Между двумя

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Между двумя (старая орфография)

Они уже давно разговаривали, но это не интересно для читателя. Обыкновенные разговоры, повторяющиеся тысячу раз и больше.

- У тебя что-то есть, сказал Мартин. Открой свою душу!

- Что тебе вздувалось? отвечал Теодор. У меня совсем ничего нет. При этом он безпокойно ходил взад и вперед по комнате и доложил сигару в рот не тем концом, каким следовало.

- Да, сказал со смехом Мартин, ты хочешь убедить меня, что ты пришел расхаживать до моей комнате и доказать при случае, как отфыркивают с губ пепел сигары? Итак, da capo: выскажись, Теодор. Ведь я знаю тебя. Когда у тебя на сердце ничего нет, тогда ты сообщителен, даже нестерпимо болтлив. Ты молчишь, следовательно, что-то скрываешь. Не принуждай себя, мне без того мало времени слушать, как ты молчишь.

Наконец, Теодор, уставь сопротивляться, сказал, сложив оружие: "Ну, хорошо, Мартин, да, у меня есть что-то, как ты выражаешься. Мне предстоит нечто осторожное, щекотливое, важное, удивительно за важное".

Мартин громко засмеялся и выпрямился на стуле, приготовляясь к давно ожидаемому сообщению,

- Вот, видишь?

- Но, сделай одолжение, оставь свой смех, который сбивает меня с толку, нетерпеливо сказал Теодор. Я хочу спросить твоего совета в важнейшем обстоятельстве моей жизни; ты, как мой самый старый и опытный друг, можешь посоветовать мне лучше, чем другой,

- Я весь слух, милый Теодор, сказал Мартин, которому серьезный вид друга начал внушать уважение и он удержался от вопроса, вертевшагося у него на языке: Qu est la femme?

Теодор посмотрел на огонь своей сигары и начал: "Я был против брака, ты знаешь это. Я не допускал мысли принести свою свободу в жертву так называемому семейному счастию. Но человек предполагает, а Бог располагает. Убежденный, что я достаточно вооружив против всех нападений на мою независимость, я теперь честно и с неудовольствием признаюсь тебе, что я осрамился. Как видишь, я вместо того, чтобы быть вооруженным, совершенно безоружен и в этом состоянии хожу уже восемь дней, искренно сожалея себя, надеюсь, что и ты также жалеешь меня.

- Конечно, мой мальчик, сказал Мартин отеческим топом и пожал руку своего друга. Но тотчас же ему пришло в голову, что он не должен заходить далеко в сантиментальности - три слова и рукопожатие он называл уже сантиментальностью - и совсем серьезно прибавил. Геркулес на распутьи внушает мне всегда некоторое сожаление.

- Если бы я был Геркулесом! вскричал Теодор, снова принимаясь шагать по комнате. Или хотя только пол-Геркулесом. Тогда, во всяком случае, я быль бы довольно силен сам избрать решение и положить конец моему отчаянному состоянию! Но такия вещи! И от-то положение! Знаешь ли, Мартин, что я стыжусь описать тебе его.

- Смелее, смелее! вскричал Мартин.

- Если ты будешь смеяться, я не обижусь на тебя, я сам смеюсь над собою.

Но он вовсе не смеялся.

Мартин зажег спичку и снова потушил ее: занятие, обнаруживающее сильное нетерпение. Его безпомощный друг смотрел мимо него; он чувствовал, что, наконец, должен сказать, в чем дело. "Итак, любезный Мартин, закричал он громко, как будто говорил перед собранием, я хочу жениться".

- Прекрасно, женись!

- Но я колеблюсь между двумя, заключил Теодор и при этом так посмотрел на своего друга, точно он указал судебному следователю место, где закопал украденные драгоценности.

К счастью, Мартин не исполнил своего намерения; вместо того, чтобы с удивлением посмотреть на говорившого, он продекламировал ему стихи Гейне: "мое сердце походит на того седого друга". Потом он сказал: "Это мне любопытно. Случалось, что женатый человек колеблется между двумя, но совсем не обычен для меня честный кандидат брака, откровенно сознающийся, что он не знает: направо или налево должен он предложить руку и сердце. Ты же совсем обыкновенный дон Жуан, и я плохо верю серьезности твоего намерения".

Теодор обиделся таким подозрением.

- А, вскричал он, и не серьезное намерение! Этого не бывает со мною. Ты знаешь двух дочерей архитектора Промаяна, белокурую Гретхен и темную Кэте, оне - близнецы, которых небо в своем неисповедимом решении составило из различных свойств; изменить ничего нельзя.

Белокурая Гретхен практична, хозяйничает с утра до вечера, всегда, полна заботы о кухне, ухаживает за отцом, добра и мила; брюнетка Кэте также добра и мила, начитана, любит танцовать, веселиться, смеяться. Одна из двух должна быть моею женою, и если этого не случится, ты увидишь, что будет. Я спрашиваю себя, в которую из двух я более влюблен, но как ни думаю, не могу выбрать ни светлую, ни темную; одним словом, я не могу избрать цвет. Но, во что бы то ни стало, одну из них я должен выбрать. Посоветуй мне, у тебя уже есть жизненный опыт. Скажи мне, которая из двух будет больше подходить к моему домашнему очагу, основной камень которого я хочу положить. Вот и все, теперь твоя очередь.

Он быль, очевидно, доволен, сообщив все это, как он составил раньше в голове

Теперь Мартин должен был решить и взять на себя ответственность, что было не шутка. Тот против обыкновения принял серьезный тон, приличный при таком важном вопросе в жизни его лучшого друга, и, усевшись поудобнее на смоем стуле, он сказал: "Я не знаю твоей пары близнецов, милый мальчик, а их отца только по наслышке. Как ты описываешь мне девушек, обе оне кажется симпатичными. Но основываясь на своем жизненном опыте, в твоих интересах, я избрал бы блондинку. Так как, судя по твоему описанию, она должна быть копией моей жены, живущей только для меня и хозяйства. В первое время нашей жизни это казалось мне иногда преувеличенным, но мало по малу я привык к этому до того, что мне не хватило бы чего то, если бы я не был известным образом опекаем. Начитанность, жизнерадостность, любовь к танцам и смеху брюнетки, без сомнения, имеют большую прелесть для мужчины, особенно не для супруга, по домовитость блондинки, по моему мнению, важнее для дома, и я советую тебе, из честнейшого убеждения, остановить на ней свой выбор. Ты ведь желаешь жену для себя, а не для света. Если ты хочешь увидеть это на примере, я предлагаю тебе посмотреть мою жену; ты увидишь, как она обращается со мною. Вероятно, твоя блондинка из той же дюжины, из которой я выбрал свою супругу. Через полчаса мы обедаем, и я приглашаю тебя к нам. Решено?

Мартин подошел к телефону и позвал свою жену. Это быль довольно длинный разговор. Временами он прерывал его и сообщал своему другу, что ему говорилось:, она ожидает тебя... в смертельном страхе, что у нея не довольно... только суп, мясо и рыба., неожиданный гость приводит в ужас каждую хозяйку... я должен принести немного плодов и сыру и как следует застегнуть зимнее пальто... такой сильный ветер... также не забыть опять калоши... я несколько охрип, совсем ли я здоров... ты, в конце концов, избалованный гастроном... мы должны быть по-время..."

Наконец, переговоры прекратились.

- Видишь, Теодор, она всегда так, всегда заботится обо мне и обо всем. Вот ты увидишь подобие твоей блондинки. Даже в телефоне моя блондинка неопустительная хозяйка, и я должен только повиноваться.

Они во-время появились в квартире Мартина. "Потому что если я приду минутою позже, сказал Мартин, дело плохо. Когда моя жена читает за завтраком в утреннем листке полицейскую хронику, она всегда в негодовании на этот Берлин; она осыпает меня просьбами быть осторожным - и всегда в страхе, не случилось ли чего со мною! Иногда это бывает даже слишком".

Теодор не осмелился откровенно высказать свое мнение на этот счет. Вместо этого он только сказал:

- В этом Берлине все идет как-то глупо!

Когда они в назначенное время входили в дом, хозяйка очень обрадовалась видеть Теодора у себя в гостях; потом описала страх, в котором почти находилась, так как ожидала их немного раньше. Если её муж не приходит несколькими минутами раньше назначенного времени, она представляет себе самые ужасные картины о состоянии, в котором ого, может быть, принесут.

Когда её супруг засмеялся на это, она сказала Теодору; "Вы должны знать, мой муж настоящий ребенок. Я постоянно в страхе за него. Когда он бежит через рельсы как раз, когда мчится вагон конножелезной дороги, или пробирается между двумя экипажами, кровь стынет от ужаса. Сейчас его раздавят!" кричат все, кто его видит. Его, право, нельзя оставить на улице без присмотра".

Мартину стало несколько неловко.

- Но, дорогая моя, я же взрослый. Не находись, пожалуйста, постоянно в страхе из-за меня. Послушать тебя, так можно подумать, что я хожу в театр еще по детскому билету. Что подумает об этом друг Теодор? Он знает меня за положительного, спокойного человека, между тем как твоя нежная забота заставляет предполагать противоположное.

- Театр! вскричала белокурая супруга, не слышавшая разсуждений своего мужа.

он делает мне это удовольствие? Во сне не подумает! В антракте он выходит из страшно жаркой ложи в ледяное фойе и, конечно, простужается. Не простудился ли ты уже опять? говорит она теперь Мартину: мне сейчас показалось, что ты хочешь кашлять.

- Нет, я совершенно здоров, милая Гретхен, и если бы я даже кашлял, то от этого мы не будем сыты. Итак, к столу!

Хозяин посмотрел на гостя, точно желая сказать ему: вот женушка!

Женушка уверила супруга, что сего дня ему нельзя больше выходить, но вечером необходимо выпить чашку липового чаю и раньше лечь спать; после этого все трое пошли в столовую. У стола было очень уютно. Жена Мартина действительно могла быть очень любезной, когда хотела. Конечно, деланная любезность не настоящая. Наша хозяйка была слишком занята здоровьем домашних, потому у нея было всегда о чем думать, и она не старалась быть приятною другим. Когда за супом Теодор попробовал поболтать с ней, она прервала его, обратившись к мужу, чтобы он не ел так поспешно, это может ему повредить, а также советовала ему закрыть салфеткой рубашку и жилет.

- А то они имеют вид иллюстрированной карты кушаний, говорила она Теодору, прося извинить се за прерванный разговор, Теодор постарался продолжать болтовню, но это было трудно. Г-жа Гретхен время от времени при новой опасности, которой подвергался её супруг, слова прерывала речь гостя.

- Но, дорогая, возражает довольный супруг, у меня медвежий желудок. Не делай себе излишних забот!

- Точно медвежий желудок не пожег погибнуть от чрезмерного употребления говяжьяго жиру! Нет, эти мужчины! Точно дети! Во всяком случае тебе нужно выпить хорошого коньяку, иначе случится несчастье, и тогда, конечно, будет виновата жена, не смотревшая за своим мужем.

- Если вы когда нибудь женитесь, попросила она Теодора, то будьте для моего мужа предостерегающим примером и всегда делайте, чти окажет вам ваша малая жена: предполагаю, что они так же, как и я, будет думать только о здоровьи своего мужа.

Мартин многозначительно посмотрел на своего гостя, что не укрылось от взоров его жены.

иначе мое мнение об этом.

- Но, дорогая, мой взгляд относится к разговору, который был у меня недавно с моим другом и который ни больше ни меньше, как комплимент для тебя. Мой ужасный, таинственный взгляд рекомендовал тебя еще раз, как образец избираемой им супруги.

- Так я и поверила этому! сказала Гретхен. Если бы это быль комплимент, его можно было бы сказать громко. Довольно нехорошо иметь тайны от жены.

Мартин хотел еще что-то возразить, но хозяйка была уже раздражена, и он знал по опыту, что больше теперь ничего нельзя сделать, к тому же она занялась теперь другой темой. На столе появилась рыба, и она напомнила мужу быть осторожным при еде, так как нет ничего опаснее рыбьих костей, засевших в горле, столько людей уже погибло от них. Теперь хозяин, кажется, начал терять терпение,

- Но, право, твоя забота заходить слишком далеко, сказал он. Я приучен с детства к осторожности при рыбных блюдах, и с тех пор она прочно укоренилась во мне. Но если тебя это успокоивает, дорогая, я обещаю тебе съесть свою порцию с детской осторожностью.

Мартин провожал его до лестницы.

- Что, много я сказал тебе, Теодор? опросил здесь Мартин. Моя жена живет только для меня и хозяйства, она образец хозяйки, не начитана и не так жизнерадостна, как твоя брюнетка, но зато практична, полна заботы о кухне, ухаживает за мужем так же, как твоя блондинка за отцом. Теперь ты видел, какое благословение такая жена, и можешь сделать свой выбор.

- Конечно, сказал Теодор, прощаясь с своим другом. И он отправился просить руки брюнетки.