| Автор: | Борн Г., год: 1877 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение, Приключения |
IX. Приказание принцессы
На другой день после неудачной попытки Реции освободить Сади Лаццаро снова явился к принцессе.
-- Я принес тебе важное известие, -- сказал он, -- новость, которой ты не ожидаешь!
-- Если твоя новость стоит награды, ты получишь ее! -- гордо отвечала Рошана.
-- Такие новости не часто бывают, ваше высочество, -- продолжал грек. -- Я видел сегодня труп.
-- Труп? Что значат твои слова?
-- Да, труп! И как ты думаешь, чей, принцесса? Труп Сади-паши! Он лежит теперь в караульной комнате.
-- Сади-паша умер? -- спросила принцесса, казалось, испуганная тем, чего она так страстно желала. -- Ты лжешь!
Лаццаро заметил действие, произведенное его словами на принцессу.
-- Я думал, что ты желаешь его смерти, -- сказал он, -- что тебе приятнее видеть его мертвым, чем в объятиях прекрасной Реции. Но, может быть, я ошибся? Однако мне кажется, принцесса, что для тебя гораздо лучше, что он умер. Подумай только: что если бы Сади-паша снова соединился с Рецией? Что если бы он нашел своего ребенка? Что бы ты тогда сказала?
Рошана молчала.
-- Или, может быть, ты думаешь, -- продолжал грек, -- что Сади не удалось бы найти ребенка? Тогда, значит, ты не знаешь Сади!
-- Молчи! Я не хочу тебя слушать! -- гневно вскричала Рошана.
-- Прости, принцесса, если я сказал что-нибудь тебе неприятное, я не хотел этого! Я хотел только передать тебе весть...
-- Бери свои деньги и ступай! Я хочу остаться одна! -- приказала Рошана, бросив греку несколько золотых монет.
-- Лаццаро повинуется! Благодарю за твое великодушие! -- сказал грек и, накинув на голову покрывало, поспешно скрылся, подобрав брошенные ему деньги.
Тотчас после его ухода принцесса поспешно позвонила.
Вошла Эсма, ее доверенная невольница.
-- Где дитя, которое я тебе поручила? -- спросила ее принцесса.
-- Оно у садовницы, ваше высочество! -- отвечала Эсма.
-- Оно должно погибнуть! -- приказала Рошана. -- Возьми его, отнеси на берег и там, привязав к нему камень, брось в море!
Привыкшая к безусловному повиновению невольница не посмела возразить ни слова и молча вышла из комнаты принцессы.
Но четверть часа спустя она вернулась с ребенком на руках и бросилась к ногам Рошаны.
Дитя не подозревало о готовящейся ему участи и, улыбаясь, смотрело на принцессу.
У Эсмы слезы выступили на глазах. Она чувствовала, что у нее не хватит мужества лишить жизни невинное существо.
-- Сжалься, принцесса! -- вскричала она дрожащим голосом. -- Сжалься над ребенком! Смотри, он улыбается тебе!
-- Что? -- крикнула в гневе Рошана. -- Как ты смеешь говорить это! Или ты хочешь умереть вместе с ребенком? Берегись!
Эсма знала характер своей госпожи, знала также, что турецкие законы не наказывают за убийство рабов. Она покорилась, зная, что просьбы и мольбы не тронут принцессу.
-- Я повинуюсь твоему желанию, повелительница, -- сказала Эсма. -- Я твоя раба, и твоя воля -- для меня закон!
-- Ночь наступает, ступай скорее на берег! -- приказала принцесса.
Эсма взяла на руки ребенка и, закутав его платком, вышла из дворца, чтобы исполнить приказание принцессы.
До берега моря, где можно было бы незаметно бросить несчастного ребенка, было далеко, и когда Эсма достигла его, была уже ночь.
Между тем небо заволокло облаками, душный, неподвижный воздух предвещал бурю. На горизонте мелькали молнии, и слышались глухие раскаты грома.
Подойдя к берегу, Эсма развернула платок и вынула из него ребенка. Наступила решительная минута!
После минутного колебания Эсма положила маленького Сади в тростник, решившись оставить его на произвол судьбы.
-- думала она, -- волны унесут его, если же нет, то его, наверное, найдет какой-нибудь сострадательный человек, как некогда малютку Моисея".
Но в ту же минуту ее обуял страх при мысли, что кто-нибудь из слуг принцессы может следить за ней и донести о ее поступке.
Вдруг сверкнула молния, и разразился страшный удар грома, оглушивший Эсму. В страхе и ужасе, не владея больше собой, она бросилась на берег и, положив Сади в стоявший поблизости челнок, оттолкнула его от берега. Сделав это, она бросилась бежать от моря, как бы преследуемая фуриями.