Враги Джобсона.
Часть седьмая. Муж и жена.
V. Толки.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Враги Джобсона. Часть седьмая. Муж и жена. V. Толки. (старая орфография)

V.
Толки.

Увидав входящого в его комнату Джобсона, Винистун посмотрел на него пристально. Его посещение было как нельзя более кстати. Он сам только-что собирался пойти к нему. В это самое утро, он получил следующее письмо от Берты:

"Милый друг!

"Я очень безпокоюсь о Тадди, который все живет в Лондоне со времени отъезда из Коверлея. Он писаль только раз отцу и то в очень мрачном настроении. Я знаю, что он уехал в Лондон под влиянием глубокого горя, а из его письма надо заключить, что у него новые заботы, но какие, право, не знаю. Напишите мне, часто ли видаетесь с ним, здоров ли он и не сообщил ли вам чего о своих заботах. Я очень безпокоюсь о нем. Его отец уезжает через неделю в Канаду и будет наднях в Лондоне.

Прочитав это письмо, Винистун, для которого малейшее желание Берты было законом, стал придумывать уважительный предлог к посещению Джобсона, который как бы нарочно избегал его в последнее время. Впрочем, не одно письмо Берты заставило его думать о Джобсоне в то самое время, когда он вошел в его комнату. Накануне, он обедал с некоторыми приятелями за адвокатским столом в Иннер-Темиле, и случайно слышал разговор двух адвокатов о Джобсоне.

- Что-то не видать Джобсона, сказал один из них: - разве он принес адвокатуру в жертву политике?

- Я думаю, что ему придется вскоре отказаться от адвокатуры, хочет ли он этого или нет, отвечал другой. - Говорят, что у него нет вовсе дел. Между нами, он компанион в предприятии, которое идет плохо. Ко мне сегодня обращались за советом по одному делу, по которому ему придется заплатить значительную сумму.

- Э, да ему всюду не везет. Он ведет дело мисс Реймонд; она хорошенькая, ловкая интригантка, и мне сегодня говорил Скирро, правая рука Кромпля, что если мисс Реймонд будут допрашивать на суде, то выйдет скандал для Джобсона. Конечно, адвокат человек и, принимая хорошенькую женщину у себя в конторе...

- Мистер Гокинс, воскликнул Винистун, ударяя кулаком по столу: - это низкая клевета. Я готов поручиться за невинность Джобсона. К тому же, вы почерпнули свое известие из неверного источника. Скирро - школьный товарищ и заклятой враг Джобсона. Недостойно говорить в таких выражениях о нашем уважаемом собрате, и я протестую.

- Я именно не желаю вреда Джобсону и только повторил то, что говорят другие, отвечал Гокинс, прикусив губу: - он очень самонадеянный, надменный человек и я, право, не знаю почему я не могу высказать о нем своего мнения. Говорят о всех людях; Джобсон не святой и должен подвергнуться общей участи.

- О, я вам объявляю, что не позволю при себе говорить таких вещей о моем друге Джобсоне, произнес Винистун: - повторяю, что это гнусная клевета и распространение её не делает никому чести. Если вы говорите, что только повторяете чужия слова, то я передам Джобсону имена клеветников, а сам лучше уйду отсюда.

И он удалился. Все его уважали и даже Гокинс пожалел о происшедшей сцене, но после ухода Винистуна разговор о Джобсоне продолжался, и, конечно, его разобрали по косточкам.

Судя по слышанному им разговору, Винистун заключил, что Джобссон находится в затруднительных обстоятельствах. Письмо Берты только подтвердило его подозрения, а теперь, смотря на бледное, мрачное, тревожное лицо своего друга, он вполне убедился, что с ним случилось нечто нехорошее.

Джобсон прямо приступил к цели своего посещения и рассказал Винистуну о своих финансовых затруднениях. Потом они написали цифры на бумаге и вывели следующий ужасающий разсчет:

Получено от деда - 41,115 ф. ст.

Расходы по утверждению в наследстве и другие - 4,700 ф. ст.

Понижение ценности фондов - 880 " "

Дано в займы Бельклею без процентов - 5,000 " "

Помещено в дело Коксон и К° - 10,000 " "

Еще - 4,320 " "

Занято и взято из капитала - 3,175 " " 28,075" "

13,040 ф. ст.

Дом в Чарльс-Стрите был уже заложен и нельзя было получить под него более денег. Все остальное состояние Джобсона заключалось в акциях. Конечно, ежегодный доход в 1,400 ф., составлявший приданное мистрис Джобсон, не был принят в соображение.

- Плохо, произнес Винистун, после некоторого размышления.

- И мы не знаем единственный ли это вексель бедного Коксона, заметил Джобсон: - а если их еще много?

- В прошлом году тысячу-двести, а в нынешнем менее шестисот.

- Отчего это? Вчера за обедом разсуждали о вас и всем, повидимому, известно, что нам не поручают более дел.

- Всем известно! воскликнул с гневом Джобсон: - кто говорил обо-мне?

- Многие говорят об вас и вы должны были этого ждать. Нельзя жить в стеклянном доме на верху большой горы и думать, что завистники не следят за каждым вашим шагом. Но это было бы ничего, еслиб только говорили о том, что видели, но об вас распускают скандальные истории.

- Скандальные истории! Вы не знаете, Винистун, какие я выношу муки, а еще хотите увеличить мои страдания. В чем дело?

- Эти сплетни ни мало не уменьшают моего уважения к вам и конечно никто знающий вас не поверит им. Но клевета, как змея, жалит в ногу, не теряя от этого своей ядовитости. Скажите мне, в каких вы находитесь отношениях с вашей клиенткой, мисс Реймонд?

- О, отвечал Джобсон, слегка покраснев: - в самых дружеских. Мы познакомились заграницей, где она путешествовала с лордом и лэди Братлинг. Она очень умная и приятная молодая девушка. Она рассказала мне свою историю и просила моей помощи. Я согласился и состою вторым её адвокатом Вот и все.

- Всели, друг мой? Говорят - я только повторяю толки, основанные на словах вашего старого врага Скирро - что в этом деле могут обнаружиться очень скандальные для вас обстоятельства, если мисс Реймонд появится на свидетельской скамье.

- Это невыносимо! воскликнул Джобсон: - я отыщу его и изобью, как собаку.

- Пустяки. Вы этим сделаете только худший скандал. Какая польза ломать палку на спине негодяя? Нет, мой друг, ваше положение довольно затруднительное и без процесса в полицейском суде. Но вернемся к мисс Реймонд. Не припомните ли вы какого нибудь обстоятельства, которое можно было-бы -выставить в скандальном свете?

- Нет. Мы, часто видались с нею за-границей и здесь, но всегда при самых обыкновенных условиях.

- Она бывала у вас в конторе?

- Никогда.

- Хорошо. Пусть их поднимают скандал, они только погубят себя. Поговорим теперь о ваших финансовых затруднениях. Через двадцать четыре часа, вы должны заплатить семь тысяч фунтов, или добиться отсрочки долга. Сколько у вас денег у банкира?

- Не более четырех сот фунтов, и те я обещал сегодня Тимпани, который вскоре женится.

Винистун посмотрел с удивлением на своего друга.

- Можно списаться с вашим отцом?

- Нет; да к тому же я не возьму у него ни пенса. У него без меня много ртов в Канаде.

- Декан богат...

а жена моя осталась там.

- О, Джобсон! Джобсон! воскликнул Винистун, схватившись за сердце: - что все это значит? Вы спокойно говорите мне о таких вещах, которые в состоянии свести с ума любого человека.

- Вы можете, поэтому, представить себе, какую пытку я вынес в эти последние месяцы.

- Но что случилось? спросил Винистун, взяв егоза руку: - я слышал, что вы уехали из Коверлея внезапно по важным делам, но нимало не подозревал, что у вас произошла семейная ссора.

- Вам покажется это очень нелепым, произнес с горькой улыбкой Джобсон: - но буря поднята Коверлейским епископом по поводу моей книги, Quaestio Quaestionum.

мелочи могли разсорить вас с женою?

- Вам это кажется непонятным и вы совершенно правы. Я не стану рассказывать вам тайны моей семейной жизни, это было бы слишком тяжело и недостойно честного человека. Упомяну только, что Кеверлейский епископ отказался обедать со мною в доме декана, потому-что я безбожник. Эта нелепая выходка сильно повлияла на умы, уже ранее расположенные против меня. Декан и его жена полезли на стену. Вы не можете осудить Сильвию за то, что, воспитанная в подобных предразсудках и находясь под влиянием своей матери, она приняла сторону епископа против меня. Вследствие этого, мы имели с нею неприятное объяснение и оказалось, что между нами такой глубокий разлад в идеях и принципах, затрогивающих основы супружеской жизни, что она осталась в родительском доме, а мне позволила жить одному. Таким образом, милый друг, я, состоятельный человек, нахожусь на краю банкротства, я, женатый человек, не имею жены. Но я не подамся злой судьбе, воскликнул Джобсон, гордо поднимая голову и выпрямляясь во весь рост: - я буду бороться с нею до конца. Скажите мне, как лучше повести борьбу?

- Джобсон, отвечал Вянистун, внимательно выслушавший его исповедь: - если свет узнает о вашем разводе с женою, то Бог знает чем все это кончится в виду толков о ваших отношениях к мисс Реймонд. Напишите тотчас к тетке Берте. Не мотайте головой. Вы должны слепо меня слушаться, или я не могу помочь вам. Помните, что дело идет о спасении человека, перед которым открыта одна из самых блестящих карьер в Англии. Откровенно говоря, я еще не вижу ясно пути для выхода из трясины, в которой вы погрязли. Но не унывайте. Вы человек сильный, мужественный. С Божьей помощью все еще устроится. Дайте мне вашу руку.

- Выпишите тотчас свою тетку, скажите, что Винистун находит необходимым её приезд. А теперь я пойду.

- Нет. Нам не надо открывать нашим банкирам своего отчаянного положения до последней крайности. Я отправлюсь к Морзу.

И, взяв кэб, Винистун поехал в еврейский квартал Лондона, между церковью св. Павла и Гаундсдитчем.