Отрывок из Димитрия Самозванца

ОТРЫВОК ИЗ ДИМИТРИЯ САМОЗВАНЦА,

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

(При поднятии занавеса видно заседание Сейма в большой зале Сената. На тройном возвышении, покрытом алым сукном, находится Королевской трон под балдахином. По обеим сторонам оного Польские и Литовские воины. - Король сидит на троне, по правую и по левую сторопу оного находятся телохранители, у подножия оного Архиепископы, Палатины и Кастселаны сидят по обеим сторонам; пред ними стоят в два ряда Нунции с открытою головою; все вооружены. Архиепископ Гнезненский, как Примас Королевства, сидит на передо сцены; Капеллан его держит золотой крест).

И так, сие бурное собрание Сейма оканчивается благополучно! Король и штаты разлучаются с добром согласии. Дворянство соглашается обезоружить. и истребить инсуррекцию. Король дает свое священное слово оказать правосудие справедливым жалобам?... Теперь, когда мир постановлен, мы можем обратить взоры на дела внешния.... Изъявит ли блистательный Сейм согласие допустить в свое собрание Князя Димитрия, который отыскивает права на трон Российский, так как осьмый сын Иоанна? Должен ли он, вступив сюда, изложить пред сим Августейшим собранием права свои?

Этого требуют честь и справедливост. Неприлично будет отказать ему в его просьбе.

Доказательства его права были разсмотрены и найдены основательными. Его можно выслушать.

Его должно выслушать!

Выслушать, значит признать его!

А не принять, значит отвергнуть не выслушав.

Пусть он явится пред троном!

Пусть говорит!

Мы хотим его выслушать!

Запишите, Канцлер, что я торжественно протестую против сего определения, и против всего, что может из того произойти противного к нарушению мира между Польши и Московии!

Князь Димитрий, сын Иоанна! если блеск сего великолепного собрания Сейма приводит тебя в робость, если величество сего зрелища оковывает язык твой - ты можешь, и Сенат позволяет, выбрать себе Прокуратора по собственному своему желанию и объясниться его устами.

Великий Архиепископ! Я предстою здесь за тем, чтобы требовать Царство и Корону Царскую. Мне не прилично былоб трепетать пред сим благородным народом, пред его Королем, пред его Сенатом. Никогда не видывал я столь достопочтенного собрания! Между тем, зрелище сие внушает в меня мужество, а не приводит в робость. Я поставляю за особенное счастие, что могу объясниться пред свидетелями столь знаменитыми! В каком бы другом месте мог я говорить и видеть собрание величественнее вашего?

Блистательная Республика расположена к тебе благосклонно....

Польского! - При жизни родителя моего вражда разделила два Государства и они не знали мира. Между тем Небо расположило все таким образом, что я, произошел от его крови, - я, всосавший вместе с молоком эту древнюю, наследственную вражду - я являюсь пред вами как умоляющий и иду в среду Польши отыскивать права мои! - Прежде нежели я стану говорить далее, прошу вас, позабудьте великодушно все прошедшее, позабудьте, что сей Царь, которого я сын, принес войну на границы ваши. Я представляюсь пред вами, как Князь обиженный, ищущий покровительства. Угнетенные имеют священное право на жалость благородных сердец. Гдеж можно найти справедливость на земле, как не здесь, у народа великого и великодушного, который, наслаждаясь свободно полнотою власти - обязан отчетом только самому себе, и которому ничто не может воспрепятствовать повиноваться благородному влиянию человечества!...

Ты выдаешь себя за сына Царя Иоанна, Ни поступки твои, ни благородное обращение, ни мало тому не противоречат. - Между тем докажи, кто ты - и потом надейся всего от великодушия республики!