Пылающий остров.
ГЛАВА X

ГЛАВА X

Французы на Кубе. -- Агвилары и Валиенте. -- Карлос и Кармен. -- Сватовство. -- Тяжкое оскорбление. -- Не на живот, а на смерть. -- Валиенте, его сын и дочь.

Мартиника, французская колония, была два раза в руках англичан: с 1794 по 1802 год и с 1807 по 1814. Не желая подчиняться, французы с Мартиники, покинув свои плантации, переселились частью в Соединенные Штаты, частью на Кубу.

Принятые испанской администраций очень любезно, они сейчас же занялись сахарными плантациями. Поселились они главным образом в восточной провинции; их деловитость и честность снискали им всеобщее уважение. Они приобрели в провинции огромное влияние. Но их фамилии подверглись некоторому искажению, так что, например, Вальяны превратились в Валиенте и тому подобное.

Полковник Карлос Валиенте происходил именно из французских эмигрантов, носивших на Мартинике фамилию Вальян. Его предок расчистил большое пространство земли и устроил плантацию, которой в честь своей родины дал имя "Франция". Плантацию он засеял сахарным тростником и основал большой сахарный завод. Род Валиенте сделался скоро одним из самых богатых в этой местности. Жили Валиенте-Вальяны открыто и гостеприимно.

По соседству с ними находилась сахарная плантация, принадлежавшая богатой и старинной испанской семье Агвилар-и-Вега. Между семьями были самые дружеские отношения. Ничто не нарушало этого доброго согласия вплоть до 1872 года. В этом году, по причине кубинского восстания, отец Карлоса в разговоре с Мануэлем Агвиларом высказал однажды большую неприязнь к Испании. Дон Мануэль заметил ему это.

Сеньор Валиенте отвечал:

- Что же делать? Я ведь слишком еще "новый" испанец.

В следующем году произошло еще одно событие. Сеньор Валиенте, вопреки всем предрассудкам, освободил молодую невольницу-квартеронку и женился на ней. Местная аристократия, и в том числе Агвилары, были этим шокированы. Через год у Валиенте родился сын Карлос, но, к несчастью, рождение ребенка стоило жизни его матери. Сеньор Валиенте долго был безутешен, но время сделало свое дело. Успокоившийся Валиенте почувствовал симпатию к одной молодой особе, дальней родственнице Агвиларов, круглой сироте, и женился на ней. Вторая жена родила сеньору Валиенте дочь Долорес. Маленькому Карлосу она была доброй и заботливой матерью. С ее стороны это было подвигом, потому что она не была чужда цветного предрассудка. Во всяком случае, брак Валиенте с нею лишь закрепил старинные узы, связывавшие семейства Валиенте и Агвилар-и-Вега.

У дона Мануэля была только одна дочь, Кармен, годом старше Долорес и двумя годами моложе Карлоса. Все дети росли и играли вместе и были очень дружны между собой. Карлос был мальчик живой и резвый, он терпеть не мог ученья, зато любил лазить по горам и скалам и бегать по лесам. С Кармен у него была особенная дружба, для нее он был готов на все. Она повлияла на него в том, что заставила учиться.

- О Карлос, -- сказала она ему однажды, -- как это стыдно, что ты ничего не знаешь!

И мальчик перестал шалопайничать и засел за науку.

По мере того как Кармен и Карлос росли, их дружба переходила в любовь. Дон Мануэль ничего не замечал; он даже не допускал и мысли о чем-либо подобном. На Карлоса он смотрел как на существо низшей породы, и терпел дружбу между ним и Долорес. В его глазах он был не более как паж его дочери.

И вдруг удар разразился.

Кармен достигла шестнадцатилетнего возраста; к тому возрасту девушки в южном климате формируются вполне. Претендентов на руку Кармен было множество. Особенно один из них, знатный и богатый юноша, пользовался расположением дона Мануэля. Но, к его глубокому удивлению, Кармен отказала и этому претенденту, как отказывала всем другим. Отец убеждал, просил, грозил. Ничего не помогало. Решение молодой девушки было твердым.

- Но почему же? Почему? -- кричал разгневанный дон Мануэль. -- Ты, значит, любишь кого-нибудь?

- Да, отец, люблю.

- И ты дала ему слово?

- Мы дали друг другу клятву. Наши узы может разорвать только смерть.

- Но кто же он? Кто? Я хочу знать!

- Вы скоро узнаете.

Мануэлю и в голову не приходило, что это может быть Карлос, полумулат, чуть ли не негр.

Карлос за три года перед тем уехал во Францию заканчивать свое образование. Теперь он возвращался, исполненный веры в свою подругу... Когда он предстал перед гордым дворянином-плантатором, тот посмотрел на его красивую, мужественную фигуру и подумал: "Как жаль, что он смешанной крови, а то бы молодец хоть куда".

Серьезно и с достоинством Карлос попросил у дона Мануэля руки его дочери.

Когда Карлос кончил, он произнес изменившимся голосом, но сдерживаясь:

- Ты просишь руки Кармен? Да?.. Для кого же это? Для себя?

- Конечно, для себя... Мы любим друг друга... Она позволила мне...

Дон Мануэль собирался кататься верхом и потому держал в руке хлыстик.

При последних словах Карлоса он вышел из себя. Подняв руку, он ударил молодого человека хлыстом по лицу и крикнул:

Синий рубец прошел по щеке юноши. Выступила кровь... Но физическая боль была ничто в сравнении с нравственной мукой. Карлос хотел броситься на обидчика, но удержался, вспомнив, чей он отец.

- Дон Мануэль, -- сказал он, -- вы остаетесь живы только благодаря ангелу, называемому Кармен. Вы поступили гнусно. Я прощаю вас, но вам придется раскаяться.

Дон Мануэль дико захохотал.

- Негр -- и вдруг муж моей дочери!.. Господин Зозо!.. Ах, черномазый, что выдумал!.. Вон отсюда! Чтоб духу твоего здесь не было!

Воротясь домой, Карлос рассказал отцу все без утайки. Сеньор Валиенте хотел вызвать дона Мануэля на дуэль, но Карлос сказал:

- Отец, тут не один дон Мануэль виноват. В этих предрассудках виноват весь строй нашей жизни. Надо бороться с ним, надо его ниспровергнуть. Гомец, Масео, Марти и другие вожди восстания провозгласили свободу Кубы. Присоединимся к ним, будем сражаться за общее дело.

- А как же Долорес?..

Валиенте немедленно распродал весь свой скот, собрал все деньги и драгоценности, рассчитал рабочих и прислугу и ночью уехал с сыном и дочерью в лагерь к Антонио Масео.

Плантацию и усадьбу свою он запалил с четырех сторон, и так как в складах было много горючего материала, то все сгорело как трут. К утру от богатой усадьбы остались только развалины и зола.