| Автор: | Верн Ж., год: 1870 |
| Категории: | Роман, Приключения |
Глава шестая
Греческий архипелаг
На следующий день, 12 февраля, на рассвете "Наутилус" выплыл на поверхность. Я кинулся на палубу. На севере, в трех милях, обозначался неясный силуэт древнего Пелузиума. Подземный поток перенес нас из одного моря в другое. В Средиземное море мы пронеслись по течению, по пологому спуску, но вернуться в Красное море против течения было невозм ожно.
Пока я об этом рассуждал, на платформе появились Нед Ленд и Консейль.
Было уже около семи часов. Они, по-видимому, всю ночь спокойно проспали.
- Ну что ж, профессор, где же ваше хваленое Средиземное море? - шутливо спросил канадец.
- Мы плывем по нему, Нед.
- О! - сказал Консейль. - С позволения их чести, мы в одну ночь, в несколько минут перешли непереходимый Суэцкий перешеек?
- Я этому не верю! - вскричал канадец.
- Напрасно не верите, Нед, - сказал я. - Посмотрите, этот низкий берег, что виднеется на юге, - это египетский берег.
- Поберегите свои басни для других, профессор, - перебил меня Нед Ленд.
- Да ведь их честь прямо вам говорит, Нед, что это египетский берег, - сказал Консейль. - Как вы можете не верить? - Смею вас заверить, Нед, - сказал я, - что я видел собственными глазами, как мы пролетели через туннель. Капитан Немо сам управлял "Наутилусом" во время этого перехода, и я был вместе с ним в штурвальной рубке.
- Слышите, Нед? - сказал Консейль.
- Вы такой зоркий, Нед, - продолжал я, - так что посмотрите хорошенько - и увидите сами гавань Порт-Саида, вон она!
Канадец начал пристально вглядываться в указанном направлении.
- Ваша правда, профессор, - сказал он, - и ваш капитан - мастер! Мы точно в Средиземном море. Ну и отлично! Теперь, если вам угодно, надо потолковать о наших делах, только так, чтобы никто не подслушал.
Я очень хорошо понимал, куда клонит канадец, и решил, что во всяком случае будет лучше, если он выскажется. Мы пошли и сели около прожектора, где нас не так захлестывало волной.
- Ну, Нед, мы слушаем, - сказал я. - Что скажете хорошего?
- А вот что я скажу: мы в Европе, и теперь надо ковать железо, пока оно горячо! Откладывать нечего: вдруг капитан Немо опять повернет куда-нибудь к черту на кулички! Надо бежать!
его чудесному подводному кораблю я каждый день мог изучать морские бездны и писать свою книгу. Где и когда мне представится еще случай наблюдать чудеса, скрытые в океане? Нигде, никогда! Я не хотел покидать "Наутилус", не завершив свои океанологические исследования.
- Нед, скажите мне откровенно, вы очень скучаете на борту "Наутилуса"? Вы очень жалеете, что судьба бросила вас в руки капитана Немо?
Канадец промолчал несколько минут. Потом, скрестив руки на груди, проговорил:
- Откровенно говоря, я не жалею, что совершил подводное путешествие. Оно занятно, слов нет. Да ведь всему есть конец. Ну покатались, и довольно. Пора этому подводному плаванью кончиться!
- Оно кончится, Нед.
- Где и когда?
- Где? Я не знаю где. Когда? Я не могу сказать. То есть я предполагаю, что оно окончится тогда, когда мы осмотрим все и они откроют нам свои тайны. Все, что имеет начало, имеет и конец, Ленд. Это давно всем известно!
- Я, с позволения их чести, тоже так думаю, - сказал Консейль. - И еще я думаю...
- Что, Консейль? Чего вы запинаетесь?
- А то, что капитан Немо повозит-повозит нас по всем морям, а потом и отпустит нас на свободу...
- Отпустит? - вскрикнул канадец. - Как бы не так! Даст свободу? Вышвырнет...
- Постойте, Ленд, постойте! - возразил я. - Капитана Немо нам бояться нечего, это правда, но я не согласен, однако, с Консейлем: вряд ли он нас отпустит. Мы нечаянно завладели его тайной - тайной для него очень важной, и хотя капитан Немо отличный человек, но все-таки не допустит, чтобы мы рассказали всему свету о его "Наутилусе".
- Так чего вы ждете? На что надеетесь? - спросил канадец.
- Надеюсь, что обстоятельства будут благоприятнее, и тогда мы ими воспользуемся. Что теперь невозможно, станет возможным через шесть месяцев.
- Через шесть месяцев! - вскрикнул Нед Ленд. - А где мы будем через шесть месяцев?
- Может, здесь, может, в Китае, Нед. Вы же знаете "Наутилус". Он проносится по океанам, как быстрокрылая ласточка по воздуху или как скорый поезд по рельсам. Он не боится появляться и в европейских морях. Очень может быть, что он пристанет к берегам Франции, Англии или Америки, - тогда нам будет гораздо легче бежать, чем теперь.
- Профессор, в ваших доводах нет здравого смысла. Вы все говорите: "Мы будем там, мы будем здесь!" А я говорю:
"Мы сейчас здесь, и надо бежать отсюда!"
Я не знал, что ему ответить. Доводы Неда Ленда были логичны, и я почувствовал себя побежденным.
- Послушайте, профессор, - продолжал он, - ответите вы мне прямо, по совести?
- Если бы капитан Немо сегодня сказал вам: "Вы свободны! Идите себе на все четыре стороны", вы бы рады были?
Приняли бы его предложение?
- Не знаю, Нед.
- А если бы он прибавил, что вот сегодня он это вам разрешает, а завтра уже не позволит?
Я промолчал.
- А что думает Консейль? - спросил канадец.
- Консейль никак не думает, - спокойно ответил достойный Консейль. - Ему это все равно. Он холост. Ни жена, ни дети не ждут его на родине. Он служит их чести, он думает, как их честь, говорит, как их честь, и, к великому его сожалению, у него нет права голоса. Значит, только двое будут спорить - Нед Ленд и их честь, а Консейль будет только слушать.
Я невольно улыбнулся, слушая речь Консейля, а Нед Ленд был доволен, что ему придется воевать не с двумя, а с одним противником.
- Ну, ладно, - сказал Нед Ленд. - Если Консейль отказывается участвовать в споре, то решать надо нам с вами, профессор. Вы слышали, что я сказал, так давайте ответ!
- Вот мой ответ, Нед: вы говорили основательно, а я нет. Капитан Немо нас не отпустит, на это смешно и рассчитывать. На его месте любой осторожный и рассудительный человек никогда не решится дать нам свободу. Из этого следует, что надо воспользоваться первым удобным случаем и бежать с "Наутилуса".
- Умные речи приятно и слушать! - сказал Нед Ленд.
- Только я вот что прибавлю, Нед: надо выждать действительно благоприятный момент. Если побег не удастся сразу, так не удастся совсем. Капитан Немо никогда нам этого не простит.
- Все это справедливо, - отвечал канадец, - только ведь осторожность надо все равно соблюдать, как теперь, так и через два года. Значит, при первом удобном случае надо бежать.
- Хорошо. А что вы подразумеваете под удобным случаем, Нед?
- А вот будет темная ночь, да "Наутилус" подойдет поближе к какому-нибудь европейскому берегу.
- Так вы думаете пуститься вплавь?
- Да, если только мы будем близко от берега и если "Наутилус" будет на поверхности моря.
- А если мы будем далеко от берега и "Наутилус" будет держаться под водой?
- Ну так я попробую стащить шлюпку. Я знаю, как ею управлять. Мы проберемся внутрь, отвинтим затворы и благополучно выплывем на поверхность.
- Я этого не забуду, профессор.
- Теперь, Нед, хотите я вам скажу, что я думаю насчет вашего плана?
- Скажите, профессор.
- Я думаю, что такого удобного случая не представится.
- Почему?
- А потому, что капитан Немо очень хорошо понимает, что мы желаем на волю, и у европейских берегов будет нас стеречь.
- Я, с позволения их чести, тоже так думаю, - сказал Консейль.
- Увидим, увидим! - сказал Нед Ленд.
- А теперь, Нед, мы больше об этом говорить не будем, - сказал я. - Когда будете готовы, вы нас предупредите, и мы за вами последуем. Я полагаюсь на вас.
Этим разговор и окончился.
К великому огорчению канадца, я, кажется, был прав. Капитан Немо держался почти все время под водой и близко к берегу не подходил. "Наутилус" или немного всплывал на поверхность, или погружался очень глубоко, между Греческим архипелагом и Малой Азией; мы, опускаясь на две тысячи метров, не достигали дна.
Я так и не увидел остров Карпатос, один из группы островов Южные Спорады. В утешение капитан Немо, указав пальцем на какую-то точку на карте, продекламировал мне стих Виргилия:
Est in Carpathio Neptuni gurgite vates
Coeruleus Proteus...[*]
[*] - "В бездне морской у Карпафа живет тайновидец Нептунов. Это - лазурный Протей..." (Виргилий. "Георгики", кн. IV). (Пер. С. Шервинского)
А мне очень хотелось посмотреть на этот легендарный остров - местопребывание Протея, старого пастуха Нептуновых стад. Теперь остров называется Скарпанто, он лежит между Родосом и Критом. К сожалению, я видел сквозь иллюминаторы "Наутилуса" только его гранитное основание!
На следующий день, 14 февраля, я хотел посвятить несколько часов изучению рыб архипелага, но по неизвестной мне причине иллюминаторы были герметически закрыты. Я определил, что "Наутилус" направляется к старинному острову Крит.
В то время как я отплывал на "Аврааме Линкольне", я слышал, что этот остров восстал против турецкого деспотизма. Но что было дальше, продолжалось восстание или окончилось, я не знал. Несколько раз я хотел спросить об этом у капитана Немо, но откуда же знать ему подобные вещи? Капитан Немо давно разорвал все связи с землей.
"Что это он так вглядывается? - думал я. - Хотел бы я знать!"
Я не стал гадать и в свое удовольствие принялся наблюдать за рыбами, проносившимися мимо.
Я заметил бычков-афизов, упоминаемых Аристотелем и известных в просторечии под названием морских вьюнов, которые преимущественно встречаются в соленых водах близ дельты Нила. Среди них были пагры, или серебристые караси. Египтяне причисляли этих фосфоресцирующих рыб к священным животным, появление их в водах Нила предвещало разлив реки и хороший урожай. Я видел хейлин длиной тридцать сантиметров. Это костистые рыбы с прозрачной чешуей синеватого цвета с красными пятнами, они большие любители морских водорослей и потому сами чрезвычайно вкусны; их очень ценили гурманы Древнего Рима: внутренности рыб, смешанные с молоками мурены, мозгом павлинов и языками фламинго, составляли то "божественное" блюдо, которым так восхищался Вителлий.
Еще один обитатель этих морей привлек мое внимание и воскресил в памяти легенды о древних временах. Это была рыба-прилипала, которая путешествует, прилепляясь к брюху акулы. По преданиям, эта рыбка, уцепясь за подводную часть корабля, могла его остановить. Одна из них остановила таким образом барку Антония и помогла Августу победить врага в битве при Акциуме.
От чего только не зависят судьбы народов!
Я видел также великолепных антиасов, священную рыбу греков, которые приписывали ей способность изгонять морских чудовищ из тех вод, где они появлялись. Их название означает цветок, и они оправдывают его, переливаясь всеми цветами красной гаммы, от бледно-розового до темно-малинового.
Я не мог оторвать глаз от этих морских чудес!
Вдруг в воде показался человек, водолаз с кожаной сумкой у пояса. Сначала я подумал, что это мертвое тело. Но нет, это был живой человек. Он плыл, рассекая воду сильными взмахами рук, выплывал на поверхность передохнуть и снова погружался.
- Человек! - вскрикнул я. - Капитан! Вы видите - человек тонет! Надо его спасти, капитан! Во что бы то ни стало надо его спасти!
Капитан бросился к иллюминатору.
Человек поравнялся с нами и, прижав лицо к стеклу, смотрел на нас. К величайшему моему изумлению, капитан Немо сделал ему какой-то условный знак. Водолаз ответил ему кивком головы, тотчас же всплыл на поверхность и больше не показывался.
- Не беспокойтесь, профессор, - сказал мне капитан. - Это Николай с мыса Матанан, по прозвищу Рыба. Он известен здесь на всех островах. Отличный пловец! Смел удивительно! Вода - его стихия. Он больше живет в воде, чем на земле, беспрестанно переплывает с одного острова на другой, и так до самого Крита.
- Вы его знаете, капитан?
- Немного знаю, Аронакс.
Сказав это, капитан Немо подошел к шкафу, стоящему около левого иллюминатора. Рядом со шкафом находился сундук, окованный железом, на крышке блестела медная пластинка с гравированным вензелем "Наутилуса" и его девизом "Mobilis in mobilie".
Капитан, не обращая внимания на мое присутствие, открыл шкаф, наполненный слитками. Золотыми слитками! Откуда у него столько драгоценного металла? Что он с ним делает, на что тратит?
Я молча наблюдал за его действиями.
Капитан Немо вынимал из шкафа слиток за слитком и аккуратно укладывал их в сундук. По моим расчетам, здесь было более тысячи килограммов золота, то есть около пяти миллионов франков.
Затем он запер сундук и написал на крышке какой-то адрес. Мне показалось, что он писал на новогреческом языке. Сделав это, капитан нажал кнопку электрического звонка. Появились четверо матросов и не без труда вынесли сундук из салона.
В эту минуту капитан Немо обратился ко мне.
- Вы что-то сказали? - спросил он.
- Я ничего не говорил, капитан.
- Тогда позвольте пожелать вам доброй ночи.
И с этим пожеланием капитан вышел из салона.
Я тоже отправился в свою каюту. Разумеется, меня разбирало любопытство, и я напрасно пытался заснуть. Что может быть общего между Николаем-Рыбой и этими золотыми слитками?
Вскоре я почувствовал, что "Наутилус" слегка покачивается, и догадался, что мы выплыли на поверхность. Затем послышался топот ног на палубе. Я понял, что шлюпку спускают на воду. Через минуту шлюпка слегка толкнулась о борт "Наутилуса", и шум прекратился.
Через два часа опять зашумели и заходили наверху. Шлюпку подняли на борт и снова установили на место, и "Наутилус" опять погрузился под воду.
Итак, эти миллионы были доставлены по адресу! Куда? Кому? Кто этот приятель или банкир капитана Немо?
На другой день я рассказал Консейлю и Неду Ленду все, что видел, слышал и предполагал. Они удивились не меньше меня.
- Где он берет эти миллионы? - спросил Нед Ленд.
Мы с Консейлем, конечно, не могли ему на это ничего ответить.
После завтрака я отправился в салон и принялся за работу. До пяти часов вечера я писал свои заметки. В пять часов мне вдруг стало так жарко, что я вынужден был снять свою виссоновую куртку.
"С чего это такая жара? - думал я. - Мы, кажется, далеко от тропиков, а на "Наутилусе" температура не должна повышаться!"
Я посмотрел на манометр, он показывал глубину шестьдесят футов. На таких глубинах повышение атмосферного давления и температуры воздуха не оказывает никакого действия.
Я хотел опять приняться за работу, но жара делалась совершенно невыносимой.
- Пожар, что ли, на "Наутилусе"? - проговорил я. - Надо пойти посмотреть!
Я только хотел открыть дверь, как на пороге появился капитан Немо. Он подошел к термометру, посмотрел и, обращаясь ко мне, сказал:
- Сорок два градуса!
- О, профессор, эта жара не усилится, если мы не захотим!
- Так вы можете командовать ею по вашему усмотрению, капитан?
- Нет, но я могу удалиться от ее источника.
- Так, значит, это не в "Наутилусе", а снаружи?..
- Без сомнения. Мы плывем в кипящей воде.
- Не может быть! - вскрикнул я.
- Посмотрите.
Иллюминаторы открылись, и я увидел, что море вокруг "Наутилуса" совершенно белое. Вода кипела, как в котле, выделяя клубы сернистых паров. Дотронувшись до стекла, я быстро отдернул руку: было очень горячо.
- Где мы находимся? - спросил я.
- А я думал, что образование новых островов уже окончено! - сказал я.
- В вулканических областях нет ничего завершенного, - отвечал капитан Немо. - Подземный огонь непрерывно совершает свою работу. По свидетельству Кассиодора и Плиния, еще в девятнадцатом году нашей эры на том самом месте, где недавно образовались эти островки, появился новый остров, названный Божественным - Teia. Он вскоре исчез и снова появился в шестьдесят девятом году, потом опять скрылся под волнами. С той поры до настоящего времени вулканическая работа приостановилась, но 3 февраля 1866 года около Неа-Камени в клубах серных паров возник новый островок, названный островом Георгия, и уже 6 февраля он слился с Неа-Камени. Ровно через неделю, то есть 13 февраля, появился островок Афроесса, образовав между собой и Неа-Камени пролив шириной десять метров. Во время этих вулканических явлений я находился в этих водах и потому мог следить за всеми изменениями. Округлый островок Афроесса имел около трехсот футов в диаметре и тридцать в высоту, он состоял из смеси черной стекловидной лавы и обломков полевого шпата. Наконец, 10 марта появился еще один островок, поменьше, названный Рэка, эти острова, слившись с Неа-Камени, составляют одно целое.
- А где же пролив, в котором мы сейчас находимся? - спросил я.
- Вот он, - отвечал капитан Немо, показывая на карту Греческого архипелага. - Видите, я обозначил здесь и новые острова.
- Очень может быть, Аронакс; с 1866 года напротив порта Св. Николая на Палеа-Камени возникло восемь островков вулканического происхождения. Весьма вероятно, что в скором времени Неа и Палеа сольются в одно целое. Если в Тихом океане кораллы образуют материки, то здесь то же самое совершается вулканическими извержениями. Взгляните-ка, какая кипучая работа происходит под волнами!
Я подошел к иллюминатору. "Наутилус" стоял неподвижно, жара становилась невыносима, белая вода приобрела красный оттенок, свидетельствовавший о присутствии железистых солей. Несмотря на герметические рамы, чувствовался удушливый серный запах. Я заметил, что из-за багрового пламени, вспыхивавшего порой, не стало видно электрического света прожектора.
Пот струился градом по моему лицу, воздуха не хватало, я чувствовал, что сейчас сварюсь.
- Однако нет никакой возможности оставаться в этом кипятке! - сказал я.
Тотчас был отдан приказ, и "Наутилус" удалился от этой раскаленной печи, где для него было небезопасно находиться.
Через четверть часа мы вздохнули свободно, очутившись на поверхности моря. Я подумал, что если бы Неду Ленду удалось привести в исполнение план бегства и он избрал бы для побега эту область, то живыми мы бы не выбрались из этого огненного моря.
На другой день, 16 февраля, мы покинули этот бассейн, глубина которого между Родосом и Александрией доходит иногда до трех тысяч метров. "Наутилус", обогнув мыс Матапан, вышел в открытое море, оставив позади себя Греческий архипелаг.