Без заглавия
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Без заглавия

Следующее объявленiе появилось въ "Times" 17 iюня 1845 г.

"Требуются.-- Несколько молодыхъ людей для легкой, хорошей работы. Адресоваться въ Ж. В. П. О."

Въ той же газете отъ того же числа, только на другомъ столбце стояло:

"Отдается въ наймы удобный и изящный семейный домъ подъ No 27, Лимгоузъ-Родъ, въ Польтнейвилле; дешево отдадутъ респектабельному наемщику, если таковой найдется немедленно, такъ какъ семейство уезжаетъ на Континентъ".

Еще на другомъ столбце, въ числе местныхъ известiй:

"Пропажа. Неизвестный, пожилой джентльменъ неделю тому назадъ вышелъ изъ своей квартиры, на Кентъ-Роде, и съ техъ поръ о немъ ничего не слышно. Онъ не оставилъ ничего, что бы могло датъ понятiе о его личности, кроме чемодана съ двумя рубашками, помеченными: 209, Вордъ".

Отыскать связь между таинственнымъ исчезновенiемъ пожилого господина и анонимнымъ сообщенiемъ, связь этихъ двухъ случаевъ съ отдачею въ наймы удобнаго дома для семейства, и глубокою тайною, которою окружены эти три приключенiя, будетъ задачею для пишущаго эту повесть.

Болезненный молодой человекъ, въ очкахъ, въ шляпе съ большими полями, штиблетахъ коричневаго сукна и записною книжкою въ рукахъ, сиделъ поздно вечеромъ въ кофейной "Blue Dragon", держа передъ глазами номеръ "Times" и нервно жуя карандашъ, который держалъ въ зубахъ.

Я - старшая горничная въ семействе, живущемъ въ доме подъ No 27, Лимгоузъ-родъ, Польтнейвили. Меня просилъ м-ръ Вильки Коллинзъ, о которомъ я осмеливаюсь упомянуть здесь, какъ о джентльмене воспитанномъ и хорошаго происхожденiя, уважающемъ чувства служанокъ и награждающемъ ихъ услуги,-- более этого нечего сказать о томъ, кто предлагаетъ вопросы и получаетъ достаточно краткiе ответы, чтобы объяснить въ нихъ то, о чемъ меня спрашиваютъ. Онъ просилъ меня разсказать мою исторiю своими словами, хотя я и не ученая и не могу всего обдумать. Я считаю своего господина животнымъ. Я не слыхала, чтобы онъ намеревался отравить мою госпожу,-- она слишкомъ хороша для него, и какъ она могла выйти за него замужъ, ужъ право не знаю,-- но я считаю его способнымъ на всякое зверство. Слышала, какъ онъ страшно ругался, если ровно въ девять часовъ ему не подавали воду для бритья. Не знаю, подделывалъ ли онъ завещанiе или старался забрать именiе моей госпожи, но не имея никакой къ нему доверенности, не удивлюсь, если онъ такъ поступилъ. Думаю, что въ его поведенiи было всегда что-то неискреннее. Помню отлично, какъ все семейство уехало за границу. Я причесывала себе голову въ последнее воскресенье утромъ, когда услыхала звонокъ. Кухарка говоритъ мне: "это звонокъ барыни, смотрите, торопитесь, а то барыня задастъ". Я говорю: "покорнейше васъ благодарю, но принимая советъ отъ того, кто его даетъ, я еще поспею". Я пошла, барыня еще одевалась, а баринъ по обыкновенiю ругался. Барыня говоритъ мне совершенно спокойно и свободно: "Мери, сегодня мы начнемъ укладываться". "Зачемъ сударыня?" спрашиваю я, очень удивленная. "Что это за допросы?" говоритъ баринъ изъ-подъ одеяла, имея видъ сущаго дикаря. "Мы едемъ на континентъ - въ Италiю,-- говоритъ барыня:-- можете ли вы ехать съ нами, Мери?" Голосъ ея былъ такой добрый, точно у святой, но я знала, чего ей это стоитъ, и сказала: "Съ вами, сударыня, въ жаркiй климатъ Индiи готова следовать, если нужно, но съ африканскими гориллами,-- продолжаю я, глядя въ сторону постели,-- никогда". "Убирайтесь изъ этой комнаты", кричитъ баринъ, вскакивая и бросая въ меня машинкою для сниманья сапоговъ. "Что такое, Чарльсъ! какъ ты обращаешься!" сказала барыня, делая удивленный видъ. "Поедемте, Мери", продолжаетъ она и суетъ мне въ руку полъ-кроны. Я вышла изъ комнаты, не обративъ никакого вниманiя на подлое поведенiе этого негодяя.

Не могу сказать, благословляли ли законнымъ образомъ бракъ моихъ господъ. Что касается ужаснаго положенiя нравственности и книгъ, получаемыхъ изъ летучихъ библiотекъ, то невинныя девушки не знаютъ, въ какомъ обществе имъ придется поступить на место. Никогда не видала брачнаго свидетельства моей госпожи, хотя я совершенно случайно заглянула въ ея бюро, когда оно было открыто, и конечно увидала бы его. Не слыхала, чтобы у моей барыни были любовники. Мне кажется, она любила Джона Томаса, лакея; она всегда сердилась, бедная барыня, когда заставала насъ вместе, хотя между нами ничего не было; это отлично знаетъ кухарка и не можетъ отрицать - барыне не было повода ревновать. Никогда не видала въ ящикахъ мышьяку или синильной кислоты, но попадались усыпляющiя средства и камфора. Одинъ изъ прiятелей моего господина былъ графъ Московъ, русскiй папистъ - я его ненавидела.

По профессiи, я - корреспондентъ и пишу для газетъ. Живу я въ Польтнейвилле. У меня всегда была страсть въ чудесному и я отличался той легкостью, съ которою выслеживалъ тайны и раскрывалъ загадочныя происшествiя. Вечеромъ 17 iюня 1845 года, я вышелъ изъ своей редакцiи и шелъ домой. Ночь была светлая, звездная. Я обдумывалъ въ голове смыслъ странной статьи, только-что прочитанной мною въ "Times'е". Я достигъ того места моего пути, где было всего темнее, и заметилъ, что машинально повторяю: "Пожилой джентльменъ неделю тому назадъ вышелъ изъ своей квартиры на Кентъ-Роде", какъ вдругъ услыхалъ шаги за собою.

Быстро обернувшись съ выраженiемъ ужаса на лице и при свете только-что взошедшаго молодого месяца, я увидалъ пожилого джентльмена съ зеленымъ бумажнымъ зонтикомъ; онъ приближался во мне. Его седые, белоснежные волосы были разделены проборомъ на высокомъ, открытомъ челе. Выраженiе его лица, слегка раскрасневшагося, было приторно любезно до глупости. Глаза его, широко открытые, странно вопросительно смотрели,-- взглядъ имелъ полоумное или идiотское выраженiе. Проходя мимо меня, онъ остановился и слегка повернулся лицомъ ко мне, делая вопросительный жестъ. Я все еще какъ будто вижу его; белые локоны его волосъ слегка колеблятся отъ ночного ветерка, шляпа надета немного назадъ, а лицо рельефно выступаетъ на фоне темно-голубого неба.

Вдругъ онъ прямо взглянулъ на меня своими кроткими главами. Легкая улыбка заиграла вокругъ его тонкихъ губъ. Голосомъ, немного дрожащимъ отъ летъ, и съ полу-довольнымъ тономъ дурака онъ спросилъ, указывая на вставшiй месяцъ: "зачемъ?-- Шш!"

Онъ спрятался за меня и боязливо гляделъ на дорогу. Онъ положилъ свои худыя руки мне на плечи и я чувствовалъ, какъ дрожало отъ страха его старческое тело, указывая мне по направленiю предполагаемой опасности.

- Шш! разве вы не слышите, они идутъ?-- Я прислушивался; ничего не было слышно, кроме шелеста деревъ, по сторонамъ дороги, качаемыхъ ночнымъ ветромъ. Я старался успокоить его, и отчасти успелъ въ этомъ: черезъ несколько минуть прежняя слабая улыбка показалась на его добродушномъ лице.

- Зачемъ?-- За вопросительнымъ взглядомъ последовало безнадежное, безумное выраженiе.

- Зачемъ,-- сказалъ онъ и лучъ разума блеснулъ у него въ лице:-- вонъ этотъ месяцъ, когда онъ плыветъ въ голубомъ эфире, бросая потоки света на холмы и долины, подобно - зачемъ,-- повторилъ онъ, слабо улыбаясь,-- вонъ этотъ месяцъ, когда онъ плыветъ въ голубомъ эфире... Онъ остановился въ нерешимости. заикнулся - и безнадежно гляделъ на меня, слезы капали изъ его влажныхъ, широко раскрытыхъ главъ.

Я ласково взялъ его руку въ свою.-- Бросая тень на холмы и долины,-- спокойно повторилъ я, наводя его на тотъ же предметъ,-- подобно... Пойдемте.

- А!-- сказалъ онъ, пожимая мне руку дрожащею рукою,-- вы знаете?

- Знаю. Не похоже ли это на... на... удобное помещенiе въ Лимгоузъ-Родъ?

Последовалъ безсмысленный, удивленный взглядъ. Онъ грустно покачалъ головою. "Похоже на молодыхъ людей нужныхъ для легкой, хорошей работы"?

Онъ лукаво покачалъ своею старческою дряхлою головою.

- Или, м-ръ Вордъ,-- сказалъ я смело и уверенно,-- похоже на таинственное исчезновенiе на Кентъ-Роде?

Минута была полна ожиданiя. Онъ, казалось, меня не разслышалъ. Вдругъ онъ повернулся.

- Ха!

Я бросился впередъ. Но онъ уже исчезъ во мраке.

Стоялъ жаркiй летнiй вечеръ. Никого не было на Лимгоузъ-Роде, кроме массы пыли, шума колесъ отъ телегъ мясниковъ, да звонковъ продавцовъ пуффинговъ и лепешекъ. Удобный для жилья домъ, находившiйся по правую сторону дороги, когда вы входите въ Польтнейвилль, окруженный высокими тополями и высокою оградою, усыпанною осколками битаго стекла, для проходившаго и утомленнаго путника имелъ видъ запущенный. У звонка при дверяхъ для прислуги висело въ обычныхъ выраженiяхъ объявленiе объ отдаче дома въ наймы.

Когда наступили сумерки и длинныя тени тополей легли вдоль дороги, человекъ, несшiй маленькiй котелокъ, остановился и посмотрелъ сперва на объявленiе, затемъ на домъ. Достигнувъ угла ограды, онъ снова остановился и осторожно огляделъ путь. Вероятно удовлетворившись результатомъ осмотра, онъ спокойно уселся подъ покровомъ ограды, и сейчасъ же взялся за дело, но такъ тщательно скрывалъ свое занятiя, что проходившiе не могли приметить, что онъ именно делаетъ. Черезъ часъ онъ осторожно удалился. Но его приметили. Болезненный молодой человекъ въ очкахъ и съ записною книжкою вышелъ изъ-за дерева, въ то время, какъ фигура удалявшагося незнакомца исчезала въ полу-мраке, и съ ограды переписалъ въ свою записную книжку только-что начертанную надпись: "С--Т--1860--X".

Я - иностранецъ. Приметьте! Иностранца въ Англiи непременно подозреваютъ въ таинственности и интригахъ. М. Коллинзъ просилъ меня разсказать о моемъ участiи въ известныхъ событiяхъ. Это - пустяки! положительно пустяки.

обходнымъ чемъ прямымъ путемъ. Вы вероятно наблюдали за кошкою, этимъ игривымъ животнымъ. Позовите ее, она прямо не придетъ въ вамъ, но сперва будетъ тереться обо всю мебель въ комнате, наконецъ, подойдетъ къ вамъ и оцарапаетъ васъ. А, ха, оцарапаетъ. Я - изъ кошачьей породы. Люди зовутъ меня дрянью - гмъ!

Я знаю семейство, живущее въ доме подъ No 27 на Лимгоузъ-Роде. Я уважаю хозяина дома,-- прекрасный, дюжiй образецъ англичанина,-- а хозяйка прелестна, обворожительна, восхитительна. Когда мне стало известно, что они намеревались отдать въ наймы свою восхитительную резиденцiю и посетить чужiе края, я тотчасъ же прiехалъ къ нимъ. Я поцеловалъ руку хозяйки. Я обнялъ рослаго англичанина. Она слегка покраснела. Громадный англичанинъ какъ бульдогъ потрясъ мою руку.

Я началъ своимъ вкрадчивымъ тономъ, которымъ я действительно горжусь. Я полагалъ, что хозяйка дома больна. Ахъ, нетъ. Нужно было только переменитъ воздухъ. Я селъ за фортепьяно и запелъ. Черезъ несколько мгновенiй хозяйка дома удалилась. Я остался одинъ съ моимъ прiятелемъ.

Схвативъ его руку, я началъ говорить со всевозможными выраженiями симпатiи и дружбы. Я не повторяю того, что говорилъ, потому что более изъявлялъ свое сочувствiе тономъ, выразительностью жестовъ, чемъ словами. Я напомнилъ ему, что у него жива его другая жена. Я прибавилъ, что эта неверна - ха! у его жены былъ любовникъ. Что легко можетъ статься, онъ хочетъ бежать, и поэтому онъ и отдаетъ въ наймы свое прелестное жилище. Что онъ аккуратно и систематично бьетъ свою жену по англiйскому обычаю и что она постоянно его обманываетъ. Я говорилъ ему, чтобы онъ надеялся, не унывалъ, что все пройдетъ. Съ безпечнымъ видомъ я вынулъ изъ своего кармана бутылку стрихнина и скляночку съ дурманомъ и распространился о действiи этихъ зелiй. Лицо его, постепенно подергивавшееся, вдругъ замерло съ ужаснымъ выраженiемъ. Онъ вскочить на ноги и заоралъ: "вы, проклятый французъ!"

Я тотчасъ изменилъ свою тактику и старался обнять его. Два раза онъ съ силою ударилъ меня ногою. Я просилъ позволенiя поцеловать руку хозяйки. Онъ ответилъ мне темъ, что сбросилъ меня съ лестницы.

Имя мое - Давидъ Диггсъ. Я - врачъ и живу подъ No 9 въ Тоттенгэмъ-корте. 15 iюня меня пригласили навестить пожилого господина, живущаго на Кентъ-Роде. Засталъ его въ сильно возбужденномъ состоянiи, съ симптомами сильнейшей лихорадки, пульсъ 120 и все возвышался. Онъ повторялъ все одне и те же фразы, говорилъ загадками.

повреждены, исключая органа сравненiя. Потому больной могъ только делать самыя обыкновенныя сравненiя между предметами, но это не помогало ему въ другихъ его способностяхъ, какъ, напримеръ, въ способности понимать и разговаривать. Но къ вечеру нашелъ, что силы его упали,-- онъ не былъ въ состоянiи перенести самый простой conundrum. Я выписалъ "Tinct Val. Ext. Орii и Camphor.", и предписалъ спокойствiе и мягчительныя средства. 17-го, больного не нашли.

содействiе, опасаемся, что главы этой повести были случайно перепутаны, когда она писалась, и что это лишаетъ ее связи. Какимъ образомъ и какiя главы здесь перепутаны, издатель предоставляетъ решить снисходительной публике.