| Автор: | Борн Г., год: 1879 |
| Категории: | Историческое произведение, Приключения, Роман |
XIII. АННА АВСТРИЙСКАЯ ОСТАВЛЯЕТ ДВОР
Незадолго до своей смерти Мазарини осуществил все, что задумал и что считал необходимым и полезным для французского трона.
Последним его делом был Пиренейский мир с Испанией, заключенный с большим торжеством и церемониями кардиналом и испанским министром доном Луисом де Гаро 7 ноября 1639 года. В то время блеск и роскошь отличали парижский двор. Благодаря заключенному миру Франция приобретала на севере Артур, многие области во Фландрии и Люксембурге, но в общем Мазарини просчитался, думая сделать выгодными эти приобретения.
9 июня 1660 года состоялось пышное празднество. Молодой король, с ранних лет проявлявший склонность к женщинам и роскошным пирам, но далеко не преуспев в образовании и не подававший больших надежд, послушался кардинала и пожертвовал хорошенькой Олимпией Манчини. Двор сразу же отпраздновал свадьбу с непривлекательной Марией-Терезией, дочерью Филиппа IV Испанского. При блестящем французском дворе она играла самую незаметную роль, потому что была лишена не только красоты и всякой миловидности, но даже не отличалась умом и нравственными достоинствами.
Мазарини, к большому огорчению королевы-матери, Анны Австрийской, хворал, сильно страдая в последнее время. В 1661 году он стал чувствовать приближение смерти.
До тех пор Людовик XIV охотно следовал его советам и позволял ему руководить собой, но тут смерть явилась к нему как раз кстати, потому что король уже начинал тяготиться его опекой.
Мазарини оставил большое состояние, множество драгоценных книг, дорогих произведений искусства, пышные дворцы и сады. В последние годы жизни он был статным мужчиной с кудрявыми черными волосами и высоким лбом, с той мягкостью выражения в лице, которое замечают у образованных итальянцев, с манерами и невозмутимостью действующей на окружающих. Он придавал большое значение своей наружности и уделял этому много внимания.
Успех, как считали многие, всегда сопутствовал Мазарини: он жил и умер, окруженный богатством и почестями.
Племянница его Олимпия, впоследствии вышедшая за графа де Суассон, из рода савойских Кариньянов, была матерью принца Евгения. Она долго пользовалась большой милостью короля, но потом впала в немилость и уехала жить в Брюссель.
Людовик сдержал данное кардиналу обещание.
Незадолго до смерти Мазарини, он закрепил за ним и узаконил его громадное состояние в двести миллионов ливров, нажитое скряжничеством и взятками.
Большая часть этого состояния досталась маркизу де ла Мальэрэ, женившемуся на Гортензии Манчини и получившему герцогский титул.
В последние дни жизни Мазарини Людовик энергично взялся за управление государством.
При нем королевская власть достигла апогея своего могущества. Вся общественная жизнь сосредоточилась при дворе и вокруг короля.
Из его подданных только те имели какое-нибудь значение, кто пользовался его милостью. Вследствие этого главной целью короля сделалось удовлетворение своего эгоизма, своей гордости и деспотизма. А подданные старались лестью и раболепием добиваться его милостей, которые одни только могли дать им счастье и положение. Все они, как будто, отказались от мысли быть чем-нибудь для самих себя, а были чем-то только для короля, то есть, отблеском его. Каждый знак его внимания делал их счастливыми, малейшее невнимание - несчастными.
Благодаря этому королевский трон вскоре окружили все признаки развращенного двора: бесхарактерность, клевета, зависть и постепенно преградили путь добродетели, честности и добросовестности. Чтобы составить наиболее полное представление о различных сторонах долгого и блестящего правления Людовика XIV, надо обратить внимание на четыре главные черты его характера: властолюбие, тщеславие, страсть к роскоши и, как ни странно, ханжество.
Жажда власти побудила его втянуть Европу в четыре кровавые войны. Из тщеславия он перенес свою резиденцию в Версаль. В то же время его страсть к роскоши сделали Францию образцом художественного вкуса в искусстве, литературе, законодательницей моды в образе жизни. Ханжество же, иногда прорывавшееся в его достаточно безнравственной жизни, делало его характер просто нестерпимым.
Впрочем, всеми действиями этого властолюбивого монарха руководило стремление к непосредственному личному участию в делах управления страной. Это проявилось уже в том, что после смерти Мазарини он не хотел больше назначать министра-премьера, а стал принимать доклады разных министров, а решения по всем вопросам принимал единолично.
Обер-интендант Фуке, который при Мазарини почти неограниченно управлял всей финансовой деятельностью, умело брал у финансистов кредиты для государства, но при этом так нажился, что смог окружить себя большей роскошью, чем сам король, был внезапно арестован по приказу Людовика, когда возвращался от него к себе домой.
Будучи умным и влиятельным человеком, он покровительствовал поэтам и художникам, выписывал из дальних стран экзотические растения для своих роскошных вилл и прекрасных садов. Он сделал дворянство и сановников своими вечными должниками, постоянно ссужая их деньгами. Главным поводом к такой мере относительно Фуке было именно то, что последний затмил блеском своей обстановки пышность двора Людовика, задевая тем самым гордость короля.
После Фуке врагом его был Кольбер, простой, в высшей степени трудолюбивый человек, так умно управлявший финансами в государстве, что не только добывал деньги для войн, стоивших огромных сумм, но и для блестящих празднеств, и для подкупа иностранных министров, не прибегая ни к каким насильственным мерам. Благодаря его деятельности промышленность Франции развивалась быстрыми темпами.
Вернемся, однако же, снова к прежним дням жизни Мазарини.
В феврале 1661 года кардинал переселился в Венсенский замок, чтобы там спокойно доживать свой век.
Он чувствовал приближение смерти и хотел провести последние дни в мире и спокойствии. Кроме того, его сильно мучила водянка.
Анна Австрийская не отходила от него, верно исполняла свою обязанность супруги, ухаживая за ним. Она с глубокой грустью думала о приближающейся минуте разлуки.
Королева-мать, хотя и была уже преклонных лет, но все еще не утратила былой красоты.
Мазарини чувствовал ее любовь и доброту и от души был благодарен этой женщине за все, что она для него сделала и которая была его тайной женой.
Он терпеливо, без жалоб и стонов переносил страдания - близость и любовь Анны Австрийской смягчали их.
В первых числах марта кардинал почувствовал, что смерть приближается. Как только Анна Австрийская вошла к нему, он отослал камердинеров и остался с ней наедине, чтобы проститься без свидетелей.
- Все мои дела устроены, - начал он слабым, голосом, - я вынужден покинуть этот мир, предоставляя другим неблагодарное дело управления государством, которое так долго нес на своих плечах! Если бы ты не награждала меня столь щедро своей привязанностью, то моя жизнь не имела бы для меня смысла.
- Я старалась облегчить тебе тяжесть твоих обязанностей и украсить твою жизнь, полную забот, дорогой друг! Мне всегда было приятно сознавать, что я являюсь для тебя наградой за твои труды.
- Твоя доброта, любовь и забота всегда были единственными светлыми лучами моей жизни. Меня упрекают, что я нажил богатства, ах, Анна! Разве они вечны? Нет, нет, одна только твоя самоотверженная дружба была моим наслаждением в жизни. Я умираю, прими мою душевную благодарность за все, что ты сделала для меня! Я не заслужил такой любви, я не был достоин тебя, но ты не хотела ни благодарностей, ни восхищения тобой, ты хотела только сделать меня счастливейшим человеком, да благословит тебя Бог, благороднейшая женщина! Ты так возвышенна, что даже теперь, в мой последний час, я готов упасть к твоим ногам и сказать тебе, как я люблю и уважаю тебя, как преклоняюсь перед твоей добротой и величием твоей души.
- Ты слишком сильно хвалишь меня, друг мой. Я только исполняла веление моего сердца. Неужели мне придется расстаться с тобой, остаться одной в этой несовершенной жизни, в которой так мало истинных радостей, так много борьбы и лишений! Меня называют королевой, мне завидуют... ах, если бы люди знали, что часто прячется под порфирой, что нам приходится скрывать за улыбкой, тогда они перестали бы мне завидовать.
ты в этом виновата! Ты не властна приказывать судьбе, которая заставила тебя нести эту тяжелую ношу уже только потому, что у тебя сильная душа. Ты правду говоришь - ты беднее и несчастнее каждой твоей подданной, имеющей своих детей, каждая женщина может любоваться всеми своими детьми и всем им отдает свою нежность и любовь. Но и ты найдешь покой и мир, когда-нибудь, Анна!
- Я уже решила свою судьбу, - твердо ответила Анна, - после пережитого я не хочу видеть придворного блеска и празднеств.
- Как? Ты хочешь уйти, чтобы жить в уединении?
- Я хочу отдаться своему горю, оставить свет, я ищу мира и покоя, дорогой мой друг. Меня не занимает уже шумная придворная жизнь. Я уйду в монастырь и предамся молитвам.
- В монастырь, Анна?
- Не стану отговаривать тебя, Анна, если это принесет тебе утешение! Дай Бог, чтобы в твоей новой жизни ты обрела душевный покой, который ты так заслуживаешь. Молись в своем святом уединении и за твоего друга, который уходит раньше тебя и призывает к тебе благословение Божье! Последний вздох мой, последнее слово, - будет словом любви и благодарности к тебе!
- Я много буду думать о тебе, часто переноситься к тебе душой, - ответила она. - Благодаря твоему спокойному, мягкому характеру я чувствовала себя счастливой в последние годы. Дай Бог тебе за это легкий конец. И в монастырском уединении я буду готовиться к смерти, просить у Бога прощения за все, что по своему легкомыслию делала в прошлом.
- Да сохранит и направит Бог короля, чтобы он сделал Францию счастливой! - сказал Мазарини, - уже вчера я простился с ним и умираю спокойно, он теперь в таком возрасте, что сам может обо всем судить и все решать. Силы начинают изменять мне, пульс бьется все медленнее, Господь призывает меня, Анна! Прощай... Молись за меня.
Королева-мать наклонилась к Мазарини и тихонько поцеловала его в лоб. Он крепко прижал к губам ее руку и еще раз с благодарностью взглянул на нее.
Затем подошли две племянницы кардинала.
9 марта Мазарини в последний раз принял причастие и после тяжелой агонии скончался. Его последними словами были слова благословения и благодарности королеве.
Она, не сдерживая слез, льющихся по щекам, стояла у тела любимого человека.
Разлука с ним была очень тяжела для нее.
В день его похорон назначено было и прощание Анны Австрийской со двором.
Королева-мать удалилась в монастырь Ван-де-Грас, о котором она очень много заботилась. Монастырь с радостью принял в свои стены убитую горем королеву-мать.
Анна Австрийская сообщила об этом заранее настоятельнице и благочестивые сестры, принадлежавшие в большинстве своем к знатнейшим фамилиям государства, почитали за великую честь и радость принять в свою среду королеву.
Наступил день похорон Мазарини, на которых должен был присутствовать весь двор.
Молодой король и его младший брат, герцог Орлеанский, не пытались отговаривать королеву-мать от ее решительного намерения.
Громко, торжественно зазвонили колокола. Двор отправился в Луврскую капеллу, где перед алтарем стоял обитый черным гроб Мазарини.
Вся церковь сияла огнями и была наполнена ароматными курениями. Но вот вошли король Людовик и его брат со своей блестящей свитой. За ним вошла Анна Австрийская со своими дамами и совершила краткую молитву.
Священник начал отпевание.
Анна Австрийская, отойдя от гроба, подошла к благочестивым сестрам и громко, торжественно объявила, что прощается со двором и уходит в монастырь. Она простилась с королем и герцогом Орлеанским, потом с тремя мушкетерами, которые так верно служили ей, и поручила заботу о них своему сыну, затем простилась с дамами, одна Эстебания уходила вместе с ней, чтобы постоянно при ней оставаться.
Простившись со всеми, королева с радостным выражением лица, взглядом прося у Господа благословения на новую жизнь, взяла покрывало. Послышались тихие рыданья. Дамы не могли сдержать слез.
Анна Австрийская обратилась к ним с ласковым утешеньем.
- Я ухожу в обитель мира, следую высокому, святому влечению сердца, - сказала она, - и мне не тяжело прощанье. Не надо вас уверять, что я часто буду посылать благословение моему августейшему сыну и его брату герцогу Орлеанскому и всем, кто мне близок и дорог. Я часто буду с ними мысленно. Не слезами надо провожать меня в монастырь Ван-де-Грас, - напротив, я и все, кто меня любит, должны радоваться, потому что я иду навстречу новой жизни - покоя и молитвы! Прощайте все! Сохраните добрую память о королеве Анне Австрийской! А вы, сестры мои, примите меня в свою обитель, я иду к желанной цели и буду готовить свою душу к вечности!