| Автор: | Гарди Т. |
| Категории: | Роман, Приключения |
IV
Занятый своими мечтами, Джуд шел довольно медленно. Почти взрослый по умственному развитию, он был много моложе своих лет во всех других отношениях. Вскоре его нагнал какой-то быстроногий пешеход. Несмотря на сумерки, мальчик мог, однако, разглядеть невзрачную внешность незнакомца: его непомерно высокую шляпу, неуклюжий сюртук и часовую цепочку, отчаянно мотавшуюся и сверкавшую в отблеске ясного неба, при каждом шаге ковыляющих тонких ног в бесшумных сапогах. Джуд, начинавший тяготиться своим одиночеством, предложил ему идти вместе.
- Отлично, молодой человек! Только я спешу и вам надо не отставать, если хотите идти со много. А вам известно, кто я?
- Если не ошибаюсь, вы доктор Вильберт?
- О, я вижу меня везде знают! А все от того, что я общий благодетель.
Этот Вильберт был странствующий врач-шарлатан, хорошо известный всякому сельскому обывателю, но зато неизвестный никому другому. Впрочем, эта неизвестность была в его интересах, так как избавляла его от нежелательного вмешательства некоторых лиц. Обитатели коттеджей были его единственными пациентами, и его распространившаяся на весь Вессекс репутация поддерживалась только в этой сельской среде. И положение его и практика были много мизернее сравнительно с шарлатанами более высокого полета, располагавшими капиталом и организованной системой рекламы. Он был в сущности пережитком доброго старого времени. Расстояния, проходимые им пешком, были громадны, простираясь почти во всю длину и ширину Вессекса. Джуд видел однажды, как он продал баночку с подкрашенным салом одной старухе за верное средство от ревматизма в ноге, причем бедная женщина должна была заплатить гинею за целебную мазь, которая, по уверению шарлатана, добывалась только из одного редкого животного, пасущагося на горе Синае, каковое животное удается изловить лишь с риском получить смерть или увечье. Джуд, по наслышке об этом господине, сильно сомневался в полезности его лекарств, но за то считал его человеком бывалым и опытным, представлявшим собою верный источник сведений по вопросам, неимевшим прямого отношения к его профессии.
- Я полагаю, доктор, вам случалось бывать в Кристминстере?
- Бывал, - много раз, - ответил высокий тщедушный спутник. - Это один из центров моей деятельности.
- Говорят, это замечательный город для изучения всяких наук и особенно богословских.
- В этом вы убедитесь, молодой человек, когда его увидите. Вообразите, что даже сыновья старух, стирающих белье в колледже, могут говорить по латыни - положим, - как компетентный судья, я оговорюсь, - не на хорошей латыни, а на собачьей, как мы называли ее в школьные годы.
- А по-гречески?
- Ну, это уж больше для людей готовящихся в епископы, чтобы читать Новый Завет в подлиннике.
- Я тоже хочу учиться латинскому и греческому языкам.
- Похвальное желание. Вам надо будет приобрести грамматики этих языков.
- Я намереваюсь как-нибудь пройти в Кристминстер.
- Когда вы там будете, говорите всем и каждому, что доктор Вильберт - единственный собственник знаменитых пилюль, без промаху излечивающих все расстройства пищеварительной системы, а также астму и прочие пороки дыхания. Цена два и три пенса за коробку. Пилюли мои разрешены особым актом с приложением казенной печати.
- А не можете-ли вы мне достать эти грамматики, если я обещаюсь говорить о ваших пилюлях?
- Отчего же, я с удовольствием продам вам свои учебники, по которым сам учился в школе.
- Благодарю вас, сэр! - признательно ответил Джуд, едва переводя дух, так как скорая походка голенастого доктора заставляла мальчика поспевать за ним в припрыжку, от чего бедняга почувствовал даже колотье в боку.
- Я полагаю, не лучше-ли вам приотстать, молодой человек. Теперь слушайте, что я вам могу предложить! Я, так и быть, уступлю вам свои грамматики и дам вам первый урок, если только вы не забудете в каждом доме в вашей деревне рекомендовать золотую мазь, жизненный эликсир и пилюли от женских болезней доктора Вильберта.
- А где вы передадите мне грамматики?
- Видите-ли, мне придется проходить здесь ровно через две недели в этот самый час, в двадцать пять минут восьмого. Мои передвижения рассчитаны с того же неизменной точностью, как движение планет в их мировом круговращении.
- С заказами на мои лекарства.
- Хорошо, доктор.
Тут Джуд отстал, приостановился на минуту, чтобы отдышаться, и пошел домой в полном убеждении, что сделал решительный приступ к завоеванию Кристминстера.
В течение двух следующих недель он много расхаживал по окрестностям и счастливо улыбался своим собственным мечтам, улыбался той блаженной, сияющей улыбкой, которая озаряет иногда молодые лица, увлеченные какой-нибудь великой идеей, точно само лазурное небо спустилось над вдохновенным мечтателем.
Джуд добросовестно исполнил данное доктору обещание относительно многих лекарств, в целебную силу которых он теперь и сам готов был верить, странствуя без устали по соседним деревням в качестве передового агента врача. Когда же настал условленный вечер, Джуд пришел к тому месту, где расстался с Вильбертом и здесь ожидал его появления. Кочующий доктор прибыл как раз во время, но, к удивлению Джуда, при встрече с ним он нисколько не убавил шага, видимо не узнав своего молодого спутника, хотя на этот раз вечер был светлее. Джуд, полагая, что быть может доктор не признал его в другой шляпе, первый с достоинством поклонился ему.
- Вам что, молодой человек? - проговорил доктор рассеянно.
- Вот я пришел, - сказал Джуд.
- А вы кто такой? Ах да - вспоминаю! Ну что есть заказы, молодой человек?
Джуд ответил утвердительно и при этом сообщил ему имена и адрегы деревенских обитателей, желавших испытать на себе чудееа от всемирно-известных пилюль и мази. Все эти сведения шарлатан тщательно закрепил в своей памяти.
- А латинскую и греческую грамматики? - робко спросил Джуд.
- Не понимаю, о каких грамматиках вы говорите.
- Да помните, вы хотели мне принести свои учебники, по которым учились в школе.
- Да, да, да! совсем позабыл о них - что хотите! Вы видите, молодой человек, при той массе жизней, какая зависит от моего внимания, для других вещей я уж не могу уделять столько забот, сколько хотелось бы.
Джуд долго не мог убедиться в правдивости ответа, и повторил с большим огорчением: - Так вы не принесли их!
- Нет. Но вы должны достать мне еще несколько заказов от больных и тогда я принесу вам грамматики в следующий раз, - ответил беззастенчивый эскулап.
Джуд отстал от него. После этой выходки он сразу понял, к каким подонкам человечества принадлежит этот отъявленный шарлатан. Из такого источника нечего было ждать умственного просветления. Мальчик повернул к своей калитке, прислонился к ней и горько заплакал.
Под впечатлением этого разочарования Джуд совсем было приуныл. Он вспомнил, что мог бы выписать грамматики из Ольфредстона, но для этого нужны деньги. Кроме того, нужно знать, какие именно требуются учебники.
может просунуть письмо в ящик с инструментом и оно конечно дойдет по назначению. Пусть пришлет хоть какие-нибудь старые, поддержанные учебники, которые уж будут милы ему тем, что пропитаны университетской атмосферой.
Сказать тетке о своем плане - значило-бы погубить его; оставалось действовать самостоятельно.
И вот после довольно долгих размышлений, Джуд приступил к делу, и в день отправки фортепиано, совпавший с днем его рождения, украдкой запихал письмо внутрь фортепианного ящика, отправляемого к дорогому покровителю, боясь при этом обнаружить свои махинации пред теткой, чтобы не повредить осуществлению своего заветного плана.
Инструмент был отправлен и Джуд ждал дни и недели, каждое утро заходя в сельскую почтовую контору, еще прежде чем просыпалась его тетушка. И вот наконец пришла бандероль в деревню, и он увидал в ней две тощих книжки. Мальчик ушел с посылкой в укромное местечко и уселся на бревно, чтобы без помехи вскрыть и рассмотреть присланные книги.
языка переливаются в выражения другого. И вот он наивно решил, что всякая грамматика должна заключать, прежде всего, известное правило, наставление, или ключ к магическому шифру, усвоение которого даст ему возможность, простым механическим приемом, заменять по желанию все слова его родной речи однозначущими словами речи иностранной. Отсюда будущий лингвист пришел к смелому выводу, что слова данного языка всегда находятся как-бы скрытыми в словах другого языка, и что люди ученые обладают искусством открывать их, каковое искусство и можно будет почерпнуть из упомянутых учебников.
Книжонка оказалась старая-престарая, изданная лет тридцать тому назад, вся выпачканная, исписанная всевозможными язвительными выходками против всех грамматик и учебников вообще. Но всего досаднее Джуду было впервые узнать из просмотра учебников, что никакого закона относительно превращения слов из одного языка в другой, как он наивно воображал, не существует, что каждое слово и в латинском и греческом языке необходимо запоминать само по себе, ценою упорного многолетнего зубрения.
Джуд бросил противные книги, растянулся навзничь на широком бревне и долго лежал в угнетенном настроении. По привычке он спустил шляпу на лицо и смотрел на солнце, лучи которого назойливо пробирались к нему в скважинки соломы. - Так вот что за штука эти языки, латинский да греческий! Ловко срезался, нечего сказать! То, в чем он ожидал найти неизсякаемый источник наслаждения, на самом деле требовало неимоверного, ужасающего труда.
Какие всеобъемлющие мозги должны быть у учеников высших заведений в Кристминстере - размышлял он теперь - для изучения и запоминания десятков тысяч чуждых слов! Нет, его голова совсем не соответствовала такой работе, и, щурясь от резких солнечных лучей, проникавших к нему сквозь плетенку шляпы, Джуд сожалел, что увидал эти проклятые учебники, и под сокрушительным впечатлением своей жестокой ошибки желал и сам-то исчезнуть с белого света.