Приключения парижанина в Океании.
ЧАСТЬ 3.
ГЛАВА V

ГЛАВА V
Рассказ мандарина с сапфировой пуговицей. -- Лесные бродяги. -- Клад разбойников. -- Свидание на озере Тиррелл. -- Печальные результаты соперничества двух морских компаний. -- Фрике снова терпит крушение. -- Фрике-носильщик. -- Парижанин присоединяется к рудокопной артели. -- Болезнь. -- Выздоровление. -- Фрике вынужден покинуть золотой прииск. -- Что может найти одичавший белый под корой камедного дерева. -- Туземное орудие. -- Появление кенгуру. -- Бумеранг.

В конце второй части романа мы оставили Фрике на рейде Борнео. Он тогда находился с друзьями в китайской джонке. Читатель, вероятно, помнит, как они слышали издали крик и видели отчаяние Мэдж, как они едва не подверглись ужасной смерти, и как их спасла неожиданная встреча с Виктором, который выхлопотал им жизнь и свободу.

Каким же образом очутился наш парижанин на материке Австралия в том незавидном положении, из которого вышел благодаря заступничеству нового своего приятеля, разбойника с золотых приисков Сэма Смита?

Расскажем все вкратце.

Отец Виктора, тучный, напоминавший чем-то перину китаец в роскошной одежде мандарина, был один из бесчисленного множества сообщников атамана кораблекрушителей. Он специально наехал на шлюпку наших друзей в ту минуту, когда они, рассвирепев, готовы были впятером сцепиться с экипажем "Конкордии" или, вернее, с командой "Морского властителя", на борту которого находилась молодая девушка. Бандит, в изуродованной душе которого сохранился один уголок, освященный любовью к сыну, отдал друзьям дань благодарности. Хорошо зная намерения Боскарена, он не побоялся открыть их европейцам, чтобы дать им возможность принять меры. Он не посмотрел на то, какую страшную опасность навлекает на себя в случае, если атаман проведает об измене. На этот раз негодяй оказался героем.

"Морской властитель" направлялся к 143° восточной долготы и 12°222 южной широты. В этом месте находится маленький необитаемый атолл, в глубине которого бандиты моря когда-то устроили для себя неприступное логово. Боскарен собирался поместить туда молодую девушку до нового распоряжения. Отсюда он собирался проехать в Австралию, чтобы добыть клад, о существовании которого ходили легенды в среде золотодобытчиков провинции Виктория.

Действительно, об этом кладе рассказывались странные вещи, не делавшие чести его происхождению. В первые годы после открытия золота Австралия, едва избавившись от каторжников, наполнилась авантюристами, которые составили ассоциацию для эксплуатации золотодобытчиков, обложив их большим оброком. Эти бандиты прозвали себя лесовиками. В высшей степени смелые и хитрые, они рыскали на своих чистокровных скакунах от одного золотого прииска к другому, налетали на лагеря золотопромышленников и собирали дань, соразмерную найденному золоту. Сопротивляться им было невозможно, обмануть тоже никогда не удавалось, так как у них всегда были заранее собраны самые точные сведения о количестве добытого золота.

Если бедняги не оказывали сопротивления, то эта подать не превышала трети или даже четверти всего количества. Если же они сопротивлялись и пробовали защищаться, у них, словно в наказание, отбиралось почти все, так что им бывало не с чем вновь приняться за работу. Впрочем, разбойники золотых приисков были довольно благоразумны и не убивали кур, несущих золотые яйца. Они старались не доводить дело до крайности.

При том что австралийским бандитам ничего не стоило зарезать человека, они отличались замечательным умением держать слово. Взяв дань с каких-нибудь диггеров, они нередко провожали их по степи, чтобы защитить от нападения вольных разбойников, то есть не принадлежавших к ассоциации.

У разбойников был свой атаман, наделенный неограниченной властью. Он имел право казнить и миловать. На каждый прииск приходилось по шайке, которой командовал подручный старшего атамана: он принимал все награбленное и прятал в общую кассу. В определенное время происходили дележи, и каждый разбойник аккуратно получал то, что ему следует, как какой-нибудь правительственный чиновник.

Разбой продолжался с переменным успехом, так как золотодобытчики иногда теряли терпение, заключали союзы и давали разбойникам отпор. Но несколько лет тому назад жители провинции Виктория устроили облаву на лесовиков. Облава продолжалась полгода. Атамана убили, а всех его подручных переловили и повесили по закону Линча, после чего преступная ассоциация прекратила свое существование.

Лесовики, или разбойники золотых приисков, получили такой удар, от которого уже не могли оправиться. Кроме того, вскоре были проведены хорошие дороги с регулярным почтовым сообщением под конвоем солдат и учреждена конная полиция. В это время разнесся слух, что резервный фонд бывших разбойников остался спрятанным в месте, которое было известно только атаману и его ближайшим помощникам. Так как все эти лица были мертвы, клад остался без хозяина и мог достаться тому, кто его найдет. Где именно он находился, никто не знал. Некоторые говорили, что будто бы в провинции Виктория, неподалеку от озера Тиррелл.

Многие стали жертвой собственной жадности, и какого только люда не перебывало в этом бесплодном уголке Австралии! Все искали, рылись, копались, щупали с упорством, достойным лучшей цели, но, разумеется, совершенно напрасно. Почва в этом месте была так бедна золотом, что даже расходы на путешествие не окупались.

Прошли годы. Города заселились, образовались золотопромышленные компании, а берега озера Тиррелл оставались по-прежнему пустынны. Вдруг в конце 1879 года пронеслась молва, что какой-то пастух нашел богатый прииск недалеко от того места, где, по легенде, предположительно был зарыт разбойниками клад.

Золотоискатели, предпочитающие наемной работе в крупных компаниях вольное блуждание по приискам, толпами кинулись на берега озера. За ними, разумеется, последовали лесовики новой школы, которые пытались возродить былые традиции под предводительством Сэма Смита.

Между прочим, воскресили и забытую легенду. Каждый искатель, приступая к ежедневной работе, втайне лелеял надежду случайно откопать заклятые миллионы.

Китаец, командовавший джонкой, знал об этой истории и рассказал ее нашим друзьям. Он даже не скрыл от них, что атаману, то есть Винсенту Боскарену, известно место, где спрятан клад, и он уже не раз брал оттуда золото.

Вероятно, Боскарен имел какое-то отношение к разбойникам золотых приисков и сумел узнать их тайну. Нет ничего удивительного в том, что у бандитов моря были связи с лесовиками Австралии. Во всяком случае, европейцы узнали, что Боскарен, посетив атолл в Коралловом море, собирался проехать в Викторию. Нападать на него в его же вертепе было безумием. Гораздо лучше было последовать за ним в Австралию.

Разумеется, мандарин не мог отвезти европейцев в Мельбурн. Он готов был оказать им услугу, но ему не хотелось навлекать на себя мщение атамана бандитов. Он решил высадить их около Сиднея, откуда они сами должны были переправиться в столицу Виктории морем или посуху. Атаман кораблекрушителей плыл гораздо быстрее их, но они надеялись отыскать его след и принять надлежащие меры.

принадлежавший Восточному пароходному обществу.

К несчастью, для сообщения между Сиднеем и Мельбурном существовала еще одна пароходная компания под названием Австралийская пароходная компания. Эти два общества соперничали между собою в роскоши и удобстве кораблей, чтобы отбить друг у друга пассажиров. Это было бы еще нестрашно, но дело в том, что состязание между двумя компаниями велось иногда и менее позволительными средствами. Например, однажды пассажирский пароход Восточного общества сгорел в открытом море дотла по неизвестной причине, а через неделю после этого большой пароход Австралийской компании затонул за пять минут со всеми пассажирами, получив под ватерлинией пробоину от столкновения с каким-то неизвестным клипером, который так и не нашли.

Одновременно с отходом из Сиднея парохода, на который сели наши друзья, из Мельбурна вышел пароход общества-соперника. Оба судна встретились ночью недалеко от берега, идя на всех парах без габаритных огней, как это всегда принято у англичан и у американцев. По роковой случайности на пароходе Восточного общества оказался близорукий вахтенный, который не заметил шедшего навстречу парохода Австралийской компании, и первый пароход на полном ходу налетел носом на второй, который тут же затонул со всеми пассажирами. Нечего и говорить, что пароход-убийца не оказал помощи погибающим. Как можно? На то и конкуренция.

Но и ему самому пришлось несладко. У него была пробита обшивка, и в трюме открылась течь. Машину залило водою, и пароход остановился. Пробоины нельзя было хорошенько исследовать, и даже самые спокойные пассажиры решили, что пароходу пришел конец.

Спущены были шлюпки, большая часть которых моментально затонула под тяжестью груза. Остальные понесло ветром и течением в сторону, противоположную берегу. Андре, доктор, Мажесте и Пьер де Галь очутились в одной из последних, а Фрике попал в лодку, которая затонула. Ему пришлось долго плыть, прежде чем он выбрался на пустынный, глухой берег, населенный одними морскими птицами.

Он утолил голод яйцами, которые отдавали прогорклым маслом, огляделся и направился на юг. После невероятных трудов и лишений он пришел в Мельбурн без копейки денег, умирая от голода и беспокоясь о своих друзьях. Нужно было чем-то жить, а в Мельбурне реже, чем где бы то ни было, жареные рябчики сами прыгают в рот.

Но Фрике не растерялся. Он пошел в сандриджскую гавань и грузил хлопок на корабли, отходящие в Европу, заработав таким образом несколько шиллингов. Он провел в Мельбурне две недели, расспрашивая об участи пассажиров погибшего парохода. Одни смеялись ему в глаза, а другие даже не понимали, чего от них хотят. Мельбурнские газеты рассказывали о столкновении в отделе мелких известий, и больше никто этим не занимался.

Зато парижанин узнал, что на днях к озеру Тиррелл отправился целый караван искателей золота. Это озеро было ему знакомо по рассказу мандарина. Кроме того, между друзьями было решено, что если они случайно разойдутся, то каждый постарается добраться до определенного места, назначенного сборным пунктом. С несколькими шиллингами в кармане, но зато исполненный самых радужных надежд, бодро выступил Фрике в дальнюю дорогу. Долго шел он с пустым желудком, избитыми ногами и распухшими глазами, пока не свалился больной у дверей коттеджа, принадлежавшего одному скваттеру. Его приняли с обычным для тех мест гостеприимством. Фрике выздоровел быстро, но караван золотоискателей был далеко впереди. Скваттер отпустил с ним пастуха, который показал парижанину дорогу до прииска, описанного нами в предыдущей главе.

В это время и произошла встреча Фрике с Сэмом Смитом, который с ним сначала подрался, а потом спас от смерти, грозившей парижанину за неуместное заступничество за человека, с которым искатели золота хотели расправиться по закону Линча.

После всего этого ему нельзя было оставаться на прииске. Спасенный человек, бросая взгляды, полные благодарности, знаками умолял его поскорее уйти с прииска в лес.

Он выбрался на пустынный, глухой берег, населенный одними морскими птицами.

"Конечно, -- сказал сам себе Фрике, -- всего лучше мне уйти отсюда на время, чтобы обо мне успели забыть. Я могу поселиться где-нибудь поблизости и разузнать насчет прибытия сюда господина Андре и остальных. Озеро Тиррелл назначено у нас сборным пунктом, и они явятся сюда во что бы то ни стало. Боскарен тоже, вероятно, не замедлит пожаловать! Этот господин всегда является вовремя, а клад притянет его, как мед муху. Очень удобно будет мне в лесу: я могу за всеми наблюдать, а меня никто не будет видеть. Остается вопрос: что мне есть? Ничего, белый дикарь поможет мне выйти из затруднения".

Так, рассуждая сам с собою, Фрике в сопровождении спасенного дикаря спустился с пригорка и вступил в густой лес. Не успели они оба пройти по лесу четверти пути, как спутник парижанина издал горловой звук. Парижанин остановился.

Среди небольшой поляны гордо возвышалось камедное дерево, окруженное рощицей мимоз в полном цвету. Дикарь обошел вокруг дерева, пощупал его кору и прищелкнул языком от удовольствия. Затем он показал пальцем на ножик у Фрике за поясом и знаком попросил его. Затем со смешной неловкостью открыл нож, приняв при этом такой серьезный вид, точно припоминал, как это делается. На коре дерева обнаружился чуть заметный надрез, сквозь который просачивалась смола. Дикарь просунул кончик ножа в надрез, отвернул кору и открыл углубление в стволе.

Дикарь по-братски поделился с Фрике своим первобытным оружием и засмеялся, указав сначала на стрелы и сабли, а потом на свой рот и живот.

-- А!.. Так, так, -- сказал Фрике. -- Мы пойдем на охоту, чтобы добывать себе пищу.

-- Пищу, -- повторил человек невыразительным голосом, видимо, не понимая смысла слов.

"Черт возьми! Да его, кажется, придется воспитывать заново, -- подумал Фрике. -- Кто он такой, интересно знать? Может, он ребенком попал к дикарям, и они воспитали его? Или он потерпел крушение много лет назад и, живя в лесу, позабыл свой родной язык и одичал? В том, что он европеец, нет ни малейшего сомнения. Лицо его почернело от загара, но на груди среди бесчисленных рубцов заметна белая кожа... Странная у меня судьба! В Борнео я нашел и приручил человекообразную обезьяну, а здесь, в Австралии, встречаю обезьянообразного человека... Несчастный, кажется, утратил всякое подобие человека и думает только о еде. Дорого бы я дал, чтобы увидеть его вместе с Дедушкой. Это было бы очень любопытно. Интересно узнать, что он украл у диггеров? Вероятно, какую-нибудь ерунду. Я уверен, что сам судья Линч нашел бы смягчающие обстоятельства".

снова потух - осталось лишь выражение тупой жадности. Вдали послышался топот, приглушенный мягкой травой. Дикарь поспешно схватил свою деревянную саблю.

В чаще мимоз мелькнула красивая голова, похожая на голову газели а затем на полянку выбежала огромная кенгуру. Присев на длинные задние ноги, двуутробка с любопытством уставилась на человека, который стоял неподвижно, как каменный. Из сумки у нее выглядывали две бойкие головки с быстрыми и пронзительными глазенками, точно у белки. Не сознавая грозящей опасности, бедные зверьки беспечно пощипывали стебли травы, доходившие до высоты их мордочек.

кинулась в рощу.

Но дикарь оказался проворнее. Он взмахнул деревяшкой и с размаха кинул ее в двуутробку. Деревяшка свистнула, раздался треск, и кенгуру тяжело упала на землю с переломанными ногами.

Тогда, к изумлению Фрике, смертоносное орудие, выполнив свое назначение, словно приобрело новую силу, кусок дерева как будто превратился в мыслящее существо: отскочив от кенгуру, деревянная сабля вернулась назад и упала к ногам дикаря.

-- Бумеранг!