Приключения парижанина в Океании.
ЧАСТЬ 3.
ГЛАВА I

Часть третья
РАЗБОЙНИКИ ЗОЛОТЫХ ПРИИСКОВ

ГЛАВА I
Кошелек или жизнь! -- Шляпа Геслера. -- Встреча Фрике с Сэмом Смитом, австралийским бандитом. -- Хороший бокс. -- Гол как сокол. -- Подвиги Фрике. -- Еще бокс. -- Неуместный приход трех полисменов. -- Сэм Смит убегает, а Фрике попадается на веревочку.

-- Сэр!..

-- Милостивый государь!

-- Не угодно ли вам остановиться?

-- Не угодно ли вам сесть?

-- Что такое?

-- Ничего.

-- Я не понимаю, что вы сказали.

-- Как хотите.

-- Сэр... Ваш кошелек... положите его ко мне в шапку... вон она лежит на дороге... да поторопитесь. Речь идет о вашей жизни.

-- Кошелек?.. Ах вы шутник! Да я гол как сокол! Что касается моей жизни, я сумею ее защитить от кого угодно.

-- У вас нет денег?

-- Ни монетки. А о шапке я вам вот что скажу. Жил в Швейцарии фохт Геслер, который придумал повесить свою шляпу на дороге, чтобы все прохожие ей кланялись. Кроме беды (не для шляпы, конечно, а для Геслера), из этого ровно ничего не вышло.

-- Ну, и что из этого следует?

-- А то, что не ко всякому прохожему следует приставать, вот что.

-- Как страшно... Впрочем, посмотрим.

С этими словами из рощи выбежал рослый мужчина с ружьем на плече. Голова его была повязана белым платком.

-- Вы что это, важничаете? -- сказал он.

 Понемножку. А вы?

-- Вы, кажется, очень храбры.

-- Рад это слышать. Можете увериться на деле.

-- Я не прочь.

-- К вашим услугам.

-- Вы мне положительно нравитесь.

-- У вас губа не дура.

-- Вы француз?

-- Да, и могу дать вам хороший урок.

-- О-о-о... Вот как!

-- Можете быть уверены, что я всегда готов подтвердить на деле свои слова.

-- Я Сэм Смит!

-- А я Фрике!

-- Меня называют царем лесовиков.

-- А я был магараджей Борнео и был бы им до сих пор, если бы хотел.

-- Вас не переспоришь.

-- И не поборешь.

-- Мистер Фрике...

-- Месье Сэм Смит.

-- Мне скучно!

-- Бедный мальчик!

-- Уж месяца два, как я не дрался.

 Странно! У вас такое ремесло, что вы должны бы, кажется, получать очень много тумаков.

-- О нет, -- жестко возразил Сэм Смит, причем глаза его сверкнули свирепым блеском. -- Люди, с которыми мне приходилось иметь дело, не в силах были со мной бороться.

-- А! Значит, вы убиваете всех встречных?

-- Всех, у кого есть золото, и кто отказывается положить его в мою шапку.

-- А что вы делаете с такими бедными, как я?

-- Я подаю им милостыню... шлепками.

-- Не всякий захочет принять такую милостыню.

-- Сэм Смит еще никем не был побежден.

-- Это значит, что вы нападали только на слабых.

-- Вы слишком молоды, чтобы так говорить.

-- А вам неприлично, по-моему, прибегать к пустым угрозам.

-- Эй, берегитесь, вы!

-- Месье Сэм Смит!

-- Мистер Фрике!

-- Право, с вами очень приятно беседовать по-французски. Вы владеете нашим языком в совершенстве, и у вас на все есть готовый ответ. Вас можно принять за француза, не в обиду будь сказано для честных людей... Ну-с, лингвист вы хороший, покажите теперь, хороший ли вы боксер.

-- О! Сколько угодно.

-- Еще одно слово. К моему прискорбию, я должен вам заметить, что вы поступаете не совсем честно.

-- Как это?

-- Вы вооружены с головы до ног, точно джентльмен с большой дороги. Помилуйте: заряженная двустволка, револьвер за поясом. Да ведь это целый арсенал!

-- Ну так что?

-- А то, что вы можете всем этим злоупотребить, когда увидите, что не ваша взяла. Согласитесь, что это совершенно законное опасение с моей стороны.

Сэм Смит рассмеялся во все горло, растянув до ушей огромный рот, вооруженный длинными и острыми зубами, которым позавидовала бы любая акула.

 Ах, французы, французы!.. Что за неподражаемый народ!.. Успокойтесь, молодой человек. Мне не нужно огнестрельного оружия, с вас довольно и моих кулаков. Извольте, я все это сниму с себя и положу рядом с шапкой.

-- Вы очень добры, месье Сэм Смит... Ну, становитесь!

-- К вашим услугам, мистер Фрике.

Богатырь-англичанин, ростом около шести футов, встал в позицию и скрестил перед своей бычьей грудью два огромных и сильных кулака.

Фрике встал боком, поставив ноги параллельно, точно две трубы у тромбона. Правую руку он согнул и поднял вровень с плечом, а левую вытянул вперед. Кулаки он не сжал, повернув руки ладонями к противнику.

Поза англичанина была тяжелая и сурово-сосредоточенная, поза француза - небрежная и беспечная. Последний выглядел довольно жалко по сравнению со своим громадным противником.

Сэм Смит, как опытный боец, понимал всю важность первого удара, имеющего решительное влияние на исход борьбы. Фрике не торопился нападать. Метнув на противника блестящий взгляд, он сказал:

-- Не угодно ли начать, сударь?

Рука Сэма Смита тяжело поднялась и опустилась на то место, где за секунду до того была голова парижанина.

Последний откинулся назад с невероятной быстротою. Он коснулся земли руками и ногами, и его тело изогнулось полукругом. Англичанин едва не потерял равновесия от удара, нанесенного по пустому месту, а Фрике тем временем взмахнул ногой и отпустил ему такой удар, что великан вскрикнул от боли.

-- А! О!

-- К вашим услугам! Не правда ли, я действовал честно?

-- Да. Теперь я сломаю вам ногу.

-- Едва ли. А вот я вас усажу.

-- Держите карман...

Сэм Смит недоговорил и полетел на землю, получив подножку. Он поднялся совершенно сконфуженный.

-- Есть обезьяны еще более ловкие, -- сказал он.

-- Фи, месье Сэм Смит, вам, кажется, завидно. Но это еще пустяки, а дальше будет гораздо интереснее. Вы готовы?

-- Да.

-- Ну-с, давайте продолжать.

Этот удивительный бокс между австралийским бандитом и парижским гаменом происходил в месте пересечения 35-й параллели южной широты и 143-го меридиана восточной долготы. Фрике потерпел крушение у берегов Австралии и был выброшен волнами в провинцию Виктория, самую богатую на австралийском материке.

Костюм бедного юноши был в жалком состоянии. Лицо бедняги похудело, осунулось, побледнело. Видно было, что он уже давно голодает. Тем не менее разговаривал парижанин по-прежнему в шутливом тоне, и настроение было веселое, как всегда. Он шел в одно таинственное место, куда надеялся прибыть через два дня, когда был остановлен на дороге Сэмом Смитом.

Бой продолжался. Фрике увертывался от ударов, пользуясь всеми средствами. Сэм Смит невольно любовался его ловкостью, забывая, что сам он не зритель, а участник борьбы.

Бойцы утомились. Англичанин дышал тяжело, точно тюлень, у Фрике раскраснелось лицо, и на лбу выступил пот. Восхищаясь ловкостью молодого человека и продолжая боксировать, Сэм Смит заговорил с ним, желая узнать, кто он и зачем приехал в Австралию.

-- Прогуляться захотелось! -- воскликнул Фрике и сильным ударом кулака вышиб противнику два передних зуба.

-- А-а-а! -- взвыл англичанин, с кровью выплевывая зубы на траву. -- Здесь гуляют только миллионеры да нищие.

-- А я ни то ни другое.

-- А! О!.. Пойдемте ко мне. Мы вместе будем царствовать в лесах. Ей-богу, из вас выйдет отличный лесовик... О-о!..

Последнее междометие было вызвано ударом ногой в грудь, который Фрике нанес англичанину, лягнув его, как лошадь.

-- Не довольно ли? -- сказал француз. -- Вы избиты, ваш нос превратился в репу, под глазами у вас фонари, ваши зубы лежат на траве. Что еще нужно вам, месье Сэм Смит?

-- Я жажду победы, мистер Фрике.

-- Вы идете к ней очень странным путем.

-- А! Все ваши тумаки ничего не значат. Я - сырая говядина, как выражаются боксеры.

-- Сырая говядина... нет, вы скорее жесткий, дурно прожаренный бифштекс, который вязнет в зубах.

-- Ну, мистер Фрике, закончим поскорее.

-- С удовольствием, месье Сэм Смит.

-- Впрочем, нет - сделаем перерыв на одну минутку: мне нужно сказать вам два слова.

-- Слушаю.

-- Вы славный парень, мистер Фрике. Я не буду действовать хитростью, но все-таки сыграю сейчас с вами знатную штуку. Я понял ваши фокусы и уверен, что сейчас одержу полную победу.

-- Вот как! Вы не очень скромны.

-- Молодой человек, мне тридцать пять лет. Я занимаюсь боксом с двадцатилетнего возраста... Было бы недостойно хвастаться перед таким молодцом, как вы, но желаю вам быть счастливее других моих противников.

-- Спасибо за любезность, месье Смит. Постараюсь оказаться достойным вас. Вы готовы?

-- All right.

-- Черт возьми, -- проворчал парижанин, -- да его, пожалуй, не пробьет и пушечное ядро. Однако попробую.

Фрике решился применить особый прием борьбы, когда нападающий бьет и руками, и ногами. Он разбежался и за какую-нибудь четверть минуты нанес противнику ударов двадцать. Все было напрасно: Сэм Смит остался непоколебим, точно каменная глыба.

Фрике совсем выбился из сил. Он не понимал, что значит эта неуязвимость, но чувствовал, что готовится что-то особенное.

И действительно, только он бросился опять на лесовика, как тот мгновенно вскочил и схватил Фрике за ногу. Парижанин почувствовал, что его подняли в воздух, как перышко, и его нога сжата, словно железными тисками. От боли он едва не закричал. Бандит проговорил, торжествуя:

-- Если эта чертова нога не сломалась, то только потому, что она вылита, должно быть, из стали...

Сэм не успел договорить и упал на землю, точно подкошенный. Фрике собрал последние силы и что есть мочи хватил его кулаком по виску.

Вслед за этим раздалось громкое "ура!", и парижанин, все еще не пришедший в себя, увидал, как в тумане, четырех всадников, из которых трое были европейцы и один негритос [Так Л. Буссенар называет коренных жителей Австралии]. Последний был одет в длинную шерстяную рубашку и сидел на высокой лошади без седла. На европейцах были белые фуражки и синие блузы с серебряными пуговицами; за спиной у них висели ружья "Генри - Мартини". Кроме того, за поясом у них были револьверы и сабли. Они сидели прямо и уверенно на великолепных чистокровных лошадях.

Опоздай Фрике с ударом на одну секунду, и он бы неминуемо погиб, потому что Сэму удалось крепко ухватить его за ногу, которая только чудом не была сломана.

Последнее междометие было вызвано ударом ногой в грудь, который Фрике нанес англичанину.

Сэм Смит лежал на земле побагровевший и пыхтел, точно кузнечный мех. Он не двигался и, казалось, не обращал внимания на окружающих.

Один из прибывших молча подошел к Фрике и предложил ему оплетенную флягу с ромом. Несмотря на антипатию, Фрике влил в рот противнику несколько капель укрепляющего напитка, который не замедлил произвести ожидаемое действие.

Разбойник громко чихнул, приподнялся и сел. Он узнал Фрике и поблагодарил его за заботу, потом громко вскрикнул от бешенства при виде европейцев и их чернокожего спутника.

-- Черт побери!.. Полиция!..

Один из полисменов подошел к нему с вежливостью, которой не мешало бы поучиться полицейским любого европейского государства, и сказал:

-- Здравствуйте, мистер Смит, очень рад вас видеть... Мы ищем вас уже четыре дня. Сотни миль изъездили мы, гоняясь за вами, и наконец настигли. Виселица давно по вам плачет.

 Не будь с вами этой черномазой обезьяны, -- ворчливо ответил Сэм Смит, -- никогда бы вы меня не выследили.

-- Но черномазая обезьяна была с нами... и вы пойманы, и вас будут судить, и наверняка повесят, добрейший мистер Смит, -- возразил полисмен с добродушной улыбкой.

 Это меня-то повесят? За что?

-- Последние ваши подвиги, мистер Смит, возмутили всю провинцию. Они совершенно недопустимы.

-- Возмутили всю провинцию? Слишком большая честь для меня.

 Опасная честь, мистер Смит, очень опасная. Вы за одну неделю убили четырех человек.

-- Всякий делает, что может, а для меня еще и веревка не сплетена.

-- Кстати, мистер Смит, -- сказал полисмен, -- я все думал, что вы работаете один, а у вас, оказывается, есть помощник.

-- Позвольте! -- воскликнул с негодованием Фрике. -- Это уж не я ли помощник грабителя на большой дороге?

-- Боже мой! Француз!..

 Да, сударь, француз, и притом никогда не делавший ничего бесчестного.

-- Начальство разберется.

-- Начальство!.. Вы в своем уме? Зачем я пойду к вашему начальству? По какому праву вы можете меня задержать?

-- Полиция имеет право задержать любого бродягу, тем более что мы встретили вас в компании известного разбойника, с которым вы, по-видимому, на дружеской ноге.

-- На дружеской ноге? Уж не потому ли, что я чуть не убил его?.. Странный повод делать выводы о дружеских отношениях.

 Что верно, то верно: вы мистера Смита чудесно обработали. Ей-богу, вы молодец, и ваш арест принесет нам много чести. Вы сделаетесь героем дня. Местные газеты наперебой будут печатать вашу биографию и ваши портреты.

Во время этого разговора лесовик с большим трудом встал на ноги. Он добрался до небольшой рощицы мимоз и резко свистнул.

-- Что это вы изволите делать, мистер Смит? -- спросил полисмен.

-- Зову свою лошадь. Ведь вы не намерены вести меня пешком?

-- Боже упаси! Поезжайте, но только с условием, что вы будете ехать впереди, вашу лошадь поведут на поводу, и я буду следить за малейшим вашим движением с револьвером в руке.

-- Что за прелестная лошадь у вас, мистер Смит!

-- Да, недурна. Не будь у нее немного содрано левое заднее копыто, никогда бы вам не найти моих следов. Ну, да что об этом толковать. Поймали молодца, ничего не поделаешь. Приходится покориться. Этот джентльмен порядком помял меня, так вы помогите мне, пожалуйста, взобраться в седло.

Два полисмена спешились и подошли к раненому.

Фрике:

 Вы невинны, так что выпутывайтесь, как знаете!

Третий полисмен не растерялся: он прицелился из револьвера и выстрелил по беглецу. Но разбойник пришпорил коня и умчался, а пуля ударила в ствол камедного дерева.

-- Ну, ничего, -- сказал стрелок, -- мы еще найдем его. А если не найдем, то вы ответите и за него, и за себя, -- добавил он, обращаясь к Фрике и окидывая его недобрым взглядом.