Автор: | Шекспир У., год: 1594 |
Категория: | Трагедия |
Вильям Шекспир
Ромео и Джульетта
Шекспир. Собрание сочинений. Книга третья
Издательство "Красная газета", Л., 1929
Перевод Аполлона Григорьева.
ШЕКСПИР
(1564-1616)
РОМЕО и ДЖУЛЬЕТТА
Трагедия в 5 действиях.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Эскалус, князь Веронский.
Парис, молодой вельможа.
Монтекки, Капулет - главы двух родов, состоящих между собою в кровавой вражде.
Другой Капулет.
Ромео, сын Монтекки.
Меркуцио, родственник князя и друг Ромео.
Бенволио, племянник Монтекки и друг Ромео.
Тибальт, племянник синьоры Капулет.
Фра Лоренцо, Фра Джованни - Францисканцы.
Самсон, Грегорио - слуги Капулет
Абрам, из слуг Монтекки.
Аптекарь.
Три музыканта.
Паж Париса.
Мальчик.
Пьетро.
Офицер.
Синьора Монтекки.
Синьора Капулет.
Джульетта, дочь Капулет.
Кормилица Джульетты.
Горожане Вероны.
Гости и маски.
Солдаты и сторожа.
Слуги.
Хор.
Место действия: Верона и частию Мантуя.
Входит хор.
В Вероне древней и прекрасной, |
Свершилось действие давно, - |
Два уважаемых равно, |
Два славных и высоких рода, |
К прискорбию всего народа, |
Старинной, лютою враждой |
Влеклись - что день - то в новый бой. |
Багрились руки граждан кровью; |
Но вот, под роковой звездой |
Чета двух душ, исполненных любовью, |
Из тех враждебных родилась утроб |
И обрела в их гибели ужасной |
Вражда родов исход себе и гроб. |
И вот теперь, о той любви несчастной, |
Запечатленной смертью, о плодах |
Вражды семейной, вечно раздраженной |
И смертью чад лишь милых укрощенной, |
Мы в лицах повесть вам на сих досках |
Представим. Подарите нас вниманьем: |
Пособим неискусству мы стараньем. |
.
СЦЕНА I.
Верона. Площадь.
Входят Самсон и Грегорио, вооруженные мечами и щитами.
Самсон. Грегорио, честное слово! Мы не дадим собою играть.
Грегорио. Не дадим! Мы им не игрушки дались.
Самсон. Я насчет того говорю, что если мы из себя выйдем, то так хватим...
Грегорио. Само собою, Нас-то бы только не хватили!
Самсон. Я ведь на драку скор: только меня шевельни!
Грегорио. Не легко тебя расшевелить-то!
Самсон. Собакам - Монтеккам всегда меня легко, сразу.
Грегорио. Шевельнуть - значит с места сдвинуть, а ведь, храбрость-то в том, чтобы устоять на месте. Шевельнуть тебя - ты и удерешь.
Самсон. Не от собак этого дома. Нет! Тут я на стену! Катай всех, и мужчин, и баб!
Грегорио. И выходит, что ты плох. На стену залезают только трусы. Не держись стенки!
Самсон. Правильно. Оттого женщин, яко сосуд слабейший, все и прут к стене. И коли я только схвачусь с Монтекками, то мужчин попру от стены, а баб припру к стене.
Грегорио. Да, ведь, драка-то и у господ и у слуг промежду мужескою пола.
Самсон. Все единственно. Лупи мужчин, да пронимай и баб! Не уйти им от меня целыми!
Грегорио. Значит, прощай белый свет!
Самсон. Иль от стыда не кажись на белый свет! Пусть кто, как знает, понимает!
Грегорио. Тот и поймет, кого проймет!
Грегорио. Хорошо, что ты не рыба, а то, ведь, был бы ты самой скверной треской. Ну-ка! На-голо свое оружие: вон идут двое из дома Монтекков.
Входят Абрам и Вальтазар.
Самсон. Меч мой готов. Задирай их - я буду сзади.
Грегорио. Как? Уж и зад показывать?
Самсон. Ты насчет меня, пожалуйста, не беспокойся!
Грегорио. Из-за тебя-то не пришлось бы беспокоиться!
Самсон. Давай, однако, по закону. Подожди, пока они сами начнут!
Грегорио. Я нахмурю брови, когда пойду мимо них. Принимай, как хотят.
Самсон. Не то что как хотят, а как смелости хватит. Я покажу им кукиш. Стерпят - значит плохи!
Абрам. Это вы нам кажете кукиш, мессер?
Самсон. Я точно кажу кукиш, мессер.
Абрам. Вы это нам кажете кукиш, мессер?
Самсон (тихо Грегорио). А что? Закон на нашей ли будет стороне, если я скажу, что им?
Грегорио (так же). Нет.
Самсон. Никак нет! Совсем не вам я кукиш кажу. Я так сам по себе кажу кукиш, мессер.
Грегорио. Вы лезете, может быть, на драку, мессер?
Абрам. На драку, мессер? Никак нет, мессер!
Самсон. А если на драку, мессер, - я к вашим услугам, мессер. У меня господин не хуже, ведь, вашего.
Абрам. Да и не лучше!
(Вдали показывается Бенволио).
Грегорио. Говори, что лучше!.. Видишь сродственник нашего господина идет.
Самсон. Не в пример лучше, мессер!
Абрам. Врете вы!
Самсон. Мечи на-голо, если вы не бабы! Грегорио, катай! Вспомяни старину!
(Драка).
Входит Бенволио.
Бенволио. Разойдитесь, дурачье! Сами вы не знаете, что вы делаете. (Выбивает у них мечи).
Входит Тибальт.
Тибальт.
Как? Меч свой ты на эту сволочь вынул? |
Вот лучше здесь на смерть свою взгляни! |
Бенволио.
Хочу я только мира. Спрячь свой меч, |
Иль им уйми со мною этих бестий! |
Тибальт.
С мечом - и речь о мире! Это слово |
Я ненавижу так же глубоко, |
Как ад и всех Монтекков, и тебя! |
(Сражаются. Входят сторонники двух домов и присоединяются к дерущимся. Затем прибегают горожане Вероны с палками).
Один из горожан.
Дубин, ножей и бердышей! Руби их! |
Бей их - и Капулетов и Монтекков! |
Входят Капулет в ночном платье и синьора Капулет.
Капулет.
Что тут за шум? Эй, дать мне длинный меч мой! |
Синьора Капулет.
Костыль, костыль! Зачем меча ты просишь? |
Капулет.
Меч, говорю! Идет старик Монтекки |
И на меня мечом грозится, - видишь! |
Входят Монтекки и синьора Монтекки. |
Монтекки.
А! гнусный Капулет! Да не держи меня ты, |
Пусти! |
Синьора Монтекки.
Ни на единый шаг! |
Входит князь со свитою.
Бунтовщики! Спокойствия враги, |
Сквернящие мечи сограждан кровью! |
Не слышите вы, что-ль? Эй! люди! звери, |
Огонь вражды погибельной своей. |
Готовые тушить багряным током |
Жил собственных своих! Под страхом пыток |
Велю вам выбросить из, рук кровавых |
Злодейством оскверненные мечи |
И князя гневного суду внимать. |
(Все бросают оружие).
Уж третья ссора из-за вздорных слов! - |
Твоей виною, старый Капулет, |
Да и твоей равно, Монтешси, мир |
Сих улиц возмущают! - Третий раз |
Вероны горожане, забывая |
Степенные обычаи свои, |
За ржавое оружие берутся |
Руками; старыми, чтоб разнимать |
Старинную и ржавую вражду. |
Смутите, - жизнью вы тогда своей |
Ответите за нарушенье мира. |
Теперь же разойдитесь все, немедля! |
Вы, Капулет, последуйте за мной, |
А вы, Монтекки, в полдень, в древний замок |
Прибудьте Вилла-Франкский, где творим |
Обычно суд и правду мы. Теперь же |
Всем разойтись под страхом смертной казни! |
(Уходят князь и свита, Капулет, синьора Капулет, Тибальт, горожане и слуги).
Монтекки.
Кто старую вражду здесь разбудил? |
Скажи, племянник, был ты при начале? |
Бенволио.
Здесь слуги вашего врага и ваши |
Уже дрались до моего прихода... |
Я вынул меч разнять их. Тут явился |
Тибальт надменный с шпагой на-голо, |
И вызовами воздух оглашая, |
Мечом он воздух рассекал, свистевший, |
Менялись с ним ударами и бранью, |
Толпа бойцов все больше прибывала |
И, наконец, сам князь унять их вышел. |
Синьора Монтекки.
А где же Ромео? {*} Видел ли его ты |
Сегодня? Как же рада я, однако, |
Что не было его при этой схватке! |
{* Имена: Ромео. Бенволио, Меркуцио, как у Шекспира и его немецких переводчиков, употребляются в стихе с едва слышным в произношении обращением предпоследней гласной в полугласную (то-есть - Ромьо, Бенвольо, Меркуцьо. С. В.).}
Бенволио.
За час, синьора, до поры, как солнце |
Священное в златом окне востока |
Явилось, - дух взволнованный увлек |
Меня бродить в поля, и там, гуляя |
Под сенью сикоморового леса, |
От города на запад, видел сына |
Я вашего, ушедшего бродить, |
Должно быть, до зари еще. К нему я |
Намеревался подойти, но он, |
Меня завидя, скрылся в чаще леса. |
По собственному своему судя, |
Которому всегда привольней как-то |
В уединеньи, отдался своим |
Мечтам, и не следя его мечтаний, |
Я сам от уходившего ушел. |
Монтекки.
Не раз его уж по утрам видали |
Слезами умножавшего росу |
И вздохами сгущавшего туманы; |
А чуть всеоживляющее солнце |
На отдаленнейшем краю востока |
Аврориной постели занавески |
Тенистые раздернет, - убежит |
Сейчас же мой угрюмый сын от света |
И, запершись, заслонит окна спальни |
И, выгнавши отрадный свет дневной, |
Создаст себе искусственую ночь он... |
Ох! До добра не доведет его |
Унылость эта, коль советом добрым |
Бенволио.
А вам известна ли причина, дядя? |
Монтекки.
Нет! И дознаться от него не мог. |
Бенволио.
А от него вы разве дознавались? |
Монтекки.
И сам пытался, и друзья мои, - |
Но он - советник чувств своих единый; |
Он сам себе не то что верен, нет: |
Он сам себе суровый, скрытный сторож. |
Закрыт для всех расспросов он, как почка |
Цветка, который червем злым подточен, |
Еще листков пахучих не раскрывши |
И солнцу их красы не посвятивши. |
Причину б грусти только нам открыть, |
И стали б грусть усердно мы лечить! |
(Является Ромео в отдалении).
Бенволио.
Дознаюсь, нет ли, - а стараться буду. |
Монтекки.
Дай бог удачи! Хоть бы он с тобой |
Был искренен! Жена, пойдем домой! |
(Уходят Монтекки и синьора Монтекки).
Бенволио.
Брат! с добрым утром! |
Ромео.
Разве день так молод? |
Бенволио.
Сейчас пробило девять. |
Ромео.
О! как длинны |
Часы печали! Не отец ли это |
Сейчас отсюда быстро удалился? |
Бенволио.
Он. Что же это за печаль, однако, |
Которая часы для Ромео длит? |
Ромео.
Чем обладанье их бы сокращало. |
Бенволио.
Влюблен? |
Ромео.
С ума сошел я... |
Бенволио.
От любови? |
Ромео.
От нелюбови той, кого люблю я. |
Бенволио.
Да! Видно лишь в мечтах любовь сладка, |
На деле же - тирански-жестока. |
Ромео.
Увы! Любовь - слепая, говорят, |
Но и без глаз дорогу к цели видит. |
Где мы обедать будем?.. Ах! А что |
За шум здесь был?.. Но нет... не говори мне! |
Наслушался я этого. Раздолье |
Вражде тут, а еще раздолье шире |
О, злобная любовь и любящая злоба! |
О, нечто, порожденное ничем! |
О, тяжесть пустоты! о, важность вздора! |
О, безобразный, образов прелестных |
Исполненный хаос! О, пух свинцовый, |
Дым ясный, пламень ледяной, здоровье |
Вольное, грезы въявь и явь во сне, |
Который сам - ни сон, ни явь! Такую |
Любовь я ощущаю, не любя |
Такой любви... Смеешься ты? |
Бенволио.
О нет, |
Любезный брат! Готов скорее плакать. |
Ромео.
О, добрая душа! О чем? |
Бенволио.
О горе доброй |
Души твоей. |
Ромео.
Страданья в глубине души моей |
И так уж тяжелы, но будут тяжелей |
От бремени твоих, и в отягченье |
Мученью моему твое мученье. |
Любовь... ведь это дым, который порожден |
Парами вздохов. Если не стесняет |
Его стремления преграда, ярко он |
Огнем в очах двух любящих пылает. |
А запертой, он - море, и питают |
То море слезы любящих. Ну, что же |
Еще? Безумие, которое дороже |
Рассудка, злая горечь злого яда |
И сладости живительной отрада... |
Прощай, мой друг! (хочет итти). |
Бенволио.
Постой! Куда бежишь? |
Так уходя, меня ты оскорбишь. |
Ромео.
Ах, сам себя уж потерял давно я, |
Он где-то... |
Бенволио.
Да в кого же ты влюблен? |
Скажи без шуток! |
Ромео.
Вот пришла охота |
Стон сердца слушать! |
Бенволио.
Нет зачем же стон? |
Скажи серьезно влюблен в кого ты? |
Ромео.
Поди, к больному лучше приставай, |
Чтобы подумал он о завещанья |
Серьезно: в нем болезнь усилишь только ты! |
Серьезно, братец, женщину люблю я. |
Бенволио.
Ну, значит в цель попал я: ты влюблен! |
Ромео.
Стрелок ты меткий!.. Как она прелестна, |
Бенволио.
Чем лучше, тем виднее |
И, значит, достижимей цель! |
Ромео.
Вот тут и промахнулся ты. Она |
Стрелам Эрота вовсе недоступна, |
Суровой чистоты броней ограждена |
И как сама Диана неприступна. |
Стрела крылатого дитяти не страшна |
Нисколько ей... Она любви речам |
Не внемлет, вызывающим очам |
Не отвечает... и соблазну злата, |
Всесильного над чистотой людской, |
Не поддается. О! Сама она богата, |
Сама богата дивною красой, |
Но вместе и бедна. Бесценно-дорогой |
Клад красоты погибнет вместе с нею. |
Бенволио.
Да разве целомудрия обет |
Ромео.
Ах, да! И клятвою своею |
Сокровища лишает целый свет. |
Измученная пыткою голодной, |
Для мира сгинет красота бесплодной |
И красоты лишит грядущие века! |
Да! Слишком хороша она и высока, |
Высоко-хороша! Святыня, поклоненья |
Достойная! Увы! На горе и мученье |
Она дала обет ни разу не любить; |
Ее обет - мне смертное решение; |
С ним умер я, но умер, чтобы жить |
И пред тобой в стенаньях изливаться. |
Бенволио.
Послушай, друг! Не думай ты о ней! |
Ромео.
Так разучиться думать, может статься, |
Научишь ты? |
Бенволио.
Их обрати на красоты другие! |
Ромео.
О! Этим только цену красоты |
Единственной возвысишь! Полумаски - |
Счастливицы, лобзающие смело |
Чело красавиц, чернотой своею |
О белизне прозрачной говорят, - |
Под ними затаенной. Не забудет |
Ослепший зрения благ неоцененных. |
Какую хочешь покажи теперь |
Ты мне красавицу, - что для меня |
Ее краса? Страница, на которой |
Я лучшей красоты читаю имя! |
Прощай! Меня забвенью научить |
Ты не найдешь, поверь, на свете средства! |
Бенволио.
А поищу, хотя б его купить |
Пришлось ценой всего отцовского наследства! |
(Уходят).
Улица.
Входят Капулет, Парис и слуга.
Капулет.
Монтекки, так же, как и я, наказан; |
Под равной пеней. А не трудно, право, |
Мир соблюсти двум старикам, как мы. |
Парис.
Вы оба уважаемы равно, |
И жаль, что вы так долго были в ссоре |
Но, мой синьор, какой ответ вам мне? |
Капулет.
Да я скажу все то же, что и прежде: |
И свету дочь моя чужда, и нет |
Еще четырнадцати лет ей полных... |
Пусть две весны хоть прежде отцветут, |
Чем к алтарю ее невестой поведут... |
Парис.
Не мало матерей счастливых в годы эти! |
Капулет.
Таких цветов завяло скороспелых... |
Мои надежды все поглощены землей; |
Моих земель наследницей одной |
Она осталась. Можете искать вы |
Ее любви, Парис; желаю счастья! |
Мои желанья - часть ее согласья: |
Я с выбором ее согласовать |
Хочу права своей отцовской власти... |
Сегодня ночью пир я у себя даю, |
Как исстари велось; и в гости всех зову я, |
Кого люблю. Коль вам угодно быть |
В числе таких, - и вас я приглашаю. |
В ночь эту дом смиренный мой |
Сияньем звезд блестящих озарится: |
Их светом - свет небесный помрачится! |
Восторг, который в юношах родит |
Разряженный апрель, зиме холодной |
На пятки наступающий, в вас вид |
Красот блестящих, верно, возбудит... |
Там можете вы ту, которая затмит |
Для ваших глаз других. Одною между ними, |
Не по красе, но хоть по счету, - будет |
И дочь моя. Пойдемте! |
Ты, мошенник, |
Обегай всю прекрасную Верону |
И всех особ найди ты поименно, |
Как тут написано. (Дает слуге список). |
И всем сказать, |
Что я и дом мой их сегодня будем ждать. |
(Уходят Капулет и Парис).
Слуга. Найди вот поди всех, как тут написано? А может быть тут написано, что сапожник - знай себе ножницы, а портной - шило; рыбак - кисти, а маляр - удочку. Турусы на колесах, может быть, тут написаны! А меня посылают отыскивать поименно всех, как тут написано, когда я и имен-то не разберу, что тут написаны. Надо к кому-нибудь грамотному. Да вот кстати!
Входят Бенволио и Ромео.
Бенволио.
Э, милый мой! Клин клином выбивай, |
Огонь туши огнем, страданье облегчай |
Другим страданьем!.. Коль голова кружится - |
В другую сторону кружи ее, пройдет! |
От боли болью надобно лечиться. |
В себя твой взор, в нем старый яд умрет. |
Ромео.
И придорожник пользует ведь тоже. |
Бенволио.
Что пользует? |
Ромео.
Ушиб в ноге. |
Бенволио.
Да ты рехнулся, Ромео, что ли? |
Ромео.
Нет, только связан крепче сумасшедших, |
В тюрьму посажен, пищи я лишен, |
Избит, измучен... и... Здорово, мой любезный? |
Слуга.
Желаю здравия, мессер! Позвольте |
Спросить: читать изволите уметь вы? |
Ромео.
О, да! Мою судьбу в моем несчастьи. |
Слуга.
А писанное, вы, мессер, прочтете-ль? |
Ромео.
Прочту, коли язык и буквы знаю... |
Слуга.
По чести сказано... Прощенья просим! |
Ромео
Ромео. Постой, любезный! Я прочесть сумею.
(Читает).
"Синьор Мартино, его супруга и дочери; граф Ансельмо и его прелестные сестры вдовствующая синьора Витрувио; синьор Плаченцио и его милые племянницы; Меркуцио и его брат Валентин; дядя мой Капулет, его супруга и дочери; моя прекрасная племянница Розалина; Ливия; синьор Валенцио с своим двоюродным братом Тибальтом; Лючио и любезная Елена...".
Блестящее собранье! (Отдает бумагу). |
А к кому? |
Слуга.
А вон туда! |
Ромео.
Куда? |
Слуга.
К нам в дом на ужин. |
Ромео.
В чей дом? |
Слуга.
А в дом синьора. |
Да, о нем-то |
Всего я прежде бы спросить и должен был. |
Слуга. Теперь я уж, пожалуй, скажу вам в безо всяких ваших опросов. Синьор мой - вельможный и богатый Капулет, и если вы только не из Монтекков, так милости просим к нам распить один-другой кувшинчик доброго винца. Счастливо оставаться!
(Уходит).
Бенволио.
На этот пир старинный Капулетов, |
И Розалина, та, кого ты любишь, |
В числе других, известнейших красавиц |
Вероны, ужинать звана. Ну, вот: |
Ступай туда и беспристрастным оком |
Ее лицо ты с лицами другими |
Которые я укажу, сравни: |
И выйдет лебедь твой - не лебедь, галка! |
Ромео.
Коль очи, правоверие забыв |
Такую ересь скажут, обратится |
В огонь их слез поток - и пусть свершится |
Над ними, уцелевшими в разлив, |
За это дерзкое хуленье, |
Возможно ли, чтоб кто сравнился с ней красой, |
С любовию моей? С тех пор, как мир земной |
Всевидящее солнце озарило, |
Подобной ей оно не находило. |
Бенволио.
Э, полно! Для тебя была она |
Прекрасна оттого, что все в глазах одна. |
Ее ты ею же самою мерил. |
Нет! Вот теперь ее с другой красой |
Попробуй свесить на весах хрустальных, |
С такой, которую я укажу, |
Сияньем окруженную на бале, |
И, столь сиявшая, покажется она |
Тогда уж разве только недурна. |
Ромео.
Пойду, но не другими заниматься, - |
Ее, любви моей, сияньем любоваться! |
(Уходят).
СЦЕНА III.
Входят синьора Капулет и кормилица.
Синьора Капулет.
Кормилица, где дочь? Покличь ее! |
Кормилица.
Да кликала; вот вам моя былая |
Девичья честь порукой! |
Ой, ты, пташка! |
Ой ты, овечка! Господи помилуй! |
Да где же козочка? Где ты, Джульетта? |
Входит Джульетта.
Джульетта.
Что там? Кто звал меня? |
Кормилица.
Да, мама. |
Джульетта.
Здесь я, |
Синьора, что угодно вам? |
Синьора Капулет.
Вот что... Ступай, кормилица... Нам нужно |
Кормилица! Поди ты к нам: совсем |
Забыла я, что следует тебе |
При разговоре быть... Ну, ты ведь знаешь, |
Что дочь моя на возрасте теперь... |
Кормилица.
Из часу в час сочту ее годочки. |
Синьора Капулет.
Ведь ей четырнадцатый. |
Кормилица.
Об заклад |
Пробью четырнадцать зубов я... жаль вот, |
Что их и всех-то у меня четыре... |
Четырнадцати нет еще ей... Сколько |
До Петрова дня? |
Синьора Капулет.
Да недели с две, |
Не меньше. |
Кормилица.
Ну, там меньше ль, больше ль... дело |
Четырнадцать годков ей минет |
Сусанна - упокой ее господь - |
Была б ей ровня... Бог прибрал Сусанну |
Знать за грехи мои... Так на Петров-то |
На день на самый, в ночь, ей будет ровно |
Четырнадцать... Уж это так... я помню! |
Да вот: одиннадцать годов, как было |
Землетрясенье... А ее в ту пору |
От груди стала отнимать я... Этот |
Денечек изо всех-то ден в году |
Мне памятен! Полынью грудь свою |
Натерла я да и сижу себе |
На солнышке, у стенки голубятни: |
Вы в Мантую тогда с синьором ездить |
Изволили... мне память не отшибло! |
Ну, так отведала она полыни, |
Как я сказала, у моей-то груди, |
И горько показалось: надо было видеть, |
Как дурочка на грудь тогда озлилась. |
Бежать оттоль! |
Одиннадцать годков тому наверно! |
Она держалась уж на ножках; вот |
Ей богу право!.. Бегает, бывало, |
Да семенит ножонками-то... За день |
До этого, не дальше, лоб себе |
Она расквасила. А муж покойник - |
Царство ему небесное! - куда |
Забавник был!.. Ее с земли-то поднял |
И говорит: "лицом; мол, вот теперь |
Ты на-земь падаешь, а поумнеешь, |
Так будешь все затылком, падать... А? |
Не так ли, Джуля?" и - вот умереть мне |
Сейчас на этом месте - перестала |
Кричать девчонка и сказала: "Да!" |
А глядь-поглядь, - ведь, шутка-то, пожалуй, |
Теперь и сбыться скоро может... так-то! |
Ну, кажется, хоть тысячу годов |
Я проживи, а это помнить буду... |
"Не так ли, Джуля?" говорит, а крошка |
Притихла тотчас и сказала: "да!". |
Синьора Капулет.
Ну будет уж об этом! Перестань |
Пожалуйста... |
Кормилица.
Извольте, перестану, |
Синьора, только не могу от смеха |
Я удержаться, как лишь это вспомню... |
Сейчас притихла и сказала: "да!" |
А, ведь, у ней на лбу - хоть побожиться |
Не грех - с яйцо куриное тогда |
Вскочила шишка; треснулась она |
Порядком и кричала на-крик: "Эва!", |
Муж говорит, "лицом теперь вот на-земь |
"Ты падаешь подрастешь, так падать |
"Затылком будешь... А? Не, так ли, Джуля?.." |
Она притихла и сказала: "да!" |
Джульетта.
Притихни же, кормилица, и ты-то. |
Ну, ну, молчу! Господь тебя храни. |
Ты лучше всех детенышей была, |
Которых я вскормила. И коль только |
До свадьбы доживу твоей, умру - |
Совсем покойно я! |
Синьора Капулет.
Ну, вот о свадьбе-то теперь и дело, |
О том и разговор наш будет... Дочка, |
Джульетта! Ну, скажи, каких ты мыслей |
Насчет замужества? |
Джульетта.
Мне об этой чести |
И в мысль еще совсем не приходило. |
Кормилица.
О чести! ишь ты! Если не сама я |
Тебя вскормила, я бы ведь сказала. |
Что ум ты разум с молоком всосала! |
Синьора Капулет.
А не мешало бы подумать! Много |
Которые тебя еще моложе, |
А матери семейств; да и сама я |
Уж матерью твоей была в те годы, |
Как ты еще в девицах. Словом, вот что: |
Твоей руки Парис-красавец ищет. |
Кормилица.
Ах! Что за человек-то, синьорина! |
Уж что за человек! Как быть мужчина. |
Уж точно, можно чести приписать! |
Синьора Капулет.
Цвет избранный веронского букета! |
Кормилица.
Уж точно цвет! Как есть-то алый цвет. |
Синьора Капулет.
Что скажешь ты? Тебе синьор по нраву ль? |
Сегодня ночью к нам на пир он будет... |
Читай же лик Париса молодого |
И изучи прелестные черты, |
Набросанные кистью красоты, |
Как соответствует другому в них одно. |
Что в этой книге для тебя темно, |
То в зеркале очей доскажется прекрасных... |
А книжка драгоценная! Должна |
Быть только в переплет обделана она. |
В воде привольно рыбе, и наружной |
Красе прилично быть с красой душевной дружной. |
Написанную золотым пером, |
Приятно в переплете дорогом |
Нам видеть книгу. Ежели он будет |
Твоим, тогда - владетельница ты |
Его богатства, чести, красоты; |
Тебя ж самой нисколько не убудет. |
Кормилица.
Чего убудет? С прибылью как раз! |
Синьора Капулет.
Ну, как же? Ты полюбишь ли Париса? |
Джульетта.
Я погляжу: родится ли любовь |
Не более, как только вам в угоду. |
Входит слуга.
Слуга. Синьора! Съехались гости; стол уж накрыт? молодую синьорину везде ищут; кормилицу в кухне клянут на чем только свет стоит: все и все в ожидании. Я бегу к столу! Пожалуйте поскорее.
Синьора Капулет.
Мы за тобой... Граф ждет уж нас, Джульетта! |
Кормилица.
Ну, козочка, иди, да добывай скорей |
К денькам счастливым - счастливых ночей! |
(Уходит).
СЦЕНА IV.
Улица.
Входят Ромео, Меркуцио, Бенволио в сопровождении пяти или шести масок и факельщиков.
Ромео.
Ну, как же? С извинительною речью |
Иль так без оправданий мы войдем? |
Бенволио.
На околичности прошла уж мода, |
И ни амура нет у нас с глазами, |
Повязанными шарфом, да с картонным |
Воронья пугала для юных дев... |
Ни пролога нет книжного, который |
Прочли бы вяло мы при нашем входе |
О подсказками суфлера. Как угодно |
Суди-ряди о нас: мы станем в ряд, |
Станцуем танец, да и марш назад. |
Ромео.
Дай факел мне. Я прыгать не намерен, |
Душою мрачный, понесу я свет. |
Меркуцио.
Ну, нет, прелестный Ромео! Ты пляши! |
Ромео.
Уволь! Вы в легких башмаках |
И на ногу легки к тому же; |
А у меня в душе свинец |
И тянет книзу: где порхать мне? |
Меркуцио.
Да ты ведь числишься влюбленным? |
Так крылья выпроси взаймы |
Над нами грешными вспорхни. |
Ромео.
Его стрелой я слишком тяжко ранен, |
Чтоб на крылах его порхать. Окован |
Цепями, я над тяжкою печалью |
Не поднимусь, паду под бременем любви. |
Меркуцио.
Так вывернись из-под нее наверх: |
Ты груз порядочный для штуки этой нежной! |
Ромео
Любовь, - то штука нежная? Она |
Груба, свирепа, зла, колюча как репейник. |
Меркуцио.
Грубит любовь - так сам груби ты ей; |
А колется - коли! Возьмешь ты верх над ней. |
Подайте-ка футляр вы на лицо мне! (Надевает маску, |
На харю - харя! Смело выдаю |
Я безобразие свое теперь |
Всем любопытным взорам; на съеденье. |
Пусть за меня краснеет эта рожа! |
Мне - факел! Пусть повесы с легким сердцем |
Бьют пятками бесчувственный тростник; |
Я поговорки дедовской держуся: |
Кто светит, тот и видеть лучше будет... |
На светлом пиршестве я темный гость. |
Меркуцио.
Э, полно, друг! Все кошки ночью серы. |
Будь тьма твоя хоть мутное болото, |
Из этой, с позволения сказать, |
Любовной тины потащим тебя мы, |
Хоть по уши завяз ты... Ну, пойдем же! |
Мы попусту лишь тратим свет дневной. |
Ромео.
Какая дичь! |
Меркуцио.
Хочу, мессер, сказать я этим, |
Что без толку теперь, как лампы днем, мы светим: |
Лови ты не слова, значенье слов моих, |
Цени как и во всем - намерение в них! |
Вот, например, на этот бал собраться |
Намеренье прекрасно, может статься, |
Итти же - глупо! |
Меркуцио.
Чем? Позволь спросить. |
Ромео.
Сон снился мне... |
Меркуцио.
Мне тоже. |
Ромео.
Что ж снилося? |
Меркуцио.
Что нету складных снов. |
Ромео.
Или что мы нескладно их толкуем? |
Меркуцио.
Ого! Царица Маб была с тобой! |
То бабка-повитушка чар волшебных; |
Является она к нам невеличка |
Везут ее атомчики в запряжке |
Вдоль по носам мертвецки-спящих смертных. |
В колесах спицы - пауковы ноги, |
Верх колесницы - стрекозины крылья, |
Из самой тонкой паутины - вожжи; |
Из влажных месяца лучей - уздечки, |
Из косточки сверчковой - кнутовище, |
А кнут из жил едва заметной мошки... |
Комар у ней в ливрее сери! - кучер, |
Немного меньше кругленького зверя, |
Казнимого на ногте ничью девкой; |
Колясочка у ней - пустой орешек, |
Изделье хитрой белки-столяра |
Да червяка-точильщика, старинных, |
Извечных мастеров всех дел каретных |
У фей... В таком-то виде, еженочно. |
Она скакать изволит по мозгам |
Любовников, - и сны любви им снятся. |
Да по ногам придворных - и поклоны |
И снятся судьям взятки, иль по губкам |
Синьор - и им мерещится лобзанье; |
А губки те лихая Маб нередко |
Прыщами покрывает в наказанье |
За разные духи да притиранье. |
Иной раз скачет по носу пролаза, |
И чует нос во сне местечка запах |
Доходного; свиным хвостом, порою, |
У спящего дьячка щекочет ноздри, - |
И грезятся во сне ему поминки; |
Иль по солдатской шее пронесется, - |
И видятся солдату вражьи раны, |
Засады, да осады, да клинки |
Испанские, да чарка водки в четверть |
Хорошую... и барабанный грохот |
В ушах его... И вот он встрепенулся, |
Проснулся... ничего! Молитву шепчет |
И вновь заснул. Она же, эта Маб, |
У коней ночью гривы заплетает, |
А колтуны волшебные развить |
Боится всяк, чтобы худа не нажить. |
Она же все... |
Ромео.
Ну, будет, друг Меркуцио, |
Несешь ты бред |
Меркуцио.
Ну да! О бреде снов |
Больного мозга праздных порождений, |
Воображения беспутного детей, |
Как воздух невещественных, как ветер |
Изменчивых, который то ласкает |
Грудь ледяную севера, то вмиг, |
В порыве яром прилетит оттуда |
И быстро оборачивает к югу, |
Еще росой увлаженному, лик. |
Бенвояио.
Должно быть, что и нас занес твой ветер |
Бог весть куда. Придем на ужин поздно. |
А я боюсь, не рано ли? Душа |
Предчувствует, что нечто роковое, |
Звездой определенное моей, |
Начнет свершаться надо мною, с этой |
Веселья ночи, - и презренной жизни, |
В груди моей замкнутой, нить порвет |
Безвременно одним ударом быстрым... |
Но - правящий ладьи моей рулем |
Да руководит парус мой! Идем! |
Вперед, мои веселые синьоры! |
Бенволио.
Трам-трам! Бей в барабан! |
(Уходят).
СЦЕНА V.
Зала в доме Капулета.
Входят музыканты и слуги.
1-й слуга. Куда ж это девался брюхан? Что не помогает убирать? Тарелки лизать - это вот его дело!
2-й слуга. Плохо уж, когда все у двух человек в руках, да и в руках-то еще немытых.
1-й слуга. Отставляй кресла, отодвинь шкаф, да за серебром-то смотри в оба глаза. Ну, а ты, любезный отложи-ка вот к сторонке этот кусок марципану для меня! Да, пожалуйста, скажи придвернику, чтоб он пропустил сюда Сасанну, Мельницу да Лену... Эй! Антонио! Брюхан!
1-й слуга. В большой зале тебя зовут - не дозовутся, кричат - не докричатся!
3-й слуга. Да, ведь, не разорваться же нам на все места. Ну, ребята! Ходи прямо, держись браво! Кто последний останется, тому все достанется!
(Расходятся).
Входят: старик Капулет, потом в числе гостей: Тибальт, Джульетта и кормилица; наконец, Ромео с друзьями, все замаскированные. Гости, маски и слуги.
Капулет.
Синьоры, милости прошу! Работа |
Вам будет, если ноги дам не страждут |
Мозолями... Что, синьорины? А? |
Задел я вас? Которая теперь |
Откажется? Ну, откажитесь только, - |
Сейчас скажу: мозоли! Что? поймал? |
Прошу пожаловать, синьоры! Было |
И наше время! Маску надевал я, |
Как вы же, и нашептывать умел |
В ушко прекрасным синьоринам сказки... |
Эх! было время, да прошло, прошло! |
Синьоры, милости вас просим! |
Ну, играйте, |
Играйте, музыканты! Место, место! |
(Музыка, танцы).
Эй, дурачье! Побольше свету. Сдвинуть |
Столы, да потушить огонь в камине! |
И так тепло. (Другому Капулету). |
Ага! Ну, вот утешил! |
Садись-ка, братец Калулет, садись! |
Для нас с тобой минуло пляски время... |
А ну-ка, ну! Припомни, друг, когда мы |
В последний раз с тобою были в масках? |
2-й Капулет.
Да лет уж тридцать, братец мой, назад. |
1-й Капулет.
Не может быть так, много, быть не может, |
Братище! У Люченцио на свадьбе, |
Я помню, было... Хоть считай по пальцам... |
Лет двадцать, ну уж много двадцать пять. |
2-й Капулет.
Э! Что ты! больше! Да уж сыну |
Его, мессер, теперь тридцатый год. |
Кому ты говоришь? Тому два года, |
Несовершеннолетним он считался |
Ромео (слуге).
Кто эта синьорина, что сейчас |
Рукой своей почтила кавалера |
Вон там? |
Слуга.
Не знаю я, синьор. |
Ромео.
О! этим огням у нее бы светить поучиться! |
Ярко ее красота выдается на тени ночной, |
Словно в ушах эфиопки алмаз дорогой, |
Не для земли та краса! На нее лишь молиться, |
молиться!
Голубь таков белоснежный средь стаи ворон, |
Как она, эта дева, в толпе этих дев, этих жен. |
Лишь только окончится танец, я место намечу, |
Я пробьюсь в ней навстречу! |
Грубой руке моей дам я блаженство вкусить, |
Сердце мое... не умело! Клянитесь вы, очи! |
Я не видал красоты до сегодняшней ночи! |
Тибальт.
А это, ведь, по голосу Монтекки! |
Поди, сыщи мне шпагу, паж! Посмела |
Тварь эта, харю старую надев, |
Сюда на праздник наш забраться, |
Чтобы над нами издеваться! |
Ну, древней честью рода моего |
Клянусь: не грех к чертям послать его! |
1-й Капулет.
Племянник, что ты? и бурлишь о чем? |
Тибальт.
Монтекки, дядя, враг между гостями; |
Ругаться он пришел сюда над нами |
И над семейным нашим торжеством, |
1-й Капулет.
Ведь это Ромео молодой? Не правда ль? |
Тибальт.
1-й Капулет.
Поудержись, племянничек! Не трогай |
Его! Себя ведет он по-дворянски, |
И, правду говоря, Верона может |
Гордиться им, как юношей, вполне |
Благовоспитанным и благородным, |
И ни за весь наш город не хочу я, |
Чтоб в доме у меня он был обижен. |
А потому уймись и на него |
Не обращай вниманья: так хочу я, |
И ежели ты волю чтить мою, |
Прими веселый вид, сгони со лба морщины: |
Они совсем некстати на пиру. |
Тибальт.
Нет, кстати, если подлецы гостями. |
Я не могу сносить его. |
1-й Капулет.
Ты должен! |
Ах, ты, мальчишка! Должен, говорю! |
Да кто же здесь хозяин: я иль ты? |
Ты выносить его не можешь! Вот как! |
С гостями ссоры затевать ты хочешь... |
Тьфу пропасть! Курица запела петухом, |
Молокосос уж нынче старших учит! |
Тибальт.
Но, дядюшка, ведь это - срам. |
1-й Капулет.
Пошел ты, |
Ты не серди меня, дружок! Я знаю, |
Что говорю. (Танцующим). |
Отлично, душки! (Тибальту). |
Ты -
Петух задорный, вот что! (Слугам). |
Побольше свету! (Тибальту). |
Я тебя уйму! |
Любезный мой! (Танцующим). |
Живей, мои милашки! |
Терпенье насильственное здесь |
Столкнулось с вольным бешенством; и весь |
Состав мой дрогнул... Лучше удалиться |
Иль желчной лавой может гнев разлиться. |
Ромео берет руку Джульетты).
Коль осквернил я грешною рукою |
Святыни неприкосновенный клад, |
Эпитимье строжайшей за такое |
След грешного руки прикосновенья |
Дозволь устам ты набожным моим |
Изгладить поцелуем умиленья. |
Джульетта.
По ней могла лишь набожность узнать я. |
Ведь пилигрим достоин и святых |
Руки касаться... Богомольно их |
Приветствует руки его пожатье. |
Святым и страннику равно уста даны. |
Джульетта.
Молитве их уста посвящены. |
Ромео.
Последуют уста! Склонись к молитвам их, |
От мук отчаянья ты огради в них веру. |
Джульетта.
Склоняясь на мольбы, недвижим лик святых. |
Так и останься ж без, движенья, |
Пока мольбы воспримут исполненье. (Целует ее). |
Твои уста грех сняли с уст моих. |
Джульетта.
Ромео.
Как? На себя грехи мои вы взяли? |
О, сладостный упрек! Отдай же вновь мне их. |
Пускай назад грехи мне возвратятся. (Целует ее). |
Да вы большой искусник целоваться! |
Кормилица.
Синьора! Мама вас зовет на пару слов... |
(Джульетта уходит).
А кто синьоры матушка? |
Кормилица.
Как кто, |
Разумник мой? Сама хозяйка дома... |
А я вскормила дочь ее, с которой |
Вы говорили; и скажу по правде: |
Кто женится на ней, того молитвы |
Дошли к угодникам. |
Так Капулет она? |
О жизнь моя! врагу в залог ты отдана! |
Бенволио.
Пора домой! Все скоро разойдутся. |
Да! все! Лишь муки в сердце остаются. |
1-й Капулет.
Нет, господа... нас так не оставляйте! |
Сейчас поспеет ужин скромный наш. |
Благодарю покорно вас, синьоры! |
Эй! факелов сюда!.. |
И на постелю |
Пора-таки! |
Поздненько, братец мой! |
Пойти соснуть. |
(Уходят все кроме Джульетты и кормилицы).
Джульетта.
Пожалуйста, кто этот вот синьор? |
Кормилица.
А старого Тиберио наследник. |
Джульетта.
Кормилица.
Должно быть, что Петрукио молодой. |
Джульетта.
А вот за ним, не танцовал который? |
Ну, вот уж и не знаю, право, я! |
Джульетта.
Сходи узнай, кто он? Да не женат ли? |
(Кормилица отходит к дверям).
Кормилица (возвращаясь).
Ах! Ромео он зовется и Монтекки! |
Сын недруга он вашего единый. |
Джульетта.
Порождена любовь единая моя. |
Незнаемый - предстал он предо мною; |
Узнать его - узнала поздно я. |
Чудовищную страсть во мне судьба родила, |
Кормилица.
Что? что такое? |
Джульетта.
Ничего... Стихи, |
От моего танцора я. |
Голос синьоры Капулет.
Джульетта! |
Кормилица.
Пора уж, проводили всех гостей |
(Уходят).