Книга стихов (1918-1920)

Книга стихов (1918-1920)

Федерико Гарсия Лорка

АЛМАЗ

Перевод В. Парнаха

Острая звезда-алмаз, Глубину небес пронзая, Вылетела птицей света Из неволи мирозданья. Из огромного гнезда, Где она томилась пленной, Устремляется, не зная, Что прикована к вселенной.

* *

Охотники неземные Охотятся на планеты - На лебедей серебристых В водах молчанья и света.

Вслух малыши-топольки Читают букварь, а ветхий Тополь-учитель качает В лад им иссохшею веткой. Теперь на горе далёкой, Наверно, играют в кости Покойники: им так скучно Весь век лежать на погосте!

Лягушка, пой свою песню! Сверчок, вылезай из щели! Пусть в тишине зазвучат Тонкие ваши свирели! Я возвращаюсь домой. Во мне трепещут со стоном Голубки - мои тревоги. А на краю небосклона Спускается день-бадья В колодезь ночей бездонный!

МОРЕ

Перевод В. Парнаха

Море, ты - Люцифер Лазоревых высот, За желанье стать светом Свергнутый небосвод.

На вечное движенье Бедный раб осуждён, А когда-то, о, море, Стыл спокойно твой сон.

Но от горьких уныний Тебя любовь спасла, Ты жизнь дало богине, И глубь твоя поныне Девственна и светла.

Страстны твои печали, Море сладостных всхлипов, Но ты полно не звёзд, А цветущих полипов.

Боль твою перенёс Сатана-великан, По тебе шёл Христос, Утешал тебя Пан.

Свет Венеры для нас - Гармония вселенной. Молчи, Экклезиаст! Венера - сокровенный Свет души...

Человек - Падший ангел. Прощай, О, земля: ты - навек Потерянный рай!

ДОЖДЬ

Перевод В. Парнаха

Есть в дожде откровенье - потаённая нежность И старинная сладость примирённой дремоты, Пробуждается с ним безыскусная песня, И трепещет душа усыплённой природы.

Это землю лобзают поцелуем лазурным, Первобытное снова оживает поверье. Сочетаются Небо и Земля, как впервые, И великая кротость разлита в предвечерьи.

Дождь - заря для плодов. Он приносит цветы нам, Овевает священным дуновением моря, Вызывает внезапно бытие на погостах, А в душе сожаленье о немыслимых зорях,

Роковое томленье по загубленной жизни, Неотступную думу: "Всё напрасно, всё поздно!" Или призрак тревожный невозможного утра И страдание плоти, где таится угроза.

В этом сером звучаньи пробуждается нежность,. Небо нашего сердца просияет глубоко, Но надежды невольно обращаются в скорби, Созерцая погибель этих капель на стёклах.

Эти капли - глаза бесконечности - смотрят В бесконечность родную, в материнское око.

И за каплею капля на стекле замутнённом, Трепеща, остаётся, как алмазная рана, Но поэты воды; эти капли провидят То, что толпы потоков не узнают в туманах.

О, мой дождь францисканский, ты хранишь в своих каплях Души светлых ручьёв, незаметные росы. Нисходя на равнины, ты медлительным звоном Открываешь в груди сокровенные розы.

Тишине ты лепечешь первобытную песню И листве повторяешь золотое преданье, А пустынное сердце постигает их горько В безысходной и чёрной пентаграмме страданья.

В сердце те же печали, что в дожде просветлённом, Примирённая скорбь о несбыточном часе. Для меня в небесах возникает созвездье, Но мешает мне сердце созерцать это счастье.

О, мой дождь молчаливый, ты - любимец растений, Ты на клавишах звучных - утешение в боли, И душе человека ты даришь тот же отзвук, Ту же мглу, что душе усыплённого поля!

К ЛАВРУ

Перевод В. Парнаха

На край небосклона, туманный и скорбный. Шла ночь, набухая звездами и тенью. А я, бородатый волшебник преданий, Я слушал наречья камней и растений.

Я понял признания - тайну печали Плющей, кипарисов и жгучей крапивы, Узнал сновиденья из повести нарда, Пел светлые гимны средь лилий счастливых.

И в древнем лесу, исходя чернотою, Открыли мне душу глухие глубины: Сосняк, от звучаний и запахов пьяный, Согбенные знаньем седые маслины, И мох, оснежённый ночною фиалкой, И высохший тополь - приют муравьиный.

И всё говорило так сладостно сердцу, Дрожа в паутине, звенящей блаженно, Ведь ею вода облекает дремоту, Как некоей тканью гармоний вселенной.

И бредили пеньем тяжёлые розы, И ткали дубы мне сказания древних, И сдержанной скорби высоких платанов Шептал можжевельник о страхах деревни.

Так я постигаю волнение леса: Поэму листвы и поэму планеты. Но, кедры, скажите; когда ж моё сердце Утихнет в объятьях бессмертного света!

Я знаю любовь твою - лиру, о, роза: Ведь струны я создал былым своим счастьем. Скажи мне, в какой же затон его кинуть, Как люди бросают постылые страсти!

Я знаю напевы твои, кипарис: Я - брат твой по мраку, твой брат по мученьям. Ведь в недрах у нас так глубоко гнездятся - В тебе соловьи, а во мне сожаленья!

Я знаю твоё чародейство, маслина: Ты кровь из земли добываешь для мира. А я добываю биением сердца Из мыслей и снов Благодатное миро!

Вы все превзошли меня вашею песней, Лишь я неуверенно пел перед вами. О, если бы вы, наконец, погасили Палящий мне грудь Целомудренный пламень!

Божественный лавр с недоступной душою, Немое навек, Благородное диво! Пролей же в мой слух неземное сказанье, Глубокую мудрость, свой разум правдивый!

Волшебник оркестров и мастер лобзаний, В расцвете молчанья, в обличий строгом Возникший из розовой прелести Дафны И мощного сока влюблённого бога!

Верховный служитель старинного знанья! Не внемлющий жалобам, важный молчальник! Со мной говорят все лесные собратья, Лишь ты не хотел моих песен печальных!

Быть может, о, мастер гармоний, ты знаешь Бесплодную участь - стенанье поэта? И листья твои под влиянием лунным Не верят обманам весеннего света?..

БАЛЛАДА МОРСКОЙ ВОДЫ

Перевод Ф. Кельина

"Что, дева, продаёшь в смущеньи?" (Как грудь открытая тверда!) "Сеньор, вот всё моё именье - Морская свежая вода".

"Какого, юноша, ты роду?" (Как чёрен лес твоих кудрей!) "Сеньор мой, продаю я воду, В ней свежесть горькая морей".

"Ты плачешь, мать. Что это значит? Родились слёзы где, когда?" - "Сеньор, со мною вместе плачет Морская горькая вода".

"О, сердце, сердце, год от году Ты всё становишься старей..." - "Сеньор, я впитывало воду,- Да, воду горькую морей..."

Смеётся море Вдалеке, Здесь зубы пены, Губы неба Дрожат на утреннем песке...