| Автор: | Бульвер-Литтон Э. Д., год: 1842 |
| Категория: | Роман |
XII
Когда Робеспьер оставил залу и вышел на улицу, то его встретило зловещее молчание. Стадо везде на стороне победителей, и крысы бегут с тонущего корабля. Но Робеспьер, которому недоставало храбрости, никогда не испытывал недостатка в гордости, и последняя часто заменяла ему первую. Он медленно прошел сквозь толпу, опираясь на руку Сен-Жюста и сопровождаемый Нейаном и его братом.
- Сколько голов должно пасть десятого? - отрывисто спросил он, когда они вышли на открытое пространство.
- Восемьдесят, - отвечал Пэйян.
- Мы не должны ждать: один день может погубить империю. Террор должен еще раз послужить нам.
Он на несколько минут задумался, с беспокойством оглядывая улицу.
- Сен-Жюст, - сказал он наконец, - ты знаешь, что англичанин, показания которого и суд над которым должны были раздавить Тальенов и Амаров, не найден. Нет! Нет! Мои якобинцы становятся слепы и глупы. Но они схватили женщину - только женщину!
- Рука женщины убила Марата, - заметил Сен-Жюст. Робеспьер внезапно остановился, тяжело дыша.
- Сен-Жюст, - сказал он, - когда минет эта опасность, мы создадим Царство Мира. В нем будут дома и сады для престарелых. Давид уже проектирует портики. Будут назначены добродетельные наставники, чтобы воспитывать молодежь. Впрочем, порок и беспорядок не будут уничтожены - нет, нет! Они будут изгнаны, объявлены вне закона. Нам рано еще умирать. Потомство не может судить нас, пока наша работа еще не окончена. Мы вернулись к поклонению Верховному Существу. Мы должны переделать этот развращенный мир! Все отношения должны стать любовью и братством... и... Симон! Симон! Подожди! Дай карандаш, Сен-Жюст!
Взяв его, он поспешно написал несколько строк.
вечером, Симон. Там мы обвиним и разоблачим сам Конвент. Там мы сплотим вокруг нас последних друзей Свободы и Франции.
"Да здравствует Республика!"
Глаза тирана мстительно сверкнули.
- Республика! Тьфу! Разве мы разрушали тысячелетний трон ради этих каналий!
Итак, суд и казнь были ускорены на один день. С помощью сверхчувственных существ, которые до сих пор направляли и поддерживали его, Занони понял, что все его усилия были напрасны. Он знал, что Виола была бы спасена, если бы хоть одним часом пережила тирана. Он знал, что часы Робеспьера сочтены, что десятого термидора, день, назначенный им для расправы над его последними жертвами, будет днем его собственной казни. Все усилия Занони были направлены к свержению палача и его кровавого царства. И каков же был результат? Одно слово тирана перечеркнуло все его старания. Казнь Виолы была назначена днем раньше. Беспомощный наблюдатель, который желал сделать из себя орудие Провидения! Опасности, обступившие теперь тирана, только ускоряют гибель его жертв! Завтра! Восемьдесят голов, и голова той, которая покоилась на его груди! Завтра! И Максимилиан жив сегодня вечером!