Гордость и предубеждение.
Том первый. Глава 8

Гордость и предубеждение

Том первый

Глава 8

В пять часов две дамы отбыли переодеться, а в половине седьмого Элизабет позвали к ужину. В ответ на поток вежливых вопросов - в коем она с удовольствием отметила ощутимо превосходящее всех прочих беспокойство г-на Бингли - обнадежить собранье она особо не могла. Джейн ни капли не полегчало. Сестры, услышав сие, трижды или четырежды повторили, как они опечалены, какой это ужас - сильно простудиться и как чрезвычайно не любят болеть они сами, а затем выкинули Джейн из головы; их равнодушие к Джейн, отсутствующей непосредственно пред их взором, вернуло Элизабет радости прежней ее антипатии.

Брат же их был единственным в собраньи, кого она в силах была созерцать с каким-либо удовольствием. Его тревога за Джейн была очевидною, его внимание к Элизабет - весьма приятным, и его участие дозволяло ей не ощущать себя незваной гостьей, каковой ее, по видимости, почитали все прочие. За вычетом г-на Бингли, особо никто не обращал на нее вниманья. Юная г-жа Бингли была поглощена г-ном Дарси, ее сестра почти не отставала от нее; что же до г-на Хёрста, рядом с которым сидела Элизабет, то был вялый человек, кой жил исключительно ради пищи, выпивки и карточных игр и коему, по выяснении, что Элизабет любому рагу предпочитает простые блюда, оказалось более нечего ей сказать.

Когда ужин завершился, она тотчас вернулась к Джейн; юная г-жа Бингли принялась оскорблять гостью, едва та вышла из комнаты. Манеры ее провозглашены были весьма дурными, смесью гордости и дерзости, она не умела поддержать беседу, лишена была стиля, вкуса, красоты. Г-жа Хёрст разделяла сие мненье и добавила своего:

- Говоря коротко, она лишена всяких приятных качеств, за исключеньем дара к ходьбе. Никогда не забуду, какой она заявилась нынче с утра. Прямо дикарка.

- В самом деле, Луиза. Я еле сдерживалась. И вообще, какой нелепый визит! Отчего она должна скакать по округе, если ее сестра простудилась? Волосы в беспорядке, всклокочены невозможно!

- Вот именно, да еще нижняя юбка - надеюсь, ты заметила ее нижнюю юбку: дюймов на шесть в грязи, не меньше; а платье, одернутое, чтоб сие скрывать, своей службы отнюдь не сослужило.

- Твой портрет, возможно, очень точен, Луиза, - сказал Бингли, - однако ничего такого я вовсе не заметил. Мне показалось, нынче утром госпожа Элизабет Беннет выглядела превосходно. Ее грязная нижняя юбка совершенно ускользнула от моего вниманья.

- Вы-то сие, конечно, заметили, господин Дарси, - сказала юная г-жа Бингли, - и, я склонна предположить, вы не пожелали бы, чтоб ваша сестра предъявила нашим взорам такую картину.

- Бесспорно.

- Пройти три, четыре, пять или сколько там миль по щиколотку в грязи, да к тому же одной, совершенно одной! Что это ей вздумалось? Мнится мне, сие являет самодовольную независимость гадкого сорта, весьма провинциальное равнодушье к приличьям.

- Скорее любовь к сестре, а сие весьма приятно, - возразил Бингли.

- Боюсь, господин Дарси, - полушепотом отметила юная г-жа Бингли, - такое приключенье немало утишило ваши восторги пред ее прекрасными очами.

- Отнюдь нет, - ответствовал тот, - после прогулки они сияли.

За сей репликою последовала краткая пауза, а потом г-жа Хёрст заговорила вновь:

- Я чрезвычайно привязана к Джейн Беннет, она очень славная девушка, и я всем сердцем желаю ей счастья. Но с такими отцом и матерью, с такими родственниками, боюсь, надежды у нее нет.

- Кажется, ты говорила, что дядя ее - поверенный в Меритоне?

 Да, и у них имеется еще один, который живет где-то в окрестностях Чипсайда.^[27]

- Отменно, - прибавила ее сестра, и обе от души расхохотались.

- Даже будь у них достаточно дядьев, чтоб заполнить весь Чипсайд, - вскричал Бингли, - сие не сделало бы их ни граном неприятнее.

- Но сие весьма ощутимо уменьшает их шансы выйти за хоть сколько-нибудь уважаемых людей, - отвечал Дарси.

На это замечанье Бингли не откликнулся, однако же сестры его от всей души согласились и еще некоторое время предавались веселью касательно вульгарных родственников своей дорогой подруги.

вечера, когда, утешившись тем, что сестра заснула, Элизабет сочла скорее приличествующим, нежели приятным, сойти к собранью. В гостиной все присутствующие сидели за мушкой и тут же пригласили Элизабет присоединиться; однако, подозревая, что ставки высоки, она отказалась и, сославшись на состоянье сестры, пояснила, что спустилась ненадолго и пока займет себя книгою. Г-н Хёрст воззрился на нее в изумленьи.

- Вы предпочитаете чтенье картам? - осведомился он. - Сие весьма исключительно.

- Госпожа Элайза Беннет, - пояснила юная г-жа Бингли, - карты презирает. Она великая чтица и ни в чем более не находит радости.

- Я не заслуживаю ни подобного комплимента, ни подобного упрека, - возразила Элизабет. - Я вовсе не великая чтица и радуюсь многому.

 Вы, безусловно, с радостью ухаживаете за сестрой, - сказал Бингли, - и, я надеюсь, радость ваша умножится при виде ее выздоровленья.

Элизабет от души поблагодарила его и направилась к столу, где лежали несколько томиков. Бингли тут же предложил доставить ей другие - все, какие дозволит его библиотека.

- Ради вас и себя я желал бы, чтоб коллекция моя была обширнее, однако я человек праздный, и хотя книг у меня немного, их больше, нежели я когда-либо открывал.

Элизабет заверила его, что ей прекрасно подойдут те, что уже нашлись в комнате.

- Поразительно, - сказала юная г-жа Бингли, - что мой отец оставил столь скудную библиотеку. Какая прекрасная библиотека у вас в Пемберли, господин Дарси!

 Ей надлежит такою быть, - отвечал тот. - Ее собирали многие поколенья.

- И вы немало к ней прибавили - вы вечно приобретаете книги.

- Мне непостижимо пренебреженье к семейной библиотеке в наше время.

- Пренебреженье! Вы, разумеется, не пренебрегаете ничем, что способно добавить красоты вашему благородному дому. Чарлз, когда у тебя будет свой дом, хорошо бы ему оказаться хоть вполовину столь же восхитительным, как Пемберли.

 Было бы неплохо.

- В самом деле, я бы советовала тебе приобрести дом поблизости и полагать Пемберли образцом. Нет в Англии графства благороднее Дербишира.

- От всей души соглашусь; я бы купил Пемберли, если б Дарси его продал.

 Я говорю о том, что поистине возможно, Чарлз.

- Клянусь честью, Кэролайн, легче приобрести Пемберли покупкою, нежели подделкою.

за игрой.

- Сильно ли выросла юная госпожа Дарси с весны? - спросила юная г-жа Бингли. - Она будет высокой, как я?

- Пожалуй. Сейчас она ростом примерно с госпожу Элизабет Беннет или даже выше.

- Как хочется мне с нею повидаться! В жизни не встречала человека восхитительнее. Какая наружность, какие манеры! и сколь образованна для своего возраста! Как изысканно играет на фортепьяно!

- Удивительно, - заметил г-н Бингли, - как молодым дамам хватает терпенья - все они столь многогранно образованны.

 Все молодые дамы образованны! Дорогой мой Чарлз, что ты под сим разумеешь?

- Да, полагаю, все. Все они расписывают столешницы, выделывают ширмы и вяжут кошельки. Едва ли я знаю хоть одну даму, ко всему этому не способную, и совершенно точно ни единожды не слышал, чтоб о даме заговорили впервые и не сообщили притом, что она весьма образованна.

- Ваш список общераспространенных пределов образованья чрезмерно близок к истине, - отвечал Дарси. - Словом сим определяются многие женщины, кои заслужили его лишь вязаньем кошельков и выделываньем ширм, не более. Но я отнюдь не готов согласиться с вашей оценкою дам вообще. Не могу похвастаться, что средь всех моих знакомиц найдется более полудюжины воистину образованных.

- Вот именно, я тоже, - прибавила юная г-жа Бингли.

- Стало быть, - отметила Элизабет, - под образованьем женщины вы, вероятно, разумеете немало.

 Я в самом деле разумею под сим немало.

- Ну еще бы! - вскричала его верная единомышленница. - Невозможно полагать воистину образованным человека, кой существенно не затмевает обыкновенных достижений. Чтобы почитаться образованной, женщина должна уметь блестяще музицировать, петь, рисовать, танцовать, а также владеть современными языками, а кроме того, ей надлежит обладать некоей особостью наружности и походки, манер и речи - или же оценка сия будет заслужена лишь наполовину.

- Все это ей потребно, - прибавил Дарси, - а равно ей надлежит дополнить сие важной сутью, обильным чтеньем развивая свой ум.

- Я более не удивляюсь, что вы знакомы всего с шестью образованными дамами. Я скорее дивлюсь тому, что вы знакомы с такими .

- Ужель вы столь суровы к своему полу, что сомневаетесь в возможности сего?

- Я таких женщин никогда не встречала. Я никогда не наблюдала единства способностей, вкуса и прилежанья, кои вы описываете.

к происходящему за столом. Поскольку беседа тем самым подошла к концу, Элизабет вскоре покинула гостиную.

- Элайза Беннет, - заметила юная г-жа Бингли, едва за гостьей закрылась дверь, - из тех юных дам, кои тщатся понравиться противоположному полу, принижая свой собственный, и со многими мужчинами, хочу заметить, добиваются успеха. На мой же взгляд, мето́да сия ничтожна - весьма вульгарная уловка.

 Несомненно, - отвечал Дарси, коему главным образом и адресовалось это замечанье, - вульгарность присутствует во всех уловках, до коих дамы опускаются порою, дабы пленить мужчину. Презренно все, что отдает коварством.

Подобный ответ не вполне удовлетворил юную г-жу Бингли, что не дозволило ей развить тему.

Элизабет вновь появилась среди них, дабы сообщить лишь, что Джейн стало хуже и отойти от нее невозможно. Бингли предложил немедля послать за г-ном Джоунзом, а сестры его, убежденные, что от провинциальных советов толку не будет, рекомендовали отправить посыльного в город за весьма прославленным лекарем. Об этом Элизабет не желала и слышать, однако к предложенью их брата отнеслась благосклоннее; уговорено было, что, если юная г-жа Беннет существенно не поправится, за г-ном Джоунзом пошлют рано утром. Бингли немало переживал, сестры его утверждали, что убиты. Они, впрочем, утишили свои горести дуэтами после ужина; брат же их не нашел лучшего облегченья своим страданьям, нежели велеть экономке уделять больной даме и ее сестре все возможное вниманье.

27

Чипсайд - улица в историческом центре Лондона, где в Средние века располагался рынок; в описываемые времена - район в основном деловой, по каковой причине аристократическими семьями полагавшийся малопрестижным.