Рыцари веры.
Часть вторая. Бурные времена.
X. Незнакомка назначает свидание

X
НЕЗНАКОМКА НАЗНАЧАЕТ СВИДАНИЕ

Двадцать минут они неслись сломя голову. Наконец Клер-де-Люнь сдержал свою лошадь и спросил капитана, куда же они едут.

Капитан и сам не знал.

- Господа, - сказал он, - приостановимся ненадолго и решим по крайней мере, стоит ли нам так торопиться?

- По-моему, не стоит, - отвечал дю Люк, - а вы как думаете, мсье де Лектур?

- Я думаю иначе, господа, - отвечал Лектур. - Я тороплюсь к нашим друзьям дать им отчет в том, что я сделал. Что ты возьмешь с меня за твою лошадь, Клер-де-Люнь?

- Пожалуй, я ее не продам вам, сударь, а променяю на вашу. Будьте спокойны: она надежная. Кроме того, откровенно вам признаюсь, дорога до Сен-Лазарской заставы будет для вас не совсем безопасна, поэтому я отправлю с вами двоих проводников. Ваша лошадь будет ждать вас на некотором расстоянии от заставы; там вы поедете один.

Лектур поблагодарил Клер-де-Люня, и вельможи расстались, повторив еще раз друг другу обоюдные условия.

- Куда же мы теперь? - спросил графа капитан Ватан.

- По-моему, лучше закончить день каким-нибудь развлечением. Судя по всему, сегодня нам предстоит немного дел, - сказал Оливье.

Остальная компания согласилась с ним, и они отправились в маленькую деревеньку за Сен-Клу и Севром, где, по словам капитана, в одном трактире подавали особенно вкусное вино.

Проехав Севр, они остановили на минуту лошадей.

- Вон этот трактир, о котором я вам говорил, - указал, потирая руки, капитан. - Он на вершине горы перед нами.

Стали взбираться по ее крутому, скалистому склону. Лошади совсем задохнулись, добравшись до вершины.

В нескольких шагах от дороги стоял чистенький белый домик с зелеными ставнями. У ворот было несколько телег; лошади ели овес из деревянных торб; из окон слышались веселые восклицания извозчиков, остановившихся здесь по дороге в Париж или из Парижа. Полуграмотная вывеска объявляла, что в трактире "Рассвет" и конный, и пеший могут получить все, что им нужно.

Всадники остановились и были радушно встречены толстым, веселым хозяином, метром Гогелю, и его гарсонами.

Извозчики в это время садились в свои телеги, собираясь ехать дальше.

Капитан, войдя с товарищами в опрятную залу, подозвал хозяина и заказал ему обед, прося поторопиться. Через час все было готово. Друзья условились, что Оливье будут звать графом де Сен-Клер, Дубль-Эпе - маркизом де ла Бланш-Ланд, а Клер-де-Люня - шевалье дю Пон де Ларш.

Обед им подали в комнате самого хозяина.

- Что это значит? - удивился капитан.

- Я бы не хотел, - отвечал хозяин, - чтобы такие хорошие господа сидели рядом с неучами, которые у меня постоянно бывают.

Его поблагодарили за внимание и попросили отобедать вместе с ними. Обед был отличный.

- У вас, должно быть, хорошо идут дела, - сказал с видимым равнодушием капитан.

- Не могу жаловаться, господа; но прежде было лучше. Мой отец устроил это заведение лет пятнадцать тому назад, и во время смут, после того как покойный Генрих Четвертый уехал из столицы, дела отца шли отлично. Теперь я живу главным образом посещениями придворных; если бы не они, мне пришлось бы запереть лавочку.

- Как! У вас бывают придворные? - спросил капитан. - Да ведь король, кажется, когда не живет в Париже, всегда уезжает в Сен-Жермен?

- Pardieu! Любезный хозяин, я провинциал и не знаю, что делается в столице; скажите мне, пожалуйста, что такое Версаль?

- Версаль, господин барон, - старый, полуразрушенный дом, куда съезжаются для охоты. Король Людовик Тринадцатый особенно любит его.

- Вот как! А я и не знал. А далеко это отсюда?

- Да меньше двух миль.

- Скажите пожалуйста!

- Но какая же вам выгода от того, что Версаль близко? - спросил Клер-де-Люнь.

- Видите ли, в Версале места немного; там едва размещаются человек восемь, остающихся при короле, а приезжает с ним всегда человек сорок.

- А! Понимаю. Так остальные обращаются к вам?

- Точно так, господин шевалье,

- В таком случае я спокоен за вас, хозяин.

- Очень вам благодарен, господин барон.

- Право, вы мне кажетесь таким славным человеком. Пью за ваше здоровье.

- И за ваше, господа! Кроме того, - продолжал трактирщик, - и охота часто бывает в этой стороне; ну, понимаете, придворные завтракают в лесу...

- Завтракают в лесу?

- Точно так, господин маркиз. На обратном пути, проезжая у Трех Дорог, король посылает ко мне за вином для своих вельмож.

- Но эти случаи редки, конечно, хозяин?

- Очень редки, монсеньор. Зимой еще туда-сюда, а уж летом совсем плохо!

- Разве летом король не ездит в Версаль? - спросил, улыбаясь, граф.

- Почти никогда, господин граф. Ведь его привлекает сюда охота.

- А много здесь дичи?

- О, множество! Вот и сегодня я был так счастлив! У меня останавливался граф де Шеврез. Вы его, верно, знаете, господин барон?

- В лицо нет, а много слышал о нем хорошего.

- Да, сударь, прекрасный вельможа. Он закусывал здесь, выпил стакан вина и сказал мне, что его величество собирается частенько приезжать в Версаль на охоту.

- А! - хладнокровно заметил Клер-де-Люнь. - Но его величество может передумать.

- Нет, господин шевалье, это невозможно. Вот подлинные слова графа де Шевреза: "Метр Гогелю, я долго не могу у вас оставаться; меня послали вперед приготовить все к приезду его величества; через пять дней король будет здесь".

- Недели две, думаю. Готовят большие охоты. Господин де Шеврез уже взял у меня комнату для себя и пятерых товарищей и заплатил за месяц вперед.

- Все это несомненные доказательства, метр Гогелю,

Они выпили еще раз за его здоровье, и затем капитан Ватан совершенно забыл о его существовании. Он из него выжал все, что хотел. Около пяти часов они встали из-за стола, заплатили хозяину десять луидоров и умчались в Париж.

Без четверти семь они уже были в городе. За заставой они разъехались: Дубль-Эпе и Клер-де-Люнь отправились прямо по берегу Сены, а капитан с графом повернули налево, сказав Дубль-Эпе, что вечером встретятся у него.

- Что вы думаете о сегодняшнем дне, граф? - спросил капитан, когда они пришли к себе в "Шер-Ликорн".

- О, мы не потеряли времени даром! Узнали все, что нам было нужно, - отвечал Оливье.

- Теперь, - сказал капитан, - пойду посмотрю, что делают шалопаи, которых я навербовал; затем пройду в "Эпе-де-буа" узнать, нет ли чего нового. До часу вы меня застанете там, а после я буду ждать вас у Дубль-Эпе. А вы что намерены делать?

- Я немножко устал, останусь дома; но в любом случае мы вечером увидимся.

- Так до свидания, граф.

Капитан ушел, а граф велел Мишелю подать халат и устроился у камина с тем, чтобы просидеть вечер дома.

Мишель подал ему на серебряном подносе письмо, обвязанное черным локоном.

- Кто это принес? - спросил Оливье.

- Не знаю, граф.

- Как не знаешь? Ведь не само же оно пришло.

- Вот как было, граф: позвонили, я пошел отворить, за дверью никого ис было, только на замке висело письмо на нитке.

- Странно! Ступай, Мишель; я позову тебя, когда понадобится.

Граф прошелся раза два по комнате, не решаясь вскрыть письмо, потом остановился и сердито топнул.

Он машинально скомкал письмо в руке. Локон развернулся, и письмо открылось.

- Судьба! - произнес он. - Ну, пожалуй, прочтем! Вот что там было написано:

"Я пойду за тобой по первому твоему зову", - сказали вы, когда мы последний раз виделись в Тюильрийском ресторане.

Я зову Вас. Приходите!

Садитесь и завяжите себе глаза платком, который вам подаст мужчина; вы дадите при этом слово не снимать его, пока вам не скажут.

"

- Конечно! - громко сказал он. - Конечно, приду, красавица! Но приму меры предосторожности. В наше время измена скрывается под всевозможными масками. Ну, как видно, не все свидания похожи одно на другое! Уже половина восьмого! Я едва успеваю!

- Красавица, может быть, не одна? Ну да увидим!