| Автор: | Мерсье Л. |
| Категории: | Повесть, Публицистическая монография |
Картины Парижа. Том первый
Часть первая
86. Маре
Здесь{153} вы по крайней мере опять видите перед собой век Людовика XIII, как в смысле нравов, так и в смысле устарелых идей. Маре по отношению к блестящему Пале-Роялю то же, что Вена по отношению к Лондону. И если здесь не царит нищета, то тут собраны все старые предрассудки. Это убежище людей среднего достатка. Тут можно видеть и старых, угрюмых ворчунов, ненавидящих все новые идеи, и высокомерных советниц, не умеющих читать и тем не менее строго осуждающих авторов, имена которых доходят до их ушей; здесь философов называют людьми, которых хорошо бы сжечь на костре. Если вам выпадает несчастье попасть сюда на ужин, то вы не увидите никого, кроме глупцов, и тщетно станете искать тех приятных людей, которые умеют украшать свои мысли блестками ума и очарованием чувства. Представители здешнего общества мало чем отличаются от неодушевленных предметов и, подобно лишней мебели, только занимают место в гостиных.
Даже хорошенькие женщины, которых роковая звезда привела в этот печальный квартал, в угоду требованиям приличия не осмеливаются принимать у себя никого, кроме старых военных или приказных. Но особенно забавляет наблюдателя то, что все собравшиеся здесь глупцы недовольны друг другом, и все скучают. Они только издали видят свет, исходящий от наук и искусств, и, ограничиваясь чтением одного Меркюр де-Франс[10], ничего, кроме него, не знают.
Когда же какой-нибудь развитой человек, попав случайно в это снотворное общество, пытается зажечь в нем несколько искорок и успевает в этом, он видит, как, спустя какой-нибудь час, присутствующие, выйдя из состояния глубокого безразличия, начинают глупо улыбаться удивляющему их огню. Но вскоре карты возьмут верх, и завтрашнюю новость присутствующие узна́ют лишь по прошествии года.
Я мало бывал в этих домах, замкнутых, как монастыри; здесь, за отсутствием других развлечений, ничего другого не делают, как только тасуют и перетасовывают карты даже в лучшие часы дня и в лучшие времена года.
Я не осуждаю ничьих вкусов, но в этой части города живут ужаснейшие вдовы, которые точно вросли в подушки своих кресел и не могут от них отделиться. Часто вас принимают в комнате, выходящей в сад, который так и манит на прогулку, но сколько бы вы ни любовались солнечным светом, золотящим листву деревьев, сколько бы ни прислушивались к пенью птиц, сколько бы ни зевали и какие бы жадные взгляды ни бросали на дверь, - вас насильно приковывают к стулу и заставляют нудно перекидываться картами. И весь день, вплоть до позднего вечера, вам не дадут возможности насладиться ни солнечными лучами, ни мягким светом луны.
Больше меня туда не заманишь! В длинные зимние вечера я предпочитаю перечитывать наши старинные бесконечные романы: Астрею, Клелию, Артамена{154} вздыхая у ног жестоких красавиц, больше наслаждались любовью, чем мы нашими скоротечными утехами. Выиграли ли мы что-нибудь от нашей торопливости?!
Примечания
10
В таких домах выписка этого журнала{447} считается столь же необходимой, как покупка метел; расходом на эту надобность ведает дворник.
Комментарии
153
Маре
154
«Астрея» - пятитомный роман д’Юрфе (написан в 1610-1624), «Клелия» - роман в десяти томах мадемуазель де-Скюдери (1656), «Артамен, или Кир Великий» - ее же десятитомный роман (1650). Еще Буало в своих сатирах (III, X) и в поэме «Аналой» (V) осмеял эти приторные и бесконечно длинные романы.
447
«Меркюр де-Франс» - один из старейших французских журналов, основанный в 1672 г. В XVII-XVIII столетиях являлся органом, рассчитанным на вкусы высшей аристократии; значительное место уделял придворным и великосветским новостям.