Сто тысяч верст.
ЧАСТЬ 2.
ГЛАВА 21. Осьминоги.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Сто тысяч верст. ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 21. Осьминоги. (старая орфография)

ГЛАВА 21. 

Осьминоги.

Уж несколько дней сряду Нырок удалялся от американского берега. Я убежден, что эта часть океана не нравилась капитану Немо, потому что она оживлена движением кораблей и пароходов.

Все это время Канадец страшно бесился, что не представлялось случая овладеть шлюпкой и задать тягу с Нырка.

20-го апреля мы были неподалеку от архипелага Дунайских островов. Там поднимались высокия подводные скалы, засеянные громаднейшими растениями.

Около одиннадцати часов Нед-Ланд обратил мое внимание на значительное движение, происходившее между колоссальными водорослями.

- Ба! воскликнул я, - да это настоящия пещеры громадных осьминогов; но почтеннейшей Нед кажется ошибается - я больше не вижу движения.

- Печально, возразил Консейль. Мне желательно-бы было встретить лицом к лицу одного из тех осьминогов, про которых рассказывают, что они в состоянии утянуть на дно моря целые корабли. Они известны более под именем кракенов.

- Никогда я не поверю, сказал Нед-Ланд, чтобы могли существовать подобные животные.

- А что их милость верит в этих колоссальных чудовищ? обратился ко мне Консейль?

- Да, кто же, чорт побери, когда-нибудь верил этим басням, закричал Нед-Ланд.

- Очень многие, возразил я.

- Только никак не рыболовы. Ученые может статься.

- Поверьте, Ланд, и рыболовы и ученые. Скажу более что не только утверждали что осьминоги могут увлекать на дно моря корабли, но некто Магнус повествует об одном осьминоге, длиной в милю. Разсказывают также будто однажды епископ Нидроса соорудил алтарь на колоссальной скале. Когда обедня кончилась, скала скрылась в море, - скала была ничто иное как осьминог.

- Только? спросил Канадец.

- Нет, продолжал я. - Другой епископ, точно также повествует об одном осьминоге, на котором мог делать разводы целый кавалерийский полк. Наконец естествоиспытатели древности упоминают о чудовищах, пасть которых походила на залив и которые были слишком громадны, чтобы пробраться в Гибралтарский пролив.

- Благодарю, не ожидал! воскликнул Каналец.

- Но какая же доля истины во всех этих баснях, спросил Консейль.

- Ничего, покрайней мере из того, что переходит в басню - за пределы вероятного. Тем не менее трудно сомневаться в том, что не существуют осьминоги после происшествия, которое случилось в 1861 году.

- Что за происшествие? спросил Канадец.

- Следующее: в 1861 году почти на той же широте, где теперь плывет Нырок, экипаж судна увидел плывшее недалеко от него чудовище. Командир судна некто Буге приблизился к животному и напал на него, стреляя по нем и поражая его острогой, но атака не имела успеха, потому что пули и остроги проникали в эту мягкую массу как в студень. Наконец, после долгих безполезных усилий экипажу удалось накинуть оркан на животного; канат съехал на хвост и оторвал его.

- Вот это факт, заметил Канадец.

- Да, мой почтеннейший Нед, факт, - не подлежащий сомнению.

- А не имело ли чудовище приблизительно шести метров спросил Консейль, который, находясь у окна, разсматривал окружающее нас пространство.

- Именно, отвечал я.

- Голова его, продолжал Консейль, была снабжена восемью щупалами.

- Именно.

- А пасть его напоминала клюв хищных, но клюв ужасный.

- Действительно, Консейль.

- Ну, так, с позволения их милости, это чудовище смотрит к нам в окно.

Я глядел на Консейля. Канадец бросился к окну.

- Страшное животное, заревел китолов.

Я взглянул и меня передернуло от отвращения. Мне представилось страшное чудовище. Это был кальмар гигантских размеров. Он смотрел на Нырок своими огромными неподвижными серозелеными глазами. Наглядно были видны все двести шестьдесят присосков, расположенных на внутренней стороне щупалов. По временам эти присоски приставали к стеклам окна, вытягивая воздух. Пасть этого чудовища, - роговой клюв, устроенный как, клюв хищных птиц - открывался и закрывался вертикально. Его роговый язык, вооруженный несколькими рядами острых зубов, высовывался из этой отвратительной пасти. Странное дело моллюсок с птичьим клювом! Цвет его изменялся и переходил необыкновенно быстро через все оттенки, начиная от сиреневого до коричного.

Я превозмог отвращение, которое он внушал мне, и, взявши корандаш, принялся срисовывать это чудовище. В это время показались другие кальмары; я насчитал их до семи экземпляров. Они сопровождали Нырок, и до моего уха долетал звук, происходивший от скрипения клювом по железной обшивке нашего судна.

Вдруг Нырок остановился. Через минуту капитан Немо, в сопровождении помощника, вошел в залу. Он приблизился к окнам, взглянул на спрутов и сообщил, на своем тарабарском наречии несколько слов своему помощнику. Последний удалился. Через две минуты ставни закрылись.

Я приблизился к капитану и сказал:

- Интересная коллекция спрутов!

- Да, господин профессор, отвечал он - и я вступлю с ними в рукапашный бой.

- В рукапашный бой, спросил я не веря своим ушам.

- Иначе нельзя. Винт остановлен. Вероятно роговая челюсть одного из этих кальмаров попала между его лопастями. Это затрудняет ход Нырка.

- Что вы предпримете?

- Это нелегко.

- Вы, верно, заметили. Электрическия пули безсильны против этих студенистых масс. Но мы нападем на них с топорами.

- И с острогами, господин капитан, добавил Канадец, если вы примете мои услуги.

- Я принимаю, мистер Нед-Ланд.

- Мы пойдем за вами, сказал я.

И следуя за командиром Нырка, мы отправились к средней лестнице.

Там мы нашли десять матросов, вооруженных топорами и готовых к немедленной атаке. Нед-Ланд схватил острогу, а я с Консейлем запаслись по топору. Нырок был уже на поверхности океана. Матрос, стоявший на последней ступеньке, отвинчивал входную дверь. Только что он успел освободить гайки, дверь стремительно отскочила, вероятно схваченная страшным присоском чудовища.

Тотчас в отверстие, словно змея, скользнул длинный щупал, а за ним шевелились двадцать других. Капитан Немо взмахнул топором и огромный отросток извиваясь упал на ступени лестницы.

В это же время в воздухе протянулись две другия страшные ноги и, опустясь над матросом, который стоял рядом с капитаном Немо, вцепились в него с могучей силой и подняли несчастного на воздух.

Капитан вскрикнул и бросился спасать. Мы последовали за ним.

Какая ужасная картина! несчастный, схваченный щупалами, качался в воздухе и кричал благим матом:

- Помогите, спасите!

Эти слова, произнесенные по французски, произвели на меня потрясающее впечатление.

И так, на Нырке находился мой соотечественник. Я никогда не забуду этого отчаянного крика.

Зрелище было страшное. Весь экипаж рубил с плеча направо и налево.

Было мгновение, когда я мечтал, что есть возможность спасти несчастного. Из восьми щупал, семь было уже отрублено. Капитан Немо и его помощник бросились с намерением отрубить и последний, как неожиданно животное выпустило из себя целый поток черной желудочной жидкости и ослепило нас.

Когда мы протерли глаза, окаянное чудовище уже скрылось с своей жертвой.

Страшное бешенство овладело нами. Мы не помнили себя от горя и злости.

Сердце мое от ужаса облилось кровью.

Колоссальная пасть спрута раскрылась над Канадцем.

- Я был у вас в долгу, обратился к нему капитан.

Битва продолжалась еще некоторое время. Убитые и раненые чудовища наконец таки скрылись в волнах.

Капитан Немо, орошенный кровью и черною жидкостью, неподвижно стоял на платформе и глядел на воду поглотившую одного из его товарищей: крупные слезы капали из его глаз.