| Автор: | Борн Г., год: 1875 |
| Категории: | Роман, Приключения, Историческое произведение |
XV. Чудесное избавление
Окрестности Ираны и лес, тянувшийся до самого замка, были погружены в глубокое ночное молчание. Только легкий ветер шелестел засохшими листьями, разбрасывая их по земле, окутанной мраком.
Наступало время осенней сумрачной погоды и частых дождей. Облака неслись по небу, и лишь изредка сквозь них выглядывал серп луны.
Старый замок на опушке леса казался какой-то рыцарской крепостью прошлых времен, в темноте он производил еще более мрачное впечатление. Окна и ворота были заперты. У ворот не было ни одного карлиста. Они все спали в галерее, так что пришлось бы наступить на них или разбудить, чтоб пройти. Трое лежало внизу у крыльца, а остальные девять, два офицера и начальник отряда Тристани помещались в комнатах верхнего и нижнего этажей.
Все давно спали; утром надо было рано встать, казнь Мануэля Павиа была назначена на семь часов утра на лесной поляне.
Кругом было темно, но нет, в самом верхнем этаже под крышей мелькнул огонек. Не в окне ли пленника? Нет, этого не могло быть. Вот огонек потух, потом сверкнул в другом окне. Кто-то шел наверх со свечой.
Внизу, однако, царила прежняя тишина, даже крика ночной птицы не раздавалось в чаще леса. Напрасно ждал и надеялся пленник, что вот-вот раздадутся сигналы и выстрелы его солдат!
Да и откуда могли знать его друзья и подчиненные, что он в плену в уединенном замке. Кроме того, вокруг стояли карлисты, превосходившие их и численностью, и силой.
В Мадриде все колебались, не решаясь на крайние меры, и дошли наконец до того, что карлистов стало столько и мощь их так возросла, что теперь победить их было гораздо труднее, чем вначале.
Мануэль смотрел в окно на темную ночь. Монах храпел на постели, свечи давно потухли. Уж и полночь прошла, всего несколько часов жизни осталось! Сознание этого даже для самых отважных, самых преданных и готовых умереть за родину страшнее, чем встреча со смертью на поле сражения лицом к лицу. В сражении гром выстрелов и необходимость действовать не дают человеку задуматься, он, презирая опасность, идет на врага, готовый победить его. Здесь же другое! Мануэль ожидал смерти в одиночестве и бездействии. Другое дело, если б он мог выйти на врагов с оружием в руках и с честью отдать жизнь за родину, но ему в этом было отказано.
Его мучило сознание того, что он пленник. Он не заслужил этого, он стал жертвой какого-то несчастного случая; эта мысль не выходила у него из головы.
Но тут встал перед ним образ его Инес. Воспоминание о ней согнало мрачную думу с его лица. Любовь этой девушки была бальзамом на раны его сердца. Но и с ней ему приходилось расстаться, даже не простившись, не взглянув на нее последний раз!
Он знал, что эта вечная разлука будет и для нее тяжелым ударом, осиротит ее! А как хороша и полна могла быть их жизнь!
Мануэль все смотрел в темную ночь. Он задумался о вечности...
Облака, затемнявшие небо, на мгновенье разорвались, месяц и две-три звездочки блеснули, оживив безотрадный мрак, затем снова все погрузилось во тьму... Мрачно было и на душе пленника: смерть забирала его, полного молодых сил, жаждущего смелых, отважных подвигов, жаждущего жизни и счастливой любви! Монах, вместо того чтобы утешать его и готовить к смерти, спал крепким сном. Мануэль рад был этому: он мог, по крайней мере, беспрепятственно отдаваться своим мыслям, утешения и увещевания патера не принесли бы ему ни малейшей пользы.
Вдруг послышался легкий шум, будто кто-то шел к его комнате. Мануэль прислушался. Шум стих. Мануэль стоял недалеко от постели монаха и смотрел на дверь. Ключ тихонько повернулся в замке, и дверь без шума отворилась...
На пороге стояла женская фигура в белом, освещенная, как сиянием, свечой, которую держала в руке. Это была Инес, его милая Инес! Не сон ли это? Он неподвижно смотрел на нее, она искала его глазами... Нет, нет! Это не сон, она действительно пришла... верно, проститься с ним... как она узнала о приговоре? А если монах проснется и увидит ее?
Мануэль внимательно посмотрел на него и тихо подошел к Инес, протягивавшей ему руку.
-- Ты здесь, моя возлюбленная! - прошептал он, целуя ее. - Ты пришла проститься со мной?
-- Спасти тебя... - тихо отвечала она дрожавшим от волнения голосом. - Это единственная цель моего прихода.
-- Тише, милая, - предостерег пленник, - со мной здесь патер.
Тут только Инес увидела монаха и вздрогнула от ужаса.
Слава Богу, он спит! Иди скорей!
-- Ты подвергаешь себя опасности из-за меня, ведь внизу карлисты!
-- Не беспокойся, их нам нечего бояться, - прошептала Инес, - я поведу тебя той дорогой, которая им не известна, по которой я и пришла сюда.
-- Но скажи, как ты узнала о моем плене?
-- Антонио устроил меня и Амаранту здесь недалеко, в Иране, у одной старушки-вдовы. Тут я и узнала от проезжавших карлистов, что ты в плену... и... о, я не могу и выговорить этого! Уйдем скорей отсюда!
-- И ты решилась идти, чтобы спасти меня?
-- Не расспрашивай, иди за мной, время дорого нам.
Твоя великая жертва напрасна, моя возлюбленная! Если даже нам удастся уйти из замка, то за его воротами я попаду в руки карлистов, они здесь повсюду.
-- Умоляю тебя, беги... а чтоб тебя не узнали по мундиру... вот... - сказала Инес, взглянув на монаха, - его ряса может прикрыть тебя.
Опять вернуться к войскам и вести их против этого разбойника, дона Карлоса... Да, ты права, я должен бежать! - с воодушевлением вскричал Мануэль. - Монах пьян и спит, - прибавил он, указывая на патера - можно попробовать взять у него рясу. Выйди со свечой в коридор, чтоб он не увидел тебя, если проснется!
-- Торопись, каждая минута дорога, - просила Инес.
-- Ты явилась мне сегодня ночью, как ангел-избавитель! Как я тебе благодарен! - прошептал Мануэль.
Монах забеспокоился, перевернулся на другой бок и прижал теперь тот край рясы, который был прежде свободен. Мануэлю пришлось начинать сначала. Он стал вытягивать другой конец. Но тут уж монах проснулся совсем.
-- Где я?.. Кто вы такой? - вскричал он, озираясь в темноте. - А, это вы! Теперь я вас узнаю. Я немного вздремнул, кажется? Ну, теперь я опять бодр!
Это было вовсе не утешительно для Мануэля. Он проклинал свою попытку.
-- Зачем вы потушили свечи, сеньор? - спросил монах.
Они сами потухли, - отвечал Мануэль. -• Здесь очень холодно, и я хотел взять вашу рясу.
-- Возьмите, мне очень жарко... только вот пить хочется.
Эти слова снова пробудили в Мануэле надежду.
-- В кувшине осталось вино, святой отец, - сказал он. - Я уступаю его вам.
-- Так, так, сынок! Я старше вас, мне оно нужнее. Мануэль подал кувшин монаху, сидевшему на постели.
Хорошо, хорошо, - похвалил он, - добрый знак, я вам за это после скажу еще утешительное слово.
Но наконец желанная минута настала. Убедившись, что монах спит крепко, Мануэль вышел в коридор, заперев за собой дверь на ключ. Карлистам осталось только ломать голову над тем, как ушел их пленник. Инес уже начала беспокоиться, свеча ее почти догорела.
В замке никто еще не просыпался, хотя ночь наполовину прошла.
-- Пора, пора, завернись хорошенько в рясу, - прошептала она, ведя своего жениха по узкой лестнице к противоположной части замка. Они спустились в нижний этаж, прошли через низенькие ворота и вышли на улицу.