О страстном

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: О страстном (старая орфография)

О СТРАСТНОМ.

Представление страсти не есть цель искусства; но как средство оно чрезвычайно важно. Конечная цель искусства есть представление сверх чувственного, и трагическое искусство в особенности достигает сего, обнаруживая нравственную нашу независимость от законов Природы в то время, когда мы предаемся страсти. Сопротивление силе чувств открывает в нас свободное начало; но сопротивление ценится по мере нападения. Естьли разум человека должен быть силою, неподлежащею Природе, то Природа должна нам прежде явить силу свою во всей обширности. Страдание чувственного существа должно быть глубокое и сильное, - то есть: страстностию, - что бы разумное существо могло доказать независимость свою и представиться действующем.

Нельзя никак узнать, точно ли твердость духа есть действие моральной его силы, естьли не удостовериться прежде, что она не произходит от безчувственности. Не мудрено управлять такими чувствами, которые едва только касаются поверхности души; но чтоб сохранишь свободу духа посреди бури, всю чувственную Природу возмущающей, для сего требуется такая сила сопротивления, которая превышает всякую природную. И так представление моральной свободы достигается только с. помощию живого представления дающей Природы, и трагический герой должен явить себя чувствующим существом, прежде нежели мы решимся удивляться ему, как существу разумному и приписывать необыкновенную душевную силу.

то есть: без подавления нравственной свободы. Он должен героя своего вполне подвергнуть страданию, потому, что в противном случае всегда бы оставалось сомнение, точно ли сопротивление его оному есть действие духа его, то есть: нечто положительное, или напротив, не естьли оно нечто отрицательное и недостаток?

Сие-то находим мы во французской трагедии, в которой редко, или никогда не является нам страдающая Природа, а только холодный поэт-декламатор или еще актер на ходулях. Декламация заглушает совершенно Природу и боготворимая французами пристойность (Décence) лишает трагиков, их всякой возможности представлять истинное человечество. Пристойность вредишь везде, даже и там, где ей должно быть выражением Природы; а искусство требует его с величайшею строгостию. Едва можем мы поверить, что" герой Французской трагедии страдает: ибо он о состоянии духа своего судит так спокойно, как самый хладнокровный человек, и безпрестанное внимание на впечатление, производимое им в других, не дозволяет, ему никогда предоставить Природе полную свободу. - Цари, Княжны и Герои Корнеля и Вольтера не забывают сана своего и в величайшем страдании - и -скорее разстаются с человечеством, нежели с достоинством своим. Они подобны Царям и Императорам в старинных книжках с картинками, - которые и засыпают на ложе с короною.

Сколь различно поступали в этом Греки и те из новейших, которые писали в их духе! Никогда Грек не стыдится Природы; он отдает чувственности должную справедливость, и за всем тем, уверен, что никогда ею не увлечется. Его глубокий и правильный ум заставляет различать случайное, которым дурной вкус более всего занимается с необходимым; все же то, чего нельзя назвать человечеством, есть случайное в человеке. Греческий художник, долженствующий изваять Лаокоона, Ниобу, Филоктета, не знает ничего о Княжне, Царе и Царском сане; он держится только человека. По сему мудрый ваятель и отвергает одежду, представляя нам героев нагими, хотя ему и очень известно, что они так исходили. Одежда для негл есть нечто случайное, которому необходимое недолжно подчиняться и законы пристойности или потребности, не суть законы искусства. Ваятель должен и хочет представить нам человека; одежда его скрывает, - и так он отвергает ее по справедливости.

Как Греческий ваятель отвергает безполезное наружное облачение, чтобы оставить более места человечеству: таким же образом Греческий стихотворец освобождает Человека столь же безполезного и мешающого, принуждения условных приличий, которые только мудруют с человеком и скрывают от него Природу. В Гомеровом творении и в Греческих трагиках говорит страдающая Природа сердцу нашему искренно, сильно, внятно; все страсти в свободе и правила приличного не связывают чувств. Герои также способны к страданиям человечества, как и другие. Они потому-то и Герои, что чувствуют страдание во всей его силе; но им не побеждаются. Любя жизнь, подобно нам всем, они однако, не так к ней привязаны, чтоб не пожертвовать ею, как скоро требуешь того честь или человечество, Филоктет преисполняет жалобами своими Греческую сцену и сам беснующийся Иракл не скрывает терзаний своих. Назначенная в жертву Ифигения, признается с трогательным чисто-сердечием, что ей горестно разстаться с солнцем {Из всех новейших никто не умел столько присвоишь себе образа мыслей Греков, как Гёте. Его Ифигения есть и в этом торжество величайшого искусства - и доказывает, до какой степени гений, не смотря на бесконечное различие времен и нравов, способен возобновишь прошедшее. Примеч. Перевод. Природе дань, как скоро стихотворцу нужно сблизить их с человечеством. Раненый Марс вопиет против десяти тысяч человек, а копием уязвленная Венера плачет, возходя на Олимп проклинает все битвы.

Сия нежная чувствительность всегда страданию открытая; сия Природа, исполненная жизни, огня и истины; Природа, трогающая нас в Греческих творениях с такою удивительною силою - суть образцы подражания для всех писателей, закон, предписанный искусству Греческим гением. Первое право на человека объявляет Природа, которая никак не должна быть отвергнута: ибо человек - отсторонив прочия принадлежности - есть существо чувствующее. Второе на него право объявляет разум: ибо он есть разумно-чувствительное существо, моральное лице, которого долг - не дозволять Природе повелевать собою. И тогда уже, когда Природа, во первых, а разум во вторых, снискали права свои, позволено пристойности объявить на человека третье право и наложить на него обязанность в выражении чувствований и мыслей своих, соображаться с обществом, чтобы явиться - существом образованным.