| Автор: | Гарт Б. Ф. |
| Категория: | Роман |
Книга первая. На пороге
Глава 8. СЛЕДЫ ПОЧТИ НЕРАЗЛИЧИМЫ
То был Филип Эшли! Да, Филип Эшли, похудевший еще более, с запавшими глазами, измученный долгим путем, но по-прежнему исполненный нервной энергии. Филип, оставивший Грейс четыре дня тому назад в семействе гостеприимного траппера-метиса в Калифорнийской долине. Сумрачный, озлобленный Филип, неохотно пустившийся в это путешествие, но верный обещанию, данному Грейс, и суровым требованиям совести. Да, Филип Эшли! Он стоял возле хижины, озирая спорящих равнодушно-циническим взглядом.
Первым заметил его доктор и тут же кинулся к нему с радостным криком.
Пуанзет! Артур! Откуда ты взялся?
Узнав доктора, Эшли залился густой краской.
- Тише! - вырвалось у него почти против воли. Потом, торопливо оглядев стоявших вокруг людей, он промолвил смущенно, с очевидным замешательством: - Я оставил свою лошадь вместе с вашими у входа в каньон.
- Понятно, - живо сказал доктор, - ты приехал, как и мы, чтобы спасти этих несчастных. Увы, все мы опоздали. Да, опоздали.
- Опоздали? - повторил вслед за ним Эшли.
Да. Одни мертвы, другие покинули лагерь.
По лицу Эшли пробежало неизъяснимое выражение. Доктор ничего не заметил, он в этот момент что-то шепотом объяснял Бленту. Потом, сделав шаг вперед, сказал:
- Капитан Блент, разрешите представить вам лейтенанта Пуанзета, моего старого сотоварища по Пятому пехотному полку. Мы не виделись, два года. Как и мы, он прибыл сюда, чтобы оказать помощь несчастным. Таков его характер.
Речь и манеры Филипа ясно показывали, что он человек хорошо воспитанный и образованный. После сердечной рекомендации молодого доктора все отнеслись к нему с полной симпатией. Почувствовав это, Филип поборол смущение.
- Так кто же все-таки эти люди? - спросил он более уверенным тоном.
Все они названы в объявлении, которое мы нашли прибитым к дереву. Поскольку оставшиеся в живых ушли, никто с точностью не знает теперь, кто эти мертвецы. По личным вещам доктора Деварджеса мы установили, где он находился. Он похоронен в снегу. В той же хижине мы нашли тела Грейс Конрой и ее маленькой сестренки.
Филип глянул на доктора:
- Как вы узнали, что это Грейс Конрой?
- Там нашлось платье с ее метками.
Филип вспомнил, что Грейс переоделась в костюм умершего младшего брата.
Значит, только по меткам? - спросил он.
- Нет. Доктор Деварджес оставил список обитателей своей хижины. Двое исчезли: брат Грейс Конрой и еще один человек по имени Эшли.
- Куда же они могли деться? - глухо спросил Филип.
- Сбежали! Чего еще ждать от таких людей? - ответил доктор, презрительно пожимая плечами.
- Что значит «таких людей»? - внезапно вспылил Филип.
О чем ты спрашиваешь, дружище? - отвечал доктор. - Разве ты их не знаешь? Помнишь, как они проходили через наш форт? Попрошайничали, чего не удавалось выклянчить - крали, и еще жаловались в Вашингтон, что воинские власти не оказывают им содействия. Затевали свары с индейцами, потом улепетывали, а нам доставалось расхлебывать кашу. Вспомни-ка этих мужчин, костлявых, больных всеми хворями на свете, нахальных, распущенных! А эти женщины! Немытые, воняющие табаком, каждая с выводком детей, старухи в двадцать лет!
Филип хотел было противопоставить нарисованной картине грациозный образ Грейс, но почему-то из его замысла ничего не получалось. За последние полчаса природное тяготение Филипа к «чистому обществу» возросло во сто крат. Он поглядел на доктора и сказал:
- Да, ты прав.
- Разумеется, - откликнулся доктор. - Чего от них ждать? Люди, признающие одну лишь физическую силу, лишенные всякой морали. Здесь каждый думал только о себе, сильный обижал слабого, творились убийства, бог знает что еще.
- Вполне возможно, - торопливо согласился Филип. - Ну, а эта девушка, Грейс Конрой? Что о ней известно?
Ее нашли мертвой. В руках она держала одеяло, в котором, наверное, была завернута ее малютка сестра. Эти скоты вырвали ребенка из рук умирающей женщины. Ну, хватит об этом. Расскажи лучше, Артур, как ты сюда попал. Твоя часть стоит поблизости?
- Нет, я уволился из армии.
- Вот как! Значит, ты здесь один?
- Один.
- Ну и ну! Мы все это подробно обсудим, когда вернемся. Ты поможешь мне писать отчет. Наша экспедиция имеет вполне официальный характер, хоть и направлена сюда, - представь! - чтобы проверить ясновидческий дар нашего уважаемого Блента. Проверка окончилась в его пользу, хотя других крупных достижений у нашей экспедиции пока нет.
выдержан в духе легкомысленно-цинического юмора, который так часто в былые дни скрашивал их унылые трапезы в офицерской столовой. Вскоре оба собеседника дружно хохотали. Люди из состава экспедиции, занятые погребением мертвых и разговаривавшие между собой торжественным Шепотом, услышав, как два благовоспитанных джентльмена юмористически трактуют эти события, устыдились напущенной на себя серьезности и стали, в свою очередь, пошучивать довольно крепко и без особого изящества. Щепетильный Филип нахмурился, доктор расхохотался. Оба друга направились к выходу из каньона и оттуда поехали рядом.
Филипа и может теперь снова общаться с человеком своего круга и воспитания; остальное его мало интересовало. Он гордился своим приятелем и был весьма доволен впечатлением, которое Филип произвел на этих грубых, необразованных людей, с которыми доктор - в силу демократического обычая, господствующего на неосвоенных окраинах страны, - должен был общаться как равный с равными. Филип же с юных лет привык, что его друзья гордятся им. Он даже ставил себе в заслугу, что редко использует это обстоятельство в личных интересах. Сейчас он подумал, что если поведает доктору, что был одним из обитателей Голодного лагеря и доверит ему историю своего бегства с Грейс, тот наверняка восхитится его отвагой. От подобных мыслей пробудившиеся было угрызения совести стали быстро затихать.
Дорога шла через Моньюмент Пойнт, мимо раскиданной пирамиды. Филип уже проезжал здесь по пути в каньон и сделал из разыгравшейся трагедии некоторые полезные для себя выводы. Он счел, что теперь свободен от обязательств, которые дал покойному ученому. Все же, чтобы развеять оставшиеся небольшие сомнения, он спросил:
Насколько ценны эти рукописи и коллекции? Нужно ли их спасать?
Доктор уже давно тосковал по достойной аудитории, перед которой мог бы блеснуть своим скептическим взглядом на жизнь.
Хлам! - сказал он небрежно. - Останься бедняга жив, быть может, коллекции и пригодились бы ему, дали бы повод потщеславиться. А так я не вижу в них ничего, о чем стоило бы сожалеть.
Тон этих замечаний напомнил Филипу безапелляционный тон самого доктора Деварджеса, и он сумрачно усмехнулся. Когда всадники подъехали поближе, они увидели, что и природа усвоила циническую точку зрения по обсуждаемому вопросу. Металлический ящик едва виднелся из-под снега, ветер далеко разметал листки рукописи, и теперь едва ли кто смог бы догадаться, что раскиданные камни были когда-то сложены в правильную пирамиду.