Дети капитана Гранта.
Часть I.
Глава XXIV. ПТИЧЬЯ ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Глава XXIV

ПТИЧЬЯ ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Все были поражены этими неожиданными словами. Что хотел сказать географ? Уж не сошел ли он с ума? Однако он говорил так убедительно! И все взоры обратились к Гленарвану. Утверждение Паганеля было, в сущности, прямым ответом на только что заданный Гленарваном вопрос. Но Гленарван только отрицательно покачал головой. Он, видимо, отнесся скептически к словам ученого. А тот, справившись со своим волнением, снова заговорил.

- Да, да, - сказал он с убеждением, - мы искали там, где не надо было искать, и прочли в документе то, чего там нет.

 Объясните же вашу мысль, Паганель, - попросил Мак-Наббс, - только спокойнее.

- Все очень просто, майор. Как и вы все, я заблуждался. Как и вы все, я неверно толковал документ. И только минуту назад, сидя на вершине этого дерева и отвечая на ваши вопросы, в тот миг, когда я произносил слово "Австралия", меня вдруг озарило, словно молнией, и все мне стало ясно.

- Что? - воскликнул Гленарван. - Вы считаете, что Гарри Грант...

- Да, я считаю, - перебил его Паганель, - что слово austral в документе не полное слово, как мы до сих пор предполагали, а корень слова Australie, Австралия.

- Вот это интересно! - отозвался майор.

 Интересно? - пожал плечами Гленарван. - Да это просто невозможно.

- Невозможно! - крикнул Паганель. - Мы, во Франции, не признаем этого слова.

- Как, - продолжал Гленарван тоном, в котором звучало полнейшее недоверие, - вы решаетесь утверждать, ссылаясь на документ, что "Британия" потерпела крушение у берегов Австралии?

- Я уверен в этом, - ответил Паганель.

- Право, Паганель, подобное заверение в устах секретаря Географического общества меня очень удивляет, - сказал Гленарван.

 Почему? - спросил задетый за живое Паганель.

- Да потому, что, если вы признаете в слове austral Австралию, вы одновременно должны признать там существование индейцев, а их там никогда не бывало.

Паганель улыбнулся, нисколько не смущенный этим доводом: он, видимо, ожидал его.

- Дорогой Гленарван, - сказал он, - не спешите торжествовать: сейчас я разобью вас наголову, и поверьте мне, никогда англичанину еще не случалось терпеть такого поражения. Да будет это расплатой за неудачи Франции при Креси и Азенкуре[*].

[*] -

- Буду очень рад. Разбейте меня, Паганель!

- Ну, слушайте! В документе так же мало говорится об индейцах, как и о Патагонии. Обрывок слова inch значит не indiens - индейцы, a indigenes - туземцы. А что в Австралии имеются туземцы, вы, надеюсь, допускаете?

Надо признаться, что тут Гленарван пристально посмотрел на географа.

 Браво, Паганель! - одобрил майор.

 Что же, дорогой Гленарван, принимаете вы мое толкование?

- Да, но только в том случае, если вы мне докажете, что gonie не конец слова "Патагония".

- Конечно, нет! - крикнул Паганель. - Патагония тут ни при чем. Подбирайте любые слова, только не это.

- Но какое же может быть здесь слово?

- Космогония, теогония, агония...

 Агония, - выбрал майор.

- Это мне безразлично, - ответил Паганель, - данное слово не имеет значения; я даже не стану доискиваться его смысла. Важно то, что austral указывает на Австралию. Не сбей вы меня тогда с толку своими ложными толкованиями, я сразу же пошел бы по правильному пути, до того здесь все очевидно! Найди я этот документ сам, я никогда бы не мог понять его иначе!

На этот раз слова Паганеля были встречены криками "ура", приветствиями, поздравлениями. Остин, матросы, майор, а больше всех счастливый Роберт, окрыленный новой надеждой, - все принялись рукоплескать достойному ученому. Гленарван, мало-помалу убеждавшийся в своей ошибке, заявил, что он почти готов сдаться.

- Еще один вопрос, дорогой Паганель, - сказал он, - и мне останется только преклониться перед вашей проницательностью.

- Говорите, Гленарван!

 Как же будет читаться весь документ при вашем новом толковании?

- Все очень просто. Возьмем документ, - ответил Паганель, доставая драгоценную бумагу, которую добросовестно изучал последние дни.

Пока географ собирался с мыслями, все молчали. Наконец Паганель, водя пальцем по отрывочным строкам, уверенно, подчеркивая голосом некоторые слова, прочел следующее:

- "Седьмого июня 1862 года трехмачтовое судно "Британия", из порта Глазго, потерпело крушение после..." Здесь можно вставить, если хотите, "двух дней", "трех дней" или просто "долгой агонии" - это безразлично - "... у берегов Австралии. Направляясь к берегу, два матроса и капитан Грант попытаются высадиться...", или "высадились на материк, где они попадут...", или "попали в плен к жестоким туземцам. Они бросили этот документ..." и так далее и так далее. Ясно ли это?

- Ясно, если только слово "материк" применимо к Австралии, представляющей собой лишь остров.

 Успокойтесь, дорогой Гленарван, лучшие географы того мнения, что следует называть этот остров Австралийским материком.

- Тогда, друзья мои, мне остается сказать вам только одно: в Австралию! И да поможет нам небо! - воскликнул Гленарван.

- В Австралию! - в один голос подхватили его спутники.

- Знаете, Паганель, - прибавил Гленарван, - само провидение послало вас на "Дункан"!

- Что ж, - отозвался географ, - допустим, что я посланник провидения, и не будем больше говорить об этом.

Над развалинами их рухнувших планов засияла новая надежда. Теперь они могли без боязни покинуть Американский материк, а мысленно они уже устремились в Австралию.

Поднимаясь снова на борт "Дункана", они не принесут с собой отчаяния. Леди Элен и Мери Грант не придется оплакивать безвозвратную потерю капитана Гранта. Охваченные радостными надеждами, путешественники позабыли обо всех опасностях, грозивших им самим, и жалели лишь об одном: что не могут немедленно пуститься в путь.

Было четыре часа пополудни. Решили ужинать в шесть. Паганелю захотелось ознаменовать этот счастливый день роскошным пиром, а так как меню было очень скудно, он предложил Роберту пойти с ним на охоту в "соседний лес". Мальчик захлопал от радости в ладоши. Они взяли пороховницу Талькава, вычистили револьверы, зарядили их и отправились.

 Не заходите слишком далеко, - серьезным тоном напутствовал охотников майор.

После их ухода Гленарван и Мак-Наббс решили посмотреть зарубки, сделанные на дереве, а Вильсон и Мюльреди снова разожгли костер.

с юга на север, доказывала, что аргентинские реки не пришли еще в нормальное состояние.

Прежде чем уровень воды начнет понижаться, эти бурные воды должны были успокоиться, как море между приливом и отливом. А пока они так стремительно неслись к северу, нельзя было рассчитывать на их убыль.

кто из них больше был ребенком. Охота, по-видимому, обещала быть удачной и сулила роскошные кушанья. Вернувшись к костру, майор и Гленарван с удовольствием поздравили Вильсона с одной прекрасной идеей. Этот славный моряк при помощи булавки и бечевки затеял рыбную ловлю, и результаты ее были изумительны: несколько дюжин маленьких рыбок "мохоррас", вкусных, как корюшка, трепетали, брошенные на его пончо, обещая путешественникам изысканное блюдо.

В это время спустились охотники. Паганель осторожно нес яйца черных ласточек и связку воробьев, которых он собирался подать за обедом под видом жаворонков. Роберт же ловко подстрелил несколько пар "хильгуэрос": эти маленькие желто - зеленые птички очень приятны на вкус, и на них большой спрос на рынке в Монтевидео. Паганель, знавший пятьдесят один способ приготовления яиц, на этот раз мог только испечь их в горячей золе костра. Тем не менее меню получилось разнообразное и изысканное. Сушеное мясо, крутые яйца, жареные "мохоррас", воробьи и "хильгуэрос" составили незабываемую трапезу.

За едой весело беседовали. Паганеля превозносили и как охотника и как повара. Он принимал эти похвалы со скромностью заслужившего их человека.

 Нам с Робертом казалось, что мы охотимся в настоящем лесу, - рассказывал он. - Одно время я даже стал опасаться, что мы заблудимся: представьте, я никак не мог найти дорогу! Солнце уже склонялось к западу. Тщетно искал я наши следы. Голод жестоко давал себя чувствовать. Уже из темной чащи доносилось рычанье диких зверей... то есть нет, я ошибся... здесь нет диких зверей, и я очень сожалею об этом!

- Как, - спросил Гленарван, - вы жалеете, что здесь нет диких зверей?

- Конечно, жалею!

- Но они свирепы...

 С научной точки зрения они вовсе не свирепы, - возразил ученый.

- Ну уж извините, Паганель! - вмешался майор. - Вы никогда не заставите меня уверовать в полезность диких зверей. Какой от них толк?

- О, майор! - вскричал Паганель. - Но они необходимы для классификации: отряды, семейства, роды, виды...

- Велика польза, нечего сказать! - сказал Мак-Наббс. - Я бы без этого вполне обошелся. Будь я с Ноем во время потопа, я бы уж, конечно, не дал этому неблагоразумному патриарху посадить в ковчег по паре львов, тигров, пантер, медведей и других зверей, столь же зловредных, сколь и бесполезных.

 Вы бы это сделали? - спросил Паганель.

 Сделал бы.

- Вот как? Но с зоологической точки зрения вы были бы неправы.

- Зато прав с человеческой точки зрения, - ответил Мак-Наббс.

 Это возмутительно! - воскликнул ученый. - Я бы, наоборот, заставил Ноя взять с собой в ковчег и мегатериев, и птеродактилей, и вообще всех допотопных животных, которых мы, к несчастью, теперь лишены...

- А я вам говорю, - возразил Мак-Наббс, - что Ной прекрасно поступил, оставив их на произвол судьбы, если, конечно, они в самом деле жили в его время.

 А я вам говорю, - упорствовал Паганель, - что Ной поступил дурно и на веки вечные заслужил проклятия ученых.

Слушая этот спор Паганеля и майора о старике Ное, окружающие не могли не хохотать. У майора, никогда в жизни ни с кем не спорившего, происходили, вопреки всем его принципам, ежедневные стычки с Паганелем. Очевидно, ученый обладал особой способностью выводить его из равновесия.

- Стоит или нет об этом сожалеть с научной или человеческой точки зрения, - сказал он, - но нам нужно примириться с отсутствием диких зверей. Да, конечно, Паганель и не мог надеяться встретить их в таком воздушном лесу.

- А почему бы и нет? - отозвался ученый.

 Дикие звери на дереве? - удивился Том Остин.

 Ну конечно! Американский тигр - ягуар, когда его окружат охотники, обыкновенно спасается от них на деревьях. И одно из таких животных, захваченное наводнением, вполне могло найти убежище на ветвях омбу.

- Все же, надеюсь, вы ягуара не встретили? - спросил майор.

- Нет, хотя и обошли весь "лес". А жаль! Вот была бы чудесная охота! Ягуар - свирепый хищник! Одним ударом лапы он сворачивает шею лошади. Если ему доведется однажды отведать человечьего мяса, он снова алчет его. Больше всего он любит индейцев, потом идут негры, потом - мулаты, а потом - белые.

- Я рад, что занимаю только четвертое место.

 Это только доказывает, что вы безвкусны.

- Очень рад! - парировал майор.

- Но это унизительно, - невозмутимо продолжал Паганель, - ведь белый человек считает себя лучше всех других. Очевидно, ягуары не разделяют этого мнения.

- Как бы там ни было, друг Паганель, - сказал Гленарван, - поскольку среди нас нет ни индейцев, ни негров, ни мулатов, я очень рад отсутствию ваших милых ягуаров. Наше положение все-таки не так приятно...

 Не так приятно? - воскликнул Паганель, набрасываясь на эти слова, которые могли дать новое направление спору. - Вы жалуетесь на свою судьбу, Гленарван?

 Конечно, - ответил Гленарван. - Неужели вам так удобно на этих довольно-таки жестких ветвях?

- Никогда не чувствовал себя лучше даже в своем собственном кабинете! Мы живем, как птицы: распеваем, порхаем... Я начинаю думать, что люди предназначены для жизни на деревьях.

- Им не хватает лишь крыльев, - вставил майор.

 Когда-нибудь они сделают их себе.

- А пока, - сказал Гленарван, - позвольте мне, милый друг, предпочесть этому воздушному обиталищу усыпанную песком дорожку парка, паркетный пол дома или палубу судна.

 Видите ли, Гленарван, - ответил Паганель, - нужно уметь мириться с обстоятельствами: хороши они - тем лучше; плохи - надо не обращать на это внимания... Я вижу, вы жалеете о комфорте своего замка.

- Нет, но...

 Вот Роберт, я уверен, совершенно доволен, - не дал договорить Гленарвану географ, желая привлечь на свою сторону хоть одного приверженца.

- О да, господин Паганель! - весело воскликнул Роберт.

- В его возрасте это естественно, - заметил Гленарван.

 И в моем тоже, - возразил ученый. - Чем меньше удобств, тем меньше потребностей, а чем меньше потребностей, тем человек счастливее.

 Ну вот: теперь Паганель поведет атаку на богатство и роскошь, - заметил Мак-Наббс.

- Ошибаетесь, майор, - отозвался ученый. - Но если хотите, я расскажу вам по этому поводу маленькую арабскую сказку - она как раз мне вспомнилась.

- Пожалуйста, пожалуйста, расскажите, господин Пага - нель! - воскликнул Роберт.

- А что докажет ваша сказка? - поинтересовался майор.

 То, что доказывают все сказки, милый друг.

- Значит, немногое, - ответил Мак-Наббс. - Но все же рассказывайте вашу сказку, Шахерезада. Вы же так искусны в этом.

- Жил когда-то сын великого Гарун-аль-Рашида, - начал Паганель. - Он был несчастлив. Пошел он за советом к старому дервишу. Мудрый старец, выслушав его, сказал, что счастье трудно найти на этом свете. "А все же, - прибавил он, - я знаю один верный способ добыть счастье". - "Что же это за способ?" - спросил юный принц. "Надо надеть рубашку счастливого человека", - ответил дервиш. Обрадованный принц обнял старца и отправился на поиски своего талисмана. Он долго странствовал. Он побывал во всех земных столицах! Он надевал рубашки королей, рубашки императоров, рубашки принцев, рубашки вельмож - напрасный труд, все тщетно. Счастливее он не стал. Тогда принц принялся надевать рубашки художников, воинов, купцов. Никакого прока. Долго он так скитался в тщетных поисках счастья. В конце концов, перепробовав столько рубашек и отчаявшись в успехе, принц печально отправился назад. И в один прекрасный день, когда он уже подходил ко дворцу своего отца, он вдруг увидел в поле шедшего за плугом крестьянина. Тот весело распевал. "Если и этот не счастлив, то счастья вообще нет на земле", - подумал принц и, подойдя к пахарю, он спросил его: "Добрый человек, счастлив ли ты?" - "Да", - ответил тот. "И ты ничего не хочешь?" - "Ничего!" - "И даже не хотел бы променять свою судьбу на судьбу короля?" - "Ни за что!" - "Ну, тогда продай мне свою рубашку". - "Рубашку? Да у меня ее вовсе нет!"