Грозовой перевал.
Глава 26

26

Лето было в разгаре, когда Эдгар скрепя сердце уступил их просьбам, и мы с Кэтрин отправились верхами на первую нашу прогулку, к которой должен был присоединиться ее двоюродный брат. Стоял душный, знойный день - несолнечный, но облака, перистые и барашковые, не предвещали дождя; а встретиться условились мы у камня на развилке дорог. Однако, когда мы туда пришли, высланный вестником мальчонка подпасок сказал нам:

- Мистер Линтон уже двинулся с Перевала, и вы его очень обяжете, если пройдете еще немного ему навстречу.

- Видно, мистер Линтон забыл главное условие своего дяди, - заметила я, - мой господин велел нам держаться на землях, относящихся к Мызе, а здесь мы уже выходим за их пределы.

- Ничего, мы тут же повернем коней, как только встретимся с ним, - ответила моя подопечная, - пустимся сразу в обратную дорогу, это и будет наша прогулка.

Но когда мы с ним встретились, - а было это всего в четверти мили от его дома, - мы увидели, что никакого коня у Линтона нет; пришлось нам спешиться и пустить своих попастись. Он лежал на земле, ожидая, когда мы подойдем, и не встал, пока расстояние между нами не свелось к нескольким ярдам. И тогда он зашагал так нетвердо и так был бледен, что я тут же закричала:

- Мистер Хитклиф, да где же вам сегодня пускаться в прогулки! У вас совсем больной вид!

Кэтрин оглядела его с удивлением и грустью: вместо радостного возгласа с губ ее сорвался крик испуга, вместо ликования по поводу долгожданной встречи пошли тревожные расспросы, не стало ли ему еще хуже?

- Нет... мне лучше... лучше! - через силу выговорил Линтон, дрожа и удерживая ее руку, словно для опоры, между тем как его большие синие глаза робко скользили по ее лицу; они у него так глубоко запали, что их взгляд казался уже не томным, как раньше, а диким, отчужденным.

- Но тебе стало хуже, - настаивала Кэти, - хуже, чем когда мы виделись в последний раз; ты осунулся и...

- Я устал, - перебил он поспешно. - Слишком жарко для прогулки, давай посидим. И потом по утрам у меня часто бывает недомогание, - папа говорит, это от быстрого роста.

Нисколько не успокоенная, Кэти села, и он расположился рядом с нею.

- Почти похоже на твой рай, - сказала она, силясь казаться веселой. - Помнишь, мы уговорились провести два дня таким образом, как каждый из нас находит самым приятным? Сейчас все почти по-твоему - только вот облака; но они совсем легкие и мягкие, - даже приятнее, чем когда солнце. На той неделе, если сможешь, ты поедешь со мною в парк Скворцов, и мы проведем день по-моему.

Линтон, как видно, запамятовал и не понял, о чем это она; и ему явно стоило больших усилий поддерживать разговор. Было слишком очевидно, что какого бы предмета она ни коснулась, ни один его не занимал и что он не способен принять участие в ее затее; и Кэти не сумела скрыть своего разочарования. Какая-то неуловимая перемена произошла в его поведении и во всем его существе. Раздражительность, которую лаской можно было превратить в нежность, уступила место тупому безразличию; меньше стало от своенравия балованного ребенка, который нарочно дуется и капризничает, чтоб его ласкали, больше проявлялась брюзгливость ушедшего в себя тяжелобольного хроника, который отвергает утешение и склонен усматривать в благодушном веселье других оскорбление для себя. Кэтрин видела не хуже меня, что сидеть с нами для него не радость, а чуть ли не наказание; и она не постеснялась спросить, не хочет ли он, чтобы мы сейчас же ушли. Эти слова неожиданно пробудили Линтона от его летаргии и вызвали в нем странное оживление. Боязливо оглядываясь на Грозовой Перевал, он стал просить, чтоб она посидела еще хоть полчаса.

- Но я думаю, - сказала Кэти, - тебе лучше полежать дома, в покое, чем сидеть здесь; и я вижу, сегодня я не могу позабавить тебя ни своими рассказами, ни песнями, ни болтовней. Ты за эти полгода стал умней меня; мои утехи тебе не очень по вкусу. Будь это иначе - если б я могла тебя развлечь, - я охотно с тобой посидела бы.

- Посиди, тебе же и самой нужно отдохнуть, - возразил он. - И ты не думай, Кэтрин, и не говори, что я очень болен: на меня действует погода - я вялый от зноя; и я гулял до вашего прихода, - а для меня это слишком много. Скажи дяде, что мое здоровье сейчас довольно прилично, - скажешь?

- Я скажу ему, что так ты сам говоришь, Линтон. Я не могу объявить, что ты здоров, - сказала моя молодая госпожа, удивляясь, почему он так настойчиво утверждает явную неправду.

- Приходи опять в следующий четверг, - продолжал он, избегая ее пытливого взгляда. - А ему передай благодарность за то, что он позволил тебе прийти, - горячую благодарность, Кэтрин. И... и если ты все-таки встретишь моего отца и он спросит тебя обо мне, не дай ему заподозрить, что я был глупо и до крайности молчалив. Не смотри такой печальной и подавленной, - он обозлится.

- А мне все равно, пусть злится, - воскликнула Кэти, подумав, что злоба Хитклифа должна пасть на нее.

- Но мне не все равно, - сказал ее двоюродный брат и весь передернулся. - Не распаляй его против меня, Кэтрин, он очень жесток.

- Он с вами суров, мастер Хитклиф? - спросила я. - Ему надоела снисходительность, и он от затаенной ненависти перешел к открытой?

Линтон посмотрел на меня, но не ответил; и, посидев подле него еще минут десять, в течение которых голова его сонливо клонилась на грудь и он не проронил ни слова, а только вздыхал от усталости или от боли, - Кэти, чтоб утешиться, принялась собирать чернику и делилась ею со мной. Линтону она не предлагала ягод, так как видела, что всякое внимание с ее стороны будет для него утомительно и докучно.

- Уже прошло полчаса, Эллен? - шепнула она наконец мне на ухо. - Не знаю, к чему нам еще сидеть: он заснул, а папа ждет нас домой.

- Нет, нельзя оставить его спящим, - ответила я, - подождите, пока он не проснется, наберитесь терпения! Как вы рвались на прогулку! Что же ваше желание видеть несчастного Линтона так быстро улетучилось?

- Но он-то почему так хотел видеть меня? - спросила Кэтрин. - Прежде, даже при самых скверных капризах, он мне нравился больше, чем сейчас в этом странном состоянии духа. Право, точно это свидание для него - тяжелая обязанность, которую он исполняет по принуждению: из страха, как бы отец не стал его бранить. Но я не собираюсь приходить ради того, чтоб доставлять удовольствие мистеру Хитклифу, для каких бы целей ни подвергал он Линтона этому наказанию. И хотя я рада, что его здоровье лучше, мне жаль, что он стал куда менее приятным и любит меня куда меньше.

- Так вы думаете, что его здоровье лучше? - сказала я.

- Да, - ответила она, - он, знаешь, всегда так носился со своими страданиями. Неверно, что он чувствует себя "довольно прилично", как он просит передать папе, но ему лучше - похоже, что так.

- В этом я с вами не соглашусь, мисс Кэти, - заметила я. - Мне кажется, ему много хуже.

Тут Линтон пробудился от дремоты в диком ужасе и спросил, не окликнул ли его кто-нибудь по имени.

- Нет, - сказала Кэтрин, - тебе, верно, приснилось. Не понимаю, как ты умудряешься спать на воздухе - да еще утром.

- Вполне уверена, - ответила его двоюродная сестра. - Только мы с Эллен спорили о твоем здоровье. Ты в самом деле крепче, Линтон, чем был зимой, когда мы расстались? Если это и так, твое чувство ко мне - я знаю - ничуть не окрепло. Скажи - тебе лучше?

Из глаз Линтона хлынули слезы, когда он ответил: "Конечно! Лучше, лучше!". И все-таки, притягиваемый воображаемым голосом, взгляд его блуждал по сторонам, ища говорившего. Кэти встала.

- На сегодня довольно, пора прощаться, - сказала она. - И не стану скрывать: я горько разочарована нашей встречей, хотя не скажу об этом никому, кроме тебя, - но вовсе не из страха перед мистером Хитклифом.

как собака.

Мы его оставили, а он едва сознавал, что мы уезжаем, - так захватило его ожидание, что сейчас подойдет отец.

Пока мы ехали домой, недовольство Кэтрин смягчилось и перешло в сложное чувство жалости и раскаяния, к которому примешивалось неясное и тревожное подозрение о фактическом положении Линтона - о его тяжелом недуге и трудных домашних обстоятельствах. Я разделяла эти подозрения, хоть и советовала ей поменьше сейчас говорить: вторая поездка позволит нам вернее судить обо всем. Мой господин потребовал от нас полного отчета - что как было. Мы добросовестно передали ему от племянника изъявления благодарности, остального мисс Кэти едва коснулась. Я тоже не стала подробно отвечать на расспросы, потому что не очень знала сама, что открыть и о чем умолчать.