Хищники Аляски.
Глава XI. НЕУДАЧА УИЛТОНА И БУНТ

Глава XI. НЕУДАЧА УИЛТОНА И БУНТ

Холодный серый день, не прекращавшийся дождь, ветер с моря и свинцовые тучи как нельзя лучше гармонировали с мрачным настроением Гленистэра. Последний месяц прошел в напряженном, выматывающем нервы ожидании известий от Уилтона. Неуверенность и необходимость ждать, ничего не предпринимая, были мучительны для человека его темперамента.

Он не мог придумать себе никакого разумного занятия. Его грызло сознание нанесенной ему обиды; он целыми днями бродил в окрестностях "Мидаса", издали глядя на прииск и жадно ловя каждое известие, случайно доходившее до него оттуда.

Мак Намара пускал на прииски только своих служащих, так что компаньоны имели весьма смутное понятие о том, что творится на их участке, хотя, по букве закона, инспектор охранял их же собственные интересы.

Компаньонам не разрешалось предпринимать какие-либо меры для ускорения судопроизводства, соглашение же, существующее между судьей Стилмэном и инспектором, стало настолько общеизвестным, что отовсюду по их адресу слышались угрозы и ропот.

Однако, несмотря на то, что политический деятель фактически присвоил себе все лучшие прииски в округе и разрабатывал их при помощи наемных рабочих, еще не все жители Нома осознали все бесстыдство его действий и тонко продуманной и организованной системы.

Как ни странно, но нетерпеливый и несдержанный Дэкстри обрел какое-то поистине восточное терпение, совершенно, в сущности, чуждое его горячему нраву, и проводил целые дни в горах, исследуя почву.

В полдень, когда тучи немного рассеялись, на пасмурном горизонте появилась лента дыма, а затем и пароход. Он остановился в открытом море, и Гленистэр в бинокль узнал "Ронок". Часы проходили, но ни одна лодка не направлялась к пароходу; он пытался нанять команду, но лодочники хитро покачивали головами, глядя на прибой.

-- У берега сегодня чертовские водовороты, а вода так холодна, что тонуть в ней ужасно неприятно, -- говорили они.

Ему оставалось только ждать и сдерживать свое нетерпение.

Каждый день стоил ему бесчисленных долларов, но, казалось, природа решила идти ему наперекор: ночью поднялся сильный ветер, и утром пароход оказался на много миль западнее первоначальной стоянки, на подветренной стороне острова Следж, а прибой, белый, как кипящее молоко, гремел и разбивался о берег.

По городу распространился слух, что на пароходе находится Билл Уилтон с какой-то бумагой, не то предписанием, не то вызовом в суд, не то ордером, словом, с чем-то вполне достаточным, чтобы прихлопнуть Мак Намару; поэтому возбуждение публики ежеминутно росло. Мак Намара держал свое золото в Аляскинском банке, и все решили, что туда-то и перенесется театр военных действий.

Никто ни одной минуты не предполагал, что самозванец добровольно согласится расстаться с награбленными сокровищами.

На третье утро пароход оказался вновь на рейде города; было видно, что он спустил лодку, и незанятая часть населения толпой ринулась к берегу.

-- Они доберутся до линии прибоя, а там видно будет, -- сказал кто-то.

-- Готовьтесь вытаскивать их из воды, -- прибавил другой. -- Опасное предприятие.

И точно, лодка, быстро несшаяся по волнам, попала в водоворот. В ней находились два матроса и Уилтон. Она стремительно, как чайка, летела по вспенившейся воде, но вдруг огромный вал яростно вскипел за нею. Толпа на берегу закричала.

Лодка дрогнула, и разъяренный океан с воем засосал ее. Через секунду все исчезло, а потом килем вверх вынырнула лодка. Кругом нее беспорядочно плавали весла, решетки и всяческие снасти. Люди бегом бросились в воду, но были отброшены следующей волной на твердый, как камень, лесок.

Опять послышался треск дерева, затем группа людей вошла по пояс в воду и вытащила мокрую фигуру. То был белобрысый матрос; он стряхнул воду с гривы и ухмыльнулся, как только пришел в себя.

Шагом дальше присутствующие подняли второго человека; то был второй матрос - череп его был раскроен ударом шкафута. Уилтона нигде не было видно.

Гленистэр первый бросился на помощь утопавшим, обмотав себя канатом. С большими усилиями он добрался до разбитой лодки, но нигде не мог найти адвоката.

приподняла опрокинутую лодку и перевернула ее. Из-под лодки вылетела фигура Уилтона, изо всех сил цепляющегося за сверток спасательного каната. Его вытащили на берег полумертвого.

-- Все у меня, -- сказал он, хлопая себя по мокрой груди. -- Все в порядке, Гленистэр. Я знал, что значит отсрочка, и я рискнул идти через прибой.

Он был бледен, как смерть, ноги его подкашивались. Он бы упал, если бы молодой человек не подхватил под руку, ведя его к городу.

-- Я подал в окружной апелляционный суд в Сан-Франциско, -- объяснил он позднее. -- Суд вынес постановление, дающее нам право жаловаться на здешний суд. Кроме того, они вручили мне приказ о приостановлении дела, направленный против судьи Стилмэна. Таким образом тяжба изымается вовсе из его ведения, и Мак Намара обязан вернуть нам "Мидас" и все добытое им золото. Что вы на это скажете? Вышло даже лучше, чем я смел надеяться.

Гленистэр молча пожал ему руку, ощущая глубокое удовлетворение. Наконец-то кончилось ожидание, и мирное и устойчивое поведение его в отношении закона принесло прекрасные плоды, оказавшись наиболее выгодным образом действия.

Как и предсказывала Элен, теперь он явится к ней с чистой совестью; участок принадлежит снова ему, и он положит его к ее ногам и опять скажет ей, что любит ее, и обратит ее внимание на перемену, происшедшую в нем благодаря этой любви.

Он заставит ее понять это, заставит ее понять, что под грубой личиной, обретенной годами суровой жизни в дикой стране, любовь его была нежна, верна и всеобъемлюща. Он попросит ее потерпеть еще немного, пока он окончательно покорит свою природу и придет к ней с укрощенной душой.

-- Я рад, что не подрался с ними, когда они явились на наш участок, -- сказал он. -- Теперь мы все получим обратно - прииск и деньги, конечно, если Мак Намара не растратил их.

-- Да, нужно всего только зарегистрировать документы и представить их на суде и Мак Намаре. Вы завтра уже будете на Энвил Крике.

Зарегистрировав в суде бумаги, Гленистэр и адвокат прошли в контору Мак Намары. Он встретил их очень любезно.

-- Я слышал о вашем чудесном спасении, мистер Уилтон. Чем могу служить?

Адвокат быстро изложил суть дела и в заключение сказал:

-- Я только что зарегистрировал заверенные копии этих постановлений в суде, а теперь обращаюсь к вам с формальным требованием сдать "Мидас" господам Гленистэру и Дэкстри, а также возвратить все золото, находящееся в вашем сейфе, согласно сему постановлению.

Он вручил документы Мак Намаре, который, не разглядывая, кинул их на конторку.

-- А я этого не сделаю, -- сказал он спокойно.

Адвокат остолбенел, точно его хватили обухом по голове.

-- Как... Вы...

-- Я не сделаю этого, говорю я вам, -- резко повторил Мак Намара. -- Неужели вы думаете, что я ввязался в это дело, не обезопасив себе тыл. Приказ о прекращении дела... Подумаешь.

И он презрительно щелкнул пальцами.

-- Ну что же, посмотрим, как это вы осмелитесь не повиноваться приказу, -- сказал Уилтон.

На улице он сказал Гленистэру:

-- Скорее к судье.

-- Это мне совсем не нравится, -- сказал Гленистэр. -- Он что-то задумал.

Его предположение оказалось верным; им пришлось четверть часа ждать приема у представителя закона, и, войдя наконец в его кабинет, они нашли там Мак Намару.

Гленистэр и Уилтон были поражены переменой, происшедшей в наружности Стилмэна.

За один месяц его вялое лицо осунулось и изменилось; безволие сквозило в каждой его черте; у него появилась привычка робко следить за каждым движением Мак Намары. Казалось, его роль давалась ему нелегко.

Судья небрежно просмотрел документы, и хотя вид у него был наружно спокойный, его пальцы дрожали. Наконец, он произнес:

-- К сожалению, я принужден усомниться в подлинности этих документов.

-- Да что вы, -- закричал Уилтон. -- Это удостоверение копий постановлений высшего суда. Они предоставляют нам право апелляции, в которой вы отказали нам, и окончательно отстраняют вас от этого дела. Да. И кроме того, в силу постановления суда этот человек обязан немедленно сдать прииск со всем инвентарем бывшим владельцам. От вас же, сэр, мы ждем приведения в исполнение этих приказов.

Стилмэн взглянул на Мак Намару, молча стоявшего у окна, и ответил:

-- Вы, конечно, поступите так, как это предписывается законом, и подадите прошение в суд. Но я заранее предваряю вас, что я ничего не предприму в этом деле.

Уилтон так долго и с таким недоумением смотрел на старика, что тот, наконец, нетерпеливо отрезал:

-- Вы говорите, что это - заверенные копии. Почем я знаю, что это так? Подписи могут быть подложными, все до одной. Может быть, вы сами подделали их!

Адвокат побледнел, как полотно, и чуть не задохся от ярости. Гленистэр силой вывел его из комнаты.

-- Ничего, ничего, -- говорил он. -- Гласный суд нас оправдает. Может, тогда он утихомирится. Мак Намара загипнотизировал его, но он все же не посмеет отказаться исполнить приказание верховного окружного суда.

-- Не посмеет. А что же он теперь делает? -- фыркнул Уилтон. -- Тут надо хорошенько подумать. Это самая отчаянная игра, в которой я когда-либо участвовал. В Сан-Франциско мне рассказывали вещи, которым я не поверил, но теперь я начинаю думать, что все это было правдой. Если судья отказывается повиноваться верховному суду, то у него, безусловно, должна быть солидная поддержка.

Они зашли на квартиру к адвокату, но не успели еще осмотреться, как в комнату ураганом ворвался "Оладья" Симмз.

-- Черт знает, что делается! -- рявкнул он. -- Мак Намара вынимает ваше золото из банка.

-- Это еще что такое?

-- Я только что ходил в банк за анализом образцов кварца. Пробирщик был занят, и я сидел в его комнате. Вдруг впопыхах вбегает Мак Намара. Меня он не заметил, так как я сидел за барьером и слышал, как он приказал достать сию же минуту его песок из подвалов.

-- Надо помешать ему. Если он берет наше золото, то он возьмет и золото шведов, -- сказал Гленистэр. -- Симмз, беги в Общество Пионеров и расскажи там все. Если он успеет забрать золото, то его, пожалуй, уж не поймаешь. Идем, Билл.

Он схватил шляпу и выбежал из дому. Двое других последовали за ним. "Оладья", по-видимому, успешно выполнил данное ему поручение, так как через минуту после его прихода в банк вломились шведы. Пришли и просто досужие зрители, учуявшие необычайное происшествие, и банковский зал быстро наполнился. Из-за суматохи клерки приостановили работу, стальные двери сейфового помещения гулко захлопнулись, и кассир схватился за лежавший подле него заряженный револьвер.

-- В чем дело? -- крикнул он.

 Мы хотим видеть Алека Мак Намару, -- ответил Гленистэр.

Явился управляющий банка, и Гленистэр заговорил с ним сквозь толстую проволоку решетки.

-- Мак Намара здесь?

Еще не было случая, чтобы Морхаус кому-нибудь солгал.

-- Да, сэр, -- сказал он.

Он говорил нерешительно, медленным, музыкальным говором уроженца Виргинии.

-- Он тут. А в чем дело?

-- Мы слышали, что он хочет вывезти наше золото. Мы не допустим этого. Скажите ему, чтобы он вышел к нам, а не прятался, как нашкодивший пес.

Мак Намара немедленно вышел и стал о чем-то шептаться с управляющим. Нетерпение толпы разрешилось взрывом бешенства. Кто-то крикнул:

-- Идемте. Вытащим его оттуда.

Ответный гул голосов прозвучал устрашающе. Морхаус поднял руку.

-- Джентльмены, -- сказал он, -- мистер Мак Намара говорит, что он и не думает вывозить золото.

-- Значит, он уже вывез его?

-- Ничего подобного.

Вторжение толпы изменило план инспектора. Он понял, что этих людей выводить из себя не следует. Хотя он и намеревался окончательно присвоить себе деньги, но теперь он решил временно оставить их в банке. Он всегда успеет вернуться за ними, когда владельцы приисков устанут ежесекундно сторожить его. Он знал, что они жаждали его погибели и что Гленистэр был их главарем. Он впервые увидел, как этот человек ненавидит его, и понял, что за этой ненавистью скрывается нечто более сильное, чем обыкновенное корыстолюбие, чем жажда золота, за которое они боролись.

Его внезапно осенила мысль.

-- Это ваша работа, Гленистэр? -- насмешливо спросил он. -- Вы боялись прийти один или вы ждали случая увидеть меня в обществе дамы?

С этими словами он отворил дверь, находившуюся за его спиной. За дверью стояла Элен Честер.

-- Не выходите сюда, мисс Честер. Этот человек, пожалуй, может... словом, лучше вам оставаться там. Извините меня, если я на минуту покину вас.

стоящего лицом к лицу с разъяренной толпой в пятьдесят человек.

-- Выходите оттуда, -- прошипел его враг, глубоко потрясенный присутствием девушки и оскорблением, которое нанес ему инспектор.

-- Я выйду к вам, но мне бы не хотелось, чтобы эта дама подвергалась каким-либо оскорблениям со стороны ваших друзей, -- сказал Мак Намара. -- Я безоружен, но я имею право уйти отсюда в безопасности, право американского гражданина. -- Он поднял руки над головой. -- Прочь с дороги! -- крикнул он.

Как это ни странно, но люди под влиянием гнева способны выстрелить в спину безоружному противнику, но никогда не решатся учинить насилия над человеком, поднявшим руки вверх и безбоязненно глядящего им прямо в лицо. Более того, такой противник опаснее целой толпы.

впечатление на Элен. Как он и предвидел, толпа расступилась перед ним. Остался один только Гленистэр, заступивший ему путь с ружьем в руке.

Было ясно, что затравленный золотоискатель потерял от ярости власть над собой. Мак Намара подошел к нему почти вплотную и остановился; так они стояли друг против друга и мерили друг друга злобными взглядами.

Девушка с бьющимся от страха сердцем стояла за загородкой. Гленистэр неуверенным жестом приподнял руку, потом снова опустил ее. Он покачал головой и отошел на шаг в сторону, дав противнику возможность пройти мимо него и выйти на улицу.

Уилтон обратился к управляющему:

-- Мистер Морхаус, у нас есть приказы и постановления верховного окружного суда в Сан-Франциско, в силу которых деньги эти должны быть возвращены нам. -- Он передал ему бумаги. -- Нам не до шуток; золото принадлежит нам, и мы желаем его получить.

-- Я ничем не могу помочь вам, -- сказал он. -- Документы эти адресованы не мне, а Мак Намаре и судье Стилмэну. Если верховный окружной суд прикажет мне выдать вам золото, я немедленно повинуюсь, но покамест я обязан хранить его здесь, впредь до приказа суда, поручившего мне его охрану. Этим путем попало оно ко мне, этим же путем и уйдет от меня.

-- Мы хотим немедленно получить золото.

-- Что делать? В данном случае я не могу руководствоваться моими личными симпатиями.

-- Тогда мы сами возьмем его, -- крикнул Гленистэр. -- Мы терпим огромные убытки, и нам это надоело. Вперед, ребята.

 Стоп! -- закричал Морхаус. -- Не прикасайтесь к решетке. Эй, все на места.

Последняя фраза была обращена к клеркам; одновременно он выхватил ружье из-за конторки и взвел курок. Пробирщик взялся за дробовое ружье, кассир и клерки последовали его примеру. Было очевидно, что в Аляскинском банке сейфы охраняются основательно.

-- Я отнюдь не желаю ввязываться в драку, -- продолжал управляющий, -- но деньги останутся в сейфах до тех пор, пока их не вытребуют законным путем.

Толпа заколебалась, но Гленистэр насмешливо крикнул:

-- Ну, в чем дело? Вперед. Что с вами случилось?

Элен почувствовала, что наступает страшная минута и старалась не терять присутствия духа. Она понимала, что и седой управляющий, и его бледные помощники, и мрачные, молчаливые люди за решеткой готовы на все.

Она видела могучих, загорелых людей, со стиснутыми челюстями и нахмуренными лицами, и светловолосых скандинавов, в голубых глазах которых горел боевой огонь. Их морочили на каждом шагу, обманывали, раздражали постоянными придирками, и теперь они стояли плечом к плечу, выведенные из себя бессердечным законом.

Внезапно к Элен донеслись с улицы слова команды и быстрые шаги. Над головами толпы, стоявшей против нее, блестели дула ружей. Шеренга солдат с примкнутыми штыками грубо проложила себе путь сквозь толпу у входа.

-- Очистите помещение, -- приказал офицер.

 Что это значит? -- крикнул Уилтон.

-- Это значит, что судья Стилмэн поручил высшим властям охрану золота, только и всего. А теперь уходите, да поскорей.

Толпа постояла в нерешительности, потом молча повиновалась, ибо сопротивление синему мундиру дяди Сэма оплачивается слишком дорогой ценой.

-- Они обкрадывают нас с помощью наших же солдат, -- сказал Уилтон, когда они вышли на улицу.

-- Да, -- мрачно ответил Гленистэр. -- Мы хотели действовать в согласии с законом, но они принуждают нас возвратиться к первобытным средствам борьбы. Тут начинает пахнуть кровью.