| Автор: | Берте Э., год: 1851 |
| Категории: | Роман, Приключения |
ГЛАВА XVI. ПРИВИДЕНИЕ
Остальная часть дня прошла без приключений. За ужином было довольно весело благодаря Раво, который чувствовал себя совершенно непринужденно. Даже граф, казалось, примирился с самозваным гостем. Однако он не остался против обыкновения в зале, а сразу после ужина под предлогом приготовления к завтрашнему путешествию, отправился к себе.
Было уже поздно, и с наступлением ночи Вернейль опять погрузился в свои мрачные мысли. Раво, напротив, подогретый многочисленными возлияниями, был весел и разговорчив. Когда они в сопровождении слуги, несшего свечу, проходили коридором к лестнице, чтобы подняться в свою комнату, кто-то, стоявший в тени, пожелал тихим голосом доброй ночи Арману.
- Доброй ночи, Гильйом! - ответил Вернейль, узнав поверенного графа.
Помните о моих советах, полковник, - прошептал управляющий.
- О каких советах вы говорите?
Но Гильйом приложил палец к губам и поспешно исчез в темноте, как будто боялся сказать лишнее.
Раво громко о чем-то говорил, идя по лестнице, и потому не заметил этого маленького приключения. Когда они дошли до двери комнаты, капитан взял свечу из рук слуги, отпустил его без дальнейших церемоний, и два друга остались наконец одни.
Арман сел и, подперев голову рукой, погрузился в размышления о загадочных словах Гильйома. В это время Раво, напевая, снял сапоги, переоделся, а потом вытащил из чемодана пару английских пистолетов. Положив их на столе, он сказал весело:
Ну, теперь, если хочешь, мы можем начать охоту за призраками.
- Что? - спросил Вернейль, стряхнув задумчивость. - Что ты затеваешь, Раво? Уж не думаешь ли ты прибегнуть к оружию?
- Кто знает? Если мы действительно имеем дело с существами из другого мира, то это не причинит им вреда. А если же наши противники - живые люди, то не мешает доказать им, что такая игра опасна.
- Но подумай, что может выйти из этого? Нет, нет, спрячь пистолеты, прошу тебя.
- Как хочешь, - обиженно проворчал Раво. - А я-то думал, что ты не будешь так церемониться с теми, кто насмехается над тобой.
Значит, ты все еще думаешь...
- Да, думаю, потому что, начиная с хорошенького мальчика, которого ты держал нынче вечером на коленях, до старого дедушки, все действуют с одной целью: заманить тебя в западню. Шепчутся, глядя на тебя, обмениваются таинственными знаками. Все, что происходит с тобой, все, что говорят тебе, наперед рассчитано... Ты не замечаешь этого, а у меня зоркие глаза, и если я не ошибаюсь, меня уже побаиваются. Ты не обратил внимания, как старик старался подпоить меня вечером, наливая мне стакан за стаканом, беспрестанно смешивая красное вино с белым? Два миллиона чертей, отчасти ему это удалось... Однако я вовремя заметил его намерение и заключил из этого, что задуман какой-то новый ночной маскарад и что граф хочет лишить меня возможности помочь тебе в решительную минуту.
- Как я ни стараюсь, Раво, никак не могу понять, что у них за цель мучить меня таким жестоким образом.
- И я не могу дать разумного объяснения происходящему здесь. Только мы имеем дело с хитрым стариком, упрямым, как мул, в голову которого могут прийти самые невероятные идеи... Но наши противники, без сомнения, уже принимаются за дело, пора и нам приготовиться.
- Так ты думаешь, Раво, что я опять должен ожидать какого-нибудь явления вроде вчерашнего?
Смею сказать, что я даже уверен в этом.
- Тем скорее начнут представление вчерашней комедии, - усмехнулся Раво. - В темноте ее легче будет сыграть.
- Но знаешь, Раво, вчера я ведь в самом деле видел Галатею. То была несомненно она, я узнал ее. Тот же тонкий стан, те же печальные и грациозные движения...
- Позволь мне сказать, Вернейль, что я тебе не верю. Ночью малейшее сходство в костюме может быть обманчиво. Наконец должен же ты разгадать все эти тайны, и мы преуспеем в этом, я тебе обещаю, если ты будешь следовать моим советам. Вот мой план: мы погасим свечу, потом я спущусь во двор по этому шпалернику и засяду в кустах жимолости, в нескольких шагах от большого померанцевого дерева. Ты останешься у окна, как вчера, и станешь дожидаться появления призрака. Если он явится, я поймаю его. При первом моем зове перелезай через окно и беги ко мне. Если после этого мы не будем иметь отгадки, я дам себя расстрелять.
- Не знаю, Раво, хорош ли твой план...
- Давай попытаемся, а потом можешь думать, что тебе угодно... Ну, будь же мужчиной, черт побери!
- Ты прав, Раво, - кивнул Вернейль. - Моя честь зависит от разоблачения этого плутовства, делающего меня смешным. Ладно, я согласен, только обещай не устраивать пальбы.
- Само собой разумеется. Итак, за дело, не будем терять драгоценного времени.
Арман де Вернейль облокотился на подоконник. Мало-помалу глаза его привыкли к темноте и он смог различать предметы. Большое померанцевое дерево казалось черной бесформенной массой, стекла оранжереи тускло блестели.
Раво не подавал никаких признаков своего присутствия. Притаившись где-то за кустом, он был готов броситься в схватку, когда наступит решительная минута. Вернейль, сам того не замечая, оказался во власти воспоминаний. Мысли о Галатее теснились в его голове. Он думал о том, сколько раз, в подобный час и на этом же самом месте он ожидал ее, и сердце его сжималось при мысли, что уже никогда больше не увидит ее.
Вдруг Арман услышал позади себя легкий шорох, как будто кто-то осторожно открыл дверь. Он обернулся, но в комнате царил мрак. Послушав с минуту, он вздохнул и занял прежнее место у окна.
Показалось ли ему, что его вздох был повторен на другом конце комнаты? Он снова оглянулся, но опять ничего не увидел.
- Арман де Вернейль! Арман...
Вернейль узнал голос Галатеи, и волосы у него на голове зашевелились.
- Не подходи, - предупредил голос, - или я исчезну, и ты не узнаешь, что я хочу сказать тебе.
- Кто ты? - прошептал он с усилием. - Именем Божьим заклинаю тебя, скажи мне, кто ты?
Я та, которую ты видел на берегу озера с белой скалы шесть лет назад.
Такой ответ должен бы был пробудить суеверные мысли, но, как ни странно, он испытал совершенно противоположное чувство.
Подумали ли вы, - спросил он сердито, - об опасности, выбрав подобный предмет для шутки? Советую не доводить меня до крайности, иначе я буду вынужден прибегнуть к силе.
- Вы угрожаете, полковник Вернейль? А между тем вы узнали мой голос, не так ли?
Этот голос, - ответил он наконец, - то и дело слышится мне с тех пор, как я здесь. Я узнал его в голосе Шарля, потом в невнятных звуках немой служанки. Что удивительного, если я опять его слышу?
После паузы голос спросил с заметным волнением:
- Этот мальчик, о котором ты говоришь, не нашел ли он доступа к твоему сердцу, потому что похож на... на особу, которая некогда была дорога тебе?
Кому какое дело до моих привязанностей? - отозвался Арман.
- Вы раздражены! Хотите, чтобы я удалилась?
Нет, нет, останься. В тебе есть какое-то очарование... Я не могу ни видеть, ни осязать тебя, твои слова меня смущают и ужасают, и в то же время я испытываю неизъяснимое удовольствие, зная, что ты подле меня.
- Так ты еще любишь меня? - спросил голос с живостью.
Мужчина ты или женщина, ангел или демон, с ума ты хочешь свести меня?
- Все так скоро забывается, - продолжал голос со вздохом. - Некогда вы клялись в вечной любви девушке, которая отдала вам свою душу, которая хотела умереть, когда сочла себя покинутой вами, а теперь вы хотите изгнать из своего сердца даже воспоминание об ней. Из честолюбивых и корыстных целей вы отдаете другой титул супруги, долженствующий принадлежать ей одной. Потом вы полюбите ее, как любили...
- Нет, это невозможно! Этого никогда не будет! - воскликнул Вернейль. - Никакая другая женщина не займет в моем сердце место милой моей Галатеи... Но по какому праву требуют у меня отчета в моих привязанностях?
Ты не веришь мне, - сказал голос. - Хорошо, я рассею твои сомнения... Однажды ночью, в нескольких шагах отсюда, под большим померанцевым деревом, ты имел с Галатеей разговор, которого ни один человек не мог слышать. В эту ночь ты поклялся никогда не жениться на другой женщине, и Галатея в свою очередь поклялась никогда не принадлежать никому, кроме тебя. Ты предложил ей написать эту клятву и подписать ее своей кровью, но бедная девушка отказалась - она не умела писать. Ты помнишь это?
- Все это правда, правда! - ответил Арман, похолодев от ужаса.
- Тогда, - продолжал голос, - ты снял со своего пальца золотой перстень, подарок твоей умирающей матери, и надел его на палец Галатеи, сказал ей: "Вот твое обручальное кольцо. Мертвый или живой, я всегда буду принадлежать тебе". Арман де Вернейль, произносил ли ты эти слова?
Полковник не имел силы отвечать.
Протяни руку, - попросил голос.
Вернейль машинально повиновался и почувствовал прикосновение мягкой и нежной руки.
- Галатея возвращает тебе твою клятву, - сказала незнакомка грустно. - Это кольцо ты можешь предложить той женщине, которую изберешь. Прощай!
Галатея! Моя милая Галатея! Так это ты?
Прощай, - печально повторила незнакомка.
Когда Вернейль достиг того места, откуда слышался голос, он почувствовал, что ноги его наткнулись на невидимое препятствие, руки обняли пустоту и он упал без чувств, испустив душераздирающий крик.