«Стив? Ты ж ушел работать в понедельник?»
«Вернулся я побыть с семьей в Сочельник».
«И вновь уходишь, кажется, куда-то?»
«Да, ухожу. Теперь уж без возврата».
«Что ты сказал?»
«Да то, что ты слыхал!..
Я полчаса назад пешком добрел домой
И ни служанки не застал, ни детей, ни жены самой.
Она ушла с ними, как всегда, на ферму, к своим родным.
Видать, там лучше им, чем здесь весь день сидеть одним.
Ни хлеба в доме, ни огня на праздник Рождества,
Хоть были деньги у нее на стол и на дрова.
А там и поют, и пляшут, и вкусной еды полно
Не то что в лачуге нашей, где скудно и темно.
Хотя не так уж плохо здесь,
Когда хозяйка в доме есть.
Они для меня чересчур благородны - она и ее родня.
Но больше этих капризов я терпеть не стану ни дня.
Не должна была фермера Боллена дочь бедняку становиться женой.
Я всем этим сыт по горло и ухожу - ты не встретишься больше со мной».
«Ерунда! Ты под вечер вернешься в свой дом, и жена разожжет ваш очаг,
И подаст тебе ужин, и ты забудешь про все, что было не так».
«Ни за что, пока жив!»
«Что ж, посмотрим, Стив».
И отправились Стив и его сосед - каждый своим путем,
И растаяли их шаги в тишине на дороге, покрытой льдом,
А с деревьев все сыпал и сыпал снег в морозном тумане седом.
И к ночи в дом Стива вернулась супруга его.
Но муж не пришел ни в Сочельник, ни на Рождество.
Вот минули святки, и следом настал Новый год,
А Стив не вернулся назад.
И месяцы шли - лето, осень, весна в свой черед,
А там уж и годы летят,
И выросли дети - дочь замужем, сын их женат.
И напрасно в ночи ее плач о прощенье молил
Стив не простил.
И стоит этот дом, и развесистый клен у порога,
И в которые Стив не входил уж ни разу с той ночи.