Пылающий остров.
ГЛАВА XXII

ГЛАВА XXII

Поставщики мятежников. -- Кей-Вест. -- "Крушители". -- "Пеннилес". -- Что это за судно и кто его хозяин? -- Страхи лоцмана. -- Испанский крейсер. -- Визит. -- Сделка.

Куба, этот действительно "пылающий остров", добывал средства для своего освобождения исключительно извне, то есть из Соединенных Штатов, снабжавших мятежников всем, что давало им возможность так долго поддерживать тяжелую борьбу: оружием, амуницией, одеждой, провизией и даже волонтерами.

Из архипелага скалистых островков, расположенных на крайней оконечности Флориды и называемых ее ключами (kyes), к Кубе то и дело подходили американские суда.

Кто не знает этой замечательной и в высшей степени странной серии утесов, образующих на протяжении трехсот пятидесяти километров совершенно правильную, точно выведенную с помощью циркуля дугу?

Островки эти состоят из нескольких групп, из которых главная называется "Pines-Islands" ("Сосновые острова"), в которой находится остров Кей-Вест, получивший особенную известность благодаря событиям на Кубе.

Кей-Вест -- самый западный из обитаемых островков этой группы; длина его девять километров, ширина -- три. На этом крохотном клочке земли, играющем теперь такую большую роль, стоит город с десятью тысячами жителей, называемый по имени островка.

Городок Кей-Вест портовый. Порт его представляет собой довольно важный военный пункт: в нем могут помещаться глубоко сидящие суда, а защищающий его форт Тайлор снабжен двумястами береговых пушек. Кей-Вест служит посредником постоянного транзита, стоянкой для множества судов и сборным пунктом для американского военного флота.

Местное производство главным образом сосредоточивается на изготовлении сигар и папирос. Этим производством занято пятнадцать больших фабрик, на которых работает масса людей, преимущественно кубинцев. Поэтому не удивительно, что в Кей-Вест говорят по-испански и по-английски. Кроме того, там добывают соль и занимаются ловлей зеленых черепах, из которых приготовляется знаменитый черепаший суп, считающийся, как известно, особенным лакомством.

Наконец, Кей-Вест славится и своими смелыми моряками, так называемыми "wreckers", то есть "крушителями", почти исключительно посвятившими себя опасному делу спасания погибающих от кораблекрушений, довольно частых в этих местах. Около Кей-Веста ежегодно погибает несколько десятков судов, и потому тамошние wrecker'ы являются истинными благодетелями; они спасают, что можно, и странное название "крушителей" им вовсе не подходит, их скорее можно было бы назвать "спасателями".

Моряки эти нанимаются и на суда, совершающие опасные экспедиции. Их очень ценят за мужество, честность, ловкость, редкую предприимчивость и выносливость.

Так как Кей-Вест стоит от Гаваны всего в 135 километрах, то не удивительно, что американские спекуляторы и кубинские патриоты избрали его своим операционным пунктом.

Для судна, делающего по 15  - 16 узлов в час, -- а таких много в американском купеческом флоте -- это расстояние пустячное и проходится самое большее в пять-шесть часов.

Можно себе представить, сколько нужно было судам проявлять ловкости и отваги, чтобы обмануть бдительность испанских крейсеров. Выйдя из порта, они принуждены были возвращаться при первой опасности, затем выступать снова и лавировать между крейсерами, подводными камнями и мелями. Все это необходимо было проделывать ночью, идя на всех парах.

Однако несмотря на все эти затруднения ловким морякам почти всегда удавалось обмануть испанцев и счастливо добраться до Кубы.

Некоторые американские пароходы, как, например, "Президент Грант" и в особенности "Неустрашимый", заслужили этими подвигами настоящую славу.

И каким только опасностям не подвергались эти суда! Очутившись в кубинских водах, в полном мраке, с погашенными из предосторожности огнями, они мчались на всех парах, как говорится, сломя голову, ежеминутно рискуя быть захваченными или пущенными ко дну. Эти суда, известные под названием "блокадных бегунов" или "блокадных шнырял", никогда не сопротивляются, они употребляют только хитрость и быстроту, подстерегающие же их крейсеры располагают дальнобойной артиллерией.

Если такое судно попадет в плен, само оно конфискуется, а экипаж тут же, на месте, попадает на виселицу. Но ничто не в состоянии остановить отважных моряков и ярых охотников за наживой, которая у янки всегда на первом плане. Американцы отлично понимают, что без риска не обходится ни одно выгодное предприятие, и убеждены, что торговля, так же как и война, требует жертв.

Масео, как мы уже знаем, получил уведомление о приближении американского парохода, носившего странное название "Пеннилес" (то есть без гроша), совершенно им не оправдываемое, так как он вез, кроме обычного для блокадных шнырял груза, кругленькую сумму в десять миллионов долларов золотом.

Этот человек был коренной француз, приключения которого наделали когда-то много шума по всему свету*.

* См. роман "Без гроша в кармане". -- Примеч. автора.

Известность его началась с того, что он, оставшись без всяких средств к существованию, не имея даже одежды, прикрыл свою наготу газетными листами и побился об заклад, что совершит путешествие вокруг света без гроша в кармане. Он имел перспективу в случае успеха выиграть пари в два миллиона долларов, а неуспеха -- лишиться жизни.

Во время своего необыкновенного путешествия он приобрел громадное состояние, открыв богатые источники минерального масла (нефти) и, сделавшись затем "керосиновым королем", женился на одной красавице, получил свое двухмиллионное пари и теперь был одним из тех миллиардеров, которыми так гордится Америка.

По своему рождению это был дворянин старинного рода граф Жорж де Солиньяк. Он обладал возвышенным духом и золотым сердцем, был другом слабых и угнетенных, много помогал бедным и постоянно увлекался великими и гуманными идеями.

Все эти подробности о новом друге Кубы были сообщены генералу Масео в письме, которое тот читал в то время, когда к нему на гациенду явился Карлос Валиенте.

Но если о прибытии "Пеннилеса" хорошо был осведомлен вождь инсургентов, то и испанцы кое-что знали. Преимущество Масео состояло лишь в том, что он "точно" знал час прибытия американского корабля, тогда как испанцы только "догадывались" об этом. Они удвоили свою бдительность, держали наготове все свои военные суда, служащие для защиты берегов, -- крейсеры и вооруженные пакетботы, -- мобилизовали все свои миноноски; тщательно осмотрели все торпеды, уложенные под водой недалеко от берега.

Кроме того, берег охранялся войсками, находившимися под командой генерала Люка и имевшими прекрасные позиции.

Однако "Пеннилес" смело шел даже днем на всех парах, точно не имея ни малейшей надобности скрываться. На носу его гордо развевался американский флаг, а на главной мачте -- вымпел яхт-клуба. Это была красивая и роскошная яхта, выкрашенная в светло-серую краску с золотыми жилками.

На корме, под полотняным навесом, сидело несколько человек. Собственник и капитан яхты, граф Жорж де Солиньяк, занимал складной стул. Это был еще молодой человек, с гордой осанкой, красивым, благородным и энергичным лицом. Рядом с ним, в качалке, сидела его жена, графиня де Солиньяк, или, как называли ее с почтительной фамильярностью приближенные, -- мистрисс Клавдия. Белокурая, розовая, поразительной красоты, одетая в изящный костюм яхт-клубистки, спокойная и сияющая, она казалась феей-охранительницей этой прекрасной яхты.

Напротив хозяев в почтительных позах на складных табуретках сидели помощник капитана и лоцман, человек пожилой, со смелым и решительным лицом. Он превосходно знал свое дело и получил у Бессребреника громадное жалованье. Весь экипаж "Пеннилеса" был набран этим лоцманом и состоял преимущественно из неустрашимых wrecker'oв. Кстати сказать, все матросы отлично владели оружием, и в любую минуту могли превратиться из мирных моряков в образцовых солдат.

В настоящую минуту лоцман, приглашенный вместе с помощником капитана на совещание, предлагал пристать к Кубе посреди скал. Он брался провести яхту по таким местам, куда не могли бы следовать за ней испанские крейсеры.

- Нет, -- с улыбкой возразил Бессребреник. -- К чему нам прятаться? Будем действовать открыто, это проще, безопаснее и практичнее.

Но лоцман не мог понять этой "простоты", и только хотел подробнее изложить свое мнение, как вдруг по морю прокатился грохот пушечного выстрела.

- Ну, вот теперь мы и опоздали! -- воскликнул он с плохо скрытой досадой.

- Это вежливое приглашение остановиться. Мы примем приглашение и остановимся, -- весело проговорил Бессребреник.

- Но как же так, капитан? -- спросил лоцман. -- Ведь это значит, что к нам явятся с обыском. Перешарят сверху донизу всю яхту, найдут военную контрабанду, чеканное золото, а потом...

- А потом? -- с той же улыбкой спросил Бессребреник, видя, что лоцман не решается окончить.

- А потом заберут нас и тут же повесят. Разве этого мало по-вашему?

В эту минуту из-за скал вдруг вынырнул крейсер и на всех парах приблизился к яхте, спокойно остановившейся посреди моря.

Лоцман, несмотря на свою обычную храбрость, заметно побледнел и машинально поднял воротник своей куртки, как бы желая таким образом уберечь свою шею от угрожавшей ей веревки.

Между тем капитан продолжал улыбаться, а его прелестная супруга, грациозно покачиваясь в качалке, с любопытством смотрела на маневры крейсера.

Крейсер остановился в нескольких сотнях метров от яхты и спустил шлюпку, которая мгновенно наполнилась вооруженными матросами и направилась к "Пеннилесу".

- Принимайте гостей, мистер Адамс, -- с легкой усмешкой сказал капитан "Пеннилеса" лоцману и скомандовал спустить лестницу.

Через пять минут на яхту медленно, с достоинством взобрался испанский морской офицер с двумя матросами.

Бессребреник встретил испанцев со свойственной ему холодной вежливостью и спросил, что им угодно.

- Вы капитан? -- в свою очередь спросил испанский офицер.

- Да, я капитан и владелец этой яхты.

- Вам конечно известно, сеньор, что каждое судно, появляющееся в кубинских водах, подвергается тщательному осмотру?

- Да, сеньор. Потрудитесь следовать за мной. Я сам проведу вас по всей яхте. Начните осмотр с моей каюты.

Испанец сделал знак согласия и, вежливо поклонившись графине, спустился вместе с Бессребреником с палубы вниз, в каюту.

Пройдя через гостиную, убранную с баснословной роскошью, они вошли в небольшое помещение, нечто среднее между кабинетом и курильной.

На столе лежало несколько толстых пачек зеленых американских банковых билетов, играющих такую видную роль во всем мире.

Бессребреник вежливым жестом пригласил офицера сесть, сел сам и без всяких предисловий начал:

- Вы капитан Родригец?

Испанец с удивлением взглянул на него.

- Да, сеньор, но...

- Вы третьего дня проиграли в карты пять тысяч долларов?

- Странный вопрос при настоящих обстоятельствах!.. Не понимаю, почему вы так интересуетесь моими личными делами.

- Отчего же и не интересоваться ими. Я филантроп, и положение храброго офицера, проигравшего на честное слово такую крупную для него сумму, которую он не в состоянии сразу уплатить, меня и трогает, и интересует.

- Но как вы могли узнать?..

- В Кей-Весте известно все, что имеет хоть косвенное отношение к Кубе... Я знаю, что вы поставлены в необходимость или заплатить, или пустить себе пулю в лоб, если, конечно, не предпочтете выйти в отставку и сделаться... уж не знаю чем, но во всяком случае человеком, обесчещенным на всю жизнь.

- А что бы вы сделали для того, кто ссудил бы вам эту сравнительно незначительную сумму, не требуя с вас ни расписки, ни векселя и вообще никакой гарантии в уплате? -- спокойно продолжал Бессребреник.

- Я?.. Я сделал бы все, что могу.

- Отлично... Так вот вам двадцать пять билетов по тысяче долларов...

- Но мне нужно только пять тысяч...

 -- не все ли равно!.. Берите. Эта сумма поможет вам не только заплатить долг, но, быть может, и отыграться.

Испанец еще более побледнел, и глаза его загорелись. С минуту он просидел неподвижно, в нем происходила сильная внутренняя борьба.

Но вот из его груди вырвался тяжелый стон, и он дрожащими руками схватил протянутую ему пачку билетов, судорожно сжал ее в комок и поспешно сунул в карман.

- Вот так-то лучше, -- добродушно заметил Бессребреник.

- Чего же вы потребуете от меня за эту... услугу? -- хриплым голосом спросил испанец. -- Имейте в виду, что своего долга я не нарушу ни за что в мире.

- Двадцать три... двадцать четыре... двадцать пять... Двадцать пять тысяч долларов... Я ничего не требую. Я и так счастлив, что мог услужить порядочному человеку... Примите вот кстати и эту пачку... Мне только сейчас пришло в голову, что одной пачки вам, пожалуй, будет недостаточно, чтобы тягаться с капризной фортуной. Она по большей части благосклонна только к тем, которые не очень нуждаются в ней.

Глаза офицера горели как уголья; на лбу его выступили крупные капли пота. Он, не отрываясь, смотрел на билеты, которыми искуситель небрежно ударял по столу. Долг присяги мало-помалу отступал на второй план перед таким соблазном.

- Давайте! -- глухо прошептал искушаемый. -- Но скажите же наконец, чего вы хотите от меня?

Вторая пачка билетов тоже исчезла в кармане его мундира.

 -- ответил Бессребреник. -- Мы с женой путешествуем ради своего удовольствия и любознательности. Нам очень хотелось бы побывать на Кубе; но там война, представляющая массу неудобств для туристов, самое скучное из которых -- ежеминутные остановки нашей яхты крейсерами. Поэтому я прошу у вас только простого пропускного билета.

- И больше ничего?

- Больше ничего.

- А вы можете дать мне честное слово, что у вас на яхте нет никакой контрабанды?

- Разве я, граф де Солиньяк, и моя жена похожи на контрабандистов?..

- И по-моему тоже... Итак, капитан, я уверен, что вы, как человек предусмотрительный, запаслись на всякий случай пропускными билетами, подписанными вашим главнокомандующим, и захватили с собой один из них...

- Да, вы не ошиблись, сеньор. Я захватил с собой такой билет, потому что вид вашей яхты заставил меня предположить, что ее смело можно будет пропустить.

- Ну, вот видите. Потрудитесь же достать этот билет, сделать на нем надлежащую надпись и вручить мне... Вот чернила и перо.

Побежденный американскими банковыми билетами, испанец достал из кармана форменный бланк, с лихорадочной поспешностью набросал на нем несколько строк и передал билет Бессребренику.

"Я, нижеподписавшийся, капитан фрегата испанского флота, лейтенант крейсера "Гвадиана", сим свидетельствую и удостоверяю, что яхта "Пеннилес" под американским флагом не имеет на своем борту ничего подозрительного в смысле военной контрабанды, в доказательство чего выдается это свидетельство.

Подпись: Родригец".

Ниже было напечатано:

"Пропускать везде беспрепятственно предъявителя этой охранительной грамоты".

Бессребреник с довольным видом кивнул головой и встал. Испанец последовал его примеру, и оба они вышли на палубу.

Проводив своего гостя, капитан яхты обратился к лоцману и сказал:

- Ну что, мистер Адамс? Видите, дело отлично обошлось без ареста и виселицы... Теперь ведите яхту к острову, на котором нас встретят люди генерала Масео, а может быть, и сам он. Я послал ему уведомление, что буду у берега Кубы сегодня вечером в девять часов, а вы знаете, я привык сдерживать свои обещания.

- Все это мне кажется какой-то фантасмагорией, капитан... -- начал было лоцман.

 -- смеясь перебил Бессребреник.

- Но каким же образом вы устроили это?

- Очень просто: выручил человека из нужды -- вот и все!

- Ага! Теперь я понимаю.

- И отлично... Итак, можете продолжать путь.

- Go ahead! (Вперед!)

Через минуту яхта снова плавно понеслась по волнам к берегам Кубы.