Не знаю, как это бывает с другими,
Живущими в доме средь утвари той,
Что помнит их бабушек молодыми,
Но в точности знаю, как это порой
Бывает со мной.
Мне чудятся призраки прикосновений:
То руки владельцев, нежны и грубы,
Касаются выступов и углублений,
Мореного дуба, старинной резьбы
И медной скобы.
Рука за рукой, все бледней и бледнее:
Как будто бы в зеркале отражена
Свеча - и другая, и третья за нею,
Все тоньше, прозрачней, все дальше она
В тумане видна.
На выцветшем круге часов над камином
Порою мне видится издалека,
Как стрелку минутную кто-то подвинул
Движением зыбким, как взмах мотылька,
Коснувшись слегка.
И струны на грифе старинной виолы
Как будто бы кто прижимает опять,
И древние жилы гудят, словно пчелы
На летнем лугу. - Но смычка не видать,
Что мог бы играть.
А в темном углу за жестянкой с огнивом
Лицо возникает при свете огня:
То меркнет, как факел во мраке дождливом,
То вспыхнет, как искра из-под кремня,
Напротив меня…
Нет, надо вставать, приниматься за дело!
И вправду на свет бесполезно рожден
…
Провалится он.
Перевод Г. Кружкова