Маэстро Перес. Органист

Автор:	Беккер Г. А., год: 1861
Примечание:	Перевод Ек. Бекетовой
Категории:	Рассказ, Легенды и мифы
Связанные авторы:	Краснова Е. А. (Переводчик текста)

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Маэстро Перес. Органист (старая орфография)

Г. А. Бекер

Маэстро Перес. Органист.
(Maese Perez, organista).

Много церквей, много богатых и роскошных храмов в городе Севилье, но всего величественнее всего великолепнее большой собор известный во всем свете как чудо искусства. И, несмотря на это все что было знатного в Севилье, сам архиепископ, люди средняго сословия и простой народ - все спешили на торжественную рождественскую обедню в скромную церковь, принадлежащую монастырю святой Инесы.

Все хотели слышать, как будет играть маэстро Перес, знаменитый органист.

Маэстро Перес был слеп от рождения. Может быть именно для того чтобы вознаградить его за такое великое лишение природа наградила его чудным музыкальным даром одарила его способностью не только понимать и чувствовать музыкальную гармонию, но и передавать слушателям все то дивное и прекрасное что он сам чувсгвовал. Никто не умел так играть, как маэстро Перес? никто не производил такого потрясающого впечатления на слушателей.

Отец его был органистом в церкви святой Инесы и умирая передал сыну свою должность так как с детства выучил его своему искусству. И с тех пор ни за какие деньги, ни за какие сокровища мира маэстро Перес не соглашался играть на каком-либо другом инструменте кроме своего любимого органа в скромной церкви к которой привык. Сам архиепискон напрасно уговаривал его принять место органиста в соборе или хоть согласиться играть во время соборного богослужения в рождественскую ночь. Кончилось тем что архиепископ изменил собору для церкви св. Инесы и спешил туда же куда стекалась вся Севилья, чтобы послушать вдохновенную игру маэстро о Переса.

Особенно любил маэстро рождественскую службу и тут-то он обыкновенно извлекал из своего старого органа такие неземные звуки, что вся церковь плакала и рыдала, как один человек, в восторге и умилении.

Зато и любиль свой орган маэстро Перес, любил не меньше чем свое дитя - единственную дочь которая одна уцелела из всей его семьи. Так и дожил он до старости разделяя всю жизнь между дочерью и музыкой и вся Севилья преклонялась перед ним за его дивный талант, честную, светлую жизнь, за его святое безкорыстие и чистую душу.

Был только один человек, ненавидевший маэстро Переса из зависти к его таланту и славе. То был органист Сан-Романской церкви, желчный и озлобленный человек, уверявший что он может играть не хуже маэстро Переса.

Но никто ему не верил особенно те, которые слышали его игру.

II.

Церковь св. Инесы сияла огнями по случаю торжественного праздника Рождества Христова. Потоки света, исходившие из алтаря, озаряли всю церковь до малейших закоулков и зажигали радужные огни в алмазных украшениях прекрасных дам, которые преклоняли колена одна за другой, опускаясь на бархатные подушки принесенных пажами, брали свои драгоценные молитвенники из рук сопровождавшей дуэньи и окружали блестящей гирляндой решетку у главного алтаря. За ними стояли сплошною стеной знатнейшие граждане города, цвет севильской аристократии, костюмы их поражали роскошью и великолепием, яркие плащи блистали золотой оторочкой оружие сверкало дорогими камнями. Касаясь до самого пола белоснежными перьями своих шляп, которые они держали в руке, они стояли гордо, опираясь на рукояти меча или кинжала, точно охраняя своих супруг и дочерей от прикосновения черни, наполнявшей остальной храм

Народ волновался, как океан в бурную погоду. Вдруг своды храма огласились радостными кликами толпа приветствовала появление архиепископа который занял свое место под красным балдахином около главного алтаря, и трижды благословил народ.

Между тем прошло несколько минуть, а священнослужитель все не появлялся.

Толпа начала волноваться выражая свое нетерпение. Знатные господа перешептывались между собою. Наконец архиепископ послал одного из своих приближенных узнать отчего не начинается богослужение.

Приближенный вернулся с известием что маэстро Перес опасно заболел и не может участвовать в церемонии

Весть эта пронеслась в толпе с быстротою молнии и прозвела на всех самое неприятное впечатление. Поднялся такой шум, что пришлось прибегнуть к помощи альгвасилов для возстановления порядка.

В эту минуту какой-то человек худой, невзрачный костлявый, да еще вдобавок кривой приблизился к прелату.

- Маэстро Перес болен, - сказал он; - между тем без органиста церемония не может состояться. Если вам угодно я займу его место. Ведь не один же маэстро Перес умеет играть на органе и придется-же кому нибудь его заменить, когда он умрет!

И нействительно маэстро Перес явился. Его внесли в церковь на кресле, бледного и исхудалого? в толпе чуть не дрались из-за чести поддерживать его кресло. Ни предписания докторов, ни слезы дочери - ничто не помогло, ничто не удержало его в постели.

- Нет, - сказал он решительно, - я знаю, что эта ночь последняя в моей жизни. Я не хочу умереть, не увидавши еще раз моего милого органа, а ужь особенно теперь в рождественскую ночь. Несите меня в церковь! Я вас прошу я вам приказываю!

Его желание было исполнено. Его принесли на руках в церковь, на хоры, и посадили на обычное место у органа. Обедня началась.

Пропели входную песнь прочли евангелие? кончилась проскомидия. Настала торжественная минута, когда священнослужитель благоговейно прикасается ко святым дарам и вносит св. чашу.

Фимиам наполнил церковь голубоватыми волнами? зазвенели колокольчики, и маэстро Перес положил исхудалые руки на клавиши органа.

Его металлическия трубы зазвучали сотнями голосов, и эти голоса слились в величественный протяжный аккорд который замер мало по малу как будто дуновение ветра унесло его в пространство. Казалось что торжественный возглас не прозвучал на земле и унесся к небесам. Этому первому аккорду ответил второй, нежный и отдаленный, который все приближался, все разростался и наконец превратился в целый поток громовой гармонии. То были голоса безплотных сил которые неслись сквозь воздушные пространства и звучали миру. Затем послышались отдаленные хоры небесных серафимов, песни без счета, сливавшияся в одну дивную песнь, и эта песнь только сопровождала чудную мелодию, которая точно носилась по этому океану таинственных звуков как носится туманное облачко над волнами морскими.

Одна за другой смолкли чудные песни. Теперь были слышны только два голоса? они то сливались в согласную гармонию, то отставали друг от друга, и вдруг раздавался один возглас блистательный и яркий, как луч света.

Священнослужитель наклонился и высоко над его головой сквозь голубую дымку фимиама глазам верующих предстала безкровная жертва.

В эту минуту аккорд начал разростаться под пальцами маэстро Переса и целый взрыв величавой, грандиозной гармонии наполнил церковь, заставляя звенеть и содрогаться цветные стекла в стрельчатых окнах.

И каждая нота, каждый звук, составлявшие этот дивный аккорд превратился в пленительную мелодию. Точно весь мир вдруг запел радостный гимн, приветствуя Рождество Спасителя? точно и воды и ветер и листва древесная, и птицы небесные, и смертные люди, и светлые ангелы - все возликовали вместе каждый по своему.

В молчании благоговейно внимал народ. Во всех глазах блестели слезы. Руки священнослужителя дрожали от волнения.

А орган все гремел, все наполнял церковь чудными звуками. Только они все затихали, и затихали точно теряясь в отдалении... И вдруг на хорах раздался страшный раздирающий крик, крик женщины...

Странный, глухой звук, похожий на рыдание, испустил орган... и умолк.

Толпа бросилась к лестнице ведущей на хоры. Все заволновалось

- Что это? Что случилось? - слышалось повсюду.

Коррегидор города Севильи взошедний на хоры одним из первых сошел вниз бледный, взволнованный и поспешил к архиепископу.

И действительно, бедный органист был мертв. Голова его склонилась без жизни на клавиши органа, который все еще глухо звучал, пока дочь маэстро Переса рыдала у его ног.

III.

Прошел год. Снова собрался народ в церковь святой Инесы к рождественской обедне. Снова собралась толпа знатных дам и господ? прибыль и сам архиепископ. Все любопытствовали услыхать как будет играть в первый раз на органе маэстро Переса органист Сан-Романской церкви вызывавшийся заменить его еще в прошлом году. Народ приготовил злополучному музыканту неприятный сюрприз и все запаслись трещотками и бубнами чтобы задать ему невыносимый концерт, когда он начнет.

Новый органист прошел через толпу приблизился к архиепископу и почтительно поцеловал его руку, затем он поднялся на хоры и начал перебирать клавиши с значительнымм и важным видом. В толпе раздался глухой ропот, не предвещавший ничего доброго.

Между тем настала торжественная минута. Священнослужитель вознес святые дары, зазвенели колокольчики заклубился фимиам и - орган зазвучал.

Его первый аккорд заглушили нестройные, резкие звуки бубен и трещоток? поднялся невообразимый шум, но он продолжался только несколько секунд.

Второй аккорд полный, великолепный, величавый - вылился из металличеких труб как настоящий каскад звучной, неистощимой гармонии и полились чудные звуки...

То были те таинственные, неземные напевы, что ласкают наш слух в минуты восторженного вдохновения, напевы доступные только слуху духовному и непередаваемые устами. То неслись из далекого пространства на крыльях ласкового ветра чудные нежные звуки - шелест листов, что целуют друг друга, содрогаясь на могучих ветвях, звеня и шурша, как весенний дождь, трели жаворонков, что поднимаются с лона цветистых лугов точно стрелы пущенные в небесную лазурь? неведомые неслыханные звуки, громовые и величавые, как голос урагана: хоры сил небесных что возносятся к престолу Господню звеня и разливая окрест море неземной гармонии...

возможность благополучно дойти до главного алтаря, где архиепископ уже ждаль его.

- Видите, сказал прелат, - я нарочно поехал сюда, чтобы услыхать вас, хотя от моего дворца до этой церкви неблизко. Неужели вы будете так же жестоки, как покойный маэстро Перес и не избавите меня от этого путешествия, согласившись играть в соборе во время рождественской службы?

- На будущий год постараюсь исполнить ваше желание, отвечал органист. - Но ни за какие деньги в мире я не соглашусь больше играть на этом органе!

ѵда не годится, и на нем нельзя выразить всего, что хочешь...

IV.

Ровно через год игуменья монастыря святой Инесы и дочь маэстро Переса разговаривали потихоньку на церковных хорах

Церковь была почти пуста. Только немногие прихожане входили и становились где нибудь в уголке, терпеливо ожидая, когда начнется рождественская обедня.

- Видите говорила игуменья, - вы совершенно напрасно волнуетесь: в церкви нынче никого не будет. Вся Севилья спешит в собор. Играйте себе спокойно: кроме нашей общины никто вас не услышит. Однако, что-же вы молчите и вздыхаете? Что с вами?

- Я боюсь! отвечала молодая девѵшка взволнованно.

- Сама не знаю... чего-то необычайного, сверхъестественного... Вчера, когда вы мне сказали, что вам угодно чтобы я играла во время рождественской службы мне это было очень лестно, и я решилась пойти настроить и испробовать орган. Я пришла на хоры совсем одна. В эту минуту соборные часы начали бить, не знаю уж который час. Только что-то долго и печально звонили колокола. В церкви было пусто и темно. Только на главном алтаре мерцал огонек лампады, сгущая еще больше окружающий мрак. При слабом отблеске этой лампады я увидала... поверьте, святая мать точно увидала,мне не показалось... что кто-то сидел у органа повернувшись ко мне спиной. Он проводил одной рукой по клавишам, а другою перебирал регистры... и трубы звучали, но как-то необыкновенно неизъяснимо звучали. Каждый звук вырывался из глубины как сдержанное рыдание. От ужаса кровь застыла у меня в жилах. Я хотела закричать и не могла. Человек обернулся и взглянул на меня... Впрочемь, нет, не взглянул потому что он-был слепой... То был мой отец!

- Ваш отец в царстве небесном, дочь моя. Идите смело и садитесь за орган - пора начинать обедню. Прихожане уже ждут. Играйте, не бойтесь ничего. Я уверена, что скорее чем пугать вас, отец напротив того вдохновить вас с небес в эту торжественную ночь.

Игуменья заняла свое место среди общины. Дочь маэстро Переса дрожащей рукой отворила дверь в отделение, где помешался орган и села на скамейку перед инструментом. Служба началась.

Все шло, как обыкновенно и ничего особенного не произошло до тех пор пока не зазвучал орган. Но едва раздался его первый аккорд как с хор раздался страшный крик дочери маэстро Переса... Игуменья, монахини и некоторые из прихожан бросились к ней.

Все взоры обратились в эту сторону. Скамейка была пуста. Около органа никого не было, а между тем орган продолжал звучать и далеко по всей церкви наполняя ее от края до края разносились небесные звуки, точно сами светлые ангелы извлекали их в порыве божественного вдохновения...

Об этом предании рассказала мне старая монастырская привратница, показывая церковь св. Инесы. Я прослушал там целую обедню и не мог удержаться чтобы не спросить у старушки:

-- Да это совсем не его орган. Тот давно развалился.

- С тех пор, как у нас новый орган, она больше не играет.