Актея.
Часть III.
ГЛАВА XXVIII

XXVIII

Получив приглашение Поппеи, Тит с нескрываемым отвращением последовал за девушкой. Уже не в первый раз императрица посылала за ним; не проходило дня, чтобы она не испытала над ним свое искусство обольщения. Равнодушие солдата оскорбляло ее честолюбие. Она повергла Цезаря к своим ногам, заняла место Актеи и все-таки была недовольна и оскорблена тем, что центурион преторианской гвардии не поддавался ее чарам.

Когда Тит вошел в комнату, Поппея по-прежнему покоилась на ложе из слоновой кости. Тит не обладал пылким воображением и бросил на нее взгляд холодного отвращения. Уже не первый раз видел он, как ее туг ника нечаянно соскальзывала с белого плеча или случайно открывала часть груди, но всегда оставался к этому равнодушным.

Его холодный взгляд смутил ее, и она сказала насмешливым, но не совсем естественным тоном:

-- Я послала за тобой, непобедимый стоик, чтобы просить у тебя... Ты не догадываешься, что?

-- Нет, -- сухо отвечал Тит.

-- Если бы поцелуй, ты бы отказал?

-- Да.

-- А между тем, -- воскликнула она печальным то-: ном, -- мои губы оказались достойными императора. Но я старею и становлюсь безобразной, и грубый центурион может безнаказанно оскорблять меня.

Она заплакала, но осторожно, чтобы не повредить своей красоте и не смыть пудру, покрывавшую щеки;

-- Ты посылала за мной, госпожа, -- сказал он нетерпеливо. -- Чего ты требуешь?

Поппея отвечала таким вызывающим взглядом, что солдат покраснел. Она заметила это и расхохоталась.

-- Садись здесь, -- пригласила она, подвигаясь на ложе, но Тит отказался. -- Воин, -- воскликнула она, -- ты можешь смеяться надо мной, но обязан повиноваться. Я императрица и приказываю тебе сесть рядом со мною.

Тит исполнил ее приказание с отвращением, которого не старался скрыть. Она взяла его за руку.

-- Ах, Тит, счастлива та женщина, которая приобретет такого смелого и верного любовника.

Говоря это, она подвинулась к нему и положила голову на его плечо.

-- Я пришел сюда, госпожа, за твоими приказаниями. Сообщи мне их, и я уйду.

-- Приказаниями! -- сказала Поппея. -- У меня нет никаких приказаний для тебя. Ведь если бы я приказала тебе любить меня хоть вполовину так, как ты любил еврейку, ты бы не послушался. Я не отдавала твоей возлюбленной на съедение зверям, -- продолжала она. - Я солгала, сказав это. Это дело Цезаря. Он задолжал еврею и расквитался с ним этим способом.

-- Ты обманываешь, -- сказал Тит, Он хотел встать, но она схватила его за руку;

-- Ты крепко любил ее, если решился биться за нее с дикими зверями и притом на глазах всего Рима. Не знаю, любил ли меня кто-нибудь так сильно. Я думаю, что Цезарь ревнив. Если бы он увидел нас в этой позе, -- она обвила рукой его шею, -- то, вероятно, убил бы тебя.

-- Я воин и друг Цезаря.

-- Ты друг Цезаря? -- повторила она. -- Я не думала, что у Цезаря может быть хоть один друг в целом мире.

Тит твердо взглянул на нее и повторил:

-- Я друг. Цезаря и не хочу быть игрушкой его жены.

-- Хороша игрушка шести футов ростом. Ты годишься в воины, но не в любовники. Какова скромность! Воображать, что императрица мечтает о такой игрушке.

Тит, чувствуя себя не в силах скрыть свое смущение, хотел выйти из комнаты, а Поппея, откинувшись на ложе, провожала его насмешливым хохотом. Но она еще не собиралась отпустить его.

-- Поди сюда, нежный, простодушный юноша, -- воскликнула она. -- Поди сюда, мне нужно тебе сказать два слова. Если бы сегодня ночью Поппея Сабина предложила тебе императорский венец, согласился ли бы ты вознаградить ее хоть одним поцелуем.

-- Ты смеешься надо мной, госпожа, -- отвечал он.

-- Я не смеюсь над тобой, Тит, -- возразила она. -- Но куда ты собираешься идти?

-- В цирк с Цезарем.

С минуту Поппея молча смотрела на него, потом воскликнула серьезным тоном:

-- Обещай мне не ходить сегодня в цирк.

-- Я не могу этого обещать, -- отвечал он.

-- Обещай, обещай, -- повторила она настойчиво, -- и, может быть, сегодня же вечером я буду в состоянии потребовать от тебя поцелуя, о котором говорила.

Он подумал, что она забавляется, и вышел из комнаты со словами:

-- Я воин Цезаря и повинуюсь ему.

Бешенство мелькнуло на лице Поппеи подобно черной тени; она ударила кулаком по ложу. Она по-прежнему сидела спиной к соседней комнате и вновь не заметила, что занавеска зашевелилась.

Выйдя на лестницу, Тит наткнулся на Нерона. Император был бледен, углы его рта подергивались, и глаза светились недобрым светом. Молодой центурион хорошо знавший его, заметил эти признаки, предвещавшие - припадок бешенства.

Тем не менее он был более чем обыкновенно спокоен и ласков.

-- А, мой центурион! -- воскликнул он, когда Тит почти наткнулся на него.

-- Ты был у императрицы? -- спросил он.

Центурион кивнул.

-- Вы, вероятно, говорили о беспорядках во дворце? Какие-то негодяи забрались ночью в большую беседку озера. Поппея велела тебе исследовать это дело?

Тит молчал.

-- Или, быть может, -- продолжал Нерон, -- она говорила о моей безопасности, просила тебя охранять меня на пути в цирк?

-- Императрица говорила о цирке, -- пробормотал Тит.

Нерон лукаво, но ласково взглянул на него и неожиданно спросил:

-- Как ты думаешь, любит меня римский народ?

Тит уклонился от прямого ответа, но довольно неловко.

-- Я воин, -- сказал он, -- и мало знаю о народе.

-- Наивный малый, -- засмеялся Нерон, -- вот Сенека, так тот бы ответил: "Любовь черни в глазах мудреца то же, что ветер, который бывает теплым, когда дует с юга, и холодным, когда дует с востока". Или: "Тот, кто заслужил одобрение собственной совести, не обращает внимания на одобрение других".

Тит благоразумно промолчал.

Минуту спустя Нерон воскликнул тем же насмешливым тоном:

-- А все-таки сказать, что у Цезаря нет ни единого друга в целом мире, -- это слишком!

Несмотря на свое самообладание, Тит вздрогнул, и Нерон, опиравшийся на его плечо, не мог не заметить этого... Он пробормотал что-то в ответ, а император продолжал:

-- Ты, например, друг и воин Цезаря.

Тит ничего не ответил, а Нерон продолжал холодным тоном:

-- ...Друг и воин Цезаря, и ни предложение императорской власти сегодня вечером, ни поцелуй царицы любви не могли поколебать твою преданность.

Тит собрался с духом и спросил:

-- Ты слышал...

 Боги, -- перебил император, -- нетрудно слышать и даже видеть сквозь шелковую занавеску.

По-видимому, изумление молодого человека крайне забавляло Нерона.

-- Я не видел и не слышал ничего, что могло бы поколебать доверие Цезаря к его другу. Неужели ты не понимаешь, что это была шутка? Поппея очень тщеславна и всегда говорит, что в Риме нет человека, который бы мог устоять перед нею. Я предложил ей этот опыт над тобой. Поппея отлично разыграла свою роль и получила тяжелый удар, да, тяжелый удар, -- повторил он почти свирепо, -- Однако она хорошо играет, и ее шутки можно принять иногда всерьез. Для меня было немалым испытанием видеть, как она обнимала твою шею, но ведь мы с тобой философы, а?

Тит не знал, правду ли говорит император или нет, потому что в его голосе звучали сквозь дикую веселость угрожающие ноты. Но Тит чувствовал, что расположение Нерона к нему не поколебалось; что же касается Поппеи, то он был очень доволен, что она и ее супруг сведут счеты между собой.

-- Если бы я был убит по дороге в цирк, -- сказал Нерон, очевидно, намекая на что-то, -- как ты думаешь, кто был бы выбран римским императором?

Тит отвечал, что не знает этого.

-- Может быть, ты сам поселился бы в Золотом доме и наследовал любовь Поппеи Сабины, -- продолжал император, пристально глядя на него.

-- Цезарь шутит, -- спокойно отвечал молодой человек.

-- Ну, так Сенека?

-- Сенека скорее согласится прожить неделю среди своих книг, в обществе Паулины, чем пятьдесят лет во дворце правителем мира.

-- Твоя правда, -- пробормотал Нерон. -- Сенеке приятнее было бы написать оду, достойную Горация, чем завоевать Галлию. Но что ты скажешь о Кае Пизоне?

-- Пизон - император! -- с изумлением воскликнул Тит. -- В тот день, когда в Риме воцарится такой предатель и бездельник, как Пизон, слава и могущество Рима погибнут.

-- Верно, мой добрый друг! -- воскликнул Нерон. -- Итак, Пизон не будет императором. Рим смеется надо мной, потому что я артист. Однако же я не дурак; я слышу шутки, вижу улыбки и гримасы тех, которые аплодируют мне и венчают меня лаврами. Но в моем сердце есть капля крови Юлия, а в моей голове частица мудрости Сенеки, и я не позволю одурачить себя какому-нибудь Пизону.

Лицо Тита выражало полнейшее недоумение.

-- Как! -- воскликнул Нерон с горьким смехом. -- Ты ничего не знаешь об этом? Итак, кроме меня, в Риме есть еще человек, не участвующий в заговоре. Кай Пизон и Субрий Флавий, один из ваших преторианских трибунов, намерены произвести переворот сегодня. Когда я буду подниматься по ступеням цирка, один из заговорщиков бросится передо мной на колени и повалит меня, а Флавий пронзит меня Мечом, а ваш достойный начальник, Фений Руф, предложит войскам провозгласить императором Пизона. Милый план, не правда ли? Теперь слушай: возьми отряд моих телохранителей, арестуй и приведи сюда Флавия и женщину, которую зовут Эпихарида, из дома по Фламиниевой дороге, знаешь? Не теряй времени, и мы еще поспеем в цирк.

-- А Пизон? -- спросил Тит.

-- Пизон? О, я пошлю за ним Руфа.

Заметив удивление центуриона, он прибавил:

-- Поверь мне, я знаю этого достойного воина. Он будет нам очень полезен.

Тит поспешил исполнить его приказание, а император пошел к Поппее. Она лежала в той же позе, что и раньше; и, увидев его, воскликнула с кокетливым нетерпением:

-- Наконец-то ты пришел? Я дожидаюсь тебя больше часа.

-- О, Поппея, Поппея! -- воскликнул он. -- Довольно! Довольно!

-- Медведь! -- сказала она, когда он выпустил ее. -- Посмотри, ты разорвал мою накидку. Теперь я ношу этот пурпур по праву сана, но когда-то носила его по праву красоты.

Она напомнила ему о банкете у Отона, когда она дразнила его своим пурпурным платьем.

-- Теперь, царица любви, -- заметил он, -- ты носишь этот пурпур как по праву красоты, так и по праву сана.

-- О, -- сказала она, -- ты просто льстец; скажи мне разве я не становлюсь старой и безобразной?

Он отвечал ей поцелуем.

Поппея засмеялась своим загадочным, бархатным смехом:

-- Ты очень ласков сегодня, Цезарь, очень ласков с бедной старухой!

Она была года на два или на три старше его и в полном расцвете красоты; но ей нравилось иногда напускать на себя материнский вид, который очень забавлял Нерона.

-- Я всегда ласков с тобой, Поппея, -- сказал он почти грустно.

Поппея неожиданно засмеялась:

-- Ты точно мальчик, в первый раз влюбившийся.

-- Позволь мне всегда оставаться таким, Поппея, -- сказал он.

-- Нет! -- отвечала она резко. -- Вот и сегодня ты проленился целое утро, а ведь тебе нужно идти в цирк.

 Ты пойдешь со мной? -- спросил он.

Поппея встала и лениво потянулась.

-- Нет, -- сказала она, -- мне лень да и спать хочется; шум цирка расстроит меня. Ты должен идти один, Цезарь.

- Так лучше я останусь с тобой, царица любви.

-- Полно! -- сказала она. -- Народ ожидает тебя, и Спицилл готовится убить своего противника.

-- Так мне нельзя остаться с тобой?

- Нет! -- ответила она шутливо.

-- Нет?

-- Нет!

Демон, боровшийся в нем с любовью, одолел его.

-- Гнусная тварь! -- прохрипел он и, схватив ее, ее, носившую в своей утробе его нерожденного ребенка, ударил о стену и бросил бесчувственную на мраморный пол.