В панцире великана.
Глава XV. Гарольд Каффин делает открытие.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: В панцире великана. Глава XV. Гарольд Каффин делает открытие. (старая орфография)

XV. 

Гарольд Каффин делает открытие.

Гарольд Каффин не особенно успешно подвизался в своей новой карьере с тех пор, как мы с ним разстались. Напротив того, его разочарование на этот счет было полное. Он поступил на сцену вследствие сумазбродных похвал добрых знакомых, совсем упустив из виду, что от всякого рода любителей требуется гораздо меньше, чем от настоящих специалистов. Красивая наружность и безусловное самообладание были почти единственными его качествами, если не считать прекрасного голоса и хороших манер, что в настоящее время далеко уже не такая редкость у актеров, как было прежде. Общий приговор его собратов по ремеслу был: "умный малый, но не артист".

Каффин не был такой человек, чтобы упорным трудом пробить себе дорогу, не смотря на невыгодные условия. Он разсчитывал на немедленный успех и быстрое обогащение, но действительность разочаровала и обезкуражила его. Он скоро мог бы сбиться с пути истинного и превратиться в гуляку, не особенно разборчивого на средства к жизни, еслибы у него не было цели, заставлявшей его высоко держать свое знамя в обществе. И цель эта была Мабель Лангтон. Теперь, когда Гольройд сошел с его пути, надежды его овладеть сердцем и рукой этой девушки, выказывавшей ему постоянную холодность и тем еще более разжигавшей его любовь и самолюбие, ожили. Но не одна только любовь и самолюбие делали для него желательным брак с Мабель. Отец её был богатый человек и у Мабель было значительное приданое. Поэтому он с нетерпением искал какого-нибудь занятия более почетного и выгодного, чем театр, так как очень хорошо знал, что отец Мабели не считал его в настоящее время выгодным женихом для дочери.

Ему посчастливилось уверить какого-то дельца из своих приятелей в своей деловитости и практичности и тот предложил ему бросить сцену и вступить с ним в ассоциацию для какого-то выгодного предприятия. Предприятие процветало, приятель его отлично руководил им, а Каффин забрал в руки приятеля и будущее ему улыбнулось. Он мог теперь считать, что худшия препятствия для женитьбы на Мабель устранены с его пути.

Времени у него было теперь довольно, и в одно прекрасное утро он решил отправиться в Кенсингтон-Парк-Гарденс и сообщить Мабель о своих новых планах.

Ему объявили, что ни миссис, ни Мисс Лангтон нет дома. - Но мисс Долли дома, - прибавил Чампион, хорошо знавший Каффина.

- Хорошо, я повидаюсь с мисс Долли, - сказал Каффин, разсчитывая, что пока он будет сидеть с Долли, Мабель вернется.

Он вошел в комнату и застал Долли как раз на том, что она отрывает почтовую марку с письма.

- Эге! госпожа шалунья, что это вы творите? - спросил он в дверях.

- Это вовсе не шалость, - отвечала Долли, не удостоивая повернуться в его сторону. - Зачем вы пришли, Гарольд?

- Чтобы иметь удовольствие побеседовать с вами, Долли. (Долли сделала при этих словах гримасу). - Но что это такое вы делаете с этими ножницами и письмом, смею вас спросить?

Долли была в смиренном и покойном настроении, потому что накануне обидела Колина и он до сих пор еще не простил ей. Случилось это так. День был праздничный и Колин пригласил к себе товарища, главным образом затем, чтобы показать ему свои сокровища и пуще всего, чтобы товарищ высказал, как эксперт, свое мнение о достоинствах коллекции иностранных почтовых марок, собранной Колином. К несчастию для Колина, Долли совсем поработила его приятеля. Восхищенная его внезапным интересом к совсем не мальчишеским играм, она увела его за собой показывать дом своей куклы и приятель был так низок, что изменил товарищу и последовал за ней. Долли без всякого кокетства, так как она не была скороспелкой в этом отношении, монополизировала гостя, обрадованная, что нашелся мальчик, который, в противность Колину, удостоивал интересоваться её делами, но когда тот ушел, негодование Колина обрушилось на невинную Долли. Она сделала это нарочно. Она знала, что он пришел посмотреть на его почтовые марки! И какой интерес мог он находить в её куклах! А она продержала его все время в детской и заставила даром потерять время. Она очень дурно поступила и так далее, пока Долли не расплакалась от огорчения и раскаяния.

И вот теперь она ухватилась за случай загладить свою вину самым подходящим, как ей казалось, образом. Но всего этого она не сказала Каффину.

- Покажите письмо, - сказал Каффин и Долли подала ему.

Он поднес его к окну и слегка вздрогнул.

- Когда его принесли? - спросил он.

- Сейчас, - отвечала Долли, - за минуту или за две до вашего прихода. Я услышала, что пришел почтальон, побежала к ящику и увидела вот это, а так как ящик не был заперт, то я его вынула и сорвала марку. Отчего вы так на меня строго глядите, Гарольд? Это письмо к Мабель; она на меня не разсердится.

Письмо было из Индии, на нем приклеена почтовая марка из Коломбо и адрес написан рукой Винцента Гольройда. Каффин случайно знал его почерк. Еслибы нужно было еще другое доказательство, то он имел его, так как прижав тонкую бумагу конверта в письму, прочитал несколько просвечивавших слов. А именно: "Больше не напишу, пока вы...", и ниже полная подпись Гольройда.

И письмо только-что пришло. Он мог заключить одно только: что по какой-то необыкновенной случайности Гольройд не погиб, как о нем думали. Он жив и - более опасный соперник, чем когда-либо. В этом письме, кто знает, он, может быть, делает предложение!

"Безполезно говорить с Мабель, если она увидит это письмо. Чорт бы его побрал! Почему он не утонул! Вот моя вечная незадача! Что теперь делать"?..