| Автор: | Гарди Т. |
| Категории: | Роман, Приключения |
II
Пословица говорит: чего Бог не захочет, то женщина сделает. Всего через день после описанного свидания, Джуд получил от Сусанны следующую записку:
«Не приходите на будущей неделе. Говорю это для вас-же, - не приходите. Мы были с вами слишком свободны под впечатлением вашего потрясающего гимна и поэтических сумерок. Не осуждайте строгоСусанну-Флоренс-Мери».
Он знал её настроение и выражение её лица, когда она подписывалась полным именем, но каково-бы ни было её настроение, он не мог думать, что она была неправа в своем взгляде. Он отвечал:
«Я согласен. Вы правы. Для меня это прекрасный урок самоотвержения, в котором, как видно, мне предстоит упражняться все нынешнее лето.
Джуд».
Отправив записку по назначению, он, казалось, покончил свои отношения к Сусанне. Но тут другие силы и законы вступили в дело. Утром, в пасхальный понедельник, он получил телеграмму от ухаживавшей за теткой вдовы Эдлин, которую он просил известить в случае какой-либо серьезной перемены:
«Ваша тетушка умирает. Приезжайте сейчас-же».
Джуд бросил свои инструменты и выехал. Часа через четыре он уже подходил к Меригрину и пред входом в местечко увидел работника, с встревоженным лицом, видимо имевшего что-то сообщить ему. «По лицу его вижу, что она умерла, - подумал Джуд. Бедная тетушка!»
Предчувствие его сбылось.
- Старушка не узнала-бы вас. Она лежала, как кукла с стеклянными глазами, и потому не беда, что вы не были при её кончине, - объяснил работник.
Джуд вошел в дом. К вечеру, когда все приготовления были кончены и рабочие допили свое пиво и ушли, он сидел один, в этой унылой тишине. Необходимо было списаться с Сусанной, хотя несколько дней тому назад они и решились на взаимное отчуждение. Он написал всего несколько слов:
«Тетушка умерла почти внезапно. Погребение в пятницу пополудни».
В эти промежуточные дни Джуд оставался в Меригрине. В пятницу утром он ходил посмотреть, готова-ли могила, и в то-же время с беспокойством думал о том, приедет-ли Сусанна. Она ничего не ответила, а это скорее означало, что она едет. Около полудня, он запер дверь и решил пойти ей навстречу. Издалека, на горизонте открытого ландшафта, показалась струйка белого дыма.
Он ждал. Наконец, небольшая наемная повозка подъехала к подошве горы, на которой он стоял. Из повозки вышла дама и стала подниматься в гору. Вскоре Джуд узнал Сусанну. Она казалась ему теперь такой слабой: казалось, она не могла-бы выдержать сильных, страстных объятий, - тех объятий, в которые Джуд впрочем и не посмел-бы заключить ее. Она долго его не узнавала. Потом лицо её оживилось грустной улыбкой, и он поспешил к ней навстречу.
- Мне казалось, - начала она с нервной торопливостью, - что было-бы не хорошо оставить вас одного на похоронах. И вот, в самый последний момент, я явилась.
- Ах, вы, дорогая моя, добрая Сусанна! - бормотал растроганный Джуд.
По щепетильности своей двойственной натуры, Сусанна не остановилась, однако, для дальнейших приветствий и расспросов, хотя до погребения времени было еще довольно. Такое грустное семейное событие испытывается редко, и у Джуда была потребность поделиться своим горем и поговорить о нем с близким человеком. Но Сусанна или вовсе не чувствовала его, или не желала высказывать своего чувства.
Печальный и скромный обряд скоро кончился; погребальная процессия спешно двигалась к кладбищу, так как суетливый гробовщик имел через час другие, более выгодные похороны. Тетушку положили на новом месте, далеко в стороне от её родных. Сусанна и Джуд шли за гробом рядом, а теперь сели за чай в своем семейном доме, где наконец соединились в отдании последнего долга почившей.
- Так, вы говорите, она всегда была против брака? - спросила Сусанна.
- Да. Особенно в кругу нашего семейства.
Её глаза встретились с его взглядом и остановились.
- Наше семейство, действительно, несчастное. Как вам кажется, Джуд.
Сусанна молчала.
- Скажите мне, Джуд, - спросила она, наконец, с заразительной дрожью в голосе. - Предосудительно ли мужу или жене выдавать третьему лицу, что они несчастны в браке? Если смотреть на брачный контракт как на установление церковное, тогда, пожалуй, это будет предосудительно. Но если брачный обряд маскирует только недостойный договор, основанный на материальных интересах, то возмущенная сторона - муж или жена, все равно - разве не может говорить, мало того, протестовать против семейного безобразия, оскорбляющего одного из них?
- Я сам когда-то высказывался в этом смысле, - подтвердил Джуд.
Она сейчас-же продолжала:
- А как вы думаете, встречаются-ли брачные пары, где один из супругов чувствует отвращение к другому, без вины с его стороны?
- Я допускаю такие случаи, например, если один из супругов любит другое лицо.
- Но даже помимо этого. Не сочтут-ли, например, злонравной жену, если она не хочет жить с своим мужем только потому… - её голос опять дрогнул, и он понял намек… - только потому, что она имеет против этой жизни личное отвращение - отвращение физическое, - наконец, называйте это брезгливостью или как угодно, - хотя она в то же время уважает и ценит своего мужа? Я просто ставлю вопрос: должна-ли она стараться пересилить свою брезгливость?
Джуд бросил на нее тревожный взгляд и ответил, глядя в сторону:
- В случаях такого рода мой личный опыт стоит в противоречии с моими убеждениями. В качестве человека, признающего семейное начало, я должен сказать - да. Говоря же по собственному опыту, без отношения к принципу, должен сказать - нет… Сусанна, я убежден, что вы несчастны!
- Нет, вы ошибаетесь! - ответила она, в сильном возбуждении. - Может-ли быть несчастна жена, которая всего два месяца замужем за человеком свободно ею выбранным?
- Свободно выбранным! - повторил Джуд с заметной иронией.
- Зачем вы повторяете мои слова?.. Однако, мне надо ехать обратно с шести-часовым поездом. Вы, вероятно, останетесь еще здесь?
- Да, на несколько дней, для окончания тетушкиных дел. Этот дом теперь сдан. Если позволите, я могу проводить вас к поезду.
Сусанна лукаво улыбнулась:
- До поезда не надо, а до половины дороги, пожалуй.
- Но постойте, вы не можете ехать с ночным: этот поезд не довезет вас до Чэстона. Вы должны остаться до завтра. Если вы не желаете переночевать здесь, то ведь у м-с Эдлин много простору.
- Ну что-ж, можно, - ответила она нерешительно - я не говорила мужу, что вернусь сегодня наверное.
Джуд сходил предупредить вдову, жившую рядом, и, вернувшись через несколько минут, снова сел.
- Боже мой, в каком ужасном положении мы с вами находимся, Сусанна! - неожиданно промолвил Джуд, застенчиво потупив взгляд.
- Ну вот! Чем же?
- Я не могу объяснить вам всю мою долю несчастья. А ваша - в том, что вам не следовало выходить замуж. Я понимал это прежде, чем вы сделали непоправимый промах, но не считал себя в праве вмешиваться. Я ошибся. Теперь я вижу, что должен был вмешаться!
- Но что собственно побуждает вас пускаться со мною в эти рассуждения?
- А то, что я отлично вижу вас сквозь ваши перья, моя бедная, несчастная птичка!
- Это - нелепо после всего того, о чем мы с вами рассуждали, Сусанна! Я оказываюсь гораздо решительнее и солиднее вас, если на то пошло. Уже одно то, что вы отталкиваете такие невинные движения, показывает всю ребяческую неустойчивость вашего характера.
- Ну, я соглашаюсь - это было с моей стороны, пожалуй, слишком жеманно, - оправдывалась Сусанна с оттенком раскаяния. - Но я приняла это просто за шутку в вашей стороны - быть может слишком частую, - кокетливо прибавила она. - Вот, берите! - и она протянула ему руку. - Можете держать ее сколько угодно. Ну, а это хорошо с моей стороны?
- Да, очень.
- Но ведь я должна сказать ему об этом.
- Кому?
- Ричарду.
- Ну что-ж, скажите, если считаете нужным. Но мне кажется, что такими пустяками вы только расстроите его - и совершенно понапрасну.
- А уверены-ли вы, что позволяете себе эту вольность только в качестве моего кузена?
- Конечно, уверен. В моем сердце уже совсем не осталось чувства любви.
- Это ново… Как-же это?
- Очень просто - я виделся с Арабеллой.
Сусанна встрепенулась при этом имени и не утерпела спросить:
- Давно вы с ней виделись?
- Когда был в Кристминстере.
- Значит, она возвратилась, и вы до сих пор не сказали мне ни слова!.. Надеюсь, вы будете теперь жить с нею?
- Разумеется. Вот как вы живете с вашим мужем.
Она смотрела в пространство чрез листву стоявших на окне герани и кактусов, поблекших от небрежного ухода, и на глаза её навертывались слезы.
- Что это? спросил Джуд более нежным тоном.
- Почему вы так рады вернуться к ней, если… если то, что вы обыкновенно говорили мне, остается верным, я хотела сказать - тогда было верно! теперь уже, конечно, нет! И как могло ваше сердце так скоро обернуться к Арабелле?
- Мне кажется, к этому привел неисповедимый путь Провидения.
- О, это не правда! - возразила Сусанна с легкой досадой. - Вы дразните меня, вот и все, потому что воображаете, что я несчастна!
- Я не знаю. Да и не желаю этого знать.
- Еслиб, я была несчастна, в этом была бы моя вина, мой промах: я не имею еще права разлюбить его! Он внимателен ко мне во всех отношениях, и кроме того он очень интересный, всесторонне образованный и начитанный человек в своей специальности… Полагаете-ли вы, Джуд, что мужчина должен жениться на женщине непременно своего возраста, или он может жениться и на той, которая моложе его, как я, на восемнадцать лет?
Он не дал ей опоры к самооправданию, и ей пришлось отстаивать себя собственными силами. Тоном побежденной, едва сдерживая рыдания, она продолжала:
- Мне кажется… мне кажется, - всхлипывала она, - что я должна быть так-же откровенна с вами, как вы были со мной. Быть может, вы поняли, что собственно я хотела выразить?.. Я говорю, что уважая м-ра Филлотсона, как друга, я не люблю его, для меня пытка жить с ним, как с мужем!.. Теперь я вам все высказала, и не могла не высказать, хотя и воображала себя счастливой. - Я боюсь, что после моего признания вы будете презирать меня!
Сусанна опустила голову на руки, лежавшие на столе, и зарыдала… Легкий треножный стол содрогался от её рыданий.
- Я была замужем всего месяц или два, - продолжала она, все еще склонившись над столом и всхлипывая. - Говорят, что иногда к тому, от чего женщина содрогается в первые дни своего замужества - через несколько лет она относится уже с полным равнодушием. Но это все равно, как если-бы сказать, что ампутация какого-нибудь члена не есть несчастие, потому что с течением времени человек привыкает к употреблению деревянной ноги или руки.
Джуд едва мог говорить, но, овладев собою, ответил:
- Я полагал, что между вами произошло какое-то роковое недоразумение, Сусанна, я прямо так и решил!
- Но в том-то и дело, что вы ошибаетесь! Тут не было никакого недоразумения, кроме моей собственной порочности, как вы, вероятно, назвали-бы это, и отвращения с моей стороны - по причине, которую я не могу открыть и которую люди вообще не признали-бы уважительной!.. Всего ужаснее мучает меня необходимость быть ответственной пред этим человеком, сознавать силу этого рокового союза в вещах, допустимых только по доброй воле!.. Я хотела-бы, чтоб он бил меня, или был неверен мне, словом делал-бы со мною такие вещи, которые могли-бы оправдать меня перед людьми за мое к нему отвращение. Но он ничего такого не делает, за исключением разве того, что стал несколько холоднее ко мне с тех пор, как заметил мое настоящее чувство к нему. Вот причина, почему он не захотел приехать на погребение… Нет, я ужасно несчастна, и ума не приложу, что мне с собою делать!.. Не подходите ко мне. Джуд, это не нужно.
- Я сказала вам не надо, Джуд!
- Знаю, знаю. Я хочу только утешить вас!.. И все это вышло из-за того, что я женился до нашей встречи. Не так ли? Вы былибы моей женой, Сусанна, неправда-ли, еслибы не эта случайность?
Вместо ответа, она быстро встала и, сказав, что хочет освежиться и пройти на кладбище к могиле тетушки, вышла из дома. Джуд не пошел за него. Полчаса спустя, он увидал ее идущей по лужайке к м-с Эдлин, а вскоре она прислала девочку за своими вещами, поручив сказать ему, что она очень утомилась и нынешний вечер к нему уже не придет.
Джуд одиноко сидел в комнате тетушкиного дома, наблюдая, как коттэдж вдовы Эдлин постепенно исчезал в надвигавшемся сумраке ночи. Он знал, что и Сусанна сидела в своих стенах так-же одиноко и с таким-же разбитым сердцем, и, как всегда, искал утешения только в философском убеждении, что все делается к лучшему.
в Меригрине, отчаянным визгом кролика, попавшагося в ловушку. Джуд еще ребенком старался щадить жизнь даже земляных червей и потому не в состоянии был равнодушно слышать крик бедного зверка. Одевшись на-скоро, он вышел из дому и при лунном свете пошел лугом, по слуху, на крик. Дойдя до плетня, окружающего сад вдовы, он остановился, взял кролика из ловушки и одним ударом прекратил его мучения. Возвращаясь назад, он еще издали увидал Сусанну, стоявшую у открытого окна коттэджа.
- Джуд! - послышался её робкий голос. - Это вы?
- Я, моя дорогая! Мне с вечера что-то не спалось, и вдруг я слышу раздирающий крик кролика. Мне стало ужасно, жаль его, и я решил выйти и убить его. Но я так рад, что неожиданно увидел вас… И что за варварство ставить на маленьких зверков железные капканы!
Джуд подошел к окну, настолько низкому, что ему виден был весь стан любимой женщины. Она положила руку на его руку, и освещенное лунным светом лицо её пристально смотрело на него.
- Вас тоже разбудил этот писк? - спросил Джуд.
- Почему?
- Ах, да вы и сами теперь знаете, почему! Как человек религиозный, вы, конечно, думаете, что замужняя женщина совершает смертный грех, поверяя свое горе мужчине, как я поверила его вам. Теперь я жалею об этом!
- Не жалейте об этом, моя дорогая! - сказал Джуд. - Дело в том, что мои религиозные убеждения и личные взгляды начинают расходиться в разные стороны.
- Я знаю, знаю это! и вот почему я дала себе слово не смущать ваших убеждений. Но я так рада видеть вас, тем более, что не надеюсь на продолжение свиданий. Последнее звено между нами рушилось со смертью тетушки!
…
- Не договаривайте, я знаю что у вас на сердце; но я не могу допустить этого. Слушайте-же! Намекайте на что хотите, только не вынуждайте меня отвечать на вопросы!
- Я желаю, чтобы вы были счастливы, чего-бы мне это ни стоило!
- Поймите, что я не могу быть счастлива! Люди, которые могли-бы заглянуть в мое чувство, сказали-бы, что это моя причуда, прихоть или что-нибудь в этом роде, и осудили-бы меня. Быть может, было-бы ошибкой с моей стороны говорить о своем несчастье с вами, еслибы я могла говорить о них с кем-нибудь другим. Но у меня нет ни единой близкой души, а между тем должна-же я открыться кому-нибудь! Прежде чем я вышла за него, Джуд, я никогда вполне не сознавала истиного значения брака, хотя и наблюдала его на других примерах. Какой-то идиотизм овладел много, и в этом не может быть никаких извинений. Я была настолько взрослой, что считала себя вполне опытной. Такой жребий не редко выпадает женщинам, - только они обыкновенно подчиняются ему, а я отбиваюсь. Когда люди будущих поколений оглянутся на варварские нравы и предразсудки эпохи, в которую мы имеем несчастие жить, что они скажут о нас?
… как хочется…
- А теперь уходите…
Сусанна перегнулась из окна и, с заплаканными глазами, прильнула лицом к его голове, которую чуть заметно поцеловала и быстро отклонилась, чтобы он не успел обнять ее. Потом она закрыла окно и Джуд возвратился в тетушкин домик.