассвирепевших вод? |
Лишь мот! - О, друг, ему не подражай! |
Ведь ты имел отца, отца и сыну дай. |
14
Я не у звезд сужденья похищаю, |
Но мнится мне, я все же звездочет, |
Хотя пророчески не возвещаю |
Ни счастия, ни бедствия приход. |
Я не умею даже предсказать |
Дождя, грозы, чумы, засухи или |
Того, как принцы будут поживать... - |
О чем бы небеса ни говорили. |
Но мне глаза твои, как звезды, знанье |
Внушают, что во все века пройдут |
Краса и правда в дивном сочетаньи, |
Когда в твоем потомстве оживут. |
Иначе так предсказываю я: |
С тобой умрет и красота твоя. |
15
Но только на мгновенье совершенно, - |
Как плотский мир лишь призрачно живет, |
Влиянью звезд покорный сокровенно, - |
Когда я вижу, что людей, как травы, |
Растит, хранит и косит тот же рок, |
Даруя им отраду и отраву, |
Сливая жизнь и смерть в один поток, - |
В раздумии тогда перед виденьем |
Твоей роскошной красоты стою, |
И страшно мне, что время вместе с тленьем |
Сведут в мрак ночи молодость твою. |
И я хочу свою подставить грудь |
И все тебе, что отнято, вернуть. |
16
Но почему не избираешь ты, |
Воюя с временем, пути вернее? |
И не берешь в защиту красоты |
Оружия, моих стихов мощнее? |
Теперь достиг ты счастия вершин. |
На свете много девственных целин |
Куда живее, чем в стихах поэт. |
Так жизнь сама вернет твой облик вешний: |
Ни летопись, ни пыл любви моей |
Его не в силах внутренне и внешне |
Заставить вечно жить в очах людей. |
Сам от себя себя же отделив, |
Собой рожден, - ты будешь вечно жив. |
17
С годами кто, кто будет верить мне, |
Как бы слова тебя не возносили? |
Мои стихи, как надпись на могиле, |
Не в силах вызвать образ твой вполне. |
И если б даже верно был воспет |
В моих стихах твой облик несравненный, |
В грядущем кто не скажет: "Лжет поэт: |
Нет красоты такой во всей вселенной!"? |
От времени мой пожелтевший свиток |
Поднимут на смех, как вранье глупца, |
И вешних прелестей твоих избыток |
Покажется всем выдумкой льстеца. |
Ты жив бы в нем был и - в моих стихах. |
18
Сравню ли я тебя с весенним днем? |
Нет, ты милее длительной красою: |
Злой вихрь играет нежным лепестком, |
Весна проходит краткой полосою. |
Светило дня то шлет чрезмерный зной, |
То вдруг скрывается за тучей мрачной... |
Нет красоты, что, строгой чередой |
Иль случаем, не стала бы невзрачной. |
Твоя ж весна не ведает теней, |
И вечный блеск ее не увядает. |
Нет, даже смерть бессильна перед ней! |
На все века твой образ просияет. |
Пока есть в людях чувства и мечты, |
Живет мой стих, а вместе с ним и ты! |
19
Тупи и старь, о время, когти львов, |
Пусть жрет земля то, что сама рождает! |
Пусть тигра пасть лишается зубов, |
Пусть Феникс сам в своей крови сгорает! |
И по пути все вялое сметая! |
Лети над миром, крася и кося, - |
Но одного не трогай, пролетая: |
Не борозди морщинами лица |
Моей любви. Пускай без изменений |
Останется оно для образца |
И радости грядущих поколений... |
А впрочем, что ни делай, чужд мне страх: |
Мой милый вечно юн в моих стихах. |
20
Лик женщины, начертанный природой, |
Имеешь ты, царица-царь души; |
И сердце женское без безбородой |
Притворности, изменчивости, лжи. |
Твой взор правдивей, проще и свежей, |
Все золотя вокруг, куда ни взглянет, |
Равно и жен пленяя и мужей, |
К себе невольно все живое манит. |
Сперва женой ты зачат был природой: |
Творя, она влюбилась и потом |
Оставила на свете ни при чем. |
Раз сотворен ты женам в наслажденье, |
Дай мне любовь, а им - ее свершенье. |
21
Со мной не так, как с Музой, вдохновленной |
Поддельной красотой. - Пускай в стихах |
Она равняет обоготворенный |
Кумир всему, что блещет в небесах, |
И не смущается перед сравненьем |
С луною, с солнцем, с чарами земли, |
С цветком Апреля и со всем твореньем, |
Что небо и земля произвели. |
Но я, в любви правдивый, и правдив |
В моих стихах. Да, светел, как дитя, |
Мой нежный друг, хоть и не так красив, |
Как в небесах зардевшая звезда. |
Пусть больше выскажет, кто может лгать. |
Что мне хвалить? Ведь мне не продавать! |
22
Мне зеркало не скажет, что я стар, |
Пока и ты, и юность тех же лет. |
Я буду ждать, чтоб смерть затмила свет. |
Ведь блеск твоей небесной красоты - |
Лишь одеянье сердца моего. |
Оно в твоей, твое ж в моей груди, |
Так как ему быть старше твоего? |
Поэтому будь осторожен, милый, |
И в сердце сердце буду холить я |
Твое, ему все отдавая силы, |
Как холит няня слабое дитя. |
Не взять тебе его назад, оно |
Не с тем, чтобы отнять, мне отдано. |
23
Как на подмостках юный лицедей |
Внезапным страхом выбитый из роли, - |
Иль как не в меру пылкий нрав людей |
В избытке мощи непокорен воле, - |
Так в миг признанья забываю я |
Все правила любовного искусства, |
Подавленный, теряю все слова |
Под бременем восторженного чувства. |
Предстателя клокочущей груди, |
Который молит, ждет наград без слова |
И глубже уст умеет потрясти. |
Любви безмолвной речь учись читать, |
Умей, глазами слыша, - понимать. |
24
Мой взор, как живописец, закрепил |
Твои черты в сокровищнице чувства: |
Внутри меня, как в раму заключил |
И оттенил по правилам искусства. |
И только там сумеешь ты найти |
Правдивое твое изображенье: |
Оно висит в стенах моей груди, |
Твои глаза там вместо освещенья. |
И вот, глаза глазам здесь услужили: |
Мои - твой лик писали, а твои |
Лучами света окна заменили, |
И солнце шлет им радостно свои. |
Но одного глаза не могут дать: |
Рисуя лик, им сердца не видать. |
25
Пленяют блеск и внешние награды, - |
А я, лишенный этих благ судьбы, |
Таю в тиши сердечную отраду. |
Любимцы королей свой пышный цвет - |
Как лютик солнцу - к трону обращают, |
Но гордости у них и следа нет: |
Суровый взгляд их счастье убивает. |
Герой войны, прославленный в боях, |
Хоть раз вслед тысячи побед сраженный, |
С вершины славы падает во прах, |
Тем, за кого сражался, посрамленный. |
А я, любя, тем счастлив, что любим, |
Незаменимому - незаменим. |
26
Мой властелин, твое очарованье |
Меня к тебе навеки приковало. |
Прими ж мое горячее посланье. |
В нем чти не ум, а преданность вассала. |
Она безмерна, ум же мой убог: |
Мне страшно, что не хватит слов излиться.. |
Любовию согретый, обновиться! |
О, если бы любовная звезда |
Могла мне дать другое освещенье |
И окрылила робкие уста, |
Чтоб заслужить твое благоволенье! |
Тогда бы смел я петь любовь мою - |
Теперь же, в страхе, я ее таю. |
27
Измученный трудом, спешу на ложе, |
Чтоб дать покой усталым членам тела; |
Но мысли в голове, мой ум тревожа, |
Стремятся в даль, не ведая предела. |
Они летят, как бы обет свершая, |
Паломником к владыке моему: |
И я, очей печальных не смыкая, |
Смотрю, но, как слепец, лишь вижу тьму, |
Меж тем, как взор души воображает, |
Рисуя тень твою слепым очам: |
Она, как перл волшебный, обращает |
Мрак ночи в день и дом смиренный - в храм. |
Не знают сна ни плоть моя, ни ум... |
28
Как я могу вернуть себе покой, |
Лишенный сна и благ отдохновенья? |
Мне ночь не облегчает труд дневной, |
День вносит в ночь, ночь вносит в день мученья. |
И день, и ночь, забыв вражду друг с другом, |
Чтоб сжить меня, друг другу руку дали, |
Один трудом, другой - как злым недугом, |
При мысли о меж нас лежащей дали. |
Чтоб дню польстить, сказал я, что ты ясен, |
Когда нет солнца, только в непогоду; |
А ночи - что ты можешь быть прекрасен, |
Когда не красят звезды неба своды. |
Но ежедневно скорбь моя длиннее, |
А ночью сила горя все сильнее. |
29
Когда, гонимый и людьми, и роком, |
Один с собой, в отчаянии диком, |
Я глушь небес тревожу тщетным криком, |
Гляжу на мир ожесточенным оком, |
Красивее, всегда среди друзей, |
Искуснее, не зная неудачи, |
И ненавижу все в судьбе моей, - |
Я, сам себя за это презирая, |
Вдруг вспомню о тебе - и в небеса |
(Как жаворонок на заре с лица |
Земли) несу мой гимн в преддверье рая... |
Так, только вспомнив о любви твоей, |
Я презираю жребий королей. |
30
Когда в тиши, средь думы молчаливой, |
Я вызываю память дней былых, |
Оплакиваю смерть поры счастливой, |
По-прежнему скорбя о тенях дорогих, - |
Когда иссохшие влажнеют очи, |
И, горестно тоскуя о друзьях, |
Сокрытых смертью в беспросветной ночи, |
Я воскрешаю облик их в слезах; |
Тогда, печалясь о былой печали, |
Я возвращаю им мою любовь, |
И ждали быть оплаканными вновь... |
Но только вспомню о тебе, мой милый, |
Все прошлое покрыто вновь могилой. |
31
В твоей груди вместились все сердца, |
Которых я, лишась, считал тенями: |
И там царит вся нежность без конца, |
Что схоронил я с прежними друзьями. |
Как много слез и стонов к небесам |
Благоговейной дружбою пролито |
Над гробом их! Но вижу - нет их там: |
Они в тебе покоются, сокрыты. |
Ты - усыпальница любви живой |
С трофеями любви похороненной |
Былых друзей. Они слились с тобой |
В хранилище любви объединенной! |
Их образы в твоем лице нося, |
Ты с ними мне отныне все и вся. |
32
О, если ты меня переживешь, |
Когда давно истлеет тело это, |
Нескладный стих поклонника-поэта, - |
Сравни его с стихом позднейшим века, |
И, хоть он много будет превзойден, |
В нем чтя не рифмы, - сердце человека, |
Который был тобой порабощен, - |
Утешь меня, любовно помышляя: |
"Когда б стихи покойника могли |
Идти за веком, дружбу воспевая, |
Они бы лучших слогом превзошли. |
Но раз, что умер он, я чту искусство |
У стихотворцев века, в нем же - чувство". |
33
Как часто по утрам светило дня - |
Вершины гор по-царски украшая, |
И золотя зеленые поля, |
И радугой потоки освещая, - |
Дает внезапно безобразной туче |
Его небесный лик заволокнуть |
И, спрятав от земли свой облик облик жгучий, |
Незримо к западу свершает путь. |
Всеторжествующе мое чело, |
Как туча черная его затмила, |
Но не затмила чувства моего... |
Земных ли солнц бессменно светел луч, |
Коль солнцу неба не избегнуть туч?! |
34
Зачем ты чудный день мне посулил? |
Я вышел без плаща, и туча злая |
Мне преградила путь. Дождь ливмя лил, |
И лик твой светлый скрыла мгла сырая. |
Мне мало, что твой луч блеснет на миг, |
Следы дождя с лица мне осушая: |
Почет тому бальзаму невелик, |
Что лечит рану, боли не смягчая. |
Твой стыд, мой друг, не есть еще награда. |
От сожалений язва не пройдет. |
Печаль обидчика - ничтожная отрада |
Тому, кто крест лишения несет. |
Но капля слез твоих, как перл бесценный, |
Для всяких зол целитель несомненный! |
35
У розы есть шипы, есть ил в ключе, |
У солнца и луны - туман, затменья, - |
Зловредный червь встречается в цветке. |
Все люди грешны, ведь грешу и я, |
Твои обиды быстро извиняя; |
Тебе в угоду, сам себе вредя, |
Я, что бы ты ни делал, все прощаю. |
Грехи твои моя любовь встречает: |
Противник твой, защитником явясь, |
Сам на себя же встречный иск вчиняет |
И, сам против себя вооружась, |
Стремится быть судьей, чтоб оправдать |
Во всем тебя, о мой прелестный тать! |
36
Сознаемся, пора нам раздвоиться, |
Хотя любовь в нас, как была, одна. |
На мне одном позор пусть отразится, |
Пусть будешь ты, как прежде, без пятна. |
Пусть наши чувства будут той же пробы, |
Но жизни нашей - разные пути. |
Но светлых встреч нам больше не найти. |
Отныне я при всех тебе чужой, |
Дабы тебя не запятнал мой стыд: |
И ты будь в людях холоден со мной, |
Иначе свет тебя не пощадит. |
Пусть будет так! Я так люблю тебя, |
Что, раз ты мой, и честь твоя - моя. |
37
Как дряхлый старец смотрит с наслажденьем |
На резвость сына в удалой потехе, |
Так нахожу я, бедный, утешенье |
Средь неудач моих в твоем успехе. |
Богатство ль, знатность, ум, краса найдут - |
Одно ль из них, иль все, иль даже боле - |
В твоей судьбе свой царственный приют, |
Я приобщен к твоей счастливой доле, |
Я больше не убог, не презираем, |
Коль эти блага вижу наяву, |
И мой ноябрь сияет светлым маем, |
И радостью твоей я вновь живу! |
Осуществясь, - венец моей мечты! |
38
Моей ли музе нужно вдохновенья, |
Пока жив ты, вливающий в мой стих |
Отраду чар твоих, для сочинений |
Писак грошовых слишком дорогих? |
Благодари себя, коль что-нибудь |
Я написал достойное вниманья. |
Ты и немому мог бы песнь вдохнуть, |
Когда ты сам источник дарованья. |
Будь новой музой, в десять раз прелестней |
Чем девять прежних [муз для] рифмачей! |
Поэту твоему в бессмертной песне |
Дай славить в вечность блеск твоих очей! |
И если стих мой проживет века, - |
Труд будет мой, но слава вся твоя. |
39
Как мне твои заслуги воспевать, |
Когда ты часть, и лучшая, моя? |
Что могут похвалы себе мне дать? |
Что в том мое, в чем я хвалю тебя? |
И наших светлых чувств порвать звено, |
Чтоб, разлучившись, лишь к тебе неслись |
Хвалы за то, что лишь тебе дано. |
Разлука! Как бы ты была тяжка, |
Когда б досуга тягостное бремя - |
Обманывая помыслы и время - |
Не красила любовная мечта, |
Когда бы ты не дозволяла нам |
Петь здесь о том, что так далеко там! |
40
Все, все мои любви, да, все возьми! |
Но станешь ли от этого богаче? |
Верней моей не назовешь любви: |
Она не больше станет от придачи. |
Когда, любя, любовь мою возьмешь, |
Я буду рад, то ею обладаешь: |
Но больно, если сам себе ты лжешь, |
По прихоти взяв то, что отвергаешь. |
Прелестный вор! Прощаю я тебя, |
Хоть ты украл все, что имел я, бедный. |
Зло от любви, чем от вражды победной. |
О неги власть, где зло глядит добром, |
Убей меня - не будешь ты врагом! |
41
Твои грешки, исчадия свободы, |
Когда далек я сердцу и очам, |
Увы, понятны в молодые годы: |
Соблазн идет за ними по пятам. |
Приветлив ты, а стало быть доступен; |
Хорош собой - так стоишь быть пленен. |
В глазах людей сын женщины преступен, |
Пока в влюбленную он не влюблен. |
Но все ж ты мог бы пощадить меня |
И укротить красу и юный пыл, |
Что, опьянив, свели тебя туда, |
Где разом ты две клятвы преступил: |
Ее - своей красой ее пленя, |
Свою - жестоко обманув меня. |
42
Что ты ее имел - не в том беда! |
Хотя, скажу, ее любил я нежно. |
Тревожит скорбно сон мой безмятежный. |
Изменники! Я так вас извиняю: |
Ее любил ты, зная, что она |
Моя: она ж тебя, мне изменяя, |
В любовники взяла из-за меня. |
Лишась тебя, я милой угождаю, - |
Ее утратив, радую тебя: |
Вы прибыли, я ж убыли считаю |
И крест несу, что дали вы, любя. |
Но счастье в том, что мы одно с тобою, |
А значит, я один любим одною! |
43
Я вижу лучше, закрывая очи: |
В теченье дня их пошлости слепят. |
Когда же сплю, во сне, средь мрака ночи, |
В тьму на тебя, блестя, они глядят. |
И ты тогда, чья тени тень сияет, |
Как можешь быть сравнен с сияньем дня, |
Когда твой свет светлее дня блистает, |
И тень слепит закрытые глаза? |
Твоей сияющей услады днем, |
Когда во тьме лишь тени отраженье |
Сквозь сон блистает в сумраке ночном? |
Мне день - что ночь, когда ты не со мной, |
А ночь мне день: ведь я во сне с тобой! |
44
Когда бы в мысль вдруг обратилась плоть, |
То не было б обиды расстоянья, |
И я бы мог пространство побороть, |
Лететь к тебе по прихоти мечтанья. |
Не все ль равно, где б ни был я тогда, |
Хотя б в пределах самых дальних мира? |
Для мысли что вершины гор, вода? |
Везде ей путь до своего кумира. |
Но горе! Я не мысль; преодолеть |
Мне не дано земной и водной дали, |
И вдалеке осталось лишь скорбеть |
И гнать досуг в безвыходной печали... |
Стихии грузные земли и моря |
Источник вечный слез людского горя. |
45
Всегда с тобою, где бы ни был я: |
Одна как мысль, другая как желанье |
В движении не знают расстоянья. |
Когда две эти легкие стихии |
Летят к тебе посланцами любви, |
Меня мертвят две грузные другие |
И будят вопль в измученной груди, |
Пока покоя мне не возвратят |
Два быстрые посланника мои |
И не расскажут, прилетев назад, |
Здоров ли ты и как живешь вдали. |
Тогда я рад. Но вскоре, вновь тоскуя, |
Посланцами к тебе опять их шлю я. |
46
Мои глаза и сердце в вечном споре, |
Как разделить права на облик твой. |
Одни твердят - твой лик в любовном взоре, |
А сердце отвечает - нет, он мой! |
Он в сердце, в сердце пламенном сокрыт, - |
В ларце закрытом, недоступном оку. - |
В них, в них одних запечатлен глубоко. |
Чтоб разрешить по правде это дело, |
Призвал я ум, как двух истцов звено. |
Все обсудив и все обдумав зрело, |
По совести так было решено: |
Моим глазам твой лик был присужден, |
А сердцу то, чем ум обворожен. |
47
Мой взор и сердце прекратили спор, |
Решив войти друг с другом в соглашенье: |
Когда мои глаза твой жаждут взор, |
Иль сердце ищет страсти утоленье, |
Мои глаза рисуют облик твой |
И просят сердце разделить их радость, - |
В другой же раз у сердца пир горой, |
И взор с ним грез любовных делит сладость. |
Так, то любя, а то воображая, |
Хотя вдали, но все же ты со мной. |
И помыслы, тебя сопровождая, |
А с ними я, всегда везде с тобой. |
Твой образ будит сердце вновь и очи. |
48
Как бережно, пускаясь в дальний путь, |
Я спрятал вещи в лари под замками, |
Чтоб, возвратясь, найти их мог, ничуть |
Не тронутых преступными руками. |
Но ты, кто в мире мне всего ценней, - |
Сокровище мое, отрада взору, - |
По ком тоскую день и ночь сильней, |
Тебя оставил я доступным вору, |
Не запер на замок, но спрятал там, |
Где хоть и нет тебя, но где очам |
Души моей ты зрим - в моей груди, - |
Всегда свободный выйти и прийти... |
Но даже там не верю я затворам. |
Чтоб взять тебя, и честный станет вором. |
49
Готовясь к дню - неужли он придет? - |
Когда и ты осудишь мой порок, |
И, завершив любви минувшей счет, |
Всему, что было, подведешь итог; |
В привет мне бросив равнодушный взгляд, |
Кляня все то, что было так любимо, - |
Когда любовь расчеты заменят, - |
Я скроюсь здесь. Готовясь к дню тому, |
В сознаньи гордом собственных заслуг, |
Сам на себя я руку подниму, |
Чтобы всегда, во всем был прав мой друг. |
Меня покинуть вправе ты, я знаю, |
Раз на любовь я прав не предъявляю. |
50
Как тяжело брести к концу скитанья, |
Где ждет унылый отдых и досуг, |
Внушая только вздох да причитанье: |
"Как от меня далек мой нежный друг!" |
Мой конь от тяжести моей печали |
Плетется вял под седоком своим, |
Как бы поняв всю безотрадность дали |
Меж всадником и другом дорогим. |
Напрасно он коня до крови шпорит; |
Конь только злится, испуская стон, |
Что я страдаю более чем он. |
Ведь тот же самый стон мне шепчет: "Жди |
Лишь скорбь в грядущем. Счастье позади!" |
51
Любовь так может извинить коня, |
Когда он медлит, друга покидая: |
К чему спешить, от счастья уезжая? |
До возвращенья спешка не нужна. |
Но как вину коня тогда простить, |
Когда стрела покажется мне клячей? |
Тогда сам ветер буду шпорить, бить, |
Весь окрыленный спешностью горячей. |
Коню ли переспорить вожделенье? |
Оно, как плод любовного огня, |
Заржет громчей коня в своем стремленьи. |
Но за любовь любовь простит коня. |
Ведь медлил он, с тобой разлуку чуя, |
Помчась к тебе, его освобожу я. |
52
Я как богач, чей ключ благословенный |
Вскрывает тайное сокровище свое, |
Чтоб не тупить блаженства острие. |
Всем ведомо: как редкое веселье, |
Приходит праздник только раз в году, |
И драгоценный камень в ожерелье |
Лишь скупо расставляется в ряду. |
Так и часы с тобой, как мой тайник |
Иль сундуки с одеждою богатой, |
Даруют мне благословенный миг, |
Раскрыв красы, которыми чреваты. |
Блажен же ты, чьи порождают вежды |
С тобой восторг, а без тебя - надежды! |
53
Какая сущность твоего сложенья? |
Тьмы чуждых образов живут в тебе. |
У всех одно лишь тени отраженье, |
А ты один вмещаешь все в себе. |
Лик Адониса жалко искажает |
Собой твои небесные черты, - |
Все, что лицо Елены украшает, |
В одежде грека воплощаешь ты. |
Та - только тень твоих очарований, |
А эта - воплощенье доброты. |
Ты отражен в красотах всех созданий, |
Ты внешностью участвуешь везде, |
Но постоянство сердца лишь в тебе. |
54
О, как краса становится нам краше |
В убранстве правоты! Красив наряд |
У роз, но восхищенье наше |
Растет, вдохнув их сладкий аромат. |
Шиповник тоже нам глаза ласкает |
Не меньше цвета благовонных роз: |
Он, сходный с ними, как они блистает |
В волшебную пору весенних рос. |
Но красота его на миг жива: |
Он без ухода, лишний, умирает |
Как бы один. А роза, и мертва, |
Свой аромат повсюду расточает. |
Так будет цвесть твой дух в моих стихах, |
Когда твой облик обратится в прах. |
55
Владык не победит мой мощный стих. |
Ты будешь светел в нем, всегда нетленный, |
А время смоет камня блеск надменный. |
Когда война статуи свергнет в прах, |
И не оставит бунт на камне камень, |
Ни Марса меч, ни всемогущий пламень |
Не тронут память о твоих чертах. |
И слава о тебе на век пребудет |
Людской вражде и смерти вопреки. |
Ты будешь юн, как в ниве васильки, |
Доколе всех звук трубный не разбудит. |
Пока на Суд не встанешь из могилы, |
В моих стихах ты будешь жив, о милый! |
56
Любовь, воспрянь. Пускай не говорят, |
Что твой клинок тупее вожделенья, |
Которое, тупясь от пресыщенья, |
На завтра вновь отточенный булат. |
Так будь и ты. И хоть твой взгляд голодный |
Насытился и клонится ко сну, |
Груди заснуть в унылости холодной. |
Пусть будет отдых твой подобен морю |
Средь берегов, где юная чета |
В ладье встречает с пламенем во взоре |
Возврат любви, увидя берега. |
Зови его зимой, когда в морозы |
Мы страстно ждем расцвета вешней розы. |
57
Раз я твой раб, готов я должен быть |
Во всякий час ждать твоего желанья, - |
Не знать досуга, даже не служить, |
Пока я не услышал приказанья, - |
Не сметь роптать на бесконечный час, |
Когда мой властелин покой вкушает, - |
Не горевать, услышавши приказ |
Расстаться с ним. Когда он уезжает, |
Спросить не смею в помыслах ревнивых, |
Куда, зачем покинул он меня, |
И, хмурый, думаю о тех счастливых, |
Которым радость быть с тобой дана. |
Чтоб ты ни совершил - вне порицанья. |
58
Тот бог, что обратил меня в раба, |
Велел не проверять твои досуги, |
Не требовать отчета у тебя |
И быть всегда готовым для услуги. |
О, дай снести, когда я пред тобой, |
Отсутствие преград твоей свободы! |
Терпенья дай, смиренного тоской, |
Переносить измен твоих невзгоды! |
Где хочешь будь. Ты полный властелин |
Всех дел твоих и времяпровожденья. |
Себя ты можешь миловать один, |
Свершая над собою преступленье. |
Хоть ожиданье ад, - я должен ждать |
И что бы ты ни сделал - не роптать. |
59
Что есть, уж было, может быть, не раз. |
И вот, минувшее изображая, |
Наш бедный ум обманывает нас, |
Известное когда-то вновь рождая. |
Пяти веков, увидеть облик твой |
В одной из древних книг, где начертанья |
Впервые закрепили дух живой! |
О, если б знать, что б древние решили, |
Увидя чудеса твоих красот, |
Кто ближе к совершенству - мы, они ли, - |
Иль мир свершает тот же оборот? |
О, я уверен, ум веков былых |
Ценил черты, куда бледней твоих! |
60
Как волны вечно к берегу несутся, |
Спешат минуты наши к их концу. |
Одна другую догоняя бьются, |
Давая место новому бойцу. |
Рождение, увидев свет, ползет |
Ко зрелости, но чуть она настала, |
Борьбе с затменьем настает черед, |
И время рушит то, что созидало: |
Пронзает цвет, блистающий красою, |
Уродует морщинами чело, |
И злобно губит под своей косою. |
Но стих мой, знай, природе вопреки |
Спасет твой лик от губящей руки. |
61
Хотел ли ты, чтоб образ твой мешал |
Смежить мне веки средь истомы ночи, |
И рой теней дремоту прерывал, |
Подобием с тобой дразня мне очи? |
Твой дух ли ты мне издалека шлешь |
Выслеживать тайком мои деянья, |
Чтоб уличить изменчивость и ложь? |
Ты ль, в ревности, желаешь испытанья? |
О нет! Твоя любовь не так сильна. |
Нет, то моя очей смежить не может. |
Моя любовь, моя любовь одна |
Как страж не спит, терзает и тревожит - |
И стражду я, злой думою томим, |
Что где-то там ты близок так другим! |
62
Грех самомненья очи мне слепит |
И обладает телом и душою, |
Так глубоко сроднился он со мною. |
Мне кажется, нет облика красивей, |
Нет лучше стана, выше правоты, |
Что нет моей оценки справедливей, |
Что все во мне достойно похвалы. |
Но чуть возьмусь за зеркало, я вижу, |
Как стал я стар, как истощен тоской, - |
И самомненье, падая все ниже, |
Становится обманчивой мечтой. |
То не себя - тебя я обожаю! |
В твою весну сентябрь мой облекаю. |
63
Придет пора, когда моя любовь, |
Как я теперь, от времени завянет, |
Когда часы в тебе иссушат кровь, |
Избороздят твое чело и канет |
В пучину ночи день твоей весны; |
И с нею все твое очарованье, |
Без всякого следа воспоминанья, |
Потонет в вечной тьме, как тонут сны. |
Я отвращу губящую косу, |
Избавлю я навек от разрушенья |
Коль не тебя, то черт твоих красу, |
В моих стихах твой лик изобразив - |
В них будешь ты и вечно юн, и жив! |
64
Когда я зрю, как время искажает |
И блеск и роскошь отошедших лет, |
Как башни в прах паденья низвергает, |
Как истребляет вечной бронзы след, |
Как океан голодный пожирает |
Приливом стран цветущих берега |
Иль вдруг выводит из-под волн луга, |
Что здесь творит, там властно разрушает; |
Когда я зрю судьбины государств, |
Блеск их расцвета, ужас распаденья, |
То понимаю, видя гибель царств, |
Что и твое настанет разрушенье... |
Мне эта мысль как смерть. И лишь печаль |
Жива о том, что потерять так жаль. |
65
Предел кончины предназначил рок, |
Как отразит свирепство урагана |
Красы весенней девственный цветок? |
Как устоит медовое дыханье |
Напору вихря мчащихся времен, |
Когда гранит скалы не защищен, |
Ни сталь оград от времени метанья? |
О страшный помысел! Где? Кто, увы! - |
Кто перл времен от времени спасет? |
Кто запретит гниенье красоты? |
Кто гибель прекратит? - Никто! Покуда |
Великое не совершится чудо |
И из чернил любовь не зацветет. |
66
Томимый этим, к смерти я взываю; |
Раз что живут заслуги в нищете, |
Ничтожество ж - в веселье утопая, |
Раз верность изменяет правоте, |
Раз почести бесстыдство награждают, |
Раз девственность вгоняется в разврат, |
Раз мощь хромые силы тормозят, |
Раз произвол глумится над искусством, |
Раз глупость знанья принимает вид, |
Раз здравый смысл считается безумством, |
Раз что добро в плену, а зло царит - |
Я, утомленный, жаждал бы уйти, |
Когда б тебя с собой мог унести! |
67
Зачем он должен средь заразы жить, |
Присутствием уродство украшая? |
Затем ли, чтоб защитой зла служить, |
Красой своей невзрачность прикрывая? |
Иль чтоб могла подделка передать |
Его лица пленительную живость? |
Но что бескровью лживых роз искать, |
Коль роз живых сияет в нем правдивость? |
Зачем живет он в дни, когда бедна, |
Как нищая, красой природа стала? |
- Затем, что в нем лишь вся ее казна |
И без него платить ей силы б не хватало. |
Сияет нам и радует любовь. |
68
Его ланиты - образец былого, |
Где, как цветок, взрастала красота, |
Где лживый цвет поддельного лица |
Не смел еще касаться до живого; |
Где золотых кудрей с главы почивших |
Никто не смел у гроба отнимать, |
Чтоб снова жить и снова украшать |
Живущего красой кудрей отживших. |
Лишь в нем видна былая простота, |
Вся без прикрас, правдива и чиста, |
Не знавшая весны с чужой травою, - |
Ни грабежа, чтоб вновь стать молодою. |
Как в образце природы в нем видна |
Глазам поддельной - прежних дней краса. |
69
Все, что в тебе извне доступно взгляду, |
Ни для кого не может лучше быть: |
Твой светлый лик вселяет всем усладу, |
Враги - и те должны его хвалить. |
Но те же, что склоняются пред ней, |
Другое говорят, хвале на смену, |
Направив взоры глубже в суть вещей. |
Достоинства души твоей познав, |
Ей воздают лишь по ее деяньям. |
Их мысль тогда, в разладе с любованьем, |
Поражена зловоньем сорных трав. |
Но почему твой дух не отвечает |
Красе? Разгадка в том, что он мельчает. |
70
То не беда, что ты хулы предмет! |
Прекрасное рождает осужденье. |
Ведь красоты без темных пятен нет. |
И в чистом небе ворон реет тенью. |
Будь ты хорош, и грязный яд злословья |
Поднимет лишь тебя в глазах людей. |
Ведь червь грызет с особенной любовью |
Сладчайший цвет. Ты ж - цвет весенних дней! |
Ты пережил соблазны юных лет |
Нетронутым иль свергнув нападенье, |
И дал ему свое утроить рвенье. |
Когда бы он тебя не искажал, |
Мильон сердец к твоим ногам бы пал. |
71
Когда умру, оплакивай меня |
Не долее, чем перезвон печальный, |
Что возвестит отход из мира зла |
На пир червей, под камень погребальный. |
При чтеньи этих строк не вспоминай |
Руки моей, писавшей их когда-то. |
Я так люблю тебя! Мне лучше, знай, |
Забытым быть тобою без возврата, |
Чем отуманить облик твой слезой. |
Задумавшись над строфами моими, |
Не поминай, печальный, мое имя, |
Любовь твоя пускай умрет со мной, |
Чтоб злобный мир, твою печаль почуя, |
Не осмеял бы нас, когда умру я. |
72
Из страха, чтоб тебя не раздражали |
Вопросами, какою из заслуг |
Когда умру, - забудь меня, мой друг! |
Нет у меня заслуг, а ты невольно |
Выдумывать начнешь их или лгать |
И скажешь более, чем добровольно |
Скупая правда может мне их дать. |
Пусть, чтобы ложь любви не загрязнила |
И чтобы ты не лгал, меня любя, - |
Мое название возьмет могила, |
Ни одного из нас не устыдя: |
Меня - за скудость дел моих, тебя - |
За то что жил, ничтожество любя. |
73
Во мне ты можешь видеть время года, |
Когда слетел иль редок желтый лист |
На тех ветвях, что треплет непогода, |
Там, где весной звучал веселый свист. |
Во мне ты видишь сумерки тех дней, |
Когда заря на западе блистает, |
А ночь за ней - все ближе, все черней - |
В подобье смерти мир успокояет. |
На пепле чувств всего, что было мило, |
Достигшее до смертного одра, |
Снедаемое тем, чем прежде жило. |
И, видя это, любишь ты сильней |
Того, чья жизнь - вопрос немногих дней. |
74
Покоен будь. Когда приказ суровый |
Бесследно унесет меня долой, |
В моих стихах вернусь я к жизни снова, |
И в памяти останусь я с тобой. |
Читая их, прочтешь, что в лучшей части |
Они, мой друг, посвящены тебе. |
Земля пойдет к земле. В твоей же власти |
Останется все лучшее во мне. |
Итак, утратишь ты лишь труп презренный, |
Добычу злодеяний и червей, |
Не стоящий твоей тоски священной |
И не достойный памяти людей. |
В нем содержание лишь было ценно, |
Оно же здесь пребудет неизменно. |
75
Иль благодатный дождик в летний зной. |
Я за тебя в разладе сам с собой, |
Как с деньгами скупец закоренелый: |
То горд, как обладатель, то потом |
Боюсь, мой клад похитят годы-воры, |
То жажду только быть с тобой вдвоем, |
То привлекать на нас с тобой все взоры, - |
То на тебя гляжу до пресыщенья, |
То изнываю в жажде увидать. |
Не знаю я другого наслажденья, |
Чем то, которое ты можешь дать. |
Так я то сыт, то алчен - день за днем |
Бываю нищим или богачом. |
76
Зачем мой стих так беден новизной |
И так далек от смелых выражений? |
Зачем я с веком не ищу порой |
Иных созвучий, свежести сравнений? |
Зачем пишу все то же об одном, |
Все облекая в прежние одежды, |
Кто вдохновитель мой и где надежды? |
О, знай, мой друг, ты свет моих стихов; |
Ты и любовь - вот все их содержанье. |
Я только тщусь из тех же старых слов |
Дать чувству вновь иное одеянье. |
Ведь солнце каждый день старо и ново. |
Так и любовь, твердя все то же слово. |
77
Как вянешь ты, пусть зеркало покажет, |
Твои часы - как праздно ты живешь. |
В пустых листах твой дух печатью ляжет, |
В них поученье ты себе найдешь: |
Морщины, отраженные стеклом, |
Твердят, что нас могила ожидает, |
А ход часов не шепчет ли о том, |
Что в вечность время, крадучись, шагает? |
Чего не может память сохранить, |
Доверь пустым листам, и ты нежданно, |
Когда начнут созданья мозга жить, |
Познаешь дух, тебе природой данный. |
Богаче будешь, а с тобой - листы. |
78
Я так же часто призывал тебя |
Быть Музою моих стихотворений, |
Как все другие, что несут, как я, |
К твоим стопам плоды их вдохновений. |
Твой облик, что научит петь немого |
И неуча парить за облака, |
Дал силы новые искусству слова, |
Удвоил мощь и грацию стиха. |
Но более всего гордись моим: |
В нем все - любовь, все - пламень чувства. |
Ты только придал внешний блеск другим |
И прелестью своей развил искусство - |
Но можно ли сравнить, что сделал мне ты, |
Из неуча взведя меня в поэты? |
79
Пока один тебя я призывал, |
Ты лишь мои стихи дарил приветом. |
Теперь, когда отцвел мой мадригал |
И Муза перешла к другим поэтам, |
Достоин лучшего пера, чем это, |
Но все, что скажет о тебе поэт, - |
Платеж тебе твоею же монетой. |
Достоинства ль твои он воспевает - |
Он из твоих поступков их берет. |
Красу у щек твоих он похищает. |
Что он ни славит, все в тебе живет. |
Чего ж тебе его благодарить |
За то, что сам ты вынужден платить? |
80
О, как мне страшно о тебе писать, |
Узнав, что лучший дух тебя возносит |
И силится мои хвалы попрать! |
Но раз дары твои свободно носят, |
Как океан безбрежный, все равно |
И бедное, и мощное ветрило, |
Мой жалкий челн - пускай слабей его! - |
Направит вдаль упрямое правило. |
Спасешь - и полечу по гребню волн, |
Пока он ждет над бездной молчаливой. |
А он могуч в постройке горделивой. |
И если рок судил мне пораженье, |
В моей любви гнездилось уж паденье... |
81
Мне ль пережить тебя назначил рок, |
Иль раньше буду я в земле зарыт, |
Не вырвет смерть тебя из этих строк, |
Хотя я буду сам давно забыт. |
Бессмертье в них тебе судил Всесильный, |
А мне, когда умру, - удел червей. |
Мне предназначен скромный холм могильный, |
Тебе - нетленный трон в очах людей. |
Твой монумент - мой стих: прочтут его |
Еще бытья не знающие очи |
На языках, неведомых еще. |
Когда мы все умолкнем в вечной ночи, |
Ты будешь жив - так мощен я в стихах,- |
Где дышит дух живой - в людских устах! |
82
Допустим, что ты чужд моим стихам |
И можешь дать оценку беспристрастно |
Писатели несут подобострастно. |
Ты столь же полон знаний, как красот, |
И, думая, что мной не оценен, |
Теперь искать размеров принужден |
Свежей моих для песен и для од. |
Ну что ж, ищи! Но ты увидишь скоро, |
Как много лжи средь выспренних потуг, |
Что истинно, без ложного убора |
Тебя изобразил лишь твой правдивый друг. |
Прикрасы там нужны, где все убого, |
Где красок нет, - в тебе же их так много! |
83
По-моему, прикрас тебе не надо, |
И потому я их не придавал. |
Я находил, что чар твоих отрада |
Сильнее всех напыщенных похвал. |
Поэтому умолк я, чтоб ты сам |
Мог видеть, как новейшие приемы |
Неподходящи, слишком узки там, |
Где совершенства с ложью не знакомы. |
Когда оно достойно одобренья |
За то, что не был я собратом тех, |
Кто вместо жизни дал лишь искаженье. |
В твоих очах гораздо больше света, |
Чем могут выразить твои поэты. |
84
Там больший пыл восторга невозможен, |
Где сказано, что ты один лишь - ты... |
В каких краях, где в тайниках заложен |
Бесценный перл подобной красоты? |
Убого то перо, что не сумеет |
Превознести предмета своего. |
Но о тебе одно сказать довлеет: |
Что ты лишь ты - и больше ничего! |
Кто спишет то, что вписано в тебе, |
Не исказив, что создала природа, - |
Такой поэт прославится везде, |
И стих его не обесцветят годы. |
Свои дары пятнаешь ты, ценя |
Лишь чад похвал, уродящих тебя. |
85
Когда к тебе несутся песнопенья, |
И много перьев золотых скрипит, |
А музы ткут изысканность хваленья. |
Со мною - мысль, с другими - лишь слова. |
Кричу "аминь", как дьяк во славу Бога, |
Услышав всякий гимн, где у стиха |
Изящество и благозвучье слога. |
И говорю: "Да, это так; да, верно!" |
И хочется еще хвалы прибавить, |
Но мысленно. В моей любви безмерной |
Не слово - мысль одна умеет славить. |
Цени ж других за их слова пустые; |
Меня - за мысли пламенно-немые. |
86
Его стихов ли гордое ветрило, |
Стремясь к тебе, награде всех наград, |
В моем мозгу рой дум похоронило |
И обратило в гроб цветущий сад? |
Его ли дух, злым духом наученный |
Писать стихи, стал палачом моих? |
Нет, и не сам он поразил мой стих. |
Ни он, ни этот тайный вдохновитель, |
Средь тишины желанный гость ночной, |
Не может хвастаться как победитель. |
Я не боюсь побед их надо мной! |
Но чуть ты стал сочувствовать ему, |
Я замолчал и погрузился в тьму. |
87
Прощай! Ты слишком дорог для меня |
И самому себе ты знаешь цену. |
Тебе свобода мной возвращена, |
И моему предел положен плену. |
Как удержать тебя мне против воли? |
Заслугами моими не богат, - |
Не стою я такой блаженной доли |
И все права мои даю назад. |
Ты дал их мне, еще меня не зная |
И зная мало о себе самом. |
Твои дары, в разладе возрастая, |
Из чуждого вернутся в отчий дом. |
И был царем - до мига пробужденья. |
88
Когда захочешь обличить меня, |
Изобразив, глумясь, в окраске темной, |
Против себя с тобою буду я |
И докажу, что прав ты, вероломный! |
Я лучше всех сам знаю, в чем я слаб. |
Пред всеми разверну позорный свиток |
Моих грехов, чтобы, как верный раб, |
Сиянью твоему придать избыток. |
И я не буду в проигрыше, нет, - |
Лишь помышляя о твоем покое, |
Все, что я сделаю себе во вред, |
Раз нужно для тебя, нужней мне вдвое. |
Я так люблю тебя. Весь, весь я твой! |
Мне в радость скорбь моя за твой покой! |
89
Скажи, что я виновен - без протеста |
Я стану в этом уверять других; |
Скажи, что хром - и я не сдвинусь с места, |
Не возражая против слов твоих. |
Придать мрачнее вид делам моим, |
Чем я. И вот, твоей покорный воле, |
Я притворюсь тебе совсем чужим. |
Я стану избегать возможной встречи, |
И имя столь любимое твое |
Я исключу из повседневной речи, |
Чтоб выдать нас оно вдруг не могло. |
Сам на себя воздвигну клеветы... |
Могу ль любить, кого не любишь ты?.. |
90
Коль хочешь быть врагом мне - будь им ныне, |
Когда гоним я роком и людьми. |
Примкни скорей к враждебной мне судьбине, |
Но медленной отравой не томи! |
Когда душа печали сбросит гнет, |
О, не буди подавленную муку! |
За бурей вслед пусть дождик не идет... |
Не замедляй решенную разлуку, |
Покинь, - но не последним, умоляю, |
За меньшими печалями вослед, |
Тягчайшую из выпавших мне бед. |
И горе, что считаю ныне горем, |
Покажется мне каплей рядом с морем! |
91
Кто хвалится искусством, кто - рожденьем, |
Кто - деньгами, кто - парчевым плащом, |
Кто - мускульною силой, кто - именьем, |
Кто - соколом, собакой иль конем. |
И каждый радость, сродную ему, |
Считает самой высшей из утех. |
Все это не по вкусу моему. |
Мое пристрастье - лучшее из всех: |
Твоя любовь мне знатности милее, |
Богаче денег и славней венца, |
Охотничьей потехи веселее, |
Когда ты мой - нет гордости конца... |
Но горе в том, что все отнять ты властен, |
А без твоей любви я так несчастен! |
92
Но что ни делай, чтоб порвать со мной, |
До смертного конца ты будешь мой. |
Ты осчастливишь, ты же и погубишь. |
Чего страшиться худшей из обид, |
Когда в малейшей - жизни прекращенье? |
Нет, лучшая мне доля предстоит, |
Чем быть рабом каприза настроенья. |
Изменой мне не возмутишь покоя, |
Коль от нее зависит жизнь моя... |
О, наконец могу вздохнуть легко я, |
Счастливым жить и умереть любя. |
Соблазнов красоте не избежать. |
Но я измен твоих могу не знать... |
93
И буду жить в неведеньи счастливом, |
Как муж обманутый. Твое лицо |
Еще казаться будет мне правдивым, |
Когда ты сердцем будешь далеко. |
В твоих глазах нет места ухищренью, |
По ним измен твоих мне не узнать. |
В других чертах всегда по выраженью |
Обман и хитрость можно прочитать. |
В твоем лице любовь запечатлеть. |
Какие б бури сердце не носило, |
Их в прелести твоей не разглядеть. |
Ты чуден, как Эдема плод запретный, |
Как в нем, в тебе паденье не заметно... |
94
Кто в силах повредить, но не вредит, |
Не делает того, чем угрожает, |
Влияя на других, сам как гранит |
Незыблем, тверд, соблазны побеждает, - |
По праву тот наследует блага, |
Возделывает их, не расточая, |
Как властелин, разумно умножая, |
Когда другие стражи лишь добра. |
Весенний цвет наряден для весны, |
Сам по себе он лишь живет и вянет, |
И если вдруг он зараженным станет, |
То хуже он негоднейшей травы. |
Так красота от скверны и обмана |
Как сгнивший цвет - зловеннее бурьяна... |
95
Который, словно червь в пахучей розе, |
Слух о тебе в зародыше пятнит: |
Твои грехи подобны вешней грезе. |
Кто о тебе вещает, описав |
Сластолюбивый пыл твоих забав,- |
Не может порицать без восхищенья. |
И против воли шлет благословенье. |
Что за приют! Какой прелестный кров, |
Избрав тебя, нашли себе пороки! |
Твоей красы блистающий покров |
Меняет грязь в прозрачные потоки. |
Но берегись, сокровище мое! |
У лучшего ножа тупеет острие. |
96
Кто говорит, что юный пыл твой - грех, |
Кто прелесть в нем особую находит. |
Но грех ли, прелесть - он чарует всех, |
И взор твой в прелесть даже грех возводит. |
Как на руке у молодой царицы |
Ничтожный камень блещет как алмаз, |
Блестят как добродетели для нас. |
Не все ль ягнята пали б жертвой волка, |
Когда б он мог их видом обмануть? |
Какую массу лиц ты сбил бы с толка, |
Когда б хотел все чары развернуть? |
Не делай этого! Мне честь твоя, |
Раз что ты мой, дороже, чем моя. |
97
Как на зиму похожи дни разлуки |
С тобой, о радость промелькнувших дней! |
Какой мороз! Как все томится в скуке! |
Какой декабрь средь леса и полей! |
А между тем то было вслед за летом, |
Роскошной осенью, в пору плодов, |
Зачатых некогда весенним цветом, |
Как плод любви осиротелых вдов. |
И вялыми казались мне плоды, |
Которые не знают ласк отца, |
Ведь лето и отрада там, где ты, |
А без тебя у рощи нет певца. |
Что вянет лист, страшась зимы постылой. |
98
Я далеко был от тебя весной, |
Когда апрель в одежде многоцветной |
Дышал повсюду жизнью молодой, |
И сам Сатурн был светлый и приветный. |
Ни пенье птиц, ни мед благоуханья |
Пестреющей долины не могли |
Заставить верить их очарованью, |
Или сорвать цветок с лица земли. |
Ни бледность лилии, ни роз блистанье |
Не тешило меня: я видел в них |
Лишь бледный отблеск твоего сиянья, |
О образец всех прелестей земных! |
Да, зимним мне казался их убор, |
И с ними вел такой я разговор: |
99
Я так цветок фиалки упрекал: |
Прелестный вор, твое благоуханье |
Ты не из уст ли милого украл? |
Чтоб лепесткам твоим придать блистанье |
Лилей корил за цвет руки твоей, |
Ростки душицы - за красу волос, |
Виновными глядели кущи роз, |
Одни красны, другие же бледней |
Чем снег, а третьи - в краске томной млели, |
Украв твой цвет и нежный аромат. |
За это воровство их черви ели, |
Когда всего пышнее их наряд. |
И не было ни одного цветка, |
Который не ограбил бы тебя. |
100
Где, Муза, ты, что не поешь так долго |
О том, кто для тебя источник сил? |
Иль в пошлой песне, изменяя долгу, |
На недостойных тратишь светлый пыл? |
Вернись! Скорее искупи вину |
В созвучьях нежных, полных вдохновенья. |
Воспой того, кто ценит песнь твою, |
Кто дал ей содержанье и уменье. |
Восстань, взгляни на милого чело - |
И если да, осмей упадок зло. |
Позорь везде и дряхлость и седины. |
Но будь проворней времени, лети! |
Губящую косу предупреди! |
101
Лентяйка Муза! Как искупишь ты |
Пренебреженье к правде с красотою? |
Не обе ли они отражены |
В чертах того, кто так любим тобою? |
Ответь мне. Уж не хочешь ли сказать, |
Что правда без похвал всегда нетленна? |
Что красоту не стоит украшать? |
Что совершенство в корне совершенно? |
Что он красив, так будешь ты нема? |
Тебе в молчаньи оправданья нет, |
Когда ты в силах, чтоб во все века |
Он жил и всюду проливал свой свет. |
За дело, Муза! Сделаем с тобою, |
Его красу на все века живою! |
102
Моя любовь растет, хоть не на взгляд. |
Любовь - товар, когда о ней кричат |
На площади, ей цену поднимая. |
В весеннюю пору любви моей |
Тебя встречал моею песней звонкой, |
Как у порога лета соловей. |
Но чуть окрепнет в ниве стебель тонкий, |
Смолкает он, - не потому, что слаще |
Пора весны, когда он пел о розе, |
Но потому, что там гудит в зеленой чаще |
И глушит песнь любви в вседневной прозе. |
Поэтому, как он, и я молчу, |
Тебя тревожить песней не хочу. |
103
Какую бедность, Муза, ты явила |
Там, где так много высказать могла, - |
Где в содержаньи голом больше силы, |
Чем в похвалах и вычурах стиха! |
О друг мой! Не кори мое молчанье! |
Вот зеркало. Взгляни себе в лицо. |
Мне ль передать его очарованье? |
Не грех ли было бы, твой лик рисуя, |
Лишь искажать его в моих стихах? |
В том, что пишу, другого не хочу я, |
Как всем поведать о твоих дарах. |
И много больше чем мой бедный стих, |
Покажет зеркало в чертах твоих. |
104
Нет, для меня стареть не можешь ты. |
Каким увидел я тебя впервые, |
Такой ты и теперь. Пусть три зимы |
С лесов стряхнули листья золотые, |
Цветы весны сгубил три раза зной. |
Обвеянный ее благоуханьем, |
Пронизанный зеленым ликованьем, |
Как в первый день стоишь ты предо мной. |
Но как на башне стрелка часовая |
Незримо подвигает день к концу, |
Краса твоя, по-прежнему живая, |
Незримо сходит в бездну по лицу. |
Так знайте же, грядущие творенья,- |
105
Моя любовь не идолослуженье, |
И милый мой не идол без души, |
Хоть шлют все те же страстные хваленья |
Все одному ему мои стихи. |
Он так же мил сегодня, как вчера, |
Все так же постоянно совершенен, |
Поэтому в созданиях пера |
И мой восторг все так же неизменен. |
Мил, добр, правдив - вот все их содержанье, |
Мил, добр, правдив - в разнообразьи слов |
Три темы во едином сочетаньи. |
Вот цель, и смысл, и дух моих стихов. |
"Мил, добр, правдив" - встречаются отдельно, |
Но только в нем сложились нераздельно. |
106
Когда в сказаниях времен минувших |
Читаю описанья красоты |
И рыцарей, и дам, давно уснувших, |
Я вижу их забытые черты. |
Но в пышном фимиаме восхваленья |
Я вижу лишь как бы предвосхищенье |
Всего, что слилось в красоте твоей. |
Все эти похвалы лишь предсказанья |
Того, что можем ныне видеть мы, |
Но в смутности далекой прозреванья |
Воздать тебе, что должно, не могли. |
Но ведь и мы, любуяся тобой, |
Немеем пред твоею красотой. |
107
Ни собственный мой страх, ни вещий дух, |
Мечтая о грядущем мирозданья, |
Не могут предсказать, когда, мой друг, |
Моей любви наступит окончанье... |
Проходят без следа луны затменья: |
Авгурам их пророчество смешно; |
Бывает часто шаткое прочно: |
Оливе мир сулит на век цветенье. |
И вот, в росе поры благоуханий |
Свежа моя любовь, ей смерти нет, |
Раз жив в моих стихах я как поэт, |
В моих стихах твой памятник прочней, |
Чем пышные надгробия царей. |
108
Нет ничего доступного перу, |
Чего тебе не выразил мой гений. |
Что нового сказать тебе могу, |
В чем не было бы прежних откровений? |
Ничто, мой светлый мальчик; как в вседневной |
Молитве Богу то же говорю, - |
Как стар, но и не стар мой крик душевный - |
<Я твой, ты мой> - с тех пор, что я люблю. |
Так вечная любовь в своем теченьи |
Не знает пыли и обид времен, |
Не зрит морщин, - и в вечном обновленьи |
След дряхлости в рабы ей присужден. |
Где время, внешность вносят обветшанье, |
Она живет в лучах воспоминанья. |
109
Не говори, что это сердце лживо, |
Хоть потускнел на вид мой пыл вдали, |
Не умереть тому, что вечно живо |
Там кров моей любви, и если я |
Блуждал как странник, то пришел домой |
Я вовремя, по-прежнему любя, |
Чтоб смыть пятно моею же водой. |
Хотя б во мне все слабости земли, |
Присущие всем существам, царили - |
Не верь, не верь, чтобы они могли |
С сокровищем моим сравняться в силе! |
Нет в мире ничего милей тебя, |
О розан мой, ты мне и все, и вся! |
110
Я сознаюсь: то здесь, то там блуждая, |
Я сделался изменчивым на вид, |
Сокровища за гроши продавая, |
Возобновляя пыл былых обид. |
Да, только в форме искажений |
Я видел правду... Верь божбе моей, |
Что сердце молодело от падений |
И облик твой все восставал светлей. |
Теперь конец. Отныне вечно твой, |
Ты бог любви, перед одним тобой |
Я преклоняю вновь мои колени. |
Прими ж меня, прижми к своей груди, |
О сладостный, о лучший сын земли! |
111
Нет, не меня кори, кори мою судьбу, |
Виновницу моих дурных деяний! |
Она меня забросила в среду, |
Родящую разнузданность желаний. |
Вот отчего на мне лежит клеймо, |
Вот что мою природу подчинило |
Порывам чувств и грязью исказило... |
В тебе одном спасение мое! |
И, как больной, желая исцеленья, |
Желчь снадобий готовится принять, - |
Нет горести для цели исправленья, |
Которой бы я не был рад признать. |
О, пожалей меня, мой нежный друг! |
И эта жалость исцелит недуг. |
112
Твоя любовь и жалость совлекли |
Что мне ее хваленья и хулы?! |
Ты мне один судья во всей вселенной! |
Ты для меня на свете все и вся! |
Лишь от тебя снесу я осужденья. |
Никто другой, хваля иль понося, |
Не может в жизнь внести мне измененье. |
В такую бездну погрузил я мненья |
О мне людей, что мой змеиный слух |
И к лести, и к проклятиям стал глух. |
И знай, причина этого презренья |
Лишь ты. Ты так всегда, везде со мной, |
Что словно мертв весь мир мне остальной. |
113
С тех пор, что я покинул вновь тебя, |
Я глубь моей души лишь постигаю, |
Я полуслеп к тому, что вне меня, |
И будто вижу, но не понимаю. |
До сердца не доходят отраженья |
Ни птиц, ни трав, ни образов. Мой ум |
Не сознает ни вида, ни движенья |
Прелестный облик ли, чело ль уродства, |
То день ли, ночь, то море ли, леса, |
Иль черный грач, голубки ли краса, - |
Во всем с тобой я только вижу сходство. |
Мой дух, весь полный чувством лишь безмерным, |
Из верного становится неверным. |
114
Или мой дух, увенчанный тобою, |
Пьет жадно лесть, отраву всех царей? |
Иль я стою пред истиной святою, |
Когда твоя любовь, как чародей, |
Творит из чудищ светлое виденье |
Такого небожителя, как ты, |
Из гадов делает венец творенья, |
Едва на них блеснут ее лучи? |
Нет, первое! То лесть в моих очах, |
И ум ее по-царски выпивает. |
Мой взор со вкусом был всегда в ладах |
И другу сам фиал приготовляет. |
А если он отравлен - не беда! |
115
В моих стихах к тебе я прежде лгал, |
Где говорил: "Нельзя любить сильнее!" |
Тогда рассудок мой не понимал, |
Как может быть мой пыл любви ярчее. |
Ход времени в миллионах измерений |
Крадется в клятвы, рушит власть царей, |
Темнит красу, тупит порыв решений |
И силу духа силою своей. |
Как мог, страшась его всесильной власти, |
Я не сказать: "Нельзя любить сильней"? |
Уверенный в непрочности вещей, |
Я верил только в мимолетность счастья. |
Любовь - дитя. Я ж, как на зрелый плод, |
Смотрел на то, что зреет и растет. |
116
Не допускаю я преград слиянью |
Двух верных душ! Любовь не есть любовь, |
Когда она при каждом колебанье |
То исчезает, то приходит вновь. |
О нет! Она незыблемый маяк, |
Она звезда, и моряку сквозь мрак |
Блестит с высот, суля приют счастливый. |
У времени нет власти над любовью; |
Хотя оно мертвит красу лица, |
Не в силах привести любовь к безмолвью. |
Любви живой нет смертного конца... |
А если есть, тогда я не поэт, |
И в мире ни любви, ни счастья - нет! |
117
Вини меня за то, что расточал |
Я то, чем одному тебе обязан, - |
И что твоей любви не призывал, |
Хоть день за днем сильней был с нею связан, - |
Что это сердце часто приносило |
Твои права неведомым сердцам, |
Что я пускал идти мое ветрило |
По воле ветра к дальним берегам. |
Кляни мои поступки, вожделенья, |
Улику за уликой громозди, |
Кори, брани, наказывай, стыди, |
Ведь я хотел беспутностью моей |
Узнать всю силу верности твоей! |
118
Как с целью возбудить себя к еде |
Мы острой смесью небо раздражаем; |
Как мы, боясь, незримой нам беде |
Лекарством зримую предпосылаем, |
Так, сладостью твоею пресыщен, |
Я горечь зелья примешал в питанье, |
И вот, больной здоровьем, осужден |
Без всякой нужды выносить страданье. |
Так хитрости любви, предупреждая |
Незримые мученья, их творят, |
Лекарствами, здоровье отравляя, |
Избыток блага обращают в ад. |
И понял я - леченье только губит |
Тех, кто, как я, тебя безумно любит. |
119
О, сколько горьких слез я выпивал |
Очищенных средь колб, подобных аду, |
Надежду страхом, страх надеждой гнал, |
Каких безумств не совершал в тот миг, |
Когда считал себя в зените счастья! |
Как выступали из орбит своих |
Мои глаза в припадках злобных страсти! |
О благо зла! Теперь могу понять, |
Что лучшее лишь лучше от страданий, - |
Любовь былая, возродясь опять, |
И краше, и полней очарований. |
Так я ценой перенесенной муки, |
Счастливей трижды после дней разлуки. |
120
Что ты жесток был, ныне мне отрадно; |
Хоть в ту пору обида и печаль |
Терзали грешный дух мой беспощадно, - |
Ведь нервы у меня не медь, не сталь... |
И если б ты мое познал презренье, |
Как я твое, то ты б изведал ад. |
Но я, тиран, забыл бы про тот яд, |
Который влил ты мне в те дни мученья. |
О, вспомнив лишь ту горестную ночь, |
Влила б тебе, как ты мне, чтоб помочь, |
Бальзам любви и соболезнованья. |
Но грех твой ныне в радость обращен. |
И я тобой, а мною ты прощен. |
121
Нет, лучше подлым быть, чем подлым слыть, |
Когда не подл, но терпишь осужденья, |
Когда ты должен не как хочешь жить, |
Но так, как требует чужое мненье. |
Как чуждые, превратные глаза |
Могли б хвалить мои переживанья |
Иль ветреность мою судить, когда |
С их точки зло - добро в моем сознанье? |
Я есть - как есть. Кто стрелы направляет |
В мой грех, тот множит лишь свои: |
Я, может, прям, кривы ж они, кто знает? |
Не их умам судить дела мои, |
Пока не верно, что все люди злы, |
Во зле живут и злом порождены. |
122
Твой дар, портрет твой, у меня в мозгу |
Он тления не знает, жить ему |
Вне времени предела в бесконечность. |
Иль, в крайности, пока моей душе |
Дает еще существовать природа. |
В то время, как все гибнет на земле, |
Твой облик будет цвесть из рода в роды. |
Прожить ли столько этому портрету? |
Я без доски ношу в душе другой. |
Вот почему мне в этом нужды нету: |
Твой истинный неразлучим со мной. |
Держать для памяти изображенье |
Не значит ли признать права забвенья? |
123
Нет, время, нет, меня ты не изменишь! |
Взведенных вновь тобою пирамид |
Моим очам ни нов, ни чуден вид, |
В какой наряд его не разоденешь! - |
Наш краток век, и вот нам в удивленье |
Все то, что выдаешь за старину, |
И видим мы мечты осуществленье |
Не верю я тебе! Не проведет |
Меня ни то, что есть, ни то, что было; |
И прошлое, и видимое лжет, |
Раз их твое теченье породило. |
Я так клянусь - и это будет вечно: |
Назло тебе быть верным бесконечно. |
124
Моя любовь и царского рожденья |
Могла б быть все же пасынком судьбы, |
Здесь все становится без исключенья - |
Бурьян, цветок ли - жертвою косы. |
Любовь же вне случайностей, и чужд |
Ей пышный блеск дворцов и мрак паденья, |
Она цветет в богатстве и средь нужд, |
Вне прихоти времен и разрушенья. |
Что для нее расчеты государства |
В изменчивости суетной своей? |
Она сама незыблимое царство, |
Не ждет тепла, не гибнет от дождей. |
Сошлюсь на тех, кто жил в греховной тьме, |
125
Носить ли сень царей мне над тобой, |
Чтоб выразить наружное почтенье, |
Иль класть основы вечности - живой |
Не долее, чем тлен и разрушенье? |
Я ль не видал искателей почета, |
Терявших все в стремлении к нему, |
За то, что предпочли, пустые моты, |
Простой, здоровой - острую еду? |
Нет, нет! Тебя в душе я буду чтить. |
Прими мой дар, хоть бедный, но свободный, |
Без примеси приправы разнородной. |
Давай друг друга попросту любить. |
Прочь, клевета! Знай: верная душа, |
Что ни твори, останется чиста. |
126
Мой нежный мальчик, у тебя в руках |
Власть времени и с ней летучий миг. |
Ты все цветешь, а на твоих глазах |
Хиреет вид поклонников твоих. |
Природа, властвуя над разрушеньем, |
Чтобы похвастаться своим уменьем |
Порой умерить времени полет. |
Но все ж страшись, о баловень беспечный, |
Задерживать она не в силах вечно. |
Когда-нибудь она предъявит счет, |
И срок расплаты все равно придет. |
127
Встарь чернота считалась некрасивой, |
И красота быть черной не могла. |
Теперь, став черной, часто слыть фальшивой |
Устами клеветниц обречена. |
Ведь если каждый может заменить |
Уродливость искусственной красою, |
Где красоте головку преклонить, |
Поруганной кощунственной рукою? |
Поэтому глаза у милой черны, |
Как ворон, и глядят как бы грустя, |
Что дурнота слывет красой, позорно |
Фальшивым блеском правду исказя. |
И эта грусть так чудно ей к лицу, |
128
Когда ты, музыка моя, играя, |
Приводишь эти клавиши в движенье |
И, пальцами так нежно их лаская, |
Созвучьем струн рождаешь восхищенье, |
То с ревностью на клавиши смотрю я, |
Как льнут они к ладоням рук твоих; |
Уста горят и жаждут поцелуя, |
Завистливо глядят на дерзость их. |
Ах, если бы судьба вдруг превратила |
Меня в ряд этих плясунов сухих! |
Раз что по ним твоя рука скользила - |
Бездушность их блаженней уст живых. |
Но если счастливы они, тогда |
Дай целовать им пальцы, мне ж - уста. |
129
Деянье похоти есть трата духа |
В преступном мотовстве стыда: оно |
Проклято, низменно, к рассудку глухо, |
Убийственно, кроваво и грязно; |
Едва изжито - будит отвращенье; |
Сверх помыслов гнетет; и, как мученье |
Проглоченной с крючком приманки, зло. |
Безумие в неистовстве своем - |
В былом; в тот миг, когда в стремленьи, несдержимо - |
Зарница счастья; тьма скорбей потом, |
То в даль манит, то сон, мелькнувший мимо. |
Мир, зная это, как бы знать был рад |
Бежать небес, ведущих в этот ад! |
130
Ее глаза на солнце не похожи, |
Коралл краснее, чем ее уста, |
Снег с грудью милой не одно и то же, |
Из черных проволок ее коса. |
Есть много роз пунцовых, белых, красных, |
Но я не вижу их в ее чертах, - |
Хоть благовоний много есть прекрасных, |
Увы, но только не в ее устах. |
Меня ее ворчанье восхищает, |
Но музыка звучит совсем не так. |
Не знаю, как богини выступают, |
И все-таки, клянусь, она милее, |
Чем лучшая из смертных рядом с нею. |
131
Ты так же тиранична, как все те, |
Чья красота жестока и надменна, |
Затем, что знаешь - у меня в душе |
Ты лучший перл и самый драгоценный. |
Хоть, правда, часто слышу я, краснея, |
Что нету чар любви в твоем лице, |
Сказать им "вы неправы" я не смею, |
Хоть в этом и клянусь себе в уме. |
И я не лгу себе, когда порою, |
Стеня, мечтаю о твоих чертах: |
Твою головку именно такою |
Люблю... но если б на других плечах! |
Черна не ты, а лишь твои дела. |
И клевету ты ими навлекла. |
132
Люблю, когда порой ты с грустью вежды, |
Поняв всю скорбь, что в сердце мне внесла, |
Как бы одев их в мрачные одежды, |
Не ярче солнце утром на восходе |
Вдруг озарит предутреннюю мглу, |
Не радостней на угасавшем своде |
Вдруг видим мы вечернюю звезду, - |
Чем этот взгляд глаза мои встречали... |
О, если бы и сердцем ты под стать |
Могла оплакать глубь моей печали |
И ласкою мучения унять! |
Тогда я буду клясться в том упорно, |
Что на земле все скверно, что не черно. |
133
Будь проклята она, что так жестоко |
Меня изранив, ранила и друга! |
Ей мало, что страдал я одиноко: |
Нет, привила другому яд недуга. |
Сам от себя оторванный тобой, |
Теперь себя другого я лишаюсь: |
Покинутый тобою, им, собой, |
Я трижды сирота, втройне терзаюсь. |
Замкни меня в твоей стальной груди. |
И сторожем, где б ни был взаперти, |
Тогда смягчишь мою, быть может, муку. |
Нет, не смягчишь - раз роком решено |
Тебе отдать, что Богом мне дано. |
134
Итак, увы, я признаю - он твой, |
Я ж волею судьбы закрепощен. |
Хотел бы все отдать, что "я" другой |
Из-под неволи был освобожден. |
Но ты не дашь, а он не хочет воли: |
Ведь ты жадна, а он мягкосердечен. |
Он поручился за мой долг - не боле - |
И этим стал клеймом раба отмечен. |
Вооружась законом красоты, |
Как ростовщик жестокий, ты взысканье |
Предъявишь другу за долги мои - |
И я лишусь любимого созданья... |
Он мной утрачен... Оба мы твои, |
Хоть заплатил он все долги мои. |
137
Слепой Амур, что сделал ты со мной? |
Ведь знаю, что зовется красотой, |
Но высшая мне чудится всех ниже. |
Когда глаза в тенетах взора страсти |
Должны пристать к приюту всех людей, |
Зачем они, твоей поддавшись власти, |
Связали сердце с лживостью твоей? |
Зачем я должен видеть чудеса |
В том, что в глазах у света заурядно? |
Зачем в чертах немилого лица |
Рассудку вопреки мне все отрадно? |
Мой взгляд и сердце в правде заблуждались |
И в этот омут лжи теперь попались. |
138
Когда она клянется, что права, |
Хоть знаю - лжет, но ей я как бы верю, |
Пусть думает, что простака нашла, |
Что в свете я еще не лицемерю. |
Так, уменьшая счет моим годам, |
Она отлично про мой возраст знает, |
Я ж будто верю полным лжи речам. |
Зачем бы не сознаться ей во лжи? |
К чему в моих летах мне не признаться? |
О, только призрак правды мил любви! |
Любовь не любит с возрастом считаться. |
Поэтому я лгу и лжет она, |
Со мною вместе ложью польщена. |
139
Не требуй, чтоб оправдывал я зло, |
Которое мне внесено тобою! |
Не рань очами, но скажи мне все; |
Уж бить так бей, не мучь, кривя душою; |
Признайся, что другого полюбила, - |
Не уклоняй в смущении очей! |
Чего тебе лукавить, если сила |
Моя давно подчинена твоей! |
Дай оправдать тебя: да, полон зла, |
Твой взгляд всегда был мне врагом, и ты |
Теперь его к другому отвела, |
Чтобы меня от стрел его спасти. |
Не делай так! Ведь я почти сражен. |
140
Насколько ты жестока - будь умна. |
Не изводи меня твоим презреньем, |
Иначе скорбь моя найдет слова, |
Которых не сдержать уже терпеньем! |
О, если бы я мог тебе внушить |
Слова любви ко мне и состраданья! |
Так умирающий, мечтая жить, |
Ждет от врача хоть слова упованья. - |
Иначе, берегись, с ума сойду, |
В безумьи буду клясть и клеветать я, |
И злобный мир, внимая моему |
Отчаянью, пошлет тебе проклятья! |
Не доводи до этого! Взгляни |
И взором, хоть не любишь, обмани! |
141
Да, не глазами я люблю тебя. |
Для них твое неправильно чело. |
Но сердце обратила ты в раба: |
Оно, какая б ни была ты, влюблено. |
Ни голос твой не радует меня, |
Ни вкус, ни запах, прелестью маня, |
Не вносят в мою душу восхищенья. |
Но все пять чувств не могут убедить, |
Что быть твоим слугою не отрада, |
Что, потеряв достоинство, служить |
Тебе, как раб последний, не услада. |
Но есть в моем позоре искупленье: |
Внушая грех, ты вносишь и мученье. |
142
Мой грех - любовь. Твоя заслуга - злоба |
И ненависть к моей любви греховной. |
Да, но сравни, что чувствуем мы оба, |
И ты, не я, окажешься виновной. |
А если нет, то все ж тебе негоже, |
Позорившей пурпурные уста |
Лобзаньем лжи и, оскверняя ложе |
Супружества, так презирать меня. |
Признай, что вправе я любить, как ты |
Сама других назойливо любила. |
Дай жалости в душе твоей взрасти, |
Ища в других то, что таишь сама, |
Своим примером будь уличена. |
143
Как иногда хозяйка-хлопотунья |
Спускает с рук дитя, чтобы поймать |
Сбежавшую пернатую крикунью |
И спешно пробует ее догнать, - |
А брошенный ребенок громко плачет, |
Чтобы вернуть назад скорее ту, |
Что впопыхах то бегает, то скачет, |
Стараясь взять беглянку на лету. |
Так ты бежишь в погоне за мечтой, |
А я кричу как бедное дитя, |
Когда ж ее поймаешь - будь со мной |
Как мать с дитятей - приласкай меня! |
Так пусть твои осуществятся грезы, |
Чтоб, отрезвясь, ты ветерла мне слезы! |
144
Есть две любви - отрады и мучений. |
Они вдвоем, как тени, там, где я: |
Прелестный юноша - мой добрый гений, |
Чтоб в ад меня завлечь, она сманить |
Решила ангела моей души, |
Мою святыню в беса превратить, |
Лишив надменно светлой чистоты. |
Но вижу только, что они дружат. |
Поэтому, увы, подозреваю, |
Что ангел мой попал в кромешный ад. |
И я живу в сомнении, пока |
145
Ее уста - дитя любви |
Произнесли: "Я ненавижу" |
Моей измученной груди. |
Но, заглянув мне в сердце ближе, |
А с жалостью упрек устам, |
Привыкшим к ласковым словам. |
И снова так она рекла: |
"Я ненавижу...", но кого |
Прогнав ужасной ночи тень, |
Вдруг озарил мое чело: |
"Я ненавижу... не тебя!" - |
Шепнула, жизнь мне возвратя. |
146
Игралище бунтующих страстей! |
Что изнываешь, чахнешь ты без дела, |
Заботясь лишь о внешности своей? |
К чему так много трат на краткий срок |
Иль для того живешь ты, чтобы мог |
Роскошнее быть пир червей кладбища? |
Нет, телу предоставя долг служенья, |
Ты сам на счет трудов его живи. |
Снаружи беден - будь богач внутри. |
Борись со смертью, тьму вносящей в свет, |
Где смерть побеждена, там смерти нет! |
147
Моя любовь - болезнь, ее манит |
Она, питаясь тем, что ей вредит, |
Болезненным желаньям угождает. |
Мой разум, врач моей любви, сердясь, |
Что все его забыты повеленья, |
Где страсть - там смерть, и нету ей спасенья... |
Неизлечим, покинутый умом, |
Как бесноватый, мучась и тоскуя, |
В словах и в мыслях как объятый сном, |
Ведь мнилось мне, что ты чиста, светла, |
А ты черна, как ад, как ночь мрачна. |
148
Какие мне глаза дала любовь, |
Что нет у них согласья с верным зреньем? |
Мой разум разойтись с их впечатленьем? |
Коль хороша она, как лживый свет |
Любви мне говорит, то отчего же |
Нет человека, что не скажет "нет!". |
О, может ли быть прав любовный взгляд, |
Когда от скорби застлан он слезами? |
Ведь даже солнце слепо, говорят, |
Коль небеса покрыты облаками... |
Уродство ты рисуешь красотой. |
149
Как можешь ты, жестокая, сказать, |
Что не люблю тебя, когда назло |
Своей душе тебе принадлежать, |
Кто из моих приятелей твой враг? |
Кто ненавидимый тобой мне мил? |
Когда бранишь меня, бывало ль так, |
Чтобы себя я тоже не бранил? |
Не повергаю в прах к твоим ногам, |
И - слабостям твоим, как раб, служа, - |
Какое предпочту твоим глазам? |
Что ж, ненавидь. Теперь я просветлен: |
150
Откуда у тебя такая сила? |
Как может немощь сердце чаровать? |
Какою властью мне она внушила |
Не видеть в блеске солнца благодать? |
Что даже в худшем из твоих деяний |
Такая мощь, такая прелесть зла, |
Что ты милей мне ангельских созданий? |
Кто научил тебя с тем большей силой |
И хоть люблю я то, что всем постыло, |
Тебе ль меня за это упрекать? |
Чем меньше стоишь ты любви моей, |
Тем буду я достойнее твоей. |
151
Хотя оно, все знают, плод любви. |
Так не кори меня, оставь ворчанье, |
А то окажешься виновной ты. |
Ведь за измену мне я изменил, |
Ему в любви победу уступил. |
А телу до греха какое дело? |
И, пробудясь при имени твоем, |
Оно тебя избрало как награду, |
Ему и жизнь, и смерть с тобой в отраду... |
Я сознаю неодолимой власть |
Любви и с ней готов и жить, и пасть. |
152
Любя тебя, изменник я, но ты, |
Забыв любовь, не ты ль права вражды |
Дала супругу твоему и мне? |
Но для чего тебя я упрекаю, |
Когда я в двадцать раз грешнее сам? |
И честь, и правду, все к твоим ногам? |
Не клялся ль я, что нет тебя красивей, |
Добрее, искреней, прямей? |
Не я ль внушил глазам, что солнце лживей, |
Ведь веря, что ты хороша - я лгал, |
Преступно ложь за правду выдавал. |
153
Амур, сложив свой светоч, опочил: |
В единый миг одна из дев Дианы, |
Повергнула его в струи фонтана. |
И вот, пронизаны огнем любви, |
Они с тех пор хранят его влиянье, |
И, силою целительной полны, |
Но светоч вспыхнул вновь в очах моей |
Возлюбленной, и мальчик беспощадный |
Зажег мне сердце. Погрузясь в ручей, |
Ищу спастись от страсти безотрадной. |
Вновь воскресил, спасенья больше нет. |
154
Малютка, бог любви, заснул, уставший, |
И положил свой факел близ себя. |
Рой нимф, обет невинности державший, |
Одной из дев взяла огонь любовный, |
Которым род людской обворожен. |
И страстных вожделений вождь верховный |
Рукою нимфы был разоружен. |
И он с тех пор огнем любви согрет. |
В ручье живет таинственная сила |
Целить людей. Мне ж исцеленья нет! |
Любовный жар упал в прохладу струй, |