Советы молодому человеку

СОВЕТЫ МОЛОДОМУ ЧЕЛОВЕКУ²¹

Как буду я огорчен, мой друг, если вы усвоите правила, могущие вам повредить! Я с сожалением вижу, что вы из податливости жертвуете всем, чем взыскала вас природа. Вы стыдитесь своего ума, способного посрамить многих, кто не столь щедро им одарен. Вы остерегаетесь силы и высоты своей души, но не остерегаетесь дурных примеров. Неужто вы, обладатель пылкого сердца и возвышенной натуры, убедили себя, что созданы влачить постыдно легкомысленную жизнь праздного сумасброда? И кто поручится, что вас не будут презирать даже на такой дороге, вас, рожденного для совсем иной стези? Вы чрезмерно озабочены теми несправедливостями, которые вам могут причинить, и тем дурным, что могут о вас подумать. Но кто стал бы служить добродетели, кто стал бы ради смелого начинания рисковать своей репутацией и состоянием, если бы ждал, пока его предварительно не подбодрят похвалами? Обычно люди только в последней крайности воздают должное достоинствам ближнего. И часто те, кого мы считаем друзьями, медлят с таким признанием особливо долго. Испокон веку говорится: «Свой своему не верит», - а почему? Да потому, что самые великие люди начинали так же, как мы. Тот, кто видел их первые робкие шаги, всегда представляет себе этих людей такими же слабыми и неумелыми, как вначале, и ему нестерпимо знать, что они нарушили равенство, которое, как ему ошибочно кажется, существовало у него с ними. К счастью, посторонние оказываются справедливей друзей, так что смелость и заслуги торжествуют, в конце концов, над любыми препятствиями.

ЕМУ ЖЕ

Не любопытно ли вам будет узнать, дорогой друг, что такое человек, которого женщины называют иногда «приятным мужчиной»? Это человек, которого никто не любит и который любит только себя и свои удовольствия, да еще имеет бесстыдство хвастаться этим, то есть человек, не нужный никому и невыносимый для ближних, потому что он их тиранит, тщеславный, своекорыстный и злой из принципа, с умом непостоянным и легкомысленным, с переменчивым вкусом; человек, который не признает никаких ценностей и стремится к ним лишь постольку, поскольку им придают значение другие люди; человек, в высшей степени самоуверенный и надменный, презирающий всякое дело и всех, кто занимается делами, - заботы правления и министров, книги и писателей; человек, который убедил себя, что подобные вещи не заслуживают его внимания, и дорожит лишь успехом у женщин, да еще умением болтать о пустяках, но тем не менее на все притязает и без стеснения обо всем разглагольствует; короче, фат без добродетелей, без талантов, без славолюбия, который ищет во всем только развлечения и почитает главной своей заслугой способность без устали высмеивать все, что есть на свете серьезного и священного.

Остерегайтесь же мнить светом узкий кружок наглецов, которые ни в грош не ставят остальных людей и, в свою очередь, презираемы ими. Эти самовлюбленные фаты столь же мимолетны, сколь их моды, и влияют на ход ^т ^щси в мире не больше, чем комедианты и канатоходцы, а если случай дает им возможность выдвинуться на каком-то поприще, это позор для нации и признак духовного упадка. Лучше отказаться от милостей, чем делить их с ними, - вы проиграете на этом гораздо меньше, чем вам кажется: за ними останутся должности, за вами - таланты, за ними - почести, за вами - добродетель. Неужто вы жаждете заполучить их места с помощью их пороков и недостойных интриг? Знайте же, вам это все равно не удастся: подражать фатовству ничуть не легче, нежели добродетели.

ЕМУ ЖЕ

Не падайте духом от сознания своих слабостей, любезный друг. Прочтите то, что поведали нам о себе самые великие люди: ошибки их молодости, стертые посмертной славой, часто ускользают от историков, но сами великие косвенно признаются в подобных ошибках. Именно они объяснили нам, что в подлунной все суетно; значит, они, как и все мы, слишком заносились, впадали в уныние, занимались всяким вздором; они тысячи раз ошибались в своих суждениях и догадках, испытывали унизительное чувство неправоты по отношению к тем, кто ниже их; недостатки, которые они скрывали тщательнейшим образом, часто обнаруживались, почему им и не давали покоя ни собственная совесть, ни осудительная молва; одним словом, это были люди великие, но все-таки люди, которым приходилось влачить бремя своих изъянов. И сознавая, что нам присущи их слабости, мы можем утешаться тем, что у нас достаточно мужества, чтобы подражать их добродетелям.

ЕМУ ЖЕ

Будьте общительны, мой друг: общение с людьми придает уму гибкость и непринужденность, делает нас скромней и уступчивей, подавляет тщеславие, приучает к естественности и откровенности и в то же время вооружает благоразумием, основанным не на умозрительных иллюзиях, а на неоспоримых уроках опыта. Те, что не выходят за рамки собственной персоны, как бы деревенеют: они избегают и боятся людей, ибо не знают их, таятся от общества и от самих себя, и душа их всегда замкнута. Дайте ей побольше свободы и не опасайтесь последствий: люди - так уж они устроены - не замечают половины того, что им показывают, а другую незамедлительно забывают. Со временем вы увидите, как круг, в котором вы провели молодость, постепенно распадается, а те, что его составляли, расходятся все дальше, и общество вокруг вас обновляется. Тогда в очередной его круг вы войдете уже подготовленным, и если судьба забросит вас туда, где общительным быть опасно, у вас будет довольно опыта, чтобы действовать самостоятельно и обходиться без поддержки. Вы научитесь получать от людей пользу и защищаться от них, вы будете их знать, словом, усвоите мудрость, которую люди замкнутые пытались обрести раньше времени и которая не принесла им никакой выгоды.

ЕМУ ЖЕ

Если вы стремитесь жить в мире с людьми, не отрицайте за ними свойств, которые они себе приписывают и ценят превыше всего: для них это жизненно важно. Итак, терпите, когда они ставят себе в заслугу утонченность, до которой вам якобы не подняться, привычку вкусно поесть, бессонницу или еще какую-нибудь причуду; не мешайте также им верить, что они приятны, обаятельны, остроумны, оригинальны, а если они в своих притязаниях метят еще выше, прощайте им даже это. Притязать на какое-либо достоинство - величайшая неосторожность, от которой проистекают все беды большинства смертных: я имею в виду нашу склонность создавать себе и поддерживать определенную репутацию - удачника, богача, умницы. Посмотрите на тех, кому охота выглядеть богачами: это вносит такой беспорядок в их дела, что их считают беднее, чем на самом деле, понемногу они действительно нищают и проводят всю жизнь в постоянном душевном напряжении, которое выдает незначительность их средств и непомерность тщеславия. Этот пример можно отнести к каждому, кто питает ка-кие-либо притязания. Если он идет на попятный и отрекается от них, свет презрительно наблюдает за его поражением, и, уязвленный в том, чем он пуще всего дорожил, такой человек делается беспомощной мишенью для самых язвительных насмешек. Будь на его месте другой, неудачу можно было бы объяснить леностью или нерадением, ибо он не кичился своими мнимыми преимуществами. Если же такой человек добился успеха, то стоит ли его хвалить? Он ведь сам придает своему успеху меньшую цену, нежели тот, кто этим успехом гордится. Вот мы и хвалим его не так рьяно, зато ждем от него особенной признательности за любую похвалу; люди надеются, что тот, кто не притязал на славу, воспримет ее как дар судьбы, тогда как тщеславец требует ее от нас как должное.

ЕМУ ЖЕ

Следует так обдумывать свои замыслы, чтобы даже неудача приносила нам известные выгоды,- гласит максима кардинала де Реца,- и надо сказать, превосходная максима.

В крайности - но только в крайности - можно принимать и рискованные решения. Великие люди идут иногда на это в тайной уверенности, что у них довольно находчивости, чтобы не погибнуть в самом отчаянном положении и с честью выйти из него. Однако пример подобных избранников судьбы не годится для простых смертных.

Людям свойственна общая ошибка - замышляя что-нибудь, думать о деле и не думать о себе. Мы предвидим трудности, связанные с осуществлением нашей затеи, но редко думаем о тех, что коренятся в нас самих.

Если, однако, крайние решения все же приходится принимать, делать это надлежит без страха и не советуясь с заурядными людьми, ибо последние не понимают, как можно так сильно страдать от заурядности, естественного их состояния, чтобы пробовать вырваться из него ценой столь большого риска, и так долго пребывать в напряжении, которого они себе и представить не могут. Опасайтесь робких. Даже если нахрапом или силой доводов вы сумеете вырвать у них одобрение, они, расставшись с вами, вновь подчинятся своей натуре, вернутся к прежним правилам и лишь станут вам еще более враждебны.

Запомните, в жизни всегда много такого, на что следует отваживаться, и такого, что следует презирать, и взвесьте при этом свой ум и силы.

Не рассчитывайте в несчастье на друзей. Возлагайте все упования на собственное мужество и силу собственного разума. Сами создайте себе, если можете, такой удел, который не зависел бы от доброты людей, слишком непостоянной и слишком мало им свойственной. Если вы заслужили почести, заставили свет ценить вас и по пятам за вами спешит слава, у вас не будет недостатка ни в верных друзьях, ни в покровителях, ни в почитателях.

Итак, хотите подчинить себе других, - начинайте с себя. Мужественному человеку не подобает ставить свой успех в зависимость от чьих-то милостей и капризов. Труд - вот единственный способ создать себе достойное положение.

ЕМУ ЖЕ

Я должен предостеречь вас кой от чего, дорогой друг. Иногда люди усиленно ищут общества друг друга, но это им быстро приедается, и только лень долго еще препятствует окончательному разрыву. Удовольствие, дружба, уважение - все эти ненадежные узы больше не соединяют их, зато привычка - порабощает. Избегайте такого бесплодного и недоверительного общения: оно ничему не учит, иссушает и развращает сердце, притупляет воображение и т. д.

Тем не менее оставайтесь со всеми кротки. Выработайте в себе терпеливость и привыкните уступать, повинуясь голосу разума, как уступают детям, еще неразумным, а потому не могущим вас обидеть. И главное, не препятствуйте тщеславцам выказывать смешное внешнее превосходство, за которое они так держатся: подлинное превосходство дают лишь талант и добродетель.

при вас. Относитесь к таким вещам равнодушно: слуга иль фаворит, которым их повелитель позволяет быть с ним накоротке, согласны даже на то, чтобы их потом прогнали, лишь бы сейчас подняться над скромным своим положением. Люди так уж устроены, что, зная ваши недостатки, друзья будут считать себя как бы выше вас: мы всегда считаем себя выше тех, чьи изъяны подмечаем, почему в свете так сурово и судят чужие поступки, речи и сочинения. А вы несмотря ни на что прощайте друзьям все, даже если, изучив ваши слабые стороны, они попытаются извлечь из этого разные мелкие выгоды; не требуйте от них такого же совершенства, какого они требуют от вас. Бывают люди, не лишенные ума и доброго сердца, но утомительно щепетильные; они педантичны, капризны, недоверчивы, подозрительны, ревнивы; они вспыхивают из-за пустяков, стыдятся первыми пойти на мировую и боятся, как бы свет не вменил им в обязанность привносить в него то, что они привносят по доброй воле. Держите себя в руках и не отказывайтесь из-за тщеславия или нетерпения от дружбы с такими людьми, пока она может быть вам полезна или приятна, а уж когда решитесь на разрыв, поступайте так, чтобы прежний друг был убежден, что сам с вами порвал.

И наконец, никогда не жалейте, что посвятили друзей в свои дела или тайные слабости. Когда человеку доверяешься из тщеславия или по легкомыслию, в этом, действительно, приходится жестоко раскаиваться; но когда отдаешь себя в руки друга лишь с той целью, чтобы укрепиться в своих мыслях, внести в них поправки, прочесть в его сердце правду и с помощью доверия поставить себе на службу его разум, тогда вы заранее вознаграждены за все огорчения, которые это может вам принести.

ЕМУ ЖЕ

Как я ценю вас, дорогой друг, за ваше презрение к мелким хитростям, на которые пуска* ются люди, чтобы снискать уважение окружающих! Оставляйте их и впредь тому, кто боится, как бы к нему не заглянули в сердце, кто тщится сохранить свое положение в свете с помощью расчетливой дружбы или обдуманной холодности и вечно ждет, что его обманут. Руководствуйтесь правилом, что нравиться людям следует прежде всего своими достоинствами, даже если вы при этом рискуете многим не понравиться: такая ли уж беда, если вы ладите не с каждым или теряете друзей, едва успев привязать их к себе? Нужно примириться с тем, что к вам теряют вкус, как теряют его и к другим благам: приятное сегодня уже неприятно завтра, хотя люди сами признают, что предмет их былой приязни отнюдь не стал хуже. Все, что я говорю, преследует одну цель - предостеречь вас от излишней самоуверенности. Любое преимущество над другими можно сохранить лишь ценой таких же усилий, какие положены на приобретение его.

ЕМУ ЖЕ

Если в вас живет страсть, которая облагораживает ваши чувства, делая вас великодушнее, сострадательней, человечней, - дорожите ею.

из низов, должны побаиваться, как бы им не пришлось искать нового господина, который уже не столь щедро воздаст им за службу. Счастлив тот, кто может облегчить им трудности жизни, вытекающие из зависимого их положения!

В любом случае, когда вам хочется сделать несчастливцам добро и ваша благородная натура предстательствует перед вами за них, немедля воплотите в жизнь свое желание. Страшитесь, как бы время или чей-нибудь совет не охладили ваше благое намерение, не подвергайте свое сердце опасности поступиться собственной пользой. Не от вас, мой славный друг, зависит, сумеете ли вы разбогатеть, получить важную должность, добиться почестей, но ничто не властно помешать вам быть добрым, щедрым и мудрым. Ставьте добродетель превыше всего и никогда не раскаетесь. Может наступить день, когда люди, существа завистливые и непостоянные, дадут вам почувствовать всю их несправедливость. Презренные ничтожества узурпируют вашу славу, эту награду за достоинства, и станут без стеснения наслаждаться своей добычей. Это, разумеется, зло, но оно не столь велико, как кажется: добродетель дороже славы.

ЕМУ ЖЕ

Не чувствуете ли вы, дражайший друг, тяжести на душе, не тесно ли вам в рамках вашего положения в обществе? Если да, это означает, что вы рождены для более высокой доли, следовательно, вам надлежит сойти с привычной стези, избрав себе иное, более широкое поприще.

Не утешайтесь сетованиями - это совершенно бесполезно, но первым делом посмотрите вокруг: нередко нужные средства - под рукой, а мы об этом и не подозреваем. Но даже не обнаружив ничего подобного, не сокрушайтесь и не печалуйтесь, а дерзните замахнуться на что-нибудь большее: смелый полет воображения часто открывает нам новые лучезарные пути. Кто понимает, на что способен человеческий разум, тот прибегает подчас к средствам, которые кажутся немыслимыми большинству людей. Конечно, пренебрегать обычными путями ради химер и риска способны только фантазеры, но, на мой взгляд, неправ тот, кто, умея сочетать и разом пускать в ход сильные и слабые средства, побоится непостоянства Фортуны, не говоря уже о мнении света, который отказывает обездоленным в праве на риск.

вынуждает ее жаться к земле, в то время как в крайности даже неудачи не лишены очарования, потому что борение с судьбой облагораживает смелую душу, заставляя ее напрягать все свои силы, остававшиеся доселе втуне.

ЕМУ ЖЕ

Любезный друг, мы редко судим о вещах по самим вещам: в краску нас вгоняет не порок, а бесчестье. Человек, который, не задумываясь, сплутует, боится прослыть плутом - пусть даже незаслуженно.

«Мы чувствуем себя униженными и опозоренными в собственных глазах, когда боимся, что именно такими нас видит свет». Свои ошибки мы мерим не истиной, но общим мнением. Мужчина, который, не любя женщину, соблазняет ее, а затем бросает, порой даже гордится этим; но если того же мужчину обманывает женщина, которая не любит его, хотя он влюблен в нее и почитает себя любимым, если он узнает правду и обнаруживает, что неверная по сердечной склонности дарит другому то, что ему доставалось дорогой ценой, его растерянность и подавленность не поддаются описанию, и он без видимой причины бледнеет, когда случайное слово за столом напоминает ему о его афронте.

Другой стыдится того, что любит свою добродетельную рабыню и хвастается на людях связью с недостойной особой, хотя даже не обладает ею. Вот так мы кичимся явными пороками, стесняясь выказать хотя бы небольшую и вполне простительную слабость.

и не взносят пересудов о своих ошибках.

Убив Клита, Александр собирался наложить на себя руки²² - настолько его великая душа был* удручена этой роковой вспышкой гнева. В дальнейшем он справился с собой, и я хвалю его за это: ведь если бы он пал духом, утратил желание довершить свои великие начинания и не преодолел ужасной подавленности, в которую погрузился, раскаяние завело бы его слишком далеко.

Не забывайте, мой друг, мы ничем не застрахованы от множества ошибок. Знайте, что тот же самый высокий дух, который лежит в основе добродетели, порождает подчас великие пороки. Достоинство и самонадеянность, справедливость и жестокость, мудрость и сладострастие на тысячи ладов сочетаются, смешиваются, переходят друг в друга. Крайности в нас сходятся и сливаются в одно. Не будем же унывать из-за наших недостатков: им не победить присущих нам добродетелей, и сознание нашей слабости не должно заглушать сознания нашей силы. Заблуждаться - свойство разума; точно так же совершает ошибки и сердце. Прежде чем краснеть за свою слабость, дражайший друг, было бы куда разумней краснеть за то, что мы - люди.

Примечания

²¹ - Обращены к молодому офицеру, восемнадцатилетнему Ипполиту де Сейт-ру, служившему в полку под началом Вовенарга и погибшему во время кампании в Чехии в 1742 г. Вовенарг питал к нему отеческую привязанность и посвятил ему надгробное слово.

²² Убив Клита, Александр собирался наложить на себя руки. . .

Придя в себя, Александр хотел пронзить себя тем же копьем. См. Сравнительные жизнеописания, Александр, гл. 50-51.