В огонь и в воду (Приключения графа де-Монтестрюк).
VI. Уроки и советы.
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: В огонь и в воду (Приключения графа де-Монтестрюк). VI. Уроки и советы.

VI.
Уроки и советы.

Разъ какъ-то сынъ графа Гедеона забылъ на скамейке совсемъ новый плащъ, сшитый местнымъ портнымъ изъ хорошаго сукна. Только что онъ отвернулся, какъ плащъ исчезъ. Онъ бросился искать его повсюду, крича, что разве самъ дьяволъ унесъ его на рогахъ.

- Дьяволъ не дьяволъ, сказалъ Агриппа, а тотъ ловкiй молодецъ, что разсказывалъ о сраженьяхъ во Фландрiи, просто - наделъ и ушелъ.

- О! отвечалъ мальчикъ съ негодованьемъ, какъ можно думать, чтобъ такой храбрый человекъ решился на такой скверный поступокъ?

- Ну, я полагаю, не одинъ такой лежитъ у него на совести? Пари готовъ держать, судя по коже, что этотъ хватъ чаще дезертировалъ, чемъ сражался.

- Это ужъ черезъ чуръ!... Если ты и угадалъ, то одинъ онъ такой и найдется между всеми.

- Я самъ виделъ, какъ онъ стащилъ плащъ, да и десятеро другихъ сделали бы на его месте тоже самое. Подвернулся удобный случай, хорошiй новый плащъ - какъ тутъ не решиться прохожему завладеть чужимъ добромъ? Бродяги вообще легко поддаются искушенiю... на счетъ оружiя вамъ немногому осталось еще поучиться, а ужь на счетъ жизни и людей, ну! не найдется, я думаю, такого монастырскаго послушника, который бы не былъ гораздо опытнее васъ. Хотите испытать?

- Очень радъ, только предупреждаю тебя, мой старый Агриппа, что я тогда только поверю, когда самъ увижу воровство собственными глазами.

- Увидите, и не разъ еще, а десять! Только не мешайте мне, и чтобы я ни говорилъ, все кивайте головой.

Въ тотъ-же день Агриппа съ ученикомъ своимъ принялся задело. Онъ вычистилъ погребъ въ старой башне, углубилъ его, снявши земли, потомъ посыпалъ рыхлой землей, а въ своде проделалъ люкъ, да такъ искусно, что его нельзя было и заметить.

Этотъ люкъ открывался подъ тяжестью человека и проходилъ какъ разъ у начала каменной лестницы съ истертыми отъ времени ступеньками, которая вела въ круглую комнату съ узкими просветами; въ углу этой комнаты стоялъ старый дубовый сундукъ, окованный ржавымъ железомъ. Агриппа обмелъ на немъ пыль и, поднявши крышку, положилъ туда два кожаныхъ мешка съ медными и железными кружочками. Гуго смотрелъ внимательно на эти приготовленiя.

- Вотъ западня и готова, подождемъ теперь лисицу, сказалъ старикъ.

Потомъ, приложивъ палецъ къ губамъ:

- Только, пожалуйста, никому ни слова.

Черезъ неделю появился какой-то бродяга, вооруженный съ головы до ногъ. Носъ у него былъ крючкомъ, а лицо - какъ у совы. Агриппа побежалъ къ, нему на встречу, наговорилъ ему тысячу любезностей и, какъ всегда делалъ, обещалъ хорошенько накормить за урокъ фехтованья. Тотъ ужъ успелъ разсмотреть на кухне передъ очагомъ аппетитный вертелъ, а на столе два жбана съ виномъ, погладилъ усы и согласился охотно.

- На дворе ужъ поздно и ходить по ночамъ не годится, прибавилъ Агриппа; такъ после урока, останьтесь-ка у насъ переночевать, а завтра утромъ мы вамъ поднесемъ на дорогу еще стаканъ вина и кусокъ холоднаго мяса.

- Отлично! сказалъ пандуръ.

- Что это затеваетъ, Агриппа? спрашивалъ себя Гуго.

Урокъ прошелъ превосходно, а после него учитель, ученикъ и старикъ Агриппа уселись за столомъ, на которомъ дымилась жареная индейка, а рядомъ съ ней лежалъ добрый окорокъ ветчины. Две широкихъ кружки стояли подъ рукой у солдата, который осушилъ тотчасъ же одну, для начала.

Надо очистить воздухъ, сказалъ онъ и потомъ, щелкнувъ языкомъ, прибавилъ:

После ужина, приправленнаго, какъ следуетъ, обильными возлiянiями белаго и краснаго вина, Агриппа оглянулся кругомъ съ таинственнымъ видомъ и, положивъ локти на столъ, сказалъ:

- Ну, прiятель, мне сдается, что вы человекъ порядочный и обстоятельный, и что на васъ положиться можно.

- Надеюсь!

- Надобно, значитъ, открыть вамъ секретъ и вместе съ темъ попросить у васъ услуги.

Онъ пошелъ къ двери, затворилъ ее и вернулся на свое место.

- Сейчасъ я покажу вамъ приготовленную для васъ комнату; надеюсь, вы будете ею довольны.

- О! лишь бы была хорошая постель, огонь въ камине, да на столе кружка вина и кусокъ мяса на случай, если проснусь ночью, - больше ничего и не нужно: ночью я привыкъ погрызть чего-нибудь, когда не спится.

- Все будетъ... Теперь приступаю къ секрету.

Гуго, положивъ подбородокъ на руку, слушалъ обоими ушами.

- Ваша комната тутъ рядомъ, мы сейчасъ пойдемъ туда взглянуть, все-ли готово; выходитъ она въ корридоръ, ведущiй къ башне, которую вы, верно, заметили, когда подходили?

- Да, кажется, четвероугольная башня, сказалъ рейтаръ, наливая себе стаканъ и осушая его залпомъ.

- Именно. Ну! въ этой самой башне я спряталъ свою казну.

- Какъ? спросилъ солдатъ.

- Тсъ! увы! вся она въ двухъ маленькихъ мешочкахъ! Время теперь такое тяжелое! Я положилъ ихъ въ дубовомъ сундуке.

- Внизу башни?

- Ради Бога, потише! Мало-ли злыхъ людей шатается на свете!

- Разумеется.

- Я самъ всегда сплю тамъ же съ пистолетами, чтобъ кто туда не забрался; но посудите, какая беда! Именно сегодня вечеромъ у меня назначено свиданiе въ деревне по очень важному делу. Мне нужно кого нибудь, кто бы за меня поберегъ мое сокровище. Изъ вашей комнаты хорошо слышно все, что делается въ башне. При малейшемъ шуме вы могли бы кинуться и позвать на помощь.

- На помощь? я-то, служившiй на мальтiйскихъ галерахъ? Довольно будетъ вотъ этой руки и этой шпаги. Не даромъ меня зовутъ дон-Гаэтано де Гвардiано,

- Впрочемъ, если вамъ не хочется караулить, скажите слово, и я отложу свое свиданье до другаго раза.

- А когда такъ, пойдемте осмотреть место.

Гуго зажегъ фонарь и пошелъ впереди, за нимъ Агриппа, а потокъ испанецъ, положивъ руку на эфесъ шпаги Они прошли въ молчаньи черезъ комнату, потомъ черезъ корридоръ и, войдя въ башню, поднялись до лестнице въ комнату, где стоялъ сундукъ.

- Вотъ и мои мешки, сказалъ Агриппа, открывая крышку... они легонькiе... посмотрите... а все таки въ нихъ порядочный кушъ... Отдаю ихъ на ваше охраненiе.

- Будьте покойны, отвечалъ дон-Гаэтано, взвешивая ихъ на руке, потомъ бросилъ ихъ назадъ въ сундукъ. Раздался металлическiй звукъ и глаза солдата сверкнули огнемъ.

- Дверь-то не совсемъ ладно затворяется, продолжалъ Агриппа самымъ простодушнымъ голосомъ; дерево все источено червями... да и замокъ ненадеженъ... но вы будете близко - и мне нечего бояться.

- Еще бы! Я одинъ стою целаго гарнизона.

- Само Небо послало васъ сюда...

- Ну, да! разумеется!

Все трое спустились назадъ по лестнице и Агриппа показалъ испанцу на столе въ его комнате большую кружку вина и добрый кусокъ мяса.

- Постель ваша готова; не нужно-ли еще чего? спросилъ онъ у него. Оказывая намъ такую услугу, вы, надеюсь, не станете церемониться.

- Нетъ, благодарю; больше ничего не надо.

- Значитъ, я смело могу идти въ деревню, где меня ждутъ?

- Хоть сейчасъ, если хотите, отвечалъ дон-Гаэтано, разстегивая поясъ.

- А завтра задамъ вамъ такой завтракъ, что вы не скоро его позабудете! вскричалъ Агриппа нежнымъ тономъ.

Они обнялись, Агриппа затворилъ дверь и ушелъ съ Гуго.

- Начинаете понимать, графъ? спросилъ онъ.

- Да, немного; но ты увидишь, что твоя хитрость пропадетъ даромъ.

На другой день на заре, Агриппа и Гуго пошли въ комнату испанца; въ ней никого не было и дверь была отворена. Агриппа моргнулъ глазомъ и, взглянувъ на Гуго, сказалъ:

- Когда птичка вылетела изъ гнезда, значитъ - улетела за кормомъ.

- Послушай-ка, сказалъ Гуго, схвативъ его за руку.

дырой, они заметили внизу, въ темноте, человека, который ревелъ и бился.

- Какъ? это вы, дон-Гаэтано? сказалъ Агрипла ласковымъ голосомъ... что это за беда съ вами случилась? Я и то безпокоился, не найдя васъ въ постели... Она совсемъ холодная... Не дурной-ли сонъ васъ прогналъ съ нея? или вы услышали какой нибудь шумъ?

- Именно! отвечалъ Гаэтано, сверкая взоромъ. Мне приснилось, что кто-то пробирается къ вашимъ мешкамъ... я всталъ поспешно... и съ перваго же шагу въ эту проклятую башню... оборвался въ яму.

- Не очень зашиблись, надеюсь?

- Нетъ... не очень... Но вытащите меня поскорей... я продрогъ и не прочь отведать обещаннаго завтрака.

- Вотъ это умно сказано, господинъ гидальго; но этотъ завтракъ вы получите, заплативши прежде выкупъ.

- Выкупъ, я?... Что это значитъ?

- Очень ясно и вы сейчасъ меня поймете, любезный другъ.

Агриппа уселся поудобнее надъ самой дырой, свесивъ въ нее ноги.

- Вы совсемъ не дурной сонъ видели, мой добрый Гаэтано, сказалъ онъ, и вовсе не шумъ разбудилъ васъ, а просто пришла вамъ не въ добрый часъ охота завладеть собственностью ближняго: чортъ попуталъ, должно быть, и - вотъ зачемъ вы забрались ночью сюда въ башню.

- Клянусь вамъ всеми святыми рая...

- Не клянитесь:. святые разсердятся. Сознайтесь, что еслибы вы въ самомъ деле вскочили съ постели вдругъ, неожиданно, то не успели бы одеться, какъ следуетъ, съ головы до ногъ, надеть шляпу, прицепить шпагу; ничто не забыто, ни сапоги, ни штаны, - хотя сейчасъ дать тягу!... Ну, а какъ за всякое худое дело следуетъ наказанье, то выверните-ка ваши карманы, чтобъ показать намъ, что въ нихъ есть, и поделимся по-товарищески... Да и во всякой стране такъ ужъ водится, что побежденный платитъ штрафъ!

Дон-Гаэтано божился и клялся тысячью миллiоновъ чертей, что у него въ карманахъ не бываетъ никогда и шести штукъ серебряной мелочи.

- Ну, какъ хотите, сказалъ Агриппа и, поднявъ люкъ, сделалъ видъ, что хочетъ закрыть его.

- Когда вы пообедаете и поужинаете мысленно, я прiйду завтра поутру узнать, не передумали-ль вы, продолжалъ онъ. Ночь, говорятъ, хорошiй советникъ.

Испанецъ кричалъ и вопилъ, какъ бесноватый; Агриппа не обращалъ на это ни малейшаго вниманiя. Пришлось сдаться. Мошенникъ вывернулъ карманы; въ нихъ таки довольно было.

- Бросьте мне четыре пистоли, а остальнаго мне не нужно, сказалъ Агриппа; я ведь не злой.

Четыре монеты упали къ его ногамъ.

- Поскорей теперь лестницу, крикнулъ дон-Гаэтано.

- А вотъ вашъ ученикъ, для котораго всякое желанiе учителя законъ... онъ и сходитъ за лестницей. Но прежде надо исполнить еще одну маленькую формальность.

- Остается только передать мне безъ разговоровъ вашу длинную шпагу и хорошенькiй кинжалъ, что виситъ у васъ на поясе.

- Это-жь за чемъ?

- А за темъ, что вамъ можетъ прiйдти въ голову нехорошая мысль пустить ихъ въ дело, а изъ этого для вашей же милости вышли бы такiя непрiятности, память о которыхъ осталась бы навсегда на вашей коже.

Дон-Гаэтано подумывалъ о мести и не решался отдать оружiе.

- Ну, чтоже? крикнулъ Агриппа: опускать люкъ или лестницу?

Единственное средство спасенiя показывало концы свои сверху въ отверстiе ямы; пленникъ тяжело вздохнулъ и, вынувъ изъ ноженъ шпагу и кинжалъ, подалъ ихъ рукоятками Агриппе, который схватилъ ихъ проворно.

- Славное оружiе! сказалъ онъ, осматривая ихъ; сейчасъ видна работа толедскихъ оружейниковъ, именно стоитъ такого кавалера, какъ ваша милостъ.

Потомъ прибавилъ, улыбаясь:

- Я былъ уверенъ, что мы съ вами поладимъ, а теперь, сеньоръ, можете выходить на светъ Божiй.

Лестница опустилась въ погребъ, а между темъ Драконъ и Фебея, прибежавшiе вследъ за Гуго, уставили черные морды въ отверстiе. Агриппа взялъ ихъ за ошейники

- Два неразлучныхъ съ нами прiятеля! сказалъ, онъ.

Испанецъ вышелъ и пустился бежать.

Тогда Агриппа обратился къ молодому графу и спросилъ его съ улыбкой:

- Ну, теперь вы убедились, что вашъ плащъ не самъ улетелъ со скамейки и что попадаются иногда на свете и скверные люди?

Отвечать было нечего, но одна вещь все-таки смущала Гуго.

- Зачемъ ты взялъ четыре пистоля у этого мошенника? спросилъ онъ.

- А затемъ, что ихъ же я предложу въ награду тому честному человеку, который не поддастся искушенiю.... Я ведь намеренъ продолжать этотъ опытъ.... Утешительно было бы, еслибъ хорошаго и дурнаго вышло поровну!

Новый случай представился скоро. Агриппа не сталъ придумывать другаго испытанiя и повторилъ ту же хитрость и те же речи. Новый прохожiй выслушалъ все съ такимъ же вниманьемъ и ночью все обошлось такъ же точно, какъ и съ Гаэтано. Пришлось опять приносить лестницу и тащить вора изъ погреба. Онъ поплатился, какъ Гаэтано, своимъ оружiемъ; но съ него взяли только шесть ливровъ, потому что въ карманахъ у него было немного.

Три или четыре прохожихъ еще попались на ту же удочку и не дали бедному Гуго лучшаго мненiя о роде человеческомъ. Наконецъ, пятаго застали въ постели спящаго блаженнымъ сномъ. Агрипла насилу растолкалъ его, чтобы разбудить.

- Не нужно. Пойдемте лучше завтракать и когда поедимъ, вы увидите, что иногда недурно быть и честнымъ человекомъ.

Его посадили передъ сытнымъ и вкуснымъ завтракомъ, и когда онъ кончилъ, Агриппа вынулъ изъ кармана съ полдюжины новенькихъ желтыхъ и белыхъ монетъ, которыя такъ и блестели на солнце, и сказалъ:

- Вотъ вамъ за труды отъ молодаго графа и если случится вамъ когда-нибудь еще проходить мимо, не забывайте нашего дома!

- Забыть! вскричалъ тронутый солдатъ, забыть такой домъ, где прохожимъ даютъ не только славную постель и хорошо ихъ кормятъ и поятъ, да еще даютъ и денегъ на дорогу! Одного я только боюсь, - чтобы хозяева скоро не раззорились совсемъ и не заперли дверей.

- Ну, этого не бойтесъ, прiятель: мы такъ устроили дело, что раздаемъ только то, что сами съ другихъ получаемъ.

Когда солдатъ ушелъ, Агриппа обратился къ Гуго, который не пропустилъ ни одного слова изъ ихъ разговора, и спросилъ:

- Вы сосчитали? я далъ всего четыре, а получилъ тридцать. Вотъ вамъ и пропорцiя между добромъ и зломъ! Будьте же впередъ менее доверчивымъ.

Случилось какъ-то, что проезжалъ солдатъ высокаго роста на поджарой лошади и Агриппа зазвалъ его отдохнуть на целыя сутки.

Никогда еще не бывало въ стенахъ замка человека съ такой огромной шпагой и съ такими густыми усами, - просто два кустарника. Руки у него были все въ волосахъ, уши красныя, шея воловья, брови сросшiяся, а лице - квадратное, какъ у бульдога. При этомъ, онъ хотя и смахивалъ на разбойника, а было въ немъ и что-то дворянское.

- Ну, ужь если этотъ не свалится въ погребъ, сказалъ Агриппа своему воспитаннику, то наружность, бываетъ, значитъ, иногда и обманчива.

Когда проезжаго привели въ фехтовальную залу, онъ показалъ себя мастеромъ владеть и шпагой и кинжаломъ. Онъ осыпалъ Гуго ударами, но и самъ получилъ несколько такихъ, которые его удивили. Лицо у него разгорелось.

- Какъ! вскричалъ онъ, вотъ первый разъ случается, что воробей клюетъ сокола!

Онъ началъ снова, но сердился и темъ самымъ терялъ выгоды своего превосходства надъ молодымъ ученикомъ. Ударъ концомъ прямо въ грудь привелъ его въ бешенство. Гуго, въ восторге отъ своей ловкоcти, не могъ скрыть этого.

- Еслибъ у меня въ рукахъ была добрая шпага, вместо этой дряни, воскликнулъ его противникъ, ты бы не-то запелъ, молодой петушокъ!

- А зачемъ же дело стало? возразилъ Гуго, разгорячась тоже и оба ужъ бросились было къ оружiю, висевшему на стене.

- Полно! довольно! крикнулъ Агриппа громкимъ голосомъ.

Оба повиновались. Агриппа пропустилъ Гуго впереди себя и вышелъ, а за ними пошелъ великанъ, рыча какъ собака, у которой отняли кость.

Агриппа привелъ его въ нижнюю комнату и предложилъ закусить. Солдатъ осушилъ залпомъ два или три полныхъ стакана; широкiй ротъ его раскрывался, какъ пропасть, и вино исчезало въ немъ, какъ въ колодезе. Въ промежуткахъ между стаканами изъ него вырывались проклятiя.

- Дело плохо, подумалъ Агриппа, и сделалъ знакъ Гуго, чтобъ онъ ушелъ.

Мальчикъ вышелъ, какъ ни въ чемъ не бывало. Агриппа, въ свою очередь, объявилъ, что долженъ кое-чемъ распорядиться, и тоже ушелъ. Онъ хотелъ послать кого-нибудь на деревню за помощью и попросить графиню, чтобъ она не выходила изъ своихъ комнатъ.

къ нему. Услышавъ стукъ его толстыхъ сапогъ по твердому песку, Гуго обернулся и подождалъ.

- Вы отъ меня ушли, прiятель, сказалъ рейтаръ, а къ этому, клянусь честью, не привыкъ капитанъ, Бриктайль. За вами две игры!

Онъ засмеялся. Гуго смотрелъ на него, не говоря ни слова. Вдругъ, переменивъ тонъ, великанъ сказалъ ему:

- У васъ прехорошенькiй перстень.... Можно посмотреть?

Гуго протянулъ руку доверчиво. Бриктайлъ схватилъ ее, живо сорвалъ перстень и, полюбовавшись немного его блескомъ на солнце, наделъ себе на палецъ.

- А ведь какъ-разъ въ пору, не правда-ли? Спасибо!

Сынъ графа Гедеона мгновенно побледнелъ.

- Вы толкуете еще о вежливости, вскричалъ онъ, а сами-то какъ поступаете?

Бриктайль пожалъ плечами.

- Да ведь, еслибъ я у васъ попросилъ этотъ перстень, - все равно вы бы мне его отдали?

- Разумеется, нетъ!

- А вотъ потому-то я и взялъ его самъ - Хотите получить назадъ, попробуйте сделать то-же.

Гуго, вне себя, бросился на бандита. Но Бриктайль этого ожидалъ и навязывался на ссору; онъ съ такой силой сжалъ его въ своихъ длинныхъ рукахъ, что у Гуго кости затрещали. Обезумевъ отъ боли, онъ до крови укусилъ великана за руку,

- А! волченокъ! крикнулъ Бриктайль, выпустивъ его.

Онъ выхватилъ изъ ноженъ свою шпагу; Гуго схватилъ попавшуюся на земле палку и ждалъ его твердо. Первымъ же ударомъ Бриктайль разрубилъ пополамъ эту палку; онъ и не думалъ остановиться, какъ вдругъ две злыхъ собаки бросились изъ глубины двора съ лаемъ и раскрытой пастью. Бриктайль едва успелъ отскочить назадъ.

- Бери, драконъ! хватай Фебея! кричалъ Агриппа появляясь вдали съ мушкетами.

Бриктайль отступалъ, удерживая шпагой страшныхъ псовъ, которые не отставали не кидались на него, какъ бешеные. Уже плащъ, которымъ онъ обмоталъ себе левую руку, былъ въ клочкахъ, и онъ чувствовалъ у себя на ногахъ горячее дыханье собакъ, но, увидевъ за собой дерево, онъ отчаяннымъ скачкомъ вспрыгнулъ на ветку. Драконъ и Фебея бегали съ воемъ кругомъ дерева, поднимались на стволъ передними лапами и красными глазами грозили еще солдату.

Агриппа въ одну минуту побежалъ къ нимъ.

- А если я вамъ раздроблю голову изъ этого мушкета, разве я буду не правъ? крикнулъ онъ Бриктайлю сердитымъ голосомъ. ....Будь вы на моемъ месте, вы бы такъ и сделали!... Но вы - мой пленникъ.... Я лучше подожду.... Когда-нибудь да прiйдется жъ вамъ сойти внизъ.

Стоя на большой ветке, Бриктайль смотрелъ вокругъ, куда бы бежать, откуда бы защищаться; ничего кругомъ, кроме голаго ровнаго двора, а подъ деревомъ две собаки, не спускающiя съ него глазъ. Вздумай онъ соскочить - и въ ту же минуту ихъ крепкiя челюсти вопьются ему въ шею.

- Попались, возразилъ Агриппа.... надо сдаваться.

- На какихъ условiяхъ?

- Прежде всего - вотъ этотъ перстень, что вы украли.

- Просто шутка!... Я съ темъ и взялъ его, чтобъ отдать назадъ... Вотъ онъ.

Онъ снялъ съ пальца перстень Гуго и бросилъ въ шляпу Агрипре.

- Теперь - вашу шпагу и вашъ кинжалъ.

- А если я поклянусь вамъ, что не пущу ихъ въ дело?

- А я буду гораздо покойней, когда шпага и кинжалъ не будутъ больше у васъ въ рукахъ.

Бриктайль прикусилъ себе губы и, обратясь къ Гуго, который смотрелъ на всю эту сцену, сложивъ руки, спросилъ его:

- Что вы на это скажете? я увиделъ гербъ на вашемъ перстне и принялъ васъ за дворянина!

- Именно потому, что я дворянинъ, я и вижу, что вы не дворянскаго рода.

- Что жъ ты принимаешь меня за незаконнорожденаго, что ли, комаръ ты эдакiй?

Гневъ опять овладелъ имъ и онъ смерялъ глазомъ разстоянiе до земли и ужъ совсемъ было-приготовился спрыгнуть внизъ, но въ эту минуту онъ увиделъ бегущихъ изъ-за стены, целой толпой, крестьянъ съ косами, топорами и копьями, а отъ нихъ онъ ужъ наверное не спасся бы, еслибъ даже и одолелъ Агриппу, Гуго и обеихъ собакъ.

Проклятiе вырвалось у него, и, выхвативъ изъ ноженъ шпагу и кинжалъ, онъ съ силой швырнулъ ихъ на песокъ.

- Теперь можете и сойти! крикнулъ ему Агринпа, поднимая брошенное оружiе.

Собакъ онъ взялъ за ошейники, и оне только рычали.

Въ одну секунду солдатъ соскочилъ съ дерева и, ставъ прямо противъ Гуго, посмотрелъ на него молча. Его лицо, только что пылавшее дикимъ гневомъ, вдругъ стало безстрастнымъ и на немъ показался какой-то отблескъ благородства. Потомъ, проткнувъ руку и отворотивъ рукавъ, онъ показалъ кровавую рану и сказалъ:

- Вотъ тутъ у меня остается такой знакъ на память, котораго я не забуду. Клянусь вамъ честью дворянина, а я - дворянинъ, можете мне поверить - постарайтесь лучше никогда не встречаться со мной.

И выпрямившись во весь ростъ, съ надменнымъ видомъ, онъ прибавилъ:

- А теперь, прикажите меня выпустить!

Когда дверь отворилась, Бриктайль увиделъ, что въ самомъ деле такая предосторожность не была лишнею. Его окружило человекъ тридцать, готовыхъ на него броситься, но Агриппа сделалъ знакъ рукой:

- Этотъ господинъ сознался, что былъ неправъ... Теперь это - ягненокъ... Намъ остается только, друзья мои, пожелать ему счастливаго пуеи - но не мешаетъ ему подальше обходить дубы, какiе ему могутъ попасться на дороге: какъ разъ можетъ на одномъ изъ нихъ когда-нибудь повиснуть.

Взрывъ смеха отвечалъ ему.

- А, канальи! еслибъ только уменя была шпага! проворчалъ рейтаръ и тотчасъ же принялъ опять невозмутимый видъ, бросивъ на крестьянъ взглядъ презренiя.

Полоумный малый, бывшiй все еще на службе у графа де-Монтестрюка, подвелъ поджарую лошадь пандура. Онъ селъ верхомъ не спеша и поехалъ, высоко поднявъ голову, но зеленый отъ гнева и съ пылающимъ взоромъ.

Когда онъ завернулъ за уголъ стены, Агриппа положилъ руку на плечо графу Гуго и сказалъ: