Поклонники змеи.
XI. Новообращенный

XI. Новообращенный

На колокольне маленького городка Бизотон пробило только что десять часов. Ночь была бурная и мрачная; большие, черные облака, насыщенные электричеством, медленно плыли по небу; не было ни малейшего движения воздуха; духота стояла ужасающая; иногда зеленоватые молнии озаряли небо ослепительным светом; тяжело грохотал гром, замирая эхом в горах; потом снова все погружалось во мрак и молчание! Улицы городка были пустынны; огни в домах гасли, и жители готовились отойти ко сну.

С последним ударом часов человек, уже несколько минут стоявший у стены одного из первых домов города, медленно отошел от нее и приблизился к двери этого дома, или скорее хижины, так как это была жалкая ахупа, построенная из бамбука. Человек этот некоторое время стоял, прислонившись ухом к двери и внимательно прислушиваясь; но в хижине все было тихо. Тогда он ударил в дверь несколько раз бывшей в его руках палкой.

В то же время внутри послышался легкий шум, и сиплый женский голос сердито спросил:

- Кто это ходит в такую темную, бурную ночь?

- Тот, для кого мрака не существует, - отвечал незнакомец.

- Чего же ты ищешь здесь так поздно?

- Я хочу сравнить свой кинбуа с твоим. [кинбуа - талисман]

- Кто же тебе дал этот кинбуа?

- Двое - Конго Пелле и "папа".

Наступило молчание. Наконец дверь медленно повернулась на петлях и прежний голос прошептал на ухо незнакомцу: "Входи". Незнакомец вошел. Дверь сейчас же затворилась за ним. В хижине царила полная темнота. Но женщина, разговаривавшая с незнакомцем, взяла его за руку и повела за собою. Шагов через десять она остановилась, заметив своему спутнику: "Осторожней, здесь первая ступень лестницы!"

Тот молча наклонился и стал сходить вниз. Он насчитал 15 ступеней. Наконец они остановились перед дверью. Женщина постучала в нее, - и дверь отворилась. Переступив порог, незнакомец бросил вокруг себя испытующий взор. Они находились в средней величины комнате со сводами. Стены были увешаны сверху донизу искусно сплетенными циновками местного изделия; пол усыпан песком; с потолка спускалась железная лампа, дававшая достаточно света, в центре комнаты стоял стол, а вокруг него несколько грубых стульев.

На стульях сидели четверо, двое мужчин и две женщины, которые занимались курением, пили водку и ром. Два стула были не заняты; очевидно, прибывших ждали. Когда они сели, им налили два стакана водки. Эти шестеро негров и негритянок с подозрительными физиономиями, за исключением незнакомца, который был не кто иной, как Марселен, любимый слуга Дювошеля, принадлежали к жителям городка Бизотон. Их звали: мужчин - Жюльен Николя и Герье Франсуа, женщин - Нереин Франсуа, Бейя Проспер и Жанна Пелле. Все пятеро официально причисляли себя к рабочим, а на самом деле принадлежали к секте Вуду.

В углу комнаты, опутанный веревками и с заткнутым ртом, лежал ребенок с тонкими и умными чертами лица.

Эта была Клерсина, дочь Клары, которую тетка ее Жанна Пелле, похитила в то утро, с какою целью - мы вскоре узнаем об этом. Бедный ребенок, с искаженными чертами лица, с неестественно расширенными от ужаса глазами, бросал вокруг себя растерянные взгляды, издавая глухие стоны.

Никто из присутствующих, казалось, не обращал никакого внимания на несчастную девочку.

- Доброго здоровья, Марселен, - проговорил Герье Франсуа, чокаясь с юношей, - что скажешь нового?

- Да ничего особенного, - отвечал тот, осушая свой стакан, - Колет отказался, кажется, от всякого преследования.

- Тем лучше, - проговорил Жюльен Николя, гигант звероподобного вида, - ведь все равно они ничего не достигнут.

- Да, - смеясь вставил Герье, - они поняли, наконец, что им не под силу бороться.

- Самые непримиримые враги черных - цветные люди, - наставительно проговорил Марселен.

- Хорошо сказано, сынок! - со смехом вскричала Бейя Проспер. - Цветные люди вот уж именно ни рыба, ни мясо!

- Если бы им позволить, то они возобновили бы рабство! - заметил Жюльен Николя.

- А ты слышал, что говорят о Кларе? - спросила Жанна Пелле.

- Да, она жаловалась на тебя Шовелену.

- Ну, и что же он ответил ей, сынок?

- Он сказал, что она - дура, что все знают, как ты любила ее дочь, что ты даже ворожила, чтобы отыскать ребенка.

- Итак, - заметил Жюльен Николя, - Колеты отступились?

- Да, солдаты даже возвратились сегодня на закате солнца в Порт-о-Пренс.

- Прекрасно, - вскричала Жанна, стукнув по столу, - а Шовелен?

- О, он ушел первый! Между нами говоря, ребята, - весело произнес Марселен, - бедняга был полумертв от страха.

- Ха-ха-ха! - засмеялись бандиты, и попойка продолжалась.

Снова пробили часы на колокольне.

- Довольно, - проговорил, вставая, Герье Франсуа, - теперь за дело! Помни, - прибавил он, обращаясь к Марселену, - что Конго Пелле и я, мы твои поручители и отвечаем за тебя папе и маме Вуду.

- Знаю!

- Есть еще время отказаться тебе от своего намерения, если ты чувствуешь ужас; испытания, которым подвергнут тебя, слишком сильны - предупреждаю тебя!

- Я выдержу их!

- Это твое последнее слово?

- Да!

- Тогда в путь! - и, обращаясь к Жанне Пелле, прибавил - Ты иди вперед, вместе с Жюльеном Николя, Нереиной и Бейя! Да не забудьте о маленькой! Ее нельзя здесь долго оставлять; кто знает, что может случиться?!

Жюльен Николя молча взвалил себе на плечи девочку. Затем четверо бандитов вышли; Герье и Марселен остались одни. Когда шум их шагов смолк, Герье обратился к Марселену.

- Слушай, - проговорил он ему почти на ухо, - вуду все знают! Нас предупредили, что ты хочешь войти в наше общество, чтобы предать нас; говорят, что на самом деле ты предан своему господину... Ты дважды спас мне жизнь, Марселен! Я хочу расквитаться с тобою, будь же откровенен! Скажи, правда ли все это?

Юноша невольно почувствовал дрожь, но лицо его по-прежнему осталось бесстрастно; голос его не дрогнул, когда, не опуская своих глаз под испытующим взором бандита, он просто отвечал: "Нет!"

- Довольно! У нас ость много средств освободиться от изменника. Я исполнил свой долг! Ты предупрежден, помни, что я теперь ничего не должен тебе!

- Но если вы так мало питаете ко мне доверия, то зачем же принимаете меня? - спросил юноша.

- Кто знает, быть может, испытание, которому мы подвергнем тебя, послужит для тебя хорошим уроком, - зловещим тоном проговорил бандит, - твою руку!

- Вот она!

В то же мгновение лампа упала на стол и потухла. В комнате воцарилась полная тишина.

- Пойдем! - проговорил Герье, увлекая его за собою.

Юноша безмолвно повиновался. Пройдя несколько шагов, он почувствовал веяние горячего влажного воздуха; в то же время молния осветила мрак. Они очутились в поле.

- Куда мы идем? - спросил Марселен.

- В лагерь Вуду!

Подобно американским индейцам, негры обладают удивительной способностью диких животных находить дорогу в самом густом мраке и различать самый слабый шум, неслышный для обыкновенного уха. Так и Герье с Марселеном, несмотря на окружающий их мрак, уверенно двигались вперед по направлению к Артибониту, с ловкостью змей проскальзывая сквозь кустарник. Наконец они очутились в густом лесу. Тогда Герье показал Марселену на многочисленные тени, мелькавшие перед ними; в то же время юноша услышал какой-то странный шум; перед ним замелькали таинственные огни. Для него стало очевидно, что сюда сошлось множество людей. Эти люди, мелькавшие, подобно призракам, глухое завывание ветра между деревьями, почти беспрерывный блеск молнии и частые раскаты грома, - все придавало этой фантастической картине вид настоящего шабаша ведьм. Вдруг перед юношей появился красноватый огонек, с минуты на минуту увеличивающийся.

Черные преобладали. На заднем плане, заслоняя горизонт, высился гигантский пик Питон, седая вершина которого словно упиралась в небо.

- Стой! - проговорил Герье, тяжело опуская свою руку на плечо юноши, - мы пришли.

Марселен остановился. Холодная дрожь пробежала по его телу при виде открывшегося перед ним странного зрелища, но громадным усилием воли он победил в себе волнение. Юноша чувствовал, что за ним внимательно наблюдают, и знал, что малейший признак отвращения и слабости, выказанный им, будет иметь для него роковые последствия.

- Ты, я вижу, молодчина! - заметил Герье Франсуа. - Ничего, из тебя выйдет толк.

- Пока ничего, садись здесь и жди! - с этими словами Герье сел на ствол поваленного дерева, где уже поместились несколько человек.