Дома у стен дворца, близ городского вала,
Укрыты в ваших тайниках
Богатства в крепких сундуках,
Что жадно, по грошам, провинция собрала.
Личины львиные над ручкою дверной
Глядят, оскалены и дики.
Решеток вздыбленные пики
На окнах сумрачных, как копьеносцев строй.
Дат золоченых вязь искрится и сверкает,
И, медленно вступая в дом,
Хозяин кованым ключом
Всегда торжественно запоры отмыкает.
А в праздники, когда среди сограждан он
Шагает важно и кичливо,
То сам напоминает живо
Тяжеловесный ваш и вычурный фронтон.
Вы жирное житье в себе замуровали
С его добротностью скупой,
И затхлой плесенью затверженной морали.
И все-таки, дома в плаще туманном лет,
Хранит ваш облик величавый
Остатки отшумевшей славы
И древних доблестей едва заметный след.
Панель дубовую украсили узоры,
И лестниц взлет надменно строг,
И жутко, перейдя порог,
Вступать в безмолвные, глухие коридоры.
Там гости за столом пируют без забот.
Пылают вечером камины,
Семью сбирая в круг единый,
И плодовитостью гордится каждый род.
Дома, ваш мир умрет! И все же будьте с нами,
Когда великий вспыхнет гнев,
И люди, факелы воздев,
Раздуют рыжее клокочущее пламя.
Но пусть навек уснут богатства в сундуках,
И жизнь будить их не посмеет,
И жар горячки не согреет, -
Пусть непробудно спят, как мертвые в гробах.
Над вами, старые дома
На главной улице, у городского вала.