Моря, и солнца диск, и берег в белой пене!
Я буду петь о них!
Там неприступных пиков тени
И скал и облаков червонные ступени.
Я буду петь о тайниках морских,
О жажде жить существ исконных
Во мгле пещер холодных и бездонных.
Я телом так устал,
Мой взор, мой шаг бессильным стал,
Я слабым телом так устал,
От срывов и усилий изнемог,
Бродя во тьме запутанных дорог,
И рук иссякли силы
В работе, раскаленной, как горнило.
В бреду, в жару, безумными ночами
Спалило губы мне души горящей пламя,
И пот меня ожег, как едкая смола
Кору ствола.
Спою про океан, безгрешный и безлюдный,
Спою про ветер я, спою про ветер дикий…
Схватить его, поймать бы между скал,
Которые отшлифовал
Прибой, где гаснут меди блики.
Спою про фосфором горящие просторы,
Трагических течений путь,
И даль, без края даль, к которой бы прильнуть,
Любить, и пить ее, пить каждой жадной порой.
Спою про ласковый, обнявший мир закат,
То в нежных облаках, то в пышном блеске алом,
Когда лучи небес, нам чудится, звучат
Торжественным хоралом.
О, как тогда прозрачны и чисты
Мечты;
Как волны мыслей вольно мчатся в дали
По золотой эмали,
Над светлой глубиной морских горизонталей.
Заснуть бы возле волн, заснуть, как засыпали
Рожденные эпохой первозданной,
Стать морем, стать склоняющимся днем,
Сливаясь с их зеркальным серебром
И с их Голконд грядой багряной!
Уйдя от человечьего закона,
Стать существом Атлантики студеной,
Где вечера хмельны, а на заре - любовь.
В пещерах под прозрачною волной
Как будто панцирей сверкают блики,
Цветы огромные плывут,
Цветы - как лун подвижных лики…
Под их текучей пеленой
Сирены, слышу я, поют,
Целуясь под волной.
На скалах-скакунах, несущих горделиво
Гранитные тела и пенистые гривы,
Резвятся в золотых лучах сирены.
Их океан алмазами одел,
И, словно радуга, блестят извивы тел.
Одна - мешают кудри ей взглянуть -
Вздымает над водою грудь,
И тело издали сверкает ярче глаз.
Она зовет к себе, она встает над пеной,
И все мечтатели, вдоль всех морей вселенной,
Раскрыв объятия, стремятся за сиреной.
Спою, как сказочен вечерний голос волн,
И как летим за ним, с безумием не споря,
Не ведая, на радость или горе,
Чтоб обновить себя в бродильных чанах моря,
Еще дымящихся у крайних граней волн.