Быть среди верующих тенью,
Персоной нежеланной,
Считать их веру, их виденья
Фантазией туманной,
Рожденной силой убежденья
Таков удел мой странный.
За что навеки обречен
Я жить с душевной раной?
За что средь зрячих я рожден
Слепой и бесталанный?
За что их радостей лишен?
Твержу я постоянно.
Но если я не их породы,
Всевышним осиянной,
И если нет во мне свободы,
Моим собратьям данной,
Пускай в них милосердья всходы
Взрастят мои изъяны.
Я с человеком схож, который
Стоит средь люда, рьяно
Кричащего: «Вон там просторы!
Там волны океана!»
Но видит сам лишь сумрак бора,
Нависший над поляной.
Мне б, недостойному, смириться
С судьбой, но постоянно
Я слышу: «Он в душе стремится
»
Мне что же - как подбитой птице,
Не взмыть в простор желанный?
Довольно! Нас, кто так томится,
Стихотворение отражает сложное отношение Гарди к религии, во многом расходившееся с ортодоксальным христианством. По словам писателя, потребность в вере была для него чувством инстинктивным, а не рациональным, а его нередко упрекали в неверии и агностицизме. На иллюстрации к стихотворению был изображен собор в Солсбери. Стихотворение написано размером церковных гимнов.