Ольдрих и Болеслав

Берг Н. В. 

Из "Краледворской рукописи" В. Ганки и Й. Линды. 

Собрание древних чешских стихотворений.

Почти повсюду неожиданно стали открываться древние народные песни, рассказы, эпопеи. Господин Ганка, богемский литератор, антиквар и мечтатель, столь известный своей восторженностью, отправился в начале 1817 года в городок Кралеви Двор нарочно для отыскания древних памятников чешской литературы; и как он отправился туда нарочно и в макферсонову эпоху, то, разумеется, и не мог не найти там в каком-то погребу отличного отечественного Оссиана. Целую рукопись привез он оттуда в Прагу. Как обыкновенно водится в подобных "открытиях", рукопись эта единственная, codex unicus... А по старинным и непременным законам критики рукописных литератур одно это уже обстоятельство - единственность списка - достаточно для причисления открытия к разряду opera spuria (сомнительных произведений)... Как бы то ни было, поэмы Краледворской рукописи вскоре затмили славу самого Оссиана. Всюду заметно подражание Оссиановым формам. Поэма " Людиша и Любор" - чистый Оссиан. Я вспомнил об этой "рукописи" ныне и перевел вторично - для чего, про то знаю я. Я суда критики не признаю над собою. Я сам себе критик. Все достоинства своего труда я излагаю откровенно и беззаботно.

Ольдрих и Болеслав

... В лес дремучий,

Где владыки собирались вместе,

Семь владык с дружинами своими.

Выгон-Дуб в ночную темень прибыл,

Со своими прибыл молодцами:

Было с ним сто воинов отважных,

И у всех в ножнах мечи гремели;

Сто мечей наточено булатных,

Сто десниц могучих наготове;

Удальцы владыке верно служат.

Вот пришли они в средину леса,

Стали в круг; друг-дружке руки дали,

Разговоры тихие заводят.

Было время заполночь гораздо,

Утро серое уж было близко.

"Гой еси ты князь и воин славный!

Бог вложил в тебя и мочь и крепость,

В буйну голову дал разум светлый:

Так веди ж нас на Полян свирепых!

За тобой последуем мы всюду:

Взад, вперед, направо и налево,

Где ты будешь в ярой битве биться!

Ну зажги ж ты в сердце нашем храбрость!"

Князь берет могучею рукою

Длинный прапор: "Так за мною, братья,

На полян, врагов родного краю!"

Вслед за князем двинулись владыки,

Восемь всех, и было с ними войска

Триста парней добрых да полсотни.

Все они собрались, где поляне

Сонные, раскинувшись, лежали.

Становились у опушки леса

(там, где нынче стоит Страгов, был некогда весьма густой лес. Прим. пер.).

Прага все еще во сне молчала;

Пар клубился над рекой Влетавой;

А за Прагой уж синели горы,

"В дол за мною, только тихо, тихо!"

Вся дружина скрылась в Праге сонной,

Спрятавши оружье под одежу.

На заре пастух подходит к замку

И кричит, чтоб отперли ворота.

Услыхал его из замка сторож,

Отворил ворота чрез Влетаву.

Пастырь всходит на мост, громко трубит.

Ольдрих выскочил и с ним владыки,

Семь владык и всяк с народом ратным.

Бубны-трубы загремели разом;

На мосту завеяли хоругви;

Мост затрясся, как пошла дружина.

Обуял полян внезапный ужас.

Вот они оружие схватили!

Но поляне скоро заметались

И толпами бросились к воротам,

Убегая от резни жестокой.

Сам Господь нам даровал победу!

Разнеслась по целой Праге радость,

И кругом-то Праги разнеслася;

По всему-то полетела краю,