Опера нищего. Действие третье. Автор произведения

Локит. Это, конечно, ты, негодница, подстрекнула его к побегу и помогла ему?

Люси. Сэр, здесь были Пичем и дочь его Полли, а уж они-то, не сомневайтесь, знают порядки Ньюгета так же хорошо, как если бы тут родились и провели всю жизнь. Почему же все ваши подозрения падают только на меня?

Локит. Люси, Люси, я не потерплю уклончивых ответов.

Люси. В таком случае... Пусть на мне клеймо выжгут,^[61] если я что-нибудь знаю о Макхите.

Локит. Не горячись, Люси, иначе я сочту, что виновна именно ты.

Люси. Сами не горячитесь, сэр. Я хочу, чтоб меня заклеймили, хочу! Что еще мне сказать, чтобы убедить вас?

Локит. Он хоть заплатил тебе как следует? Сколько он выложил? Не надувай отца, бесстыдница, и тогда я перестану сердиться на тебя. Может быть, ты вошла с ним в более выгодную сделку, чем я? Сколько он дал тебе, душенька?

Люси. Но вы же знаете, сэр: я люблю его и сама готова приплатить, лишь бы он оставался со мной.

Локит. Ах, Люси, как при твоем воспитании можно быть такой неосторожной? Девушку, которая стоит за стойкой кабака, всегда осаждают поклонники.

Люси. Дорогой сэр, не поминайте мое воспитание : ему-то я и обязана своим падением. (Поет на мотив «Коль сладко любовью нам тешить себя».)

Меня вы учили, поставив за стойку,

В каких мне пределах вести себя бойко,

И я позволяла себя целовать,

Но так, чтобы большего не отдавать.

Я все, что имела, ему подарила.

Если вы способны простить меня, сэр, я признаюсь во всем, потому что он, бесспорно, вел себя со мной как последний негодяй.

Локит. Значит, ты все-таки помогла ему бежать, негодница?

Люси. Когда женщина любит, она готова на все за один нежный взгляд, одно ласковое слово. Другой платы я не просила.

Локит. Ты навсегда останешься заурядной шлюхой, Люси. Если не хочешь, чтобы тебя считали дурой, никогда ничего не делай бескорыстно. Те, кто поступает иначе, обкрадывают самих себя.

Люси. Но любовь, сэр, это несчастье, которое может обрушиться на самую осмотрительную женщину, а в любви все мы - дуры. Несмотря на все уверения капитана, я сейчас совершенно убеждена, что Полли Пичем в самом деле жена ему. Неужели я, дура этакая, дала ему улизнуть лишь затем, чтобы он отправился к ней? Полли подольстится к нему и выманит у него денежки, а затем Пичем повесит его и обжулит нас с вами.

Локит. Значит, я разорюсь из-за того, что тебе, черт тебя возьми, понадобилось влюбиться? Хорошенькое оправдание!

Люси. Я готова прикончить эту наглую самодовольную потаскушку! Я подарила ему жизнь, а вся сладость ее досталась этой твари. Неблагодарный Макхит! (Поет на мотив «Баллады о Южных морях».)

Я разум теряю от боли,

Мечась и стеня.

Удел свой кляня.

Счастливая тварь эта Полли!

Кто в мире несчастней меня?

Я плачу, я вся багровею,

Чуть вспомню о милом злодее.

Он брезгует мной,

Своею женой -

Ему потаскушка милее.

Он брезгует мной,

Ему потаскушка милее.

Рехнусь я от мысли такой!

Локит. Итак, я в довершение всех бед должен еще торчать здесь и слушать твое мяуканье, влюбленная кошка! Прочь с глаз моих, распутница! Постись и умерщвляй плоть, пока не перестанешь сходить с ума, а я время от времени буду задавать тебе трепку, чтобы привести в себя. Ступай!

Локит. Выходит, Пичем вознамерился перехитрить меня, но я с ним все-таки управлюсь. Этот пес болтлив в пьяном виде; я его как следует попотчую, вытяну у него правду и поверну дело в свою пользу. Львы, волки и коршуны не живут стадом, гуртом, стаей. Из всех хищных животных общителен только человек. Каждый из нас грабит соседа, но кормимся мы все вместе. Пичем - мой компаньон, мой друг. Он поступает согласно обычаям света и может сослаться на тысячи примеров в оправдание своей попытки надуть меня. Так не вправе ли я воспользоваться правами друга и отплатить ему той же монетой? (Поет на мотив «Деньги сэра Пэкингтона».)

И меж шулеров можно встретить друзей,

Хотя их занятье - морочить людей.

Дружить меж собой их нужда заставляет:

Им дружба в игре плутовать пособляет.

Но кто подведет

Приятелей, тот

В ловушку немедленно сам попадет.

У нас, как у щук отощалых, обычай -

Друзей мы глотаем, коль нету добычи.

Ну, Пичем, теперь мы, как честные торговцы, посмотрим, кто из нас двоих проведет другого. Люси!

Есть сейчас в доме кто-нибудь из людей Пичема?

Локит. Что с тобой, мальчик? Ты тощ, как сельдь, из которой молоки выпотрошили.

Филч. Для такой работы нужно лошадиное здоровье. С тех пор как наш любимый племенной жеребец по несчастью вышел из строя, я понемножку подрабатывал тем, что брюхатил наших дам для отсрочки приговора. Но если я не найду более легкого способа заработать на жизнь, мне до следующей сессии, ей-богу, не дотянуть.

Локит. Ты прав: если этот великий человек отдаст концы, мы все понесем невосполнимую утрату. Самый доблестный и пылкий странствующий рыцарь не вызволил из беды и половины тех девиц, что выручил он. Кстати, малыш, не скажешь ли, где найти твоего хозяина?

Филч. На складе краденого в «Поддельном векселе», сэр.

Отправлюсь-ка я туда - мне надо уладить с ним немало важных дел, а уж в ходе переговоров я сумею вытянуть из него правду. Словом, не пройдет и дня, как Макхит снова окажется у меня в лапах. (Уходит.)

Макхит в дорогом темном плаще, Бен Пройдоха, Мэт Кистень

Макхит. Сожалею, джентльмены, что большая дорога оказалась столь пустынной. Но когда мои друзья в затруднении, я всегда рад предоставить мое состояние к их услугам. (Дает им деньги.) Как видите, джентльмены, я - настоящий друг, а не царедворец, который все обещает и ничего не делает. (Поет на мотив «Лиллибуллеро».)

Мы все по придворным обычьям живем,

И редкость - друг настоящий.

Ведь дружба из выгоды только заем,

Коль с вами беда,

Друзья вас всегда

Бесплатным советом наставят

Дерзнете ж просить

Деньжонок ссудить -

За ними к соседу направят.

Но мы, джентльмены, еще не утратили честь настолько, чтобы жить по законам продажного света. И пока я могу служить вам, располагайте мною.

Бен. Мне прискорбно видеть такого великодушного человека в настолько затруднительном положении, что он вынужден вращаться в дурном обществе и водить компанию с игроками.

Мэт. Как несправедливо устроен мир! Что можно одному, то возбраняется другому. Из всех мошенников, из всех угодников на все руки самый отвратительный - это игрок. И тем не менее его принимают в наилучшем обществе, поскольку и там многие занимаются тем же самым. Удивляюсь, почему же тогда не уважают людей нашего ремесла!

Макхит. В Мэрибоне сегодня большая игра; следовательно, на улицах можно будет кое-чем поживиться. Встретимся там, и я подам вам знак, кого пощупать.

Мэт. Там есть один парень в коричневом плаще с узким золотым кантом. Говорят, у него всегда водятся деньги.

Макхит. Что это тебе взбрело, Мэт? И не думай с ним связываться: он хороший, честный парень и один из наших.

Бен. Разумеется, сэр, мы будем руководствоваться вашими указаниями.

Макхит. Присмотрите за ростовщиками:^[62] столбик-другой золотых монет^[63] - недурной ^...

Мэт. Славная штука эти столбики! А вот банкноты я ненавижу - очень трудно сбывать.

Макхит. Там есть одна важная птица, Бен. В свое время этот человек подковал меня на крупную сумму наличными. Следовательно, он мой должник. Сегодня вечером я укажу тебе его, а ты взыщешь с него долг. Но компания уже в сборе - я слышу за стеной стук костей. Итак, джентльмены, ваш покорный слуга! Встретимся в Мэрибоне. (Уходит.)

Склад Пичема. На столе вино, бренди, трубки и табак.

Локит. Расчет за коронацию^[64], брат Пичем, получается такой запутанный, что в нем черт ногу сломит.

Пичем. Действительно, в нем множество самых разнообразных статей. По ним мы около десяти раз выплачивали нашим людям различные суммы. Все это и отражено здесь, на раскрытой перед вами странице.

Локит (читает). «Шлейф от дорогого парчового платья...» Вы уже, кажется, его сбыли?

Пичем. Да, миссис Диане Хапп, сводне. Она не преминет небезвыгодно превратить его в башмачки и туфельки, с помощью которых склоняет девиц идти на содержание.

Локит. Однако я не вижу здесь упоминания о драгоценностях.

Пичем. Они настолько всюду известны, что их приходится тайком сплавлять за границу.^[65] Поэтому они проходят по статье «Вывоз». Что же до табакерок, часов, шпаг и прочего, то я счел более удобным разнести эти предметы по их названиям.

Локит. «Двадцать семь женских карманов, срезанных со всем содержимым», - все запечатаны, перенумерованы и внесены в реестр.

Пичем. Сейчас, брат, нам просто невозможно входить в подробности - на это уйдет целый день. Кроме того, полугодовой отчет по столовому серебру внесен в отдельную книгу, которая находится в другой нашей конторе.

Локит. В таком случае несите еще вина. Посвятим сегодняшний день радостям, а завтра снова за труд. Ах, брат, наши с вами дочки - ненадежная дрянь. Не спускайте с Полли глаз, и через день-другой Макхит снова будет у нас в руках. (Поет на мотив «В северном краю далеком».)

Мы, мужчины, - простофили,

И мудрейшего из нас

На крючок десятки раз.

Слыша, как голубка тужит,

В сеть попавший голубок

Так к ней рвется, что все туже

Стягивается силок.

Пичем. Но что толку сажать голубка в клетку, если ваша дочь Люси все равно опять отопрет дверцу?

Локит. Будь мужчины в ответе за глупости и слабости своих жен и дочерей, никаким друзьям не прожить бы в согласии и двух дней. С вашей стороны неучтиво попрекать меня, брат: какие могут быть счеты между друзьями!

Слуга. Сэр, миссис Диана Хапп желает побеседовать с вами.

Локит. Всенепременно. Выпивоха она отменная, ум у ней острый; а женщина, которая так бойко пьет и говорит, - всегда желанная собеседница.

Пичем. Дорогая миссис Ди, ваш покорный слуга. Ваш поцелуй явственно свидетельствует, что джин вы употребляете превосходный.

Миссис Хапп. Я очень привередлива по части напитков.

Локит. Чье дыхание более благоуханно, чем аромат этих уст, с которыми я так давно знаком, не правда ли, миссис Ди?

Хапп. Наливайте. Я пью вино такими же большими глотками, как когда-то любовь: ничего не делаю наполовину. (Поет на мотив «Пастух пас овечек».)

Как горлица, я в молодые года,

тра-ля-ля-ля...

Готова была целоваться всегда,

тра-ля-ля-ля...

Мы губы должны прижимать неустанно

К губам - пока юны, под старость - к стакану,

тра-ля-ля-ля...

Но к делу, мистер Пичем. Если к вам за последнее время поступило что-нибудь черное - плащи, бархатные шарфы, юбки и прочее, я беру все: мои дамы обожают траур^[66].

Пичем. Но, миссис Ди, вы так отчаянно торгуетесь, что у нас почти ничего не остается на уплату джентльменам, рискующим ради этих товаров жизнью.

Миссис Хапп. Мне поневоле приходится быть прижимистой - времена сейчас трудные. Поверьте, в последние годы я очень пострадала по вине парламента: убытки мои превосходят три тысячи фунтов. Акт о закрытии Монетного двора^[67] нанес тяжелый удар нашему делу. Прежде, если клиентка скрывалась, мы знали, где ее искать. Вы, разумеется, знакомы с миссис Сплетни? Вот вам женщина! Надела на себя мои лучшие платья - и уже три месяца, как я ее в глаза не видела. А с того дня, когда вышел Акт об отмене ареста за мелкие долги^[68], мои потери стали еще ощутимей. Да и как может быть иначе, если дама имеет право взять у меня взаймы красивую юбку или чистое платье, а мне запрещено искать на нее управы? Честное слово, в наше время женщины жульничают прямо- таки с наслаждением: им ведь за это ничего не грозит.

Пичем. Сударыня, на днях вы получили от нас прекрасные золотые часы за семь гиней. Поскольку мы тоже должны иметь прибыль, джентльменам с большой дороги скоро не будет никакого смысла брать золотые часы.

Миссис Хапп. Примите во внимание, мистер Пичем, что часы эти весьма примечательны и пускать их в продажу было небезопасно. Итак, если у вас есть черные бархатные шарфы... это очень красиво для зимы и очень по вкусу большинству джентльменов, с которыми имеют дело мои клиентки. Ведь это я вывожу женщин в люди. Цену им определяют не молодость и не красота. Джентльмены всегда платят им по одежде - от полукроны до двух гиней. И эти бесстыдницы не стесняются надувать меня! Примите к тому же в расчет несчастные случаи. Сегодня, например, одиннадцать лучших моих клиенток в лапах у хирургов. Отсюда плата за лечение и прочие расходы, причем очень большие, а доходов никаких. Мне порой не платят ни фартинга за экипировку в течение целого месяца. Мы сильно рискуем, право же, очень сильно.

Пичем. Насколько мне помнится, вы упомянули о миссис Сплетни.

Миссис Хапп уже собирался нанять карету и ехать в Мэрибон. Надеюсь, что и в своих собственных и в моих интересах ей удастся упросить капитана выкупить ее: он ведь очень щедр к женщинам.

Миссис Хапп. Всего-навсего капитан Макхит, ваш добрый знакомый, разряженный, как лорд. Он решил, что я его не узнала.

Пичем. Завтра, дорогая миссис Хапп, вы сами назначите цену на любой товар, который придется вам по вкусу. У нас есть, по меньшей мере, дюжина бархатных шарфов, и все они к вашим услугам. А пока разрешите преподнести вам вот этот комплект ночного белья для вашего личного пользования. Но вы уверены, что это капитан Макхит?

Миссис Хапп. Да знает ли кто-нибудь его лучше, чем я, хоть он и думает, что забыт мною? В свое время мне из вторых рук перепало немало денежек от капитана: он всегда любил, чтобы его дамы были хорошо одеты.

Пичем. У нас с мистером Локитом есть к капитану одно дельце, - вы меня понимаете? - и мы уплатим вам долг за миссис Сплетни.

Локит. Можете на нас положиться: мы люди порядочные.

Миссис Хапп. О делах я вас не расспрашиваю. Что бы ни случилось, я умываю руки. Мое всегдашнее правило: долг друга - помогать другу. Но, если позволите, один шарф я прихвачу с собой сейчас. Всегда хорошо иметь в руках нечто осязаемое.

Люси. Ревность, гнев, любовь и страх разрывают мне душу. Как я убита горем, в каком я отчаянье! (Поет на мотив «Однажды под вечер я сбился с дороги».)

Я - словно бриг без руля и ветрила,

Что в океан уносим.

Команда о нем давно позабыла,

И волны играют им.

За что мне судьба посылает мученья,

А Полли дарует одни наслажденья?

Мне принесет исцеленье.

Крысиный яд у меня уже приготовлен. Я ничем не рискую : ее смерть всегда можно приписать джину - от него столько людей умирает естественной смертью, что меня никто не заподозрит. Но допустим, меня даже повесят. Ради того, чтобы отравить эту мерзавку, не обидно и в петлю угодить.

Филч. Сударыня, к вам с визитом наша мисс Полли.

Люси. К вашим услугам, сударыня. Надеюсь, вы не сердитесь на меня за мое поведение в тот день, когда я в последний раз имела счастье видеться с вами, я была так удручена меланхолией, что совершенно потеряла власть над собой. А ведь когда у человека меланхолия, друг, право же, должен все ему прощать. (Поет па мотив «Роджер, знай, что, как сына...».)

Если женщина в сплине,

Подобает мужчине

С ней ягненка покорнее быть:

Оплатить без отказу

Все счета ее сразу

И спиртным ее подкрепить!

Пусть наши ссоры всегда заканчиваются таким вот приятным примирением.

Полли. Единственное оправдание моего поведения - это мои несчастья. Поверьте, сударыня, мне жаль, что я огорчила вас.

Полли. Надеюсь, вы извините меня, сударыня, но спиртное вызывает у меня головную боль.

Люси. Знатнейшая дама страны - и та не хранит у себя в шкафу для собственного употребления напитка лучше, чем этот. Вы, дорогая, совсем пали духом.

Полли. К сожалению, сударыня, здоровье не позволяет мне воспользоваться вашим предложением. В прошлый раз я, конечно, крайне неучтиво вас покинула, но в этом виноват только мой отец - он неожиданно увел меня. Я, действительно, была несколько возбуждена и, вероятно, позволила себе употребить некоторые непочтительные выражения. Но, право, сударыня, капитан так жестоко и презрительно обошелся со мной, что я заслуживаю скорее вашей жалости, нежели негодования.

Люси. Но после его побега все, несомненно, опять наладилось. Ах, Полли, Полли! Несчастная жена - это я; вас же он любит так, словно вы лишь его любовница.

Полли. Я убеждена, сударыня, что вы не можете считать меня настолько счастливой, чтобы ревновать ко мне. Мужчина всегда боится женщины, которая слишком сильно любит его; поэтому и я должна ожидать, что капитан будет пренебрегать мной и избегать меня.

Люси. Значит, милая Полли, мы с вами в совершенно одинаковом положении: мы обе были слишком влюблены.

Той, кто уступчива в любви,

Мужчина избегает.

Но пламя у него в крови

Гордячка разжигает.

Что ж делать женщины должны?

Нас милый жаждет страстно

Коль уступить мы не склонны;

Бросает - коль согласны.

Люси. Любовь и у мужчин и у женщин настолько капризна, что не может быть прочной. Но сердце мое - особый случай: оно противоречит моим собственным наблюдениям.

Полли. Право, миссис Люси, в прошлый раз мне показалось, что, судя по поведению капитана, я должна завидовать вам. Когда отец оторвал меня от него, он не выказал ни малейшей нежности. Но, быть может, сердце его вообще не способно на это? (Поет на мотив «Коль мне судьба отдаст Белинду».)

Все на один мужчины лад -

Мы лишь тогда по нраву им,

Когда их самолюбью льстим.

И фаты и кокетки - себялюбцы, а любовь к себе - это такая любовь, от которой никто никогда не откажется. Боюсь, дорогая Люси, что наш муж именно такой фат.

Люси. Довольно грустных размышлений, дорогая Полли! Мы обе слишком подавлены. Послушайте меня и примите мое предложение. (Поет на мотив «Сюда, красотка!».)

Вина живее!

Я им залью

Тоску свою

И грусть развею.

Подружка, лей полнее!

Вернет вино

Нам радость снова -

От бед любого

Целит оно.

Мне просто невыносимо видеть вас в таком состоянии, милочка. И мой долг убедить вас сделать то, что пойдет вам на пользу. (В сторону.) Теперь я скоро рассчитаюсь с этой лицемерной потаскушкой! (Уходит.)

Полли. Нет, Люси не зря так обхаживает меня. С чего бы это? Я ведь знаю, как она меня ненавидит. Притворство в женщине всегда предвещает пакость. Она хочет залить мне глотку спиртным, чтобы выкачать из меня секреты. Но я буду настороже и даже не отведаю ее напитка.

Люси (возвращается с бутылкой вина и стаканами). Полли.

Полли. Право, милочка, вы напрасно беспокоились. Уж извините меня, дорогая.

Люси. Знаете, мисс Полли, вы ломаетесь перед стаканчиком спиртного почище, чем знатная леди перед светской компанией. Клянусь, Полли, я ужасно обижусь, если вы откажете мне. К бренди и мужчинам (хотя любим их больше всего на свете) мы, женщины, всегда прибегаем с осторожностью, но только не тогда, когда делаем это втайне.

Полли. Уверяю вас, сударыня, мне это противопоказано. Но что я вижу! Макхит снова под стражей? Последний проблеск счастья угас. (Роняет стакан.)

Люси (в сторону). Раз дело обстоит так, я рада, что она спаслась. Вторичный арест капитана доказывает, что Полли не была настолько счастлива, чтобы заслужить отраву.

Локит. Не беспокойтесь, капитан, ни любовь, ни деньги больше не помогут вам удрать: получен приказ судить вас немедленно.

Пичем. Вон отсюда, негодяйки! Сейчас женам не время досаждать мужу. Видите, джентльмен уже в кандалах.

Люси. О супруг, супруг, как жаждало мое сердце увидеть тебя! И как мне горько видеть тебя в таком положении!

Полли. Не взглянет ли мой дорогой муж на свою Полли? Почему ты не искал защиты у меня? Со мною ты был бы в безопасности.

Полли и Люси поют на мотив «В последний раз я к топи шел».

Супруг мой, на жену взгляни...

Согрей мне взором душу...

Иль тут она окончит дни.

Не прогоняй - послушай.

Здесь Полли.

Люси здесь твоя.

О, как терзаюсь я!

И мне отрадой.

Макхит. Что вы хотите услышать от меня, леди? Как видите, история скоро придет к концу, и я перестану досаждать вам обеим.

Пичем. Но вам следует внести ясность в ваши отношения с ними, капитан: это может предотвратить тяжбу о наследстве между двумя вашими женами.

Макхит (поет на мотив «Том Тинкер - вот кто мной любим бесконечно»).

Куда мне податься - не знаю, поверьте.

Как жены к нам нежны пред нашею смертью!

Не сладко, коль в уши одна вам стрекочет;

А слушать двух разом и вовсе нет мочи.

Решиться сейчас ни на что не могу я:

Утешу одну - разобижу другую.

Полли. Но если собственные горести делают капитана равнодушным к моим бедам, мой отец, уж конечно, окажется более сострадательным. Дорогой сэр, Полли на коленях молит вас: утаите вещественные доказательства и спасите его на суде. (Поет на мотив «Пастух я бедный и несчастный».)

Когда, навек простившись с волей,

На суд пойдет любимый мой,

Пусть вспомнит он о бедной Полли,

Которую назвал женой;

Махнет мне, как моряк - земле.

Смерть не сладка в соленой влаге,

Но дважды горше смерть в петле.

Ах, Полли, вечным маем

Жизнь для тебя была,

Пока ты другу сердце

Навек не отдала.

Люси (Локиту). Если сердце Пичема ожесточилось, то уж вы, сэр, конечно, проявите больше сострадания к дочери. Я знаю, показания свидетелей зависят от вас. Неужели вы обойдетесь со мной, как жестокий тиран? (Опускается на колени. Поет на мотив «Прелестная Ианта».)

Неужто вы дочь обречете на муку,

Когда для присяги поднимет он руку?

Орудий, и ядер, и острых мечей

Свидетеля злобное слово страшней.

Вы только заткните свидетелям рот,

И жизнь моя снова, как май, зацветет.

Локит. Час Макхита пробил, Люси. Мы свое дело знаем, а потому довольно хныкать и распускать нюни. (Поет на мотив «Сапожник когда-то жил-был».)

Подчас, как вельможи, мы на своего же

Должны донести правосудию ловко:

Коль мелким жульем

Тюрьму не набьем,

Самим не спастись от веревки,

Самим не спастись от веревки.

Пичем. Успокойся, Полли. Сегодня твой муж умрет. Поэтому сейчас самое время присмотреть себе другого, если только ты уже не сделала это. Вот твое утешение, негодница.

Локит. Мы готовы, сэр, проводить вас в Олд-Бейли.

Макхит (поет на мотив «Красавчик мой Данди» ).

Все члены суда собрались без изъятья,

Но казнь предстоящая мне не страшна.

Коль смерть - это долг, подлежащий оплате,

Пускай будет взыскан с меня он сполна.

Прощайте навеки, мои чаровницы,

Я с сердцем спокойным от вас ухожу.

Сегодня меж вами раздор прекратится -

Обеих я смертью своей ублажу.

А теперь, джентльмены, я готов следовать за вами.

Полли. Беги за ними в суд, Филч. Когда процесс закончится, дашь мне полный отчет о том, как держался капитан, и обо всем, что там произойдет. Ты найдешь нас с мисс Люси здесь.

Люси. Это веселятся арестанты, дела которых отложены до следующей сессии.

Полли. Что может быть прекраснее музыки? Люблю ее до безумия. Но, увы, сейчас я в таком горе, что всякое веселье кажется мне оскорблением. Уйдем отсюда, милая Люси, и предадимся печали. Вы слышите? Сюда с шумом валит целая толпа.

Макхит (поет на мотив «Счастливый лес»).^[69]

Жестокий и коварный рок!

Как пережить позор я смог?

Кто из друзей в тот страшный час,

Когда мы смерти ждем,

Надежнее утешит нас,

Чем ты, стакан с вином?

К чему крушиться и стенать,

Коль кончена игра?

Я вроде бы духом пал опять.

Поднять мне его пора.

(Выпивает стакан вина. На мотив «За сэра Саймона, короля».)

Тем крепче наш дух, чем крепче вино:

О горестях позабывает

Тот, в ком охоту думать оно

Начисто отбивает.

А если так, вином храбрец

Да облегчит себе конец.

(Наливает стакан до краев. На мотив «Старушка дряхлая жила».)

Стакан я налил до краев и осушу до дна.

Пусть видят все мои друзья, что смерть мне не страшна.

(На мотив «Слыхали ль о доблестном вы моряке».)

Но о девчонках своих не могу я

Даже в предсмертный час не тужить.

(На мотив «Зачем мои очи по-прежнему влажны».)

Их ясные глазки, уста, поцелуи

Во мне пробуждают желание жить.

Законы для всех создают короли.

Так почему же вельмож обошли

И мне компаньонов меж них не нашли,

Достойных петли?

Но деньги закона сильней во сто раз.

Ведь если б сановников вешать, как нас,

Злодеев не стало б в стране сей же час,

Достойных петли.

Тюремщик. Ваши друзья, капитан, просят свидания с вами. Оставляю вас с ними наедине.

Макхит. Как видите, джентльмены, за побег из тюрьмы я приговорен к немедленной казни. Сдается мне, люди шерифа уже у дверей. Признаюсь, я удивлен, что Джемми Дергунчик донес на меня. Это лишний раз доказывает, что люди везде одинаковы и даже члены нашей шайки могут доверять друг другу не больше, чем остальные. Поэтому прошу вас, джентльмены : будьте осторожны - и тогда, вероятно, проживете еще несколько месяцев.

Макхит. Как вам известно, Пичем и Локит - бессовестные негодяи. Ваша жизнь в их власти, зато их жизнь - в вашей. Поэтому в память погибшего друга исполните последнее его желание: отправьте этих мерзавцев на виселицу, прежде чем сами на нее попадете, и я буду отомщен.

. Мисс Полли и мисс Люси желают сказать вам несколько слов. (Уходит.)

Макхит. Милая Люси, милая Полли! Что бы ни было между нами в прошлом, сейчас всему конец. Если вы хотите снова выйти замуж, вот самый лучший совет, какой я могу дать: отправляйтесь в Вест-Индию - там у каждой из вас все шансы обзавестись мужем, а если будет охота и повезет, то даже несколькими сразу.

Полли. Где взять сил, чтобы вынести такое страшное зрелище?

Люси, Полли и Макхит поют на мотив «Все, кто ныряет во тьму».

Пусть меня повесят!

И меня, о боже!

С милым не расстанусь и в петле...

Ах, уйдите!

Духом пал постыдно я.

Видите?

(Переворачивает пустую бутылку вверх дном.)

Кинь хоть взгляд!

Отвага кончилась моя. (

Хоть взгляд!

Прощай, моя любовь!

Тюремщик. Еще четыре женщины, капитан, и каждая с ребенком! Вот они!

. Что? Еще четыре жены? Это уж слишком! Эй, скажите людям шерифа, что я готов. (Уходит под стражей.)

Актер. Послушайте, друг, неужто вы в самом деле собираетесь казнить Макхита?

Актер. Но в таком случае, друг, это уже не просто пьеса, а настоящая беспросветная трагедия. Нет, такая развязка явно неуместна: у оперы должен быть счастливый конец.

Нищий. Ваше возражение, сэр, весьма справедливо, и дело легко поправить. Вы не можете не согласиться, что в произведениях такого рода совершенно неважно, логично или нелогично развиваются события. Так что... Сойдитесь толпой, бегите сюда с криком: «Помилование!» А осужденного пусть с триумфом ведут обратно к его женам.

Актер. Это мы и проделаем, чтобы угодить вкусу зрителей.

Нищий. На протяжении всей пьесы вы могли наблюдать такое сходство в поведении сильных и слабых мира сего, что трудно решить, кто кому подражает в модных пороках - знатные джентльмены джентльменам с большой дороги или наоборот. Останься пьеса такой, какой я ее задумал, из нее можно было бы извлечь превосходнейшую мораль. Она бы доказала, что низким сословиям присущи все пороки высшего и что за это их строго карают.

Макхит. Итак, у меня, по-видимому, не остается выбора, и мне придется в конце концов обзавестись женой. Послушайте, милочки мои, не будем сейчас вступать в спор, а лучше посвятим этот день веселью. Надеюсь, что та, которая считает себя моей женой, выразит свою радость танцем.

. Милые дамы, надеюсь, вы разрешите мне самому выбрать для вас партнеров. А я, не в обиду остальным, на этот раз возьму себе в пару Полли. (К Полли.) И на всю жизнь, плутовка, потому что мы с тобой и в самом деле женаты. Что до остального... Держи-ка покамест это в секрете.

Подобен я турку, который в гареме

Не зная, какой предпочтенье отдать,

Брюнетку, шатенку, блондинку ль избрать.

Он хоть и пленяется каждой женою,

Но все ж удаляется только с одною.

Кто нынче несчастен, тот завтра счастлив.

Преступнику, впервые представшему перед судом и благополучно ответившему на вопросы тюремного священника (см. коммент. 36 ), выжигали букву «Т» (с этой буквы начинается английское слово «thief» - вор) на большом пальце правой руки. Если клейменый преступник снова представал перед судом, то он приговаривался к смертной казни.

Гинеи от 25 до 50 штук складывались в столбики и оборачивались бумагой для большего удобства игроков; иногда гинеи укладывались в специально сделанные для этой цели шкатулки из слоновой кости, вмещающие 20, 50 или 100 гиней.

То есть список вещей, драгоценностей, украденных во время коронации Георга II, состоявшейся в октябре 1727 г., за три месяца до премьеры «Оперы нищего».

Скупщики краденого тайно отправляли за границу предметы, которые было опасно продавать в Англии. Иностранную торговлю они контролировали с помощью своих агентов.

Имеется в виду, что возлюбленные этих дам были недавно казнены.

привилегия перешла к кварталу Уопинг на другом берегу Темзы

Акт принятый правительством в 1725 г. и отменяющий арест за долг меньше чем 10 фунтов, если дело рассматривалось в суде высшей инстанции, и за долг меньше чем 40 фунтов, если вопрос решался в суде низшей инстанции. Жалобы миссис Дианы Хапп не имеют под собой, однако, достаточных оснований: Акт 1725 г. не дал никаких практических результатов. Отмена ареста за долги произошла в Англии лишь в 1869 г., да и то с оговорками.

Хотя нищий и убеждает зрителя, что в его опере совершенно нет речитатива, это не совсем так. Вместо столь модных в то время речитативов Гей помещает пародию на них, едкую и остроумную.

Колокола церкви Гроба господня, находившейся рядом с Ньюгетом, начинали звонить за пять минут до того, как телега с преступником, осужденным на смертную казнь, отправлялась в Тайберн.

Автор:	Гей Д.
Категория:	Пьеса