Сцена из трагедии Шиллера "Мария Стюарт"

*) Мария Стюарт Шиллера была переведена на русский язык всего один раз Шишковым, очень давно, и перевод этот так устарел во языку, что для чтения, а еще более для постановки на сцене представляется крайне неудобным; при этом он еще полон больших отступлений от подлинника. Предлагаемая сцена есть отрывок из делаемого мною нового полного перевода этой трагедии. П. В.

Где мы теперь?

В Фотерингейскем замке.

Послать вперед всю свиту нашу в Лондон.

Здесь через-чур народу набралось

На улицах; в безмолвном этом парке

Хочу себе защиту я найти...

          Ах, слишком уж моим народом добрым

" Любима я. Восторг их - без границ,

Так чествуют лишь Бога, не людей.

О, Господи, в её лице нет сердца!

Кто это здесь? (Общее молчание).

В Фотерингее ты,

Монархиня.

Кому-жь одолжена я?...

Лорд Лейчестер...

Что сделано, того

Не изменить, и так как, королева,

Твои шаги сюда ужь небеса

Направили, то дай великодушью

Монархиня, мы униженно молим --

Взор обратить к несчастной, пред тобой

Стоящей здесь в неизъяснимом страхе...

Милорды! Кто-жь мне представлял ее

Убитою раскаяньем? Я вижу

Надменную, которую смирить

Раскаянье нисколько не успело.

Пусть будет так! И это я еще

Перенесу... Оставь меня, о гордость

Безсильная души прекрасной! Я

Теперь должна забыть, ктд я, и сколько

Мне выстрадать пришлось, должна упасть

Во прах пред ней, - пред ней, меня втоптавшей

В такой позор!... Пусть будет так!...

                                        (Подходит).

Небесный суд склонился в вашу пользу;

Он голову счастливую венчал

Победою, и я благоговею

Пред Божеством, столь превознесшим вас.

Но будьте же и вы великодушны,

Сестра моя! Не дайте мне лежать

Постыдно так и, царственную руку

Мне протянув, подняться помогите

От страшного паденья!

Леди, вы

Там, где и быть вам подобает. Я же

Благодарю и славлю моего

Создателя, который милосердно

Не допустил, чтоб я у ваших ног

Лежала так, как вы перед моими!...

Подумайте о шаткости всего

Житейского: еще не мёртвы боги,

Карающие гордость! Чтите их,

Страшитесь их, заставивших пред вами

Меня упасть, и ради этих всех

Свидетелей чужих, во мне почтите

Самих себя! Не оскверняйте кровь

Тюдорову, в моих и в ваших жилах

Текущую!... Ах, Бог мой!... Да не стойте-жь

Так сумрачно, так неприступно, - точно

Крутой утес, который обхватить

Пловец, борясь, старается напрасно!...

Моя судьба, и жизнь, и все мое

От слов моих, от силы слез зависит.

Раскройте же вы сердце у меня,

          Чтоб ваше я смягчила! Леденящий

Взгляд этих глаз смывает сердце мне,.

И не дает слезам моим исхода,

И ужасом холодным цепенит

Миледи Стюарт, говорить со мной

Желали вы. О чем же? Объяснитесь.

Чтоб выполнить священный долг сестры,

Я здесь в себе забыла королеву

И принесла вам радость созерцать

Мое лицо. Великодушья чувству

Покорная, я повод подаю

Законному укору за такую

Чрезмерную уступчивость: ведь, вамъ*

Я думаю, известно, что имели

Намеренье вы умертвить меня.

С чего начать? Как речь мою искусно

Мне повести, чтоб ею тронуть вас,

Не оскорбив?... О, Боже, дай ей силу,

И всяких жал, способных уязвлять,

Ходатаем, при этом тяжко вас

          Бе обвинив, мне трудно; обвинять же

Я не хочу... Поступок ваш со мной --

Неправедный; такая королева

Я, как и вы, - меня же держат здесь,

Как пленницу... Молящею защиты

Я к вам пришла, а вы, в моем лице.

Священный долг гостеприимства, права

Священное народов осмеяв,

Меня в тюрьму позорно заключили;

Безжалостно со мной разлучены

Друзья мои и слуги; недостойным

Лишениям я в жертву отдана,

И, наконец, на суд, на суд постыдный

'Ведут меня!... Но говорить о том

Я не хочу; пусть вечное забвенье

Покроет то, что выстрадано мной!

Готова я "судьбой* назвать все это;

Безвинны вы, нет и за мной вины...

Чтоб распалить у нас в сердцах сильней

Ту ненависть, которая ужь с детства

Стояла между нами. Годы шли --

Она росла, а злые люди пламя

Несчастное старались раздувать;

Безумные ревнители влагали

Кинжал и меч в чужия руки... Ах,

Таков удел проклятый государей,

Что их вражда взаимная влечет

Вслед за собой вражду и в целом мире,

И вырваться на волю помогает

Всем фуриям раздора!... Но теперь...

Сестра моя, нет уст чужих меж нами,

И мы стоим лицом в лицу. Теперь

Скажите все. Скажите, в чем виновна

Пред вами я, - и будет мною все

Заглажено... Ах, если бы в то время,

Как горячо искала с вами я

Вы выслушать! Тогда бы не зашло

Так далеко; в плачевном этом месте

Плачевно так не встретились бы мы!

Счастливую звезду свою должна я

Благодарить, что не взяла змею

К себе на грудь... Нет, леди, обвиняйте

Вы не судьбу, а сердце лишь свое

Товарное, дух честолюбья дикий

Всех Стюартов. Еще вражды меж нас

Я не было, когда ваш дядя, гордый,

Неистово-властолюбивый поп,

Дерзающий ко всем коронам руку

Протягивать, пошел против меня,

Вас убедил принять мой герб, присвоить

Мой титул королевский и вступить

В борьбу со мной на жизнь и смерть... Скажите".

В сообщники свои кого он только

Не призывал? Народов меч, язык

Безумного... Здесь, даже здесь, в моей

Столице безмятежной, пламя бунта

Он раздувал! Но мой Господь со иной --

И гордому священнику победы

Он не пошлет. Над головой моей

          Висел удар, но поразит он вашу!

Моя судьба в руках Господних. Вы

Могуществом своим не захотите

Коварно так воспользоваться.

Кто-жь

Мне запретит? Всем государям в свете

Ваш дядюшка, ведь, показал пример,

Как следует мир заключать с врагами,

И будет мне Варфоломея ночь

Учителем. Все эти узы крови,

Священные народные права --

Что мне до них? Освобождает церковь.

Ей освящать дано цареубийство,

Коварную измену; только то

Я делаю, что учат делать ваши

Священники... Какой залог за вас

Мне дали бы, когда-б великодушно

Свободу вам я подарила? Где

Такой затвор для охраненья вашей.

Покорности и верности найти,

Которого ключом Петра Святого

Не растворить?... Насилие, одно.

Насилие - порука мне; с породой

Змеиною не может быть связей!

О, тут виной лишь ваше подозренье

Несчастное! Считали вы меня

Всегда врагом и чужеземкой только.

Но еслиб вы, как подобает мне,

Наследницей своей меня признали,

Любовь моя, признательность моя

И добрую родную.

Дружбу вы

Чужой земле дарите, леди Стюарт;

Ваш брат - монах, а дом ваш - папский Рим.

Вас, вас признать наследницей! Ловушка

Гнуснейшая! Затем признать, чтоб вы

Еще при мне народ мой совратили

И, хитрою Армидой, молодежь

Прекрасную моих владений ловко

Втянули в сеть любовную, - чтоб все

Склонилося пред этим новым солнцем,

А от меня...

Царите с миром! Я

Ужь отреклась от всяких притязаний

На Англию. Ах, крылья опустил

Мой бедный дух; к величию земному

Я холодна. Добиться своего

Позорный гнет темницы сокрушил

Высокую энергию... Со мною

Все сделано, что сделать вы могли;

Убита я во всем своем разцвете!...

Довольно же, сестра! Теперь я жду

От вас тех слов, с которыми, конечно,

Вы шли сюда: ведь, не ногу никак

Поверить я, что вы явились только

Безжалостно над жертвою своей

Потешиться!... Произнесите-жь эти

Слова, сестра. Скажите мне: "Мария,

Свободны вы! Почувствовать дала

Я мощь мою, теперь великодушье

Начните чтить". Скажите это мне,--

И жизнь мою, мое освобожденье

Из ваших рук, как лучший дар, приму.

Десяток слов - и все былое разом

Истреблено. Я жду их. О, молю,

Не дайте мне томиться слишком долго!...

Покончите! Да, если не в сияньи

Благой души, не светлым божеством

Вы и теперь разстанетесь со мною --

Клянусь, сестра, весь чудный остров ваш

И страны все, объемлемые морем,

Я не взяла-б за то, чтобы стоять

Пред вами так, как вы передо мною!...

А, наконец, себя признали вы

Разбитою? Интриги, значит, ваши

Покончены? В запасе больше нет

Убийц у вас? Искатель приключений

Не сыщется, чтоб рыцарем печальным

Отважиться на новый подвиг?... Да,

Все кончено, миледи. Не удастся

Вам соблазнить ужь больше никого.

Есть у людей заботы поважнее,,

И вряд ли кто четвертым вашим мужем

Захочет быть, когда мужей своих

Сестра, сестра!... О, Господи, пошли

Терпенья мне!

Так это вот, лорд Лейстер,

Те прелести, что безпощадно так

Убийственны для каждого мужчины

И на ряду с которыми стоять

Для женщины - опаснейшее дело?

Ну, приобресть такую славу можно

Недорога: всесветной красотой

Прослыть легко тому, кто достоянье

Всесветное.

Нет, это слишком!

А!

Вот вы теперь явились с настоящим

Своим лицом: до этих пор оно

Я грешила,

Как человек, как молодость грешить;

Могущества и власти искушенью

Я поддалась - и не таилась в том

Ни перед кем; притворство отвергала

Я с царственным безстрашьем. Обо мне

Лишь худшее известно стало миру,

И вам, и всем я смело говорю,

Что лучше я моей недоброй славы.

Но горе вам, коль эта же молва

Вдруг с вас сорвет почетную одежду,

Которою, со лживостью змеи,

Таинственных хотений дикий пламень

Прикрыли вы. Не честность перешла

В наследство вам от матери: известня,

За доблести какие эшафот

О, Господи, вот до чего дошло!

Одумайтесь, миледи! Неужели

Покорностью, умеренностью кроткой

Вы это все считаете?

Покорность!

Я все снесла, что только человек

Способен снесть... Прочь от меня незлобье

Смиренного ягненка, разнесись

По воздуху выносливость страданья,

Разбей своц оковы, гордый гнев,

'И выступи, карающий и грозный,

ты, который дал

Смертельный взгляд озлобленному змею,

Вооружи стрелою ядовитой

И мой язык!

О, вне себя она!

Монархиня, прости безумной, в гневе

Забывшей все!

Не слушай диких слов!

Скорей, скорей из этих мест печальных!

В ней дочерью побочной опозорен.

Её народ, столь честный и прямой,

Лукавою обманут комедьянткой!

О, если бы царила правота,

Вы, потому что я - ваш государь!...