| Автор: | Борн Г., год: 1875 |
| Категории: | Роман, Приключения, Историческое произведение |
IX. Привидение на свадебном пире
Обручение дона Карлоса с принцессой Маргаритой Пармской открыло ему не только новые денежные источники, но и новый круг родных, которые могли оказать ему большую поддержку. Дон Карлос добивался этого союза не ради глубокой сердечной привязанности, но ради личных выгод, и его признание в любви на пиру у графа Фалькони было не более как посредственно разыгранная комедия, потому что все заранее было решено между доном Карлосом и братьями принцессы.
Маргарита была старшей дочерью герцога Фердинанда Карла III, убитого в 1864 году, и принцессы Луизы Бурбонской, сестры графа Шамбора, который тщетно добивался французского престола.
Последним действительным королем, носившим имя Карлоса, был Карл IV, который был принужден к отречению Наполеоном I в 1808 году и одиннадцать лет спустя умер в Риме.
Старшего его сына и наследника, Фердинанда VII, за произвол и жестокость называли человеком с бычьей головой и сердцем тигра. Фердинанд не хотел, чтобы после его смерти престол наследовал младший брат дон Карлос, родившийся в 1788 году, поэтому он отменил в 1830 году введенный его предком Филиппом V закон, по которому только мужская линия могла наследовать престол; сделал он это потому, что сам не имел сыновей, и потому, что хотел оставить корону дочери своей Изабелле.
В 1833 году после смерти Фердинанда дон Карлос объявил себя претендентом на престол, назвавшись Карлом V. Первая карлистская война тянулась до 1839 года, когда генерал Эспартеро вынудил противника Изабеллы оставить Испанию.
Этот дон Карлос умер в Триесте в 1855 году, 10 марта, передав свои притязания на престол старшему сыну Карлосу, родившемуся в 1818 году. Карл VI, как он был назван своими приверженцами, долго жил в Бургосе под именем графа Монтемолин и оттуда бежал в Триест в сентябре 1846 года. Отсюда с братом своим Фердинандом Гортозским он пытался 3 апреля 1860 года свергнуть Изабеллу, королеву Испанскую. Попытка эта кончилась смертью генерала Ортеги и пленением обоих братьев. Они были освобождены с условием полного отказа от притязаний на престол, но, едва увидев себя вне опасности, братья взяли назад свой отказ под самым неблаговидным предлогом. Вскоре после того они оба умерли, а также и жена старшего из них, Каролина Неапольская, сестра Христины, королевы Испанской.
Так как Карл VI умер бездетным, то притязания на престол перешли к его брату дону Жуану, который, в свою очередь, уступил их в 1868 году после изгнания королевы Изабеллы своему старшему сыну, дону Карлосу. Таким образом добрались мы до Карла VII. Этот дон Карлос, родившийся 30 марта 1848 года, и есть тот самый, о котором мы повествуем, тот, который изумил Европу своими притязаниями и своими ужасными действиями. Он, родственник графа Шамбора! И родственник не только через Маргариту Пармскую, но через свою мать, принцессу Беатриче Моденскую, младшую сестру претендента на французский престол.
После этого краткого отступления мы вернемся к нити нашего рассказа. Женитьба дона Карлоса на Маргарите Пармской была так поспешна, что после обручения немедленно произошло венчание. Долго совещались насчет того, где отпраздновать торжество, и решили наконец сыграть свадьбу скромно, в местечке Лескар, близ По, где находился новый замок с собором и могилами Маргариты Валуа, Екатерины Наваррской, Иоанна д'Альберта и других герцогов.
Казалось, что дон Карлос забыл все обещания, данные им графу Кортецилле, и все свое прошлое; он с железным упорством добивался исполнения своих честолюбивых планов. Ради них он жертвовал всем: своим именем, своим словом, своими чувствами, своей честью! Он считал себя ничем не связанным, забыл свое прошлое. Итак, он обвенчался с Маргаритой Пармской, принявшей титул герцогини Мадридской.
За исключением родственников, на венчании в соборе присутствовали граф Фалькони со своей супругой, граф Казертский, младший брат короля Франца II Неапольского, Киралет, министр иностранных дел дона Карлоса со своей супругой, Игнасио Пиана, впоследствии его военный министр, и несколько знатных басков.
Из собора все поехали в замок, где и состоялся роскошный свадебный пир.
Гости сидели за богато убранным столом, образуя громадный круг; бесчисленное количество тостов было провозглашено за Карла VII, короля Испании, и королеву Маргариту. Вино лилось рекой, и необузданное веселье все больше охватывало новобрачных и их гостей.
В просторной и высокой столовой, с галереи которой раздавалась свадебная музыка, все окна были завешены плотными занавесями; таким образом была устроена искусственная ночь, освещаемая множеством ламп и свечей. Сновали слуги, наполняя бокалы и предлагая гостям новые блюда. Между тем в салоне никто не замечал наступления вечера. .
В конце пира, когда был подан десерт вместе с пенящимся шампанским, отворились двери соседнего зала, и все увидели изумительно сделанные живые картины в духе верноподданства дону Карлосу.
Перед зрителями предстал храбрый карлист - герой, попирающий своих врагов, держа в одной руке поднятый меч, а в другой - знамя; потом последовала картина из детства принцессы Маргариты; потом демонстрация Испанией верноподданства дону Карлосу - беспримерная ложь, потому что вся Испания сопротивлялась стремлению этого претендента взойти на престол; и, наконец, представлено было коронование дона Карлоса.
Понятно, что вся эта лесть очень нравилась новобрачным.
По окончании представления все поднялись.
Этой ночью новобрачные должны были уехать, а за ними и гости. Дон Карлос хотел только проводить свою супругу на морские купанья и тут же вернуться к своим войскам вместе с братом Альфонсом.
В это время один из слуг подошел к дону Карлосу, разговаривавшему с герцогиней Маргаритой Мадридской и Пармской, и шепотом доложил ему о чем-то. Слова слуги, казалось, удивили принца, но он быстро овладел собой и вполголоса ему что-то ответил.
Снова повернувшись к герцогине, будто ничего не случилось, он продолжал прежний разговор. Но как только представился случай, дон Карлос направился к одной из роскошно убранных галерей, в которых царил нежный полумрак.
Из-за колонны, прошуршав платьем по мрамору, вышла высокая женская фигура в черном.
-- Кто вы такая, и что вы здесь ищете? - спросил он наконец.
-- Тебя я ищу, - отозвался голос, при звуках которого кровь застыла в жилах принца... Женщина отбросила вуаль.
Дон Карлос узнал Амаранту; она явилась, как привидение, как укор его совести, - и в такой момент! Она, которую он считал устраненной! Как попала она сюда? И действительно ли это она?..
Никогда дон Карлос не принадлежал к числу тех, кто верит в появление духов или теряется в неожиданных ситуациях, но сейчас он в первый раз ощутил ледяной холод и какое-то странное чувство, которое не в состоянии был объяснить себе в первое мгновение...
очертаний, от этих глаз, полных страдания и ненависти, от этой величественной осанки; им овладело чувство, победившее и поработившее его в одно мгновение, - желание обладать этим прекрасным существом, которое он оттолкнул от себя!
Никогда он не видел ее такой, никогда в такой степени не возбуждалось в нем желание, значение которого оставалось еще неясным ему. Им овладели сожаление и тоска, отнявшие способность владеть собой в эту минуту.
Поодаль, в стороне, скрытые полумраком, стояли отец Антонио и Инес, бывшие свидетелями этой встречи!..
-- Ты отшатнулся, ты боишься, потому что я явилась в этот час, как привидение, - говорила Амаранта. - Ты думал, что убрал меня со своего пути и покончил все счеты со мною, потому что публично отрекся и назвал меня обманщицей. Смотри же! Это я, Амаранта, я снова перед тобой, чтобы еще раз спросить: ты и теперь отказываешься от меня? Ты оттолкнул меня, ты убил во мне последнюю искру любви. Ты хладнокровно обрек меня на гибель, лишь бы устранить меня! Все это будет прощено тебе, все, что ты сделал мне, потому что я принимаю это как страшную казнь за свое преступление! Но ты отрекся от своего ребенка, от плоти и крови своей и принял ложную присягу, мерзавец, ты отказался от невинного мальчика, которого я в страданьях родила, - это не простится тебе никогда! Позор тебе и проклятье за эту низость! Все получат прощение у престола Бога, все преступники и злодеи найдут милость, но не ты, который не пощадил даже своего ребенка, отняв его у меня и заклеймив печатью греха! Да падет на тебя это клеймо, и мой последний вздох будет проклятием тебе, низкому игроку человеческими сердцами, делающему теперь еще одно существо несчастным, благословляющему своей преступной рукой новую несправедливость!..
-- Я хочу говорить с тобой в другом месте, не здесь должны мы вести переговоры... - отвечал донКарлос глухим голосом, оглядываясь по сторонам.
Вести переговоры? - спросила Амаранта с презрением. - О чем еще должны мы говорить после того, как ты отказался и от меня, и от ребенка своего, после того, как ты пыткой хотел вынудить меня к ложному признанию, когда ты подкупил того негодяя, чтобы он принял на себя твое преступление! О чем осталось нам вести переговоры, подлец...
-- Молчи! Или не знаешь, где ты?
-- Возле зала торжества, в котором ты сочетаешься браком с другой, возле торжественного зала, откуда доносятся радостные крики. Ты страшишься меня... Я стою на твоей дороге. Так зови своих слуг, докончи дело, прикажи вытолкать меня за порог, как навязчивую просительницу. Ты не боялся отречься и обмануть меня, да, ты не постыдился поднять на меня свою руку! С пылкой любовью я принадлежала тебе; не имя, не положение твое влекли меня, я их не знала! Я любила тебя, потому что верила твоим словам, потому что рядом с тобой была невыразимо счастлива! Я была невинной девушкой, полной доверия, но ты подло злоупотребил и моим доверием, и моей любовью. С холодным расчетом предал ты меня, ты пришел ко мне с намерением обмануть и покинуть меня, в каждом слове твоем была ложь...
-- Ты должна знать все! Я отыщу тебя... но только не здесь, - воскликнул дон Карлос, стремясь оправдаться...
-- Ты боишься стыда, ты боишься, как бы гости твои не увидели и не услыхали меня...
Я готов на всякую жертву!
-- Я презираю тебя и твои жертвы, негодяй! Но бойся меня! Как голос твоей совести, как дух мщения буду я являться тебе! И везде, где ты меня увидишь, везде проклятие будет преследовать и настигать тебя! Трепещи! Не надейся и не рассчитывай на прощение, не думай, чтобы в сердце моем нашелся хоть след любви, что ты сможешь смягчить меня...
-- Несмотря на все это, я хочу, я должен поговорить с тобой!
-- Это тебе не удастся! Между нами лежит бездна, через которую невозможно перешагнуть! Или ты хочешь обманывать и ту, с которой обвенчался сегодня? Едва прозвучала клятва, данная тобой твоей новой возлюбленной, а твоя черная душа уже стремится нарушить ее, как это всегда было с тобой! Другое дело, если она отдала тебе свою руку, чтобы вместе с тобой сидеть на троне, - о, тогда, конечно, она, не чувствуя ни малейшей любви к тебе, не будет страдать, если ты ей изменишь!
-- Постой! Назначь мне свидание! Я должен еще раз переговорить с тобой, - воскликнул дон Карлос, рванувшись к ней.
Не смей приближаться ко мне, - отвечала Амаранта угрожающим тоном. - Я снова повторяю - между нами непреодолимое препятствие! Ты муж другой. Я знаю, что ты обманешь и ее, как обманул меня, и я не завидую несчастной. Когда-то ты отыскивал меня в моем уединенном жилище, ты убедил меня своими ложными словами и клятвами, ты оторвал меня от бесконечно любящего сердца моей старушки-матери, которая, не вынеся моей беды, моего позора, сошла в могилу... Ты обольстил меня и сумел рассеять мои тревоги, ты клялся мне в любви и верности - и я, бедное, ослепленное дитя, ни разу не слыхавшее притворной речи мужчины, прельстилась тобой... Это было самое безбожное дело в твоей жизни! Но ты спешишь от одного греха к другому и не останавливаешься ни перед какими преступлениями! Земля испанская, которую ты называешь отечеством своим, землей своих предков, дымится от крови убитых тобой. Как когда-то со мной - ласками и клятвами заманив меня в свои объятия, уверяя в любви и в то же время замышляя низкий обман, - так теперь ты поступаешь с несчастной страной, которая отворачивается от тебя, потому что видит насквозь твои планы и намерения! Кровь и пламя отмечают твой путь... Но бойся суда небесного! Как для того, чтобы сломить меня, ты обратился к помощи церкви, так и теперь ты используешь церковь как щит, прикрывающий твое истинное намерение - поработить Испанию; для этого написал ты на знаменах своих: "За трон и алтарь!" Это низкая ложь, негодяй! Не за церковь и алтарь сражаешься ты, но за свою корыстную цель, и как только достигнешь ее, первой твоей заботой будет предать и обмануть, как и меня, тех, которые теперь верят тебе и стоят за тебя!
В твоем голосе я слышу невозможность примириться и все-таки говорю, что должен еще раз увидеть тебя! - воскликнул дон Карлос глухим голосом. - Ты бледна от гнева и все же до того хороша, что я не слышу, а только вижу тебя. Ты никогда не была так дивно хороша! Я должен еще раз увидеть тебя, и даже если б мне это стоило жизни, я все равно найду тебя, потому что теперь во мне внезапно проснулось то, что я никогда не чувствовал! Выслушай меня! Назначь мне только одно свидание, ты должна это сделать, ты должна дать мне возможность объяснить тебе все, что случилось!
-- Ты еще увидишь меня, только я приду как дух мщения и проклятия, везде преследующий тебя, - сказала Амаранта и отвернулась от дона Карлоса, который смотрел на нее пылающим взором...
Была ли это рассчитанная лесть, чтобы снова привлечь ту, которая клялась ему в вечной ненависти, а потом уничтожить, или силы небесные, для того чтобы сильнее наказать его за подлую измену, вызвали в нем внезапно мучительную страсть - трудно решить.
Амаранта исчезла между колоннами полутемного зала.