Радость, чудный отблеск рая,
Дочерь милая богам,
Мы вступаем, неземная,
Огнехмельные, в твой храм.
Власть твоя связует свято
Всё, что в мире врозь живет:
Каждый в каждом видит брата
Там, где веет твой полет.
Хор
Обнимитесь, миллионы!
В поцелуе слейся, свет!
Братья, над шатром планет
Есть отец, к сынам склоненный.
Кто изведал жребий ясный
С другом встретиться как друг,
Кто подругой горд прекрасной,
Влейся весело в наш круг!
Кто своей, в земных просторах,
Душу назвал хоть одну!
Пусть отыдет в тишину!
Хор
Всё, что дышит в бездне зримой,
Будь союзом дружных сил!
Это - путь к огням светил,
Где царит Непостижимый.
Радость все уста земные
Из грудей Природы пьют;
К ней и добрые, и злые
Легким следом притекут.
В ней - и гроздья, и лобзанья,
Друг, в беде неколебим;
Утоляет червь алканья,
Бога видит херувим.
Хор
Вы простерлись, миллионы?
Ты творца провидишь, свет?
Там он, над шатром планет,
Миру ставящий законы.
Радость, двигатель всесущий
Нескончаемых веков,
Радость, маятник, ведущий
Из семян, из мглы небесной
Манит солнца и цветы,
Мчит миры среди безвестной
Звездочетам пустоты.
Хор
Как миры, за нею следом,
Мчатся огненным дождем,
Бодро, братья, в путь идем,
Как герой идет к победам!
В ярком зеркале познанья
Нас ее улыбка ждет.
Путь ее на холм венчанья
Страстотерпца приведет.
В лучезарных высях веры
Водружая знамена,
Светит в смертные пещеры
В сонме ангелов она.
Хор
Претерпите, миллионы!
Уготован лучший свет!
Где-то над шатром планет
Властный бог воздаст за стоны.
Счастлив, кто подобен им.
Опечаленного брата
К ликованью приобщим.
Месть и ненависть отложим,
Смертный недруг будь прощен,
Сожаленьем не тревожим
И слезой не отягчен.
Хор
Должникам своим забудем!
Примирен да будет свет!
Братья, над шатром планет
Судит бог, как здесь мы судим.
Брызжут радостью бокалы:
В пене гроздьев золотой
Черплют кротость каннибалы,
Храбрость - падшие душой.
Братья, встаньте, лейте брагу
Круговую до краев!
Выше искристую влагу:
Этот ковш - отцу миров!
Хор
Вторя гимнам сил бесплотных,
Этот ковш - отцу миров
Над шатром планет несчетных!
Непреклонность в тяжкой муке,
Помощь скорбному в нужде,
Верность клятвенной поруке,
Правда в дружбе и вражде,
Гордость мужа перед троном
И бестрепетность сердец,
Смерть неправедным законам,
Делу правому венец!
Хор
Станьте в круг кольцом железным
И клянитесь, братья, в том
Этим золотым вином,
Судией клянитесь звездным!
1937
Он на дворце стоял высоком,
Он озирал довольным оком
Порабощенный им Самос.
«Здесь всё - мое, - гордыни полон,
К царю Египта речь повел он: -
»
«Твой жребий знаменит и славен!
Все те, которым был ты равен,
Склонили пред тобой главу.
Но их отмститель жив поныне;
Пока он дышит на чужбине,
Тебя счастливым не зову».
Царь не успел докончить речи,
Как из Милета, с поля сечи,
Гонец тирану предстает:
«Пусть жертв восходит дым обильный,
И пусть чело твое, всесильный,
Венец лавровый обовьет!
Твой враг сражен копьем нещадным;
Меня с известьем шлет отрадным
Твой полководец Полидор».
И он в бадье, от крови красной,
Подносит князю дар ужасный.
Князь узнает померкший взор.
Царь отступает с содроганьем.
«Не верь судьбы очарованьям, -
Плывет в обманчивой лазури -
Как знать, добыча первой бури -
Удача кораблей твоих».
Но, прерывая речь владыки,
Толпы ликующие клики
Гремят от взморья до небес.
Сокровищ чужеземных полный,
К родному брегу пенит волны
Судов тысячествольный лес.
Дается диву гость державный:
«Сегодня ты счастливец явный,
Но счастье ветрено всегда.
Критян воинственных отряды
Тебе грозить разгромом рады;
Они уж близятся сюда».
Он не успел домолвить слова,
Как с моря клич несется снова,
И весть стоустая слышна:
«Победа! Враг опасный сломлен,
Флот Крита бурею разгромлен.
»
Гость внемлет, трепетом объятый:
«Не спорю, ты счастлив трикраты!
Но жребий наш сокрыт во мгле.
Мне страшно зависти незримых;
Блаженств, ничем не омрачимых,
Никто не ведал на земле.
Немало дней я прожил славных,
Во всех моих делах державных
Я помощь неба находил;
Но у меня был отпрыск милый,
И он погиб, он взят могилой,
Я счастью долг свой уплатил.
И ты, да избежишь печали,
Моли, чтоб боги примешали
Страданье к радостям твоим.
Нет, ни один еще беспечно
Не отошел из тех, кто вечно
Богами был благотворим.
А если безучастны боги,
То внемли голосу тревоги
И из всего, чем ты владеешь,
То, что всем сердцем ты лелеешь,
Возьми и в жертву брось волнам!»
И тот, смущенный страхом тоже:
«Мне этот перстень мой дороже
Всего, чем этот остров полн.
Его эринниям назначу,
Чтоб искупить свою удачу».
И мечет перстень в бездну волн.
И вот наутро, с солнцем рано,
Рыбак приветствует тирана,
Приходит, весело смеясь:
«Сегодня рыба мне попалась,
Какой на свете не встречалось;
Прими ее в подарок, князь».
Но вот уже, под общий говор,
Спешит ошеломленный повар,
Глаза испуганно раскрыв:
«Князь, перстень, что ты в море кинул,
Я из утробы рыбьей вынул.
»
«Мне страшен этот дом блаженный,
Отныне дружба наша - прах.
Тебе куют погибель боги,
Я прочь бегу с твоей дороги».
1937