| Автор: | Верн Ж., год: 1871 |
| Категории: | Роман, Приключения |
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Ночь была бурная. Корабль немилосердно качало. То и дело раздавался грохот падавшей мебели. Ветер все усиливался.
Около шести часов я с большим трудом поднялся на палубу. Доктор Питферж был уже там. Усевшись спиной к ветру и зацепившись правой ногой за решетку, он делал мне знаки головой, так как руками он крепко держался. Ползком добрался я до него и, уцепившись тоже за перила, поместился рядом с ним.
- Однако и не везет же "Грейт-Истерну", - громко сказал он, - точно по особому заказу для него был приготовлен циклон.
За ветром я не расслышал всего сказанного доктором, но слово "циклон" ясно долетело до меня.
Всем известно, как ужасны эти бури, называемые ураганом в океане, самумом в пустыне и тифоном в китайских морях, - бури, которые угрожают опасностью даже самым большим кораблям.
- Катастрофы нам не миновать! - повторял доктор. Кругом ничего не было видно. Около семи часов поднялась ужасная буря. Волны вздымались все выше и выше, корабль невыносимо качало.
- Из нашего теперешнего положения есть два выхода, - сказал доктор с апломбом опытного моряка. - Один из них - это остановка, другой же - поворот назад; но капитан Андерсон не сделает ни того, ни другого.
- Почему? - спросил я.
- Да просто потому, что с "Грейт-Истерном" должно случиться несчастье.
Я оглянулся и увидел капитана, его помощника и старшего инженера. Завернувшись в кожаные плащи и крепко держась за перила, они стояли на мостике. Их то и дело окатывало брызгами с головы до ног. Капитан, по обыкновению, улыбался; помощник смеялся, показывая свои белые зубы, оба они, казалось, нисколько не смущались тем, что корабль чуть не переворачивался вверх дном.
Меня поражала настойчивость, которую капитан проявлял в борьбе со стихией. К половине восьмого океан принял ужасающий вид. Что-то величественное было в борьбе колосса с волнами. Я не мог оторваться от дивного зрелища, и мне стало понятно упорство капитана в этой неравной борьбе. Но я забывал, что нет ничего, созданного человеческими руками, что могло бы устоять против бесконечного могущества моря. И как бы ни был велик и силен наш паровой корабль, он все-таки должен был в конце концов отступить перед бурей.
Около восьми часов вдруг раздался страшный удар - это громадный шквал ударил в передний бакборт корабля.
- Вот так-так, - сказал доктор, - это уже не пощечина, а настоящий удар кулаком!
Как оказалось, "удар кулаком" не прошел для нас без последствий; на поверхности волн появились большие куски дерева. Я никак не мог понять, были ли это части нашего или же останки другого судна. По команде капитана "Грейт-Истерн" сделал четверть поворота, чтобы обойти осколки, могущие попасть в колесо. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что волной унесло обвесы с левого борта, которые, однако, находились в пятидесяти футах от поверхности моря. Несмотря на удары, "Грейт-Истерн" бойко шел вперед. Надо было как можно скорее убрать обломки, загромождавшие переднюю часть корабля, и для этого необходимо было повернуть, но капитан ни за что не хотел отступать. Офицер и несколько матросов были отправлены для очистки палубы.
- Ну, быть беде! - сказал доктор. Прижавшись к подножию мачты, мы следили сквозь туман за удалявшимися моряками. Вдруг новый шквал, сильнее первого, с яростью бросился на корабль, открыл брешь в фойтборте, оторвал металлическую доску, которая покрывала битенги, разбил перегородки левого борта и унес их за собой.
Люди были отброшены назад. Офицер с трудом поднялся на ноги, но, увидя матроса, лежащего в бессознательном состоянии на лапе якоря, бросился к нему; взвалив на плечи, он понес его в лазарет. В трюме было около четырех футов воды. Море покрылось новыми обломками, между которыми плавало несколько тысяч кукол, которые мой соотечественник собирался распродать в Америке. Все эти маленькие фигурки, выброшенные морем из ящиков, прыгали по волнам; при других условиях эта сцена могла бы рассмешить, но теперь было не до того, так как течь все усиливалась и корабль рисковал затонуть.
- Прекрасно, - сказал доктор, в то время как шквал сорвал и унес шляпу с его головы.
побежал от бури.
Обычное спокойствие капитана покинуло его, и он с гневом воскликнул:
- Мой корабль опозорен!