| Автор: | Борн Г., год: 1877 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение, Приключения |
XIII. Три друга
Когда Сади пришел в себя, то караульному офицеру дали об этом знать, а он, в свою очередь, сейчас же передал это известие военному министру, который был этим крайне удивлен.
Между тем доктор приложил все старания для поддержания жизни Сади, здоровая натура которого взяла наконец верх, и он заснул крепким, спокойным сном и проспал до утра, так что проснулся на другой день почти здоровым.
Проснувшись, он вспомнил все происшедшее и начал расспрашивать о Сирре, но не мог ничего узнать. Вдруг вечером, к его крайнему удивлению, явился караульный офицер и почтительно объявил ему об освобождении.
Сади не мог расспрашивать об этом офицера. К тому же ему было вполне достаточно, что он свободен и может вернуться к своей Реции! Все остальное, говорил он себе, он узнает потом.
Офицер сказал, что выведет Сади из тюрьмы, и Сади последовал за ним.
Выйдя из башни, Сади поблагодарил офицера и, сев в проезжавшую мимо карету, поехал домой, страстно желая скорее увидеть Рецию.
Приехав домой, Сади поспешно расплатился с кучером и позвонил.
-- Слава Аллаху! -- вскричал он, целуя руки Сади. -- Ты возвращаешься назад здоровым и невредимым! Какое счастье!
-- Встань! -- сказал Сади, тронутый радостью слуги. -- Где моя супруга Реция?
-- О, господин, -- сказал слуга, и на лице его отразилась печаль, -- о, господин... не спрашивай.
-- Что случилось? Говори! Разве Реции нет больше здесь?
Нет, твоя супруга здесь!
-- Почему же ты отворачиваешься?
-- О, большое горе случилось в твоем доме, благородный паша.
-- Реция умерла? Говори... Развей мучительную неизвестность.
-- Вот идет врач, -- сказал слуга, указывая на спускавшегося по лестнице старика доктора, -- спроси его!
Что случилось? -- с испуганным беспокойством спросил Сади доктора, который спас его от смерти. -- Я узнаю тебя, ты лечил меня, но скажи мне, что я должен ожидать?
-- Надежды очень мало, благородный паша! -- отвечал доктор.
-- Моя Реция...
-- Лежит тяжело больная, благородный паша. Твоя супруга увидела тебя лежащим бездыханно и в отчаянии поразила себя в грудь кинжалом, чтобы умереть вместе с тобой.
Сади с горя закрыл лицо руками, этот новый удар разрушал все его надежды.
А я жив, -- прошептал он наконец, -- моя верная Реция умирает за меня, а я пробуждаюсь для жизни! О, к чему ты не дал мне умереть!
Доктор был также взволнован, а старый слуга громко плакал.
-- Теперь я все понимаю, надежды нет никакой, -- продолжал Сади мрачным голосом, -- Реция, может быть, уже умерла, не скрывай от меня ничего, я достаточно силен, чтобы узнать про это последнее несчастье.
-- Нет еще, благородный паша, -- отвечал доктор, -- но надежда все слабеет!
-- Она умирает, и я должен быть свидетелем этого!
Я прошу тебя не ходить к ней, -- с испугом сказал доктор, -- такая радость может убить твою супругу! Принц Юссуф был сегодня здесь с великим шейхом Гассаном, чтобы сообщить твоей супруге о твоем скором освобождении...
-- Гассан и принц Юссуф? -- с радостью спросил Сади. -- Значит, они также свободны?
-- Да, они были здесь, но как ни радостно было принесенное ими известие, я не мог дозволить передать его больной, так как всякая радость может убить ее.
-- Спаси Рецию! -- вскричал Сади умоляющим голосом. -- Заклинаю тебя, употреби все, чтобы сохранить ей жизнь, и я готов отдать тебе все мое состояние.
-- Я знаю, что ты щедро наградишь меня, великодушный паша, -- отвечал грек, который был корыстолюбив, как и все его соотечественники, -- будь спокоен, я приложу все старания, чтобы спасти жизнь твоей супруге. Я скоро вернусь и останусь около нее.
Я вполне доверяю тебе.
-- И я не обману твоего доверия, благородный паша. Я сделаю только самые необходимые визиты и затем вернусь сюда.
-- А я могу увидеть Рецию?
-- Ты можешь увидеть ее, по так, чтобы она этого не знала и не видела тебя.
Доктор ушел, а Сади вошел в дом в сопровождении слуги.
Сади осторожно прошел в комнату жены и тихо подошел к ее постели... Ковер заглушал его шаги...
Реция лежала перед ним, бледная от страданий, и спала. Она была так прекрасна, что Сади остановился пораженный.
Она не чувствовала, что около ее изголовья стоял тот, из-за кого она, не колеблясь, готова была умереть.
Сади долго стоял у ее постели, задумчиво глядя на Рецию, и никак не мог примириться с мыслью, что он может потерять ее. Затем он вернулся к себе. Тревога за жизнь любимой жены не давала ему покоя.
Однажды вечером Сади доложили о приходе Гассана.
Сади с распростертыми объятиями поспешил навстречу другу, но при взгляде на Гассана почти испугался. Смертельная бледность покрывала его лицо, глаза сверкали, и весь его вид доказывал лихорадочное возбуждение.
-- Что случилось, Гассан? -- озабоченно спросил Сади. -- Что за перемена произошла в тебе? Ты меня пугаешь!
-- Я совершенно спокоен! Я пришел для того, чтобы сообщить тебе, что Зора приехал сегодня в Стамбул и через полчаса будет у тебя, -- отвечал Гассан.
Зора в Стамбуле? Это для меня приятное известие, Гассан, а ты передаешь его с выражением отчаяния.
-- Приятное известие, Сади-паша? -- насмешливо спросил Гассан. -- Это было бы приятным известием, если бы Зора приехал сюда для того, чтобы получить награду за свою службу... Но несчастье и проклятие тяготеют над этой страной, и я боюсь, что она гигантскими шагами приближается к пропасти.
-- В таком случае мы должны соединить наши силы, чтобы спасти ее и предотвратить падение.
-- Неужели ты получил еще мало уроков, Сади? -- с горечью спросил Гассан. -- Неужели ты думаешь дойти прямой дорогой до цели? Я говорил тебе тогда, как надо было действовать, но ты не послушал меня и через двенадцать часов был свергнут. Но скажи мне прежде всего, как здоровье твоей супруги?
Сади пожал плечами.
Она все еще в опасности, друг мой, -- отвечал он, -- я спасен для того, чтобы видеть ее страдания.
-- И после всего этого ты можешь не быть жесточайшим врагом своих противников, которые хотели убить тебя? -- спросил Гассан.
-- Я их противник и сделаю все, чтобы освободить от них страну.
-- Это Мансур, Гуссейн и Рашид! Горе стране, во главе которой стоят такие люди.
-- Ты сильно взволнован, Гассан!
Я ненавижу их! Они должны умереть! Умереть! -- вскричал Гассан.
-- Предоставь вынести им приговор султану и судьбе! -- спокойно сказал Сади, озабоченный волнением друга. -- Не говори громко таких вещей...
-- А не то могу поплатиться за это жизнью? -- поспешно перебил Гассан. -- Но подумай, друг мой, эти люди не оставят нас в покое надолго и снова примутся за нас, когда достигнут той цели, которую теперь преследуют! Дни нового султана также сочтены!
-- Что ты говоришь, Гассан?
-- Истину! Я говорю то, в чем твердо убежден. Клянусь тебе, что Мурад будет так же свергнут, как и Абдул-Азис, а потом дойдет очередь и до нас.
Что ты хочешь делать?
-- Неужели ты и на этот раз не послушаешься моих предостережений? Люди, которые пытались тебя убить, которые ненавидят меня и Зору, неужели ты думаешь, что эти люди могли без всякой причины освободить нас?
-- Они поняли, что мы невиновны и не заслужили такой участи.
-- Оставь подобные предположения, не будь так доверчив, Сади! -- вскричал Гассан. -- Ты уже раз был жертвой своей доверчивости, не послушавшись моих предостережений, не отвергай их вторично, это может иметь самые ужасные последствия. Протяни мне руку! Заключим союз против врагов султана, которые вместе с тем и наши враги. Дело идет о спасении всей страны. Конечно, мы ставим на карту нашу жизнь, но я с радостью пожертвую ею, чтобы свергнуть этих людей, которые ведут Турцию к гибели...
-- Ты заходишь слишком далеко, Гассан!
Они уже собираются устранить нового султана, который не удовлетворяет их требованиям! Но так как на этот раз неудобно было бы снова свалить все на самоубийство, то они придумали другое. Их ставленники уже проникли к султану и начинают поговаривать о начале нервной болезни, что-то вроде безумия...
-- Все это только предположения! -- перебил Сади своего друга.
-- Слушай дальше и потом реши! -- возразил Гассан. -- Молю Аллаха, чтобы мне удалось пробудить в тебе ненависть и недоверие. Знай, Сади, что я решил: смерть этим заговорщикам, моя рука отомстит неблагодарным за султана.
-- Остановись, Гассан, ты заблуждаешься.
-- Ты, может быть, думаешь, что тебе удастся заставить султана убедиться в планах его врагов? Или ты думаешь, что твой предостерегающий голос может спасти его и нас от падения и отклонить войну? Для этого есть только одно средство -- смерть приверженцев Мансура, которые думают о новой перемене султана, чтобы найти наконец такого, который бы согласился быть их слепым орудием. Ты думаешь предостеречь султана, но поверь мне, что эти люди день и ночь сторожат его. Ты ясно поймешь их планы, вспомнив, что они до сих пор еще не допустили султана до опоясывания мечом Османа. Почему это, Сади? Отвечай мне?
Вероятно, султан чувствует себя нездоровым!
-- Нездоровым, да! Это правда, но это нездоровье -- дело рук тех негодяев, в смерти которых я поклялся! Сади, скажи, ты такой же мне друг, как и прежде?
-- Конечно, но я советую тебе не предпринимать ничего опрометчиво!
-- Не советуй, Сади, мое решение принято окончательно! Ты знаешь меня, я человек твердый и решительный!
-- Когда ты только вошел, я сразу увидел, что в тебе происходит что-то ужасное, Гассан!
Ужасное, да! Но не обвиняй меня, Сади, будь справедлив!
-- Выслушай меня, друг мой! Спокойный совет часто предупреждает большие несчастья, -- сказал Сади, беря Гассана за руку. -- Неужели ты хочешь взять на себя ответственность наказывать других? В таком случае ты будешь не лучше тех, которых хочешь наказать. Нет, Гассан, предоставь наказание другому!
-- Теперь я знаю, что могу ожидать от тебя, Сади, -- мрачно сказал Гассан. -- Твоих слов достаточно для меня! Я вижу, что не могу тебя спасти и должен положиться только на свои силы! Но не думай, что это сможет удержать меня от исполнения моего долга!
-- Твоего долга, Гассан? -- сказал Сади.
-- Да, я поклялся наказать людей, которые по своему положению и могуществу не подлежат человеческому суду! Я поклялся отомстить этим людям за султана Абдула-Азиса, за принца Юссуфа, за тебя, за твою жену, за себя и с радостью пожертвую для этого своей жизнью, даже если бы все бросили и прокляли меня.
Гассан, ты ослеплен, ты вне себя! Успокойся сначала...
-- Я один... но у меня достаточно сил и мужества, чтобы одному выступить против этих людей! Но тише! Сюда идут... Не говори ничего про наш разговор...
Дверь быстро отворилась, на пороге появился Зора, протягивая руки обоим друзьям.
-- Добро пожаловать! -- вскричал Сади.
-- Наконец-то я снова с вами, друзья мои! -- сказал Зора, обняв Сади и Гассана, затем после первых приветствий стал рассказывать, что привело его в Константинополь. -- Как мне кажется, я стал поперек дороги новым министрам, -- сказал он, -- так как на мое место в Лондоне, не предупредив меня, сразу прислали Амида-бея.
Это позор! -- вскричал Гассан.
-- Да, это ни на что не похоже! -- согласился Сади.
-- Я очень хорошо понимаю, в чем тут дело, хотя мне и предлагают теперь другое место, в Мадриде, но понятно, что они хотят отделаться от меня!
-- Они не верят тебе, Зора! О, этот Мансур и его сообщники никогда не забывают тех, с кем им хоть раз пришлось столкнуться! Вспомни о смерти Магомета! -- сказал Гассан. -- Они хотели устранить тебя, как устранили меня и Сади, и это удалось им, потому что ты, конечно, не поедешь в Мадрид.
-- Конечно! Это назначение -- позор для меня!
Что же ты решил делать? -- спросил Сади.
-- На днях умер мой отец, и теперь ничто больше не удерживает меня здесь!
-- Ты оставляешь Стамбул?
-- И как можно скорее! Я возвращаюсь в Лондон, отказавшись от чести служить новым министрам!
Зора рассказал им про свою встречу с адмиралом и про дуэль.
Он, наконец, умер, и Сара Страдфорд освободилась от него. Я был тяжело ранен в руку, но теперь вполне здоров!
-- А леди? -- спросил Сади.
-- Что мне сказать тебе на это, друг мой, кроме того, что я при первой возможности еду в Лондон, чтобы поселиться там.
-- Но как можешь ты навсегда оставить свою родину?
-- Я не в состоянии удержать Турцию от падения и не в силах переносить дальнейшие унижения!
Зора, Турцию можно освободить от людей, которые губят ее! -- мрачно сказал Гассан.
-- Я не хочу способствовать новому кровопролитию! Пусть будет, что будет! -- отвечал Зора.
-- В таком случае я пойду один по моему пути, -- сказал Гассан, -- наши дороги расходятся навсегда! Зора едет в Лондон, чтобы приобрести там новое отечество. Сади остается здесь, думая восторжествовать своим благородством. Гассан же последует мрачному влечению, от которого не может уклониться...
-- Ты тоже хочешь уехать? -- спросил Зора, не понимавший таинственных планов и слов Гассана.
-- Мы не увидимся больше, мы должны расстаться надолго, может быть, навсегда! -- торжественно сказал Гассан. -- Было время, когда мы строили смелые планы, друзья мои, мечтали о счастье и о золотом будущем... Теперь вокруг нас мрак, и ничто не светит нам впереди! Что может быть для меня лучше ранней смерти, лучше пожертвования жизнью для того, чтобы освободить страну от тех, погубить которых я поклялся на могиле Абдула-Азиса...
-- Прощайте, друзья мои! -- сказал он, пожимая им руки. -- Простимся в последний раз! Мы расстаемся навеки!
-- Послушай меня, Гассан! Ты напрасно хочешь жертвовать собой! -- вскричал Сади.
-- Если я умру, то умру за свои убеждения, а в этом нет ничего недостойного!
-- Твои убеждения ошибочны, ты стремишься к своей гибели! -- снова сказал Сади.
-- Его невозможно удержать! -- сказал Сади.
-- Что он хочет делать? -- спросил Зора.
-- Он хочет наказать смертью людей, которые свергли и умертвили Абдула-Азиса.
-- Относительно Мансура он уже опоздал.
Что это значит? Что случилось? -- спросил Сади.
-- Я сейчас узнал от одного офицера, что Мансур со вчерашнего дня пропал совершенно бесследно самым таинственным образом.
-- Значит он бежал?
-- Нет, Сади, говорят, что его могущество встретилось с другим, более сильным, положившим конец его постыдным подвигам, -- отвечал Зора. -- Говорят, что тут замешан Золотая Маска! Я надеюсь узнать об этом подробнее, тогда я расскажу тебе обо всем. В любом случае я еще увижусь с тобой, прежде чем оставить Стамбул.
-- Разве ты скоро едешь?
Как можно скорее! До свидания!
Так расстались в этот вечер друзья, дороги которых, казалось, совершенно разошлись.