Цезарь Каскабель.
Часть вторая.
Глава девятая. ДО РЕКИ ОБИ

Глава девятая
ДО РЕКИ ОБИ

Теперь надо вернуться к тем двум русским, которые так некстати присоединились к семейству Каскабель.

Можно было думать, что из чувства благодарности Ортик и Киршев одумаются и станут лучше, чем были. Ничуть не бывало. Эти мошенники, в прошлом которых было много преступлений, задумали новое злодейство. Они решили завладеть "Красоткой", а также деньгами, которые возвратил Чу-Чук, и, вернувшись в Россию в одежде циркачей, продолжать свою преступную деятельность. Они не думали над тем, что для исполнения своего гнусного плана им надо освободиться от спутников, которым они обязаны свободой и даже, быть может, жизнью.

Но одни они были не в силах сделать это. Поэтому-то они и направляли караван к одному из ущельев в Уральских горах, где надеялись встретить своих бывших товарищей, таких же негодяев, как и они сами. С их помощью они собирались напасть на "Красотку".

Кто мог подозревать их умысел? Они старались быть полезными, и никто не мог сказать про них что-нибудь дурное. Правда, они не внушали к себе симпатии, но не доверять им не было повода. Только одна Кайета не доверяла им. Однажды у нее мелькнула мысль, что как будто в ту ночь, когда был ранен Сергей Васильевич, она слышала голос Киршева. Но как допустить мысль, что виновники того преступления именно эти два моряка, которых нашли за пять тысяч километров на одном из островов архипелага Ляхова? Поэтому Кайета никому не говорила о своих подозрениях.

Надо прибавить еще одно обстоятельство. Если Кайета смутно подозревала в чем-то Ортика и Киршева, то тем обоим, со своей стороны, казался подозрительным Сергей Васильевич. Ничего не было странного в том, что его, больного и раненого, подобрала семья Каскабель, ухаживала за ним и перевезла его в Ситку. Это было вполне естественно. Но раз он выздоровел, почему он не остался в Ситке? Почему он последовал за этими циркачами до порта Кларенс? Почему едет он с ними по Сибири? Присутствие этого русского в труппе бродячих артистов было по меньшей мере странно.

Однажды Ортик сказал Киршеву:

-- А не думает ли этот Сергей Васильевич вернуться таким образом незамеченным в Россию?.. Нельзя ли нам чем-нибудь здесь поживиться?.. Надо смотреть в оба!

И Ортик принялся шпионить за Сергеем Васильевичем, который об этом и не подозревал.

23 апреля, выехав из Якутской области, "Красотка" двинулась в путь по области, населенной остяками. Это племя стоит, в смысле общего развития, ниже многих других сибирских племен, хотя здесь есть довольно значительные города, например Березов.

При проезде "Красотки" через деревни остяков можно было заметить громадную разницу между ними и деревнями якутов. Насколько дома и избы якутов опрятны и живописны, настолько грязны и неприглядны жилища остяков, похожие скорее на хлев каких-нибудь нечистоплотных животных.

Трудно представить себе что-нибудь непригляднее остяка. Недаром Жан прочел в своей всеобщей географии следующую знаменитую фразу:

"Чтобы предохранить себя от холода, остяк носит двойную одежду - слой грязи и оленью шкуру".

Что касается пищи, то остяки едят полусырую рыбу и сырое мясо, которое никогда не варят и не жарят. Но, в сущности, все вышесказанное относится лишь к кочевникам и к маленьким деревушкам, так как в больших посадах и местечках вид у жителей довольно сносный.

Женщины татуируют себе лицо синей краской и носят на голове "вакошам", нечто вроде красного, с синими полосами, вуаля. Короткая, ярких цветов, юбка и неуклюжий корсаж составляют их костюм; кроме того, они носят широкий пояс, обшитый бубенчиками, которые звенят при каждом движении, точно у испанского мула.

Что касается мужчин, то в своих одеждах, вывернутых мехом наружу, они походят на каких-то неуклюжих животных. Лица их совсем не видно, потому что на голове они носят капюшон, называемый у них "малицею"; в этой малице прорезаны отверстия для глаз, рта и ушей.

Несколько раз в дороге "Красотке" приходилось встречать так называемые "нарты". Это небольшие, легкие сани, в которые впрягают трех оленей. Такая упряжка может мчаться без отдыха несколько десятков километров.

Везти так же скоро тяжелую повозку, конечно, невозможно, но все-таки жаловаться было нечего: олени приносили большую пользу.

Когда Сергей Васильевич заговорил о том, что, пожалуй, лучше было бы заменить оленей лошадьми, как только представится возможность купить их, - Каскабель даже заволновался:

-- Заменить оленей? Но к чему? Разве вы думаете, что у этих животных не хватит силы довезти нас до России?

-- Если бы мы направлялись в северную Россию, то не о чем было бы и беспокоиться, - отвечал Сергей Васильевич. - Но мы едем в центральную Россию, а это совсем другое дело. Эти животные почти не могут выносить жары. Она их истощает, и они делаются неспособными к работе. Обыкновенно уже в конце апреля можно видеть стада оленей, направляющихся к северным окраинам, главным образом к северным оконечностям Урала.

-- Ну что же делать, придется на границе расстаться с ними. Но как мне будет их жалко! Подумайте только, какой эффект произвело бы появление на ярмарке в Перми семьи Каскабель в повозке, запряженной двадцатью оленями!.. Нет, вы только представьте себе этот эффект!..

-- Действительно, это было бы великолепно, - отвечал, улыбаясь, Сергей Васильевич.

-- Это было бы буквально триумфальное шествие!.. Да еще примите во внимание, что у меня в труппе граф Наркин, и я надеюсь, что он не откажется выступить перед публикой?

-- Надо вновь начать наши уроки, месье Серж. Так как и дети и матросы думают, что вы учитесь фокусам для своего собственного удовольствия, то они не будут удивляться. А знаете, что я вам скажу? Ведь вы уже довольно ловко проделываете фокусы!

-- Немудрено - меня учит такой профессор, как вы, друг Каскабель!

-- Прошу прощения, месье Серж, но у вас такие замечательные способности, что немного привычки - и вы станете прекрасным жонглером и будете иметь большой успех!

6 мая "Красотка" прибыла к берегам Енисея, проехав от озера Еж сто миль.

Енисей - одна из главных рек Сибири. На семидесятой параллели открывается его широкое устье в Северный Ледовитый океан.

В это время на поверхности реки уже не оставалось ни одной льдины. Между берегами ходил большой паром, перевозя людей и экипажи. Маленький караван поместился на пароме вместе с повозкой и оленями, и всех перевезли на другую сторону, хотя взяли за это довольно дорого.

Впереди опять потянулась бесконечная степь. Несколько раз путешественникам встречались группы остяков, исполнявших свои религиозные обряды. Большинство их поклоняется идолам, которых остяки делают из обрубка дерева, придавая ему человеческий облик. В каждом доме, в каждой хижине есть маленький божок, на котором в виде украшения висит маленький крест.

Жрецы остяков, "шаманы", извлекают себе немалую пользу из такой двойной религии - смеси христианства и язычества. Шаманы эти обвешивают себя разными побрякушками и, якобы в молитвенном экстазе, ломаются и кривляются перед идолами, точно в припадке падучей болезни.

Стоило Сандру увидать двух-трех таких бесноватых, как он принялся копировать их, ходил на руках, прыгал, как резиновый мячик.

Глядя на него, отец проговорил:

-- Я вижу, сынок, что ты все так же ловок!.. Это очень хорошо!.. Надо всем нам упражняться!.. Не надо забывать, что нас ждет ярмарка в Перми!.. Честь семьи Каскабель должна стоять высоко!..

С тех пор как "Красотка" выехала из устья Лены, путь был нетруден. Иногда приходилось огибать встречавшийся по дороге густой сосновый или березовый лес, проезд через который не был возможен.

В общем, местность была очень пустынна. Можно было проехать несколько километров, не встретив ни души. Плотность населения в этих местах очень незначительна. В Березовском уезде, который считается самым богатым, всего пятнадцать тысяч душ на пространстве в три тысячи километров. Зато дичи всюду было много.

Сергей Васильевич и Жан охотились вволю, поставляя провизию Корнелии Каскабель. Часто их сопровождал Ортик, обнаруживший большую охотничью сноровку.

Зайцы водятся в степи тысячами, не говоря уже о пернатой дичи. Кроме того, есть здесь и лоси, и лани, и даже кабаны, которые в этих местах очень опасны, так что охотники остерегались гоняться за ними.

Что касается птицы, то были здесь утки, нырки, гуси, дрозды, рябчики, тетерева, аисты и белые куропатки. Выбор был громадный. Если случайно под выстрел подвертывалась какая-нибудь несъедобная дичь, то ее отдавали собакам, которые ее и уничтожали.

Вследствие такого изобилия свежей дичи все очень поправились и даже начали полнеть, так что наконец Каскабель нашел нужным вмешаться.

-- Дети, бойтесь полнеть!.. Не забудьте, что вы артисты!.. Жир губит мускулы, отнимает у членов гибкость!.. Жир - бич акробата!.. Вы слишком много едите!.. Побольше умеренности!.. Сандр, мне кажется, что у тебя начинает расти брюшко!.. Это в твои-то годы!.. И тебе не стыдно?..

-- Уверяю тебя, папа...

-- Нечего и уверять!.. Вот буду взвешивать тебя каждый вечер, и если только замечу, что это правда, то приму свои меры!.. А Гвоздик... да он на глазах толстеет!..

-- Я, хозяин?

-- Да, а клоун не должен быть толстым, особенно, если его зовут Гвоздиком!.. Ну какой же ты будешь Гвоздик, если сделаешься круглым, как пивная бочка...

-- Если я только не превращусь в спичку, - заявил Гвоздик, стягивая свой пояс.

Скоро "Красотке" пришлось переправляться через приток Енисея, приблизительно на границе полярного круга и умеренного пояса.

Сергей Васильевич нашел нужным по этому поводу объяснить, что такое полярный крут, и указать, что за ним, даже летом, солнце не поднимается выше двадцати трех градусов над горизонтом.

круг.

-- Я знаю только те круги, через которые прыгают наездники и наездницы, - сказал он. - Но это не помешает нам спрыснуть ваш полярный круг.

И полярный круг был спрыснут бутылочкой вина, как это обыкновенно делают моряки, переезжая через экватор.

Перейти через реку было довольно трудно, так как парома здесь не было. Пришлось искать брод, и на это потребовалось несколько часов.

Оба матроса усердно помогали и не раз входили по пояс в воду.

Гораздо легче было переезжать 16 мая через другой приток - узкий и мелкий.

В начале июня началась сильная жара, что всегда кажется необычайным в этих широтах. А в последние две недели июня термометр показывал от двадцати пяти до тридцати градусов. Тени в степи не было, и путешественники очень страдали от жары. Даже ночь не приносила с собой прохлады, потому что в это время солнце почти не заходит за горизонт. Едва успеет оно закатиться, как уже вновь встает.

-- Проклятое солнце! - повторял Каскабель, вытирая платком лицо. - Прямо пекло!.. Я допускаю еще такую жару зимой!..

-- Но ведь тогда была бы уже не зима, а лето, - возразил Сергей Васильевич.

-- Именно! - ответил Каскабель. - Но самое обидное - это то, что теперь нам очень пригодился бы для освежения маленький кусочек льда, а между тем целых три месяца у нас было столько льда, что его девать было некуда!..

-- Но, мой друг, ведь если бы у нас теперь было много льда, то было бы очень холодно, а если бы было холодно...

-- То не было бы жарко!.. Все это, к сожалению, справедливо, - сказал Каскабель. Затем он не удержался и прибавил: - А все-таки адски жарко.

Тем не менее охотники продолжали охотиться, с тою лишь разницей, что уходили очень рано утром. Один раз им удалось подстрелить довольно крупное животное, которое они с трудом принесли в лагерь. Оно было похоже на оленя и очень красивое, с короткой рыжей шерстью. По хребту у него шла полоса, как у мулов, а длинные рога загибались к спине.

-- Жан, зачем ты убил оленя? - обратилась с упреком к старшему брату Наполеона.

-- Чтобы его съесть, сестренка!

-- Я их так люблю.

-- Ну вот ты и попробуешь, какие они на вкус, - сказал Сандр. - Тут на всех хватит.

-- А что это такое?

-- Это аргали.

Сергей Васильевич не ошибся. Эти животные, живущие зимою в горах, а летом на равнинах, в сущности - большие бараны.

-- Корнелия, - обратился к жене Каскабель, - так как это баран, то ты подашь нам к обеду бараньи котлеты.

Теперь путь шел по почти бесплодной степи. Деревни остяков уже больше не попадались, лишь иногда встречались группы кочевых остяков, направлявшихся к востоку. Впрочем, Сергей Васильевич не без умысла направлял маленький караван по безлюдным местам. Ему хотелось миновать Березов.

Окруженный великолепным кедровым лесом, Березов стоит на высоком холме над рекой Сосьвой, по которой снуют барки и торговые суда. Две церкви и двести домов делают Березов центром северной Сибири.

"Красотки" возбудило бы общее любопытство, и полиция пожелала бы поближе познакомиться с членами труппы. Лучше было миновать не только город, но даже и его уезд. Жандармы всегда остаются жандармами, и лучше было не иметь с ними дела.

Но этот объезд еще больше утвердил Ортика и Киршева в уверенности, что Сергей Васильевич хочет тайно вернуться в Россию.

Теперь "Красотка" была лишь в четырехстах километрах от европейской границы. Скоро уже на горизонте должны были появиться очертания цепи Уральских гор.