Из драмы "Освобожденный Прометей" (отрывок). Автор произведения

Автор:	Шелли П. Б., год: 1875
Примечание:	Перевод Д. Минаева
Категория:	Сценка
Связанные авторы:	Минаев Д. Д. (Переводчик текста)

Чей это образ, скрытый покрывалом,

Сидит на этом троне!

Но ничего на троне

Я, кроме тьмы, не вижу. Мрак один,

Зловещий мрак, неуловимый глазом,

Вкруг образа неясного лежит,

Но всё жь - мы это чувствуем - таится

В нём дух живой.

Кто создал всё, что в мире существует:

Мысль, волю, страсть, воображенье, разум -

Кто создал их?

Кто творец

Невольного, таинственного чувства,

Которое, при шопоте весны,

При голосе возлюбленного, очи

Слезами наполняет - и они,

Цветы лугов струями орошая,

Кто дал нам это чувство?

А кто дал миру горе, ужас, страх,

Безумье, преступленья и терзанья

Заговорившей совести, все муки,

Людскую мысль терзающия вечно,

Пока забвенье смерти не придёт

На помощь к человеку, чтобы бремя

С него сложить? Кто создал, наконец.

Обманутую, жалкую надежду,

Любовь, переходящую нередко

В отчаянную ненависть, весь яд

Презренья с тайным ужасом страданья.

Которому не голос дан, а стон,

Стоп адский, с вечным трепетом пред адом?

Скажи, кто создал это море бедствий!

Но кто же? отвечай!

Мир страждущий желает слышать имя

Мучителя, желает знать проклятье

Для гибели его?

Неправда!

Кто властвует? Сперва царили в мире

Земля и небеса, любовь и свет,

Потом - Сатурн; с ею престола время

Завистливым кругом смотрело оком;

Но жизнь земли под властию Сатурна

Сперва была светла, как жизнь цветов.

Пока они от солнца не увяли

И ветром по сломалися. Потом

В том отказал, на что ей жизнь сама

Давала право: отнял право знанья,

Свободу мысли, смело проникавшей

Во все явленья мира - наконец,

Лишил любви, которая была

Единственной поддержкой человека -

И без любви все люди стали падать.

И вот тогда явился Прометей,

Юпитеру даруя силу власти

Лишь под один условием, чтоб он

Свободными позволил быть всем людям:

Юпитеру дал власть он над всем небом

И сделал всемогущим. Без любви,

Не ведая ни веры, ни закона,

Зевс на земле любимым быть не мог,

Но властвовал. На долю всего мира

Сначала выпал голод, а потом

Тяжолый труд, болезнь, борьба, страданья

И, наконец, неведомая смерть,

От холода и зноя удалилась

Больная безприютная толпа

Искать себе убежища в ущельях,

Но даже там, среди пустынь безплодных,

Тиран покоя людям недавал:

Казнил нуждой тяжолой и безумьем

Вражды; междоусобная война

Их бедные жилища разрушала -

И от раздоров гибли племена-

Проснулась жалость в сердце Прометея

И, в утешенье миру, он послал

Надежду, утешительницу скорби,

Чтоб под её роскошными цветами

Скрыть тёмный призрак смерти роковой;

Он свёл любовь на землю - заживить

Увялый виноградник, приносящий

Напиток жизни сердцу человека;

Он потушил огонь в людской груди,

Людей в животных диких превращавший;

Металлы, драгоценные каменья,

И минеральный яд, и всё, что скрыто

На дне морей и в тайниках земли;

Дар слова даровал он человеку.

А речь его родила мысль - мерило

Вселенной целой. Мощная наука

Невежества разбила пьедестал,

Богов перепугавши на Олимпе;

Гармония ума переселилась

В пророческую песню у поэта,

И музыка освободила дух

От всех забот житейских и волнений -

И он вспорхнул и стал парить высоко.

В руках людей стал камень оживать

И мрамор стал божественным: склонялась

Пред ним в благоговении толпа.

Источники и сок иных растений

Целебных свойств открыли чудеса:

Болезни их пугались и бежали,

Перед людьми, по воле Прометея,

Открылись тайны вечного движенья

Звезд и планет, и солнца и луны;

По воле Прометея научились,

Как собственными членами своими,

Все люди океаном управлять,

И кельт узнал индийца. Мчались годы,

И люди стали строить города -

И тёплый ветер, с моря приносимый,

Блуждал межь гордых снежных коллонад,

И голубой эфир вкруг них струился.

Так облегчил могучий Прометей

Страданья человека и за это

Теперь висит, прикованный над бездной.

Но кто жь творец терзаний этих, кто?

Пока народ склоняется пред Зевсом,

Он не имеет воли и привык

Питать к земле единое презренье.

Кто жь этот одинокий властелин,

Зовётся он - хотя, когда Зевес

Нахмурится, то небо всё трепещет -

За-то, когда, цепями потрясая,

Титан ему проклятие послал,

То сам Зевес, как раб, затрепетал.

Скажи же, кто над ним имеет силу,

Когда он раб?

Зовут рабами тех,

Которые злу только служат в мире:

Каков Юпитер - знаешь ты сама.

Твоим словам я вторю: он могуч

И равных нет ему нигде по силе.

Когда бы бездны были в состояньи

Всем собственные тайны поверять!

Да и к чему тебе узнать те тайны?

Возможно ли заставить говорить

Судьбу, случайность, время? Всё покорно

Им, кроме вечной, истинной любви.

О том уже я спрашивала прежде

И сердце подсказало мне ответ

Такой же точно. Мы съумеем сами

Додуматься до истины подобной!

О большем я желала бы узнать;

Так отвечай, как мне бы отвечала

Моя душа, когда б она могла

Знать то, о чём я спрашиваю духа:

Быть должен солнцем радостного мира

Великий Прометей. Скажи - когда

Настанет час освобождения?

Ущелья разступаются и сквозь

Багровую завесу этой ночи

Запряженных крылатыми конями;

На каждой колеснице есть возница,

Проворно погоняющий коней.

Одни стоят, оглядываясь часто,

Как-будто их преследуют враги,

Хоть ничего я кроме звезд не вижу;

Другие наклоняются вперёд,

Как-будто быстрой скачкой упиваясь,

Иль догоняя друга дорогого,

И всё вперёд без устали летят.

Безсмертные часы перед тобою,

Которых с нетерпеньем ты ждала.

Один из них тебя теперь ждёт тоже.

Какой ужасный образ! Он ведёт

Чрез тёмные ущелья колесницу.

На спутников своих он не похож.

Скажи мне, кто ты, сумрачный возница?

Куда меня ведёшь ты? Говори?

Ещё меня... И солнце не найдёт,

Как ляжет мрак вокруг престола неба.

Эта тень

Троп неба окружает, словно дым

Разрушенных вулканом городов,

Всё море покрывает; колесница

Стремится выше... бешеные кони

Несут... Смотри, как звезды омрачились

От этой колесницы!

Смотри же;

Там, на краю - другая колесница:

Из перламутра раковина; пурпур

На ней горит и правит ею -дух;

У духа голубиные глаза

Так душу привлекает, как к себе

Луч солнца манит лёгких насекомых.

Великий и славнейший из духов!

Ты видишь сам, что сила покорилась

Твоей отваге, мудрости и той

Любви многострадальной и высокой,

Которая тебя одушевляет.

Твой ласковый привет дороже мне

Давно желанной, милой мне свободы.

О, Азия, свет жизни и любви,

Вы, нимфы, сёстры нежные, которых

Привязанность и ласки обратили

Века моих страданий и скорбей

В отрадное одно воспоминанье -

Теперь мы не разстанемся. Здесь есть

Пещера, так поросшая кругом

Что свет дневной туда не проникает.

Пещера изумрудом мощена;

В ней бьёт фонтан; дерновые скамейки

И стены с мягкой, толковой травой

К отрадному зовут отдохновенью.

Там изберём мы для себя жилище,

Там будем о прошедшем говорить,

О будущем, об измененьи света,

О странной человеческой судьбе.

Я стану отвечать одной улыбкой

На ваши вздохи тихие; когда же

Начнёт морския песни Ио петь,

Заплачу я. Тогда вы разгоните

Улыбками своими эти слёзы,

Которые отрадно проливать.

Плести венки мы будем из цветов,

Как дети беззаботные; мы будем

Одними только взглядами любви

Угадывать скрываемые мысли.

Как арфа дуновением эфира

Дающая мелодию, издаст

Гармонию могучих, новых звуков.

В пещеру ту, со всех концов земли,

К нам прилетят гонцы; они дадут

Отчёт нам о судьбах всего живого,

Поведают о счастии любви,

О мире, о свободе, обо всём,

Что только совершенствует на свете

Жизнь всех людей, теперь уже свободных.

К нам дивные видения слетят,

На первый раз туманные, но после

Для зренья очень ясные, как то,

Что все они собой изображают.

Нас посетят безсмертные потомки

Художников, скульпторов и поэтов,

И все жрецы грядущого искуства.

Божественные звуки мы услышим,

Которые казаться будут нам

Становится весь обновлённый мир,

Где зло и заблужденье исчезают.

Вот свойства той пещеры каковы!

(Обращаясь к духу часа.)

Прекрасный дух, ещё последний труд

Свершить ты должен. Ио, дай ему

Ту раковину самую, в которой

Таится голос. Раковину эту

Старик Протей, как свадебный подарок,

Дал Азии...

Желанный, милый дух!

Вот раковина дивная. Ты видишь,

Как бледная лазурь её играет

Серебряным и нежно-мягким светом.

В ней словно звуки музыки уснули.

О, я клянусь, что в делом океане

Прекраснее нет раковины В ней

Наверно звуки сладкие таятся,

Хотя они и странны, может-быть.

На вихре мчись теперь ты в города

И солнце обгони в своём полёте,

Потом дохни - и в раковине этой,

Как гром, раздастся музыка. Тогда

Вернись назад и будь вблизи пещеры.

А ты, о мать-Земля!

Я слышу,

Я чувствую твоё прикосновенье.

В моих застывших нервах возбуждает

Оно движенье новое; оно

Даёт мне жизнь и вечное блаженство,

И под моею дряхлой оболочкой

Жар юности является. Теперь

Прекрасные и дорогия дети,

Растенье, рыбы, птицы, звери, люди,

Которых я вспоила молоком

Болезненной и отравлённой груди,

Теперь от сладкой пищи оживут,

Подобно белым, сильным антилопам,

По лилиям и по траве зелёной.

Когда я буду спать, ночной туман

Для ярких звезд окажется бальзамом;

Цветы начнут дремать, не увядая,

И люди, как и звери, в сладких снах

Найдут источник силы и здоровья.

Смерть явится последним поцелуемь

И лаской той, которая, как мать.

Дала ребёнку жизнь и, отнимая

Её, как мать, ласкаясь, говорить:

"Не оставляй меня".

Зачем о смерти.

Мать, говорить? Скажи, ужели тот,

Кто умирает, более не может

Любить, дышать и говорить, как прежде?

Мне было бы напрасно отвечать:

Безсмертна ты, а мой язык понятен

Лишь не смерть осуждённым. Но послушай:

Есть тёмная, глубокая пещера,

Тогда я обезумела, и люди,

Тем духом заражонные, таким же

Безумством охватились, стали строить

Языческие храмы, ввергли в тьму

Печальных заблуждений много наций,

В войне междоусобной развращались

По воле вероломного Зевеса.

Но всё теперь в пещере изменилось:

Зловонья обратились в аромат,

Благоухают воздух и растенья

И всё кругом о счастье говорит

И в сордце мир и радость поселяет.

Пещера та тебе принадлежит.

Крылатый дух явись передо мною!

Является Дух с образе крылатого ребенка,

Бот факельщик, принадлежащий мне.

Давно уже он погасил свой факел -

И вот теперь опять его зажог,

Веди жь их всех за горные вершины.

Где обитают лёгкия менады,

Веди неутомимо до холма

Зелёного, где озеро увидишь:

В его струях найдёшь ты отраженье

И с портиком и массою колонн

Таинственного храма. Сам Пракситель,

Что в мраморе любовь увековечил.

Его рукой своей разрисовал.

Теперь тот храм оставлен, но когда-то

Носил он, Прометей, твоё названье.

Теперь иди. Пещеру ту найдёшь

Близь этого заброшенного храма.

Какой восторг, какое торжество!

Какое безграничное блаженство -

От тяжких уз своих освободиться!

Вокруг меня всё ожило, воскресло,

Как облако туманное под ветром.

О милый брат, небес покойный путник,

Счастливый шар из воздуха и суши!

Какой-то дух всходит из тебя,

Меня, как луч волшебный, согревая

Теплом любви, дыханьем благовоний

И музыкой чарующей своей.

Я трепещу от радости! Кругом

Мои пещеры, горы и волканы,

И звонкие фонтаны и ручьи

Моим восторгам вторят и смеются

Одним неудержимым, громким смехом.

Пустыни, океаны, бездны, воздух -

Всё подражает мае. Да. трепещу

Я от восторга. Грозное проклятье,

Грозившее разрушить целый мир,

Дробившее в своей жестокой власти

Всё созданное мною - где оно?

Когда-то все владения мои,

Громами и огнями потрясались.

Дворцы, колонны, храмы, обелиски.

Леса, цветы и каждая былинка

Под гнётом вечной ненависти были

Истощены и мёртвенны, утратив

Последние задатки жизни, но теперь,

Когда тиран безчувственный низвержен

Я поглощон ничтожеством, как капля,

Пропавшая к пустыне безграничной.

Теперь любовь единая царит

Над целою вселенной, освещая

Воскресший мир.

Растаял вечный снег

В моих горах, всегда беззвучно-мёртвых,

И полился каскадами живыми;

Мои моря бегут, ревут, сияют;

Из сердца моего исходит дух.

Дух творчества и всюду порождает

Богатую растительность. Не ты ли

Смотрю теперь и чувствую, как быстро

Цветами покрываюсь, зеленею

И сонмы новых образов живых

Мою поверхность всюду запинают.

Моря и воздух звуками полны;

То там, то здесь плывут по небу тучи,

Спадая вниз живительным дождём -

И всё растёт, цветёт, благоухает.

Такое чудо может совершить

Одна лишь безграничная свобода.

Она всё оживала, воскресила,

Проникла в листья, б чашечки цветов.

Своим дыханьем воздух упоила

И жизнь дала забытым мертвецам.

Подняв их из могилы. Словно буря,

Она свои оковы порвала

И ворвалась в хаос недвижной мысли,

Разсеяв страх и ненависть и горе.

А человек?... Оставим человека,

Все образы обманчивые мира

Всегда в нём отражаются. Царит

Он над землёй, как солнце над вселенной.

Людская жизнь есть непрерывный ряд

Глубоких дум, проникнутых любовью

И тайнами могущества. В груди

Земного человечества таится

Всеобщая гармония: оно

Всегда само собою управляет.

Все обыдённые поступки человека

Становятся прекрасны от влиянья

Высокой всеобъемлющей любви.

И до-сих-пор никто ещё не ведал,

Как кроток он в своих страданьях даже.

Людская воля с низкими страстями,

С заботами корыстными - их дух.

Руководить который не умеет

И только может лишь повиноваться -

Подобны непокорным кораблям,

Среди житейских волн, где власть её

Невольно признается морем жизни.

Всё покорилось силе человека.

В холодной глыбе мрамора и в красках

Он воплотил мечты свои и думы.

Его язык есть вечный гимн Орфея,

Его рабыня - молния, ему

Доступны стали звезды золотые

И он их пересчитывает так-же.

Как в поле пастухи свои стада.

Как смирный конь, ему покорна буря;

Оседлывает воздух он и в бездны

Спускается до самой глубины.

О, небо безпредельно-голубое!

Имеешь ли ты тайны от него?

Я жь но имею тайн от человеки.

Зловещий призрак смерти удалился

С орбиты, по которой я плыву;

Moи равнины, скованные стужей

В моих садах и обновлённых рощах

Создания счастливые блуждают,

Которые хотя не так сильны,

Но точно так же кротки и прекрасны,

Как и твои создания, земля.

Едва румяная заря

Зажжот пол неба на востоке

Игрой живою янтаря

И брызнут в мир лучей потоки -

Как пробуждённая земля

Теплом охватится мгновенно

И, свет бросая на поля,

В своих законах неизменно

Всё выше по небу плывёт

Когда же полдень перейдёт

Среди эфира голубого,

Оно начнёт склоняться снова,

И море блещет, как броня,

Трепещет, словно ткань живая

Из аметиста и огня.

Ты, окружонная сияньем

Созвездий, солнцев и планет,

Свои улыбки, свой привет

И силы мне ты посылаешь,

Даёшь мне покой жизни строй

И сладость счастья разделяешь

Как поцелуи двух влюблённых

В сердцах рождают новый жар

Восторгов, страстью пробуждённых,

Так из пределов отдалённых

Моя прекрасная планета,

И под влияньем дивных чар

Я млею вся, тобой согрета.

Горишь ты межь светил небес

Исполнен тайны и чудес

И одарённый силой чудной!

Любовь нас сблизила и я

Твоей любовницей хрустальной

Для нас разлуки нет печальной.

Твоею силой, красотой

Я безпрерывно упиваюсь

И красотой и силой той

Так точно и хамелеон

Цвет тех предметов приминает,

Какие видит только он;

Так и фиалка полевая,

Ростёт, как небо, голубая;

Так туча, серая как дым,

Над снегом гор, в эфире чистом,

Горит на солнце аметистом,

Тебя я слушаю с отрадой,

Какую ты рождать должна

И в моряках, когда лампадой,

С небес бросая млечный свет,

И избавляешь их от бед,

Как друг далёкий и прекрасный.

О, сребролицая луна!

Ты звуков сладостных полна.

Они, чтоб сладко усыплять,

И даже тигров заставляют

Про кровожадность забывать.