| Автор: | Эмар Г., год: 1858 |
| Категории: | Роман, Приключения |
ГЛАВА XXII. Команчи
Валентин и его друзья проснулись на рассвете.
Команчи, уже с оружием в руках, были совсем готовы к выступлению.
Единорог, одетый в великолепный воинский наряд, подошел к охотнику.
-- Мой брат уже выступает? - спросил его Валентин.
-- Да, - ответил вождь. - Я отправлюсь в крепость за ответом вождя бледнолицых.
-- А что намерен предпринять мой брат, если ему ответят отказом?
Единорог улыбнулся.
-- У команчей длинные копья, - сказал он, - бледнолицые не откажут ему.
-- Я буду сильно беспокоиться во время вашего отсутствия, вождь. Испанцы - изменники; берегитесь, как бы вам не попасть в засаду.
-- Они не осмелятся сделать этого, - гордо отвечал Единорог. - Если они не отдадут мне вождя, которого любит мой брат, испанские вожди будут замучены на площади Санта-Фе, город сожжен и разграблен. Я сказал, пусть мой брат не беспокоится.
-- Хорошо! Единорог - мудрый вождь, он сделает все, что следует.
Вдруг в лагере произошло какое-то смятение, и двое запыхавшихся людей подбежали к Валентину и Курумилле, разговаривавшим с Единорогом.
Вновь прибывшими были дон Пабло, сын дона Мигеля, и отец Серафим.
Подбежав к своим друзьям, они в полном изнеможении опустились на траву
Спустя некоторое время миссионер первым оправился от почти бесчувственного состояния.
Дон Пабло точно обезумел: слезы ручьем лились из его глаз, грудь надрывалась от рыданий, он не мог произнести ни слова.
Валентин страшно взволновался при виде такого горя своего друга.
-- Господи, Боже мой! - в испуге повторял он. - Да скажите же мне, что такое случилось? Может быть, дон Мигель...
Миссионер отрицательно покачал головой.
-- Нет, - отвечал он наконец, - с доном Мигелем, насколько мне известно, не случилось ничего дурного.
-- Да, сын мой, случилось большое несчастье, - отвечал миссионер, закрывая лицо руками.
-- Говорите же, что такое? Ваше молчание убивает меня!
-- Донна Клара...
-- Ну! - перебил его охотник.
-- Сегодня ночью Красный Кедр похитил ее из того убежища, где я укрыл ее.
-- О! - вскричал с глухой яростью Валентин, гневно топнув ногой. - Опять этот демон! Проклятый Красный Кедр! Попадись только он мне!..
-- Увы!.. - проговорил в отчаяньи священник.
-- Соберитесь с мужеством, батюшка, - сказал Валентин, - спасем сначала дона Мигеля, а затем, клянусь вам, я верну ему и его дочь!
-- Отец молитвы, - сказал Единорог кротким и твердым голосом, обращаясь к отцу Серафиму, - у вас доброе сердце, команчи любят вас, и Единорог поможет вам. Молитесь вашему Богу, и Он поможет вам... вы ведь сами говорите, что Он может все сделать.
Затем вождь повернулся к дону Пабло и, тяжело опустив ему руку на плечо, сказал:
-- Плачут только женщины, а мужчины мстят. Разве у моего брата нет винтовки?
-- Да, вы правы, вождь, - отвечал дон Пабло, преодолевая волнение, - пусть плачут женщины, которые не имеют другого оружия для защиты... Я - мужчина, я буду мстить.
-- Хорошо. Мой брат говорит хорошо, он - воин... Единорог уважает его... он прославится на тропе войны.
На минуту упавший духом, дон Пабло снова вернул себе всю свою энергию, и теперь это был уже другой человек.
-- Куда вы отправляетесь? - спросил он.
-- В Санта-Фе, освободить вашего отца.
-- Я пойду с вами.
-- Пойдемте, - согласился Единорог.
-- Нет, - решительно вмешался Валентин, - ваше место не там, дон Пабло... Пусть команчи одни делают то, что им нужно... Вы гораздо лучше сделаете, если останетесь здесь.
-- Приказывайте, друг мой, - покорно отвечал молодой человек, - я вполне доверяю вашему опыту.
-- Прекрасно, вы благоразумны, мой друг... Брат, - прибавил он, повернувшись к вождю, - вы можете ехать. Солнце уже поднялось над горизонтом, и да поможет вам милосердный Господь!
Курумилла встал и старательно завернулся в бизонью шкуру.
-- Мой брат покидает нас? - спросил его Валентин.
-- Да, - лаконично отвечал араукан.
-- Надолго?
-- На несколько часов. Отыскивать лагерь гамбусинос Красного Кедра, - отвечал с тонкой улыбкой Курумилла.
-- Хорошо. Мой брат - мудрый вождь, он ничего не забывает.
-- Курумилла любит своего брата, он думает за него, - сказал вождь.
С этими словами он грациозно поклонился присутствующим и удалился по направлению к Пасо-дель-Норте.
Валентин следил за ним глазами до тех пор, пока тот не скрылся, затем он задумчиво опустил голову на грудь, пробормотав глухим голосом:
-- Славная и великодушная натура! Какое преданное сердце! Одна только эта правдивая душа и осталась мне как последнее воспоминание моих первых похождений!.. Единственный человек из всех моих старых и верных друзей!.. Луи, бедный Луи!.. Где-то вы теперь?
Глубокий вздох вырвался у охотника, и он крепко задумался.
Наконец Валентин поднял голову, провел рукой по лбу, как бы желая отогнать нахлынувшие на него печальные воспоминания и, обращаясь к своим друзьям, сказал:
-- Простите меня, иногда я ухожу в себя. Увы, я также очень сильно страдал!.. Но оставим это, - добавил он весело, - что было, то прошло, займемся теперь нашими делами.
Он жестом пригласил их сесть рядом с собой, порылся в переметных сумках и, достав оттуда запас провизии, разложил перед ними.
-- Подкрепитесь, - обратился он к ним, - мы не знаем, что случится с нами через несколько часов и должны собраться с силами. Потом, когда вы позавтракаете, вы подробно расскажете мне о том, как произошло похищение донны Клары: мне необходимо все знать.
Но друзья охотника, несмотря на все свои усилия, не могли проглотить ни одного кусочка и принуждены были отказаться от еды.
Увидев, что дон Пабло и отец Серафим ничего не могут есть, охотник положил обратно в сумку оставшиеся съестные припасы, закурил индейскую трубку и приготовился слушать рассказ о похищении донны Клары.
Оставим их беседовать между собой и присоединимся к команчам Единорога.
Как и накануне, все жители при появлении команчей бросились бежать куда глаза глядят с криком: "Закрывайте двери!.. Закрывайте двери!.."
Крик этот из конца в конец облетел весь город.
По приказанию Единорога полуобнаженные пленники были помещены на некотором расстоянии впереди первого ряда. Возле каждого из них стоял вооруженный с ног до головы индеец, готовый по знаку Единорога размозжить голову пленнику. Паук, исполнявший уже один раз обязанности парламентера, подъехал к ратуше и объявил, что желает говорить с губернатором.
Офицер, которым был не кто иной как дон Лопес, вежливо попросил индейского воина подождать несколько минут, а сам отправился к генералу Вентуре.
Наконец через полчаса капитан дон Лопес вернулся и сказал Пауку, что губернатор вместе со своим штабом ожидает в зале совета вождя племени и троих самых заслуженных воинов.
Последний сделал знак согласия, спрыгнул с лошади и направился к ратуше вместе с Пауком и тремя другими вождями.